Проводник

Тошнота накрыла удушающей волной и, дернув, потащила на поверхность. Фай схватил ртом воздух, чуть не захлебнувшись собственным стоном. Боль острой вспышкой отозвалась в голове, одновременно и мешая связно думать, и окончательно вырывая из небытия. — …ай! Черт тебя подери, Фай! Голос Курогане донесся, словно сквозь толстый слой ваты, но пробившись, уже не отпустил. — Ты слышишь меня? — Да, — хрипло отозвался Фай, стараясь дышать медленнее и глубже. Перед глазами вертелась какая-то воистину немыслимая карусель. Цветные пятна, круги, вспышки. Фай сглотнул, с трудом сдержавшись от рвотного позыва. И крепко зажмурился. — Где оно? — спросил он, давая себе передышку. Странный монстр, вывалившийся на них словно из ниоткуда, то ли животное, то ли растение с длинными отростками-лианами и зубастой пастью оказался донельзя прытким и мерзким. Меч Курогане только и мелькал, но отростков не убавлялось. Рубить их было бесполезно, но они не давали подобраться к основному телу. Фай хотел воспользоваться тем, что монстр отвлекся на Курогане, и попробовать подобраться незамеченным, но и сам не заметил, как его отбросило с неожиданной силой. Стыдно было признавать, но он потерял сознание. — Сдох, — просто ответил Курогане, не удостоив подробностями. Фай кивнул, приняв такой ответ, и на пробу открыл глаза снова. Ничего не изменилось. Он даже собственную руку не смог разглядеть, хоть и поднес ее к самому носу. И чем дольше он всматривался в цветную круговерть в надежде вычленить из нее хоть что-то из окружающего мира, тем паршивее ему становилось. — Я н-не вижу, — с трудом выдавил из себя Фай, чувствуя, как внутри зарождается паника. Он с силой вдавил ладони в глаза, надеясь хоть так остановить чертову карусель. Тошнота стала почти невыносимой. — Успокойся, — Курогане мягко, но настойчиво отодвинул его руки от лица. Голос его, как и всегда, звучал уверенно, заставляя верить. — Ты нехило приложился головой и только очнулся. Возможно, это скоро пройдет. Не паникуй только. Фай прислушался к себе. Мог ли он «ослепнуть» из-за травмы головы? Вполне. Вопрос был лишь в том, временный это эффект или постоянный. Паника сыто заурчала и потянула когти к сердцу. — А еще кожа в местах, где тебя коснулась эта бешеная фиалка, сильно воспалилась. Она могла быть ядовитой, — хмуро добавил Курогане. — Если это яд, то в деревне наверняка есть противоядие. Фай зацепился за эту версию. Его состояние могло быть вызвано и отравлением. Надеяться на противоядие было проще. Лишь бы только успеть в срок. — Идти сможешь? Не дождавшись ответа, Курогане подхватил его под руку и рывком поставил на ноги. Фай машинально распахнул с силой зажмуренные до сих пор глаза, и цветной калейдоскоп обрушился на него с новой силой. Его рвало жесткими выворачивающими нутро спазмами. Уже сухими и болезненными, желудок давно опустошился, но все еще сокращался в бесполезных попытках помочь организму избавиться от отравы. Фай даже не помнил начала всего этого, но привкус рвоты, осевший на языке, легко закрыл пробелы в памяти. Курогане молчаливой тенью склонился за спиной, не позволяя повалиться лицом в собственную же блевотину. Он держал за плечи крепко, но так бережно, что Фай почувствовал себя невероятно жалким. Слабым, отвратительным. Лучше бы Курогане оставил его наедине с самим собой. Лучше бы не видел его таким. Чужая ладонь сжалась сильнее, словно ободряя. — Все хорошо, — глухо пробормотал Курогане. Спокойно, без особых эмоций. Словно бы повторял в сотый раз. — Все хорошо. Фай с трудом проглотил горький комок, успокаивая бешено колотившееся сердце. Позволил себе откинуться назад, опереться