Мальчик, который все сделал неправильно

"Годы назад я знал мальчика, который все выборы в жизни сделал неправильными…" Дамблдор был прав. Я все сделал неправильно. Все сделал неверно. Все сделал не так. "Неужели ты не понимаешь?! Я должен! Я должен убить тебя! Или… Или ОН убьет меня…" Три часа ночи. Меня не волнует, что могут поймать, теперь уже никому нет дела до меня. Я медленно иду по пустому коридору, освещаемому лишь косыми лучами холодного лунного света из окон. Вокруг ни души, ни звука. Только раскатистый гул биения моего сердца, работающего на пределе. Оно не выдерживает этот год. Возможно, остановится в следующем. Теперь в Хогвартсе меня избегают. Стараются не смотреть мне в лицо. Смотрят в пол, если я прохожу мимо. Слухи о том, что платиновый мальчик Слизерина теперь Пожиратель Смерти, расползлись быстро. Но что толку, если это – правда? И когда очередная девушка, проходя мимо, нервно сглатывает, пытаясь спрятать взгляд, я до боли стискиваю запястье с той постыдной меткой под грубой тканью пиджака. Один. Теперь всегда один хожу ночами по коридорам Хогвартса, будто призрак. Потерявшийся и невидимый ни для кого. Ночные прогулки стали привычкой. Сижу на холодных подоконниках, всматриваясь в пустоту окон. А когда звон в ушах от попыток остановить собственное громкое дыхание достигает предела, прячу лицо в ладони, а из груди рвутся рыдания, которые я уже не в силах задушить. Слезы обжигают холодные щеки. Никто не должен этого видеть. Мне всего семнадцать лет! О господи! А уже столько ошибок, которые я никогда не смогу исправить. Я сижу с пожирателями за одним столом. Я слышу их смех. Я вижу, как они пытают людей. Я вижу, как они убивают. А мне остается просто смотреть… Я ничего не могу сделать. Бессильный и сломанный, но внешне спокойный, как змея. Раньше мне хотелось убежать, спрятаться при виде такого. В голове крутилось лишь одно – я еще ребенок! Просто ребенок! Выпустите меня! Верните в то время, когда я еще не был виновен! Я старался не встречаться взглядом с умирающим, бьющимся в судорогах передо мной на полу или на столе. Я с мертвенным ужасом замирал, стараясь отвести взгляд. От нашего Лорда это не укрылось. Он медленно подошел ко мне, взял за подбородок и развернул мое лицо к нему. Он посмотрел мне прямо в глаза. Так близко я его никогда не видел. Лорд был зол и сосредоточен. Он хотел убить моё детство, заставив принять смерть в душу. Глаза холодны, как у змеи. Мне стало страшно. Я думал, он меня убьет. Приблизившись к моему уху, он с коварной ухмылкой прошипел: - Смотри, Драко. Смотри. Такого ты не увидишь больше нигде. Они в нашей власти. Они умирают, а мы живем. Смерть здесь на нашей стороне, Драко. Мы её творим, и мы её пожираем. Она здесь наша. Не смей прятать глаза. Это дар, и он не для каждого. Цени это. Ведь он и твой тоже. Я сказал: не смей прятать глаза! Мне было страшно. Лорд отступил, но я знал, что он смотрит на меня. Я чувствовал кожей его взгляд. И тогда я впервые открыто посмотрел умирающему в глаза. Он был у моих ног. Это был аврор, которого сегодня поймали Пожиратели за слежкой, а сейчас его медленно с наслаждением убивала Беллатриса. В его глазах ужас, агония, мольба и боль. Очень – очень – очень много боли. Я не знаю, сколько чувств отразилось в тот момент на моем лице. Отрицание; я не хотел этого видеть. Гнев; я ненавижу этих отвратительных людей вокруг! Торг; дайте мне отвернуться, и я сделаю все, что угодно. Депрессия; почему мне так хочется плакать?! Принятие; потому что я – часть этого. И все это заняло один миг его последнего вдоха, пока глаза аврора не закатились. И с тех пор эмоций уже не осталось. Детство разбилось вдребезги. Последние его остатки, которые я ценил до дрожи, разбились в один миг, оставив меня с неизбежным осознанием того, что я – часть самого страшного и самого мерзкого в этом мире - убийства. Хотел ли я этого? Нет. Никогда не хотел. У меня просто не было выбора. Пустыми глазами смотрю на это, чтобы ночью, пока образы агонии будут зачарованным кругом проносится в моей голове, я снова беззвучно плакал в подушку, надеясь, что ни отец, ни мать никогда не узнают об этом. Я чувствую боль и вину. Они теперь меня сопровождают повсюду. Я знаю, я чувствую, что вся моя жизнь неправильная. Она полна неверных выборов, которые сделал не я. Оттого так больно сейчас в сердце, которое в такие моменты просто отказывается работать, пропуская удары. Как оно еще не остановилось? Хотя если бы остановилось, то это бы означило, что я больше никому не наврежу. Пускай кто-то делает это вместо меня. Пускай кто-то другой исполняет приказы Лорда. Я не хочу брать на себя еще больше вины. Я уже сейчас не выдерживаю. Я хочу вернуться назад. Не делать этих ошибок. Я хочу прожить еще хотя бы один день беззаботно. Почему я не могу быть чист? Но чиста моя кровь, а не совесть. Я теперь черной ядовитой завистью завидую всем, кого вижу каждый день в Хогвартсе. Они все в жизни сделали правильно, и не задумываются над этим, не ценят этого так, как ценю я. Им не стыдно за то, кто они есть. Им не стыдно за свой выбор. Они чисты, а я нет. Они люди, а я больше нет. Они свободны, а я – Пожиратель. И они не знают, какого это – жить среди психопатов. Наверное, поэтому я так их ненавижу. Я бы убил их всех, чтобы не видеть больше никогда этих осуждающих взглядов тех, кто уверен, что я виновен в том, что происходит. Неужели они думают, что мне не больно? Что мне не стыдно? Что мне не страшно? Господи, мне страшно. Страшно, что я настолько ненавижу свою жизнь, что я хочу или убить, или умереть. Чтобы мое, теперь уже пропускающее удары, сердце, наконец, остановилось. И мне страшно, что однажды это я могу быть на месте того аврора. И как он смотрел мне в глаза, также я буду смотреть в глаза своей матери. И она увидит, что я боюсь умирать. И боюсь этого сильнее, чем видеть смерть. Иначе, если бы я тогда, перед нашим Лордом, отвернулся, я был бы уже мертв. А я все еще погружаюсь в эту пучину грязи и стыда больше и больше. И уже ничего не могу сделать. Я – Пожиратель. Метка жжет руку. Я прошел точку невозврата. Мой отец бил меня. Никогда не делая этого на публике, дома он давал себе волю. Так он воспитывал идеального будущего Пожирателя. Давал пощечины, бил тростью. У меня есть много шрамов. Я боялся его. Я прятался от него. Но когда он меня находил, то бил еще сильнее, крича, что если я буду прятаться, если буду втягивать голову, то спустя годы меня убьют за это. Он бил меня тростью по спине, и я выпрямлялся. А пока я стоял прямо, смотря на отца со слезами в глазах, он с размаха бил меня по лицу до тех пор, пока у меня изо рта не потечет струйка крови. Мать видела это и, отворачиваясь к стене, плача, медленно сползала по ней. И потом, когда этот ад заканчивался, отец разворачивался и уходил, вот только тогда я мог упасть. Мои глаза закатывались, и я бесчувственной грудой сваливался на пол. Мать подползала ко мне и клала мою голову себе на колени, проводила дрожащей рукой по лбу, осторожно шептала исцеляющее заклинание, прикасаясь палочкой к ушибам. Я чувствовал её слезы на своих щеках, слышал её всхлипы. Моё детство было пропитано страхом. Страхом к отцу, к повторяющимся побоям. К тому, что меня ждет в будущем. Но, не смотря на это, я ценю своё детство и люблю его. Тогда я был чист. Только сейчас я понял, что отец делал это, чтобы наш Лорд годы спустя не подумал, что я – мерзкая бесполезная трусливая тряпка. Тот, кто показывает Лорду страх – умирает. Не будь страхом и болью пропитано мое детство за стенами особняка Малфоев, я был бы уже мертв. Отец не дал мне выбора. У Пожирателей рождаются Пожиратели. Дети – это всегда больное место родителей, и родители не хотят видеть их мертвыми. Всю свою жизнь, не смотря на причиненную боль, я боготворил отца. И теперь, когда наш Лорд разочарован в нем после провала миссии, когда он может убить его в любой момент, я понял, что не хочу терять его. Не хочу оставаться без него. Он всегда меня защищал, а особенно теперь. Жаль. Жаль, что я, сын человека, который призывал к насилию и не боялся прибегать к нему сам, обнаружил в себе стойкое отвращение к убийству. Я чувствую, что это просто позорный провал. И ничего не могу с собой поделать. Жаль, что я не могу вернуться. Стать ребенком, чтобы в светлом зале школы улыбаться, есть сладости и кидаться бумажками в гриффиндорцев. В то время, когда в школе не было отца, я