на мерно вздымающуюся грудь. Еще совсем чуть-чуть побыть слабым. — Прости, — каркнул Фай. Горло саднило от разъевшей его кислоты. Курогане фыркнул в макушку, но комментировать не стал. Но Фаю так и представилось повисшее в воздухе «дурак». Курогане отстранился, и Фай с большим трудом подавил охватившее его сожаление. Раздался шорох, мозолистая рука сжала ладонь Фая, вкладывая в нее флягу с водой. И только тогда он понял, насколько сильно мучила его жажда. Но прежде пришлось прополоскать обожженное горло. Напившись, Фай наконец-то почувствовал в себе силы идти. Тошнота все еще окутывала его плотным коконом, но теперь ее можно было игнорировать. Только вот глаза он больше ни за что не откроет. — Готов? — спросил державшийся рядом Курогане. Фай не мог его видеть, но почти физически ощущал пристальное внимание. Фай прислушался к себе и осторожно кивнул. Мир не накренился и из-под ног не выскользнул. — Эй, — голос Курогане прозвучал встревожено. Самую малость, в обычной ситуации Фай и не заметил бы, но сейчас без возможности видеть он напряженно выхватывал из окружающего мира любые детали. — Да, я в порядке, — поспешил он заверить. Фай ухватился за одежду Курогане. Так он мог ступать след в след, а Курогане не был стеснен в движениях. Сначала было страшно. Ничего перед собой не видя, Фай напрягался на каждом новом шаге. Он доверял Курогане целиком и полностью, но это было нечто на уровне инстинктов. Но спустя уже минут десять Фай приноровился, да и Курогане, по всей видимости, выбирал наиболее комфортный путь, заранее предупреждая о возможных препятствиях и терпеливо помогая их преодолевать. Страх отступал под монотонностью, но вместо него возвращалась боль. Она не была острой, действовала скорее отупляющее. Курогане иногда останавливался, прислушиваясь. Фай не решался задавать вопросы в такие моменты, не хотелось, чтобы еще одно чудовище внезапно настигло их в и без того неидеальном состоянии. Потом Курогане отмирал, и спрашивать уже не имело смысла. В этот раз они вздрогнули синхронно. Шорох раздался снова, уже ближе и громче. Тошнота подкатила к горлу вместе с иррациональным страхом. Фай с силой скомкал ткань под ладонью и судорожно выдохнул. Захотелось открыть глаза, прогнав тьму, и сразиться с врагом, каким бы сильным тот ни был, хоть голыми руками. Лишь бы видеть его перед собой. Но Фай уже знал, что с ним будет, если снова увидит калейдоскоп, заменивший ему зрение. Курогане жестко схватил за плечо, дернул в сторону. Давил и подталкивал до тех пор, пока Фай не почувствовал спиной шершавую кору дерева. Лязгнул вытаскиваемый из ножен меч, и воцарилась тишина. Курогане не двигался. Стоял совсем близко, можно было даже услышать его тяжелое дыхание. Словно битва уже закончилась, а не только началась. Фай тряхнул головой, прогоняя пришедшую на ум ассоциацию, но та все равно настырно лезла на язык. — Словно мать, защищающая слепого щенка, — нервно хихикнул он. — Заткнись, — прорычал Курогане, отрывисто и зло. И Фай заткнулся. Почему Курогане так нервничал? Враг оказался настолько страшным, что один вид его смог напугать даже такого бесстрашного человека? Да быть того не может. Фай почувствовал, как отчаянно холодеют кончики пальцев. — Не шевелись, что бы ни случилось, не отходи от дерева, — уже спокойным тоном сказал Курогане. К шороху теперь прибавилось утробное рычание. Кто-то крупный и очень голодный вышел из кустов. Курогане шагнул ему навстречу. Фай напрягал слух, пытаясь понять хоть что-то. Оба, и Курогане, и невидимая ему тварь, не двигались. Не издавали ни единого звука. И только воздух тяжелел с каждой секундой, начиная причинять дискомфорт на физическом уровне. Фай не сразу понял, что виной тому — аура Курогане. Она подобно наводнению заполняла собой пространство, поглощая все на своем пути, становясь все сильнее и сильнее. Фай и подумать не мог, что аура человека может быть такой плотной. И почти по-звериному свирепой. А потом тварь взревела. Так громко, что Фай поспешил зажать уши ладонями. Голову едва не разорвало от острой боли, прошившей виски насквозь. Прозвучавший в ответ рык Курогане удивил настолько, что Фай, позабыв обо всем, распахнул глаза. И тут же пожалел об этом. Кокон из тошноты лопнул как мыльный пузырь. Фай осел на землю, зажимая рот и стараясь как можно глубже дышать носом. Но, несмотря на очередной приступ, он продолжал цепляться за окружающие звуки. Он не мог позволить себе оставаться в неведении. Жалобно взвизгнув, тварь рванула прочь. Судя по треску, ломала она не только ветки, но и деревья. Тяжелое ощущение ауры Курогане исчезло, словно его и не было. Вот еще секунду назад казалось, будто сверху давит каменная глыба, и вот ее уже нет. — Ты в порядке? Что случилось? Курогане взял Фая за плечи и слегка встряхнул. Хотелось ответить, что все в порядке, что Курогане невероятно крут, и не то чтобы Фай в этом когда-либо сомневался. И что трясти его сейчас было очень плохой идеей. Но ему оставалось лишь продолжать дышать, вдыхая и выдыхая, снова и снова, успокаивая осточертевшую уже тошноту. — Все нормально, — выдавил он из себя, как только смог. Кокон вокруг него восстанавливался неохотно и очень медленно. И разрушить его могло любое неосторожное движение. Курогане промолчал, только волосы на макушке взъерошил. Фай нахохлился под его прикосновением. Хотелось то ли тряхнуть головой, сбрасывая чужую ладонь, то ли наоборот прильнуть плотнее. Он не позволил себе ни первое, ни второе. Курогане с каким-то усталым вздохом сел рядом, привалившись спиной к дереву. Фай чувствовал, что их плечи почти касаются, не хватало малости, лишь качнуться немного вбок. — Как оно выглядело хоть? — задал мучивший его вопрос Фай, силой воли удерживая себя на месте. — Как помесь дикобраза со слоном, — проворчал Курогане. В его голосе отчетливо слышалась усталость. Похоже, два столкновения с монстрами подряд вымотали даже его. Хорошо хоть со вторым не пришлось сражаться. — Как ты на него зарычал, — решил поддеть Фай, чтобы разогнать так и не отпустившее его беспокойство. Да и как оно могло его отпустить? — Я и сам чуть в кусты не ломанулся! — Заткнись. А теперь в голосе явно прозвучало смущение. Если так подумать, то эта игра была даже увлекательной. Не видя лица собеседника, не отвлекаясь на обманки, Фай получил возможность слышать и понимать больше. — Идем дальше? — спросил он, услышав, что Курогане вновь поднялся на ноги. — Нет, сиди пока. Я осмотрюсь. Курогане отошел совсем недалеко. Боялся оставлять его одного. И только поняв это, Фай осознал, насколько сам боялся, что его оставят. Нервный смешок против воли сорвался с губ. Стало досадно за собственную трусость. И когда только он успел таким стать? Курогане постоял немного, сделал несколько шагов в одну сторону, потом столько же в другую. Что уж он там высматривал, Фай не представлял, но уже через пару минут Курогане вернулся и снова одним слитным движением поднял его на ноги. — Пойдем, мы потеряли и так слишком много времени. И снова Фай взялся за край его одежды, ступая след в след. И снова пришлось приноравливаться, напрягаясь с каждым шагом. Потребовалось минут десять, что осознать, что что-то не так. Что-то сильно отличалось от прошлого опыта. Курогане споткнулся настолько неожиданно, что крепко сжимавший ткань Фай даже и не понял в первую секунду, что держится уже за воздух. И только тогда до него дошло, в чем заключалась разница. Сколько раз Фай споткнулся за эти десять минут пути? Много, сходу даже посчитать не получалось. Он даже веткой по лицу разок получил. До встречи с монстром он словно и не по лесу шел, а по парку гулял. — С тобой все в порядке? — обеспокоенно спросил он, слепо шаря перед собой. — В полном. Курогане поймал его руку и, сжав, потащил за собой. Так идти было труднее, но Фай не протестовал. Теперь он вслушивался еще сильнее, чутко ловил любые, даже самые неприметные звуки. От напряжения болела голова, а от страха знобило. — Эй, что с тобой? Фай не выдержал спустя еще минут пять. Курогане оступился еще трижды. Он упорно продолжал делать вид, что все в порядке, но Фай больше не сомневался. Ни черта не в порядке. — Я же сказал!.. — Нет! Ты не в порядке. И если я не вижу, то это не значит, что я стал идиотом, — взорвался Фай. Накопившиеся усталость и боль вперемешку со страхом требовали немедленного выхода, и он в кои-то веки не собирался сдерживать свои эмоции. — Я всегда говорил, что ты придурок, — зло отозвался Курогане и дернул притормозившего было Фая за собой. — Да хватит уже строить из себя крутого! Впереди оказался овраг. То ли не рассчитав, то ли на Фая отвлекшись, Курогане неудачно наступил на ушедшую под уклон землю и соскользнул по листьям. Фай, которого он крепко держал за руку, не успел среагировать, и они покатились вниз. Страх парализовал. Падение казалось бесконечным, острые ветки царапали и тыкались под кожу, а в ушах звучал лишь шорох листьев, который перебивал все. Они лежали, тяжело дыша и не двигаясь. Фаю не верилось, что они выжили. Во время падения воображение нарисовало красочную картину глубокого обрыва с острыми камнями на дне, о которые они не менее красочно разбиваются. С кровью во все стороны. И это еще повезло, если бы сразу насмерть. Фай осторожно пошевелил на пробу сначала руками, потом ногами. Все было на месте и почти не болело. Воистину невероятная удача для такого неудачного дня. — Цел? — раздалось сбоку. — Вроде бы. Что это было? — Овраг? — то ли пошутил, то ли поиздевался Курогане. И добавил спустя мгновение. — Я тоже ничего не вижу. С самого начала. Эта фиалка и меня задела. Курогане говорил ровным ничего не выражающим голосом. У Фая сердце замерло от осознания, что все это время он боролся в одиночку, вел его, ставшего таким беспомощным, ничем и никак не выдавая своего собственного состояния. — Но как? — только и смог выдавить из себя Фай. — Как-как? Ты же знаешь, что я отлично вижу внутренним зрением, поэтому это не стало для меня проблемой. Пока мы не столкнулись со второй тварью. И, кажется, я немного перестарался. Не хотел вступать с ним в схватку, боялся, что не смогу защитить тебя, потратил слишком много сил. Фай вздрогнул от резкого звука. Курогане ударил кулаком в землю, вымещая таким образом злость. Наверняка, считал себя бесполезным, не справившимся с задачей. Как же Фай его понимал. Только вот не Курогане был бесполезным, уж явно не он. Курогане, как и всегда, был героем, самым настоящим. — Ты же по-прежнему знаешь, куда идти? — спросил Фай. — Знаю. — Тогда пошли. Курогане пыхтел довольно громко, так что нашарить его было несложно. Фай удачно наткнулся на руку, а не, скажем, на ногу, вцепился в нее и с завидным упорством потянул вверх. Курогане то ли из вредности, то ли от удивления поначалу даже не сопротивлялся, но и не помогал. А весил он прилично, и поднимать его было чертовски неудобно. — Куда? — спросил Фай, закидывая руку Курогане себе на плечо. Несмотря на то, что того сильно шатало, Курогане попытался вырваться, но вскоре сдался. Вздохнув преувеличенно тяжело, он развернул их обоих в нужном направлении. Вот теперь это совершенно точно был лес. Каждый шаг давался с трудом, внутренне зрение Курогане сильно сбоило, хорошо хоть тот чувствовал в какую сторону вообще идти. По крайней мере, они оба очень на это надеялись. Им постоянно приходилось ловить друг друга, спотыкался то один, то второй, иногда спотыкались оба, но они все равно упорно продолжали двигаться вперед. Они не разговаривали, сохраняя остатки сил. Фай уже даже не тошнило, боли он тоже почти не чувствовал. Отчаянно хотелось лечь на землю и поспать. Судя по заплетающимся ногам, желания Курогане не сильно отличались. Постепенно сознание окуталось липким туманом, усыпляющим любые связные мысли. Какое-то время Фай еще шел вперед, автоматически перебирая ногами, но потом вновь споткнулся. Не удержал равновесие и повалился в листву. Стало тепло и хорошо. *** Фай резко подорвался, давясь рвущимся из груди криком. Тьма снова навалилась со всех сторон, пробуждая панику. — Тише, все хорошо, — сильные руки уложили его обратно в постель, а это была именно постель, с подушкой и одеялом. После усыпанной листьями земли разница чувствовалась особенно сильно. Паника слегка затихла, но не ушла, затаилась на грани сознания. — Курогане? — Да, — отозвался тот после секундной паузы. — Давай я сниму повязку. Только сейчас Фай понял, что глаза его туго оплетала ткань. И именно из-за нее он ничего не видел. Из-за нее же? Едва избавившись от повязки, Фай тут же открыл глаза. Пришлось зажмуриться и смахнуть выступившие от слишком яркого света слезы. Но он видел, и от одного этого хотелось смеяться в голос. — Что случилось-то? Мы все-таки дошли до деревни? — спросил он, щурясь и настырно продолжая попытки преодолеть резь в глазах. — Почти. Отрубились, не дойдя совсем чуть-чуть, — в голосе Курогане отчетливо прозвучала досада. — Но нас нашли и принесли в деревню. Дали противоядие, так что зрение вернулось почти сразу. — А почему я?.. — Сотрясение, — Курогане положил руку на голову Фаю и слегка взъерошил волосы. В этот раз Фай не стал отказывать себе в желаниях и потянулся вслед за ладонью, не дав контакту разорваться. Курогане если что и подумал, то озвучивать не стал. Но и руку не убрал. — Удивительно, что у тебя есть чему сотрясаться. Признаюсь, был удивлен. — Ах ты! Фай молниеносно выхватил из-за спины подушку и огрел ею не ожидавшего такой прыти Курогане. Завязалась короткая потасовка, кончившаяся тем, что скрутивший руки Фаю Курогане навис сверху и застыл так, разглядывая долгим и задумчивым взглядом. Фай тоже смотрел. Случившееся изменило в нем что-то, или в них обоих, но теперь он будто видел Курогане чуточку иначе, чем раньше. И его голос… способность улавливать малейшие интонации, похоже, так никуда и не делась даже после возвращения зрения. Сбоку сдавленно ойкнули. Скосив глаза, Фай успел заметить только поспешно закрывшуюся дверь, но «ой» явно принадлежало Шаорану. Донельзя смущенному Шаорану, который наверняка пришел проведать своих друзей. А еще по ту сторону раздалось верещание Моконы, к слову, быстро отдалявшееся. — Кажется, Шаоран что-то не так понял, — задумчиво начал Фай. — Думаешь? — не менее задумчиво спросил Курогане. Целовались они неторопливо и даже лениво. Просто пробовали губы друг друга на вкус. Потом Фай мягко водил кончиками пальцев по лицу Курогане, изучая и запоминая. Тот не мешал, только сдвинул на узкой кровати так, чтобы тоже смог на ней поместиться, и расслабленно закрыл глаза. И почему-то все это совсем не казалось странным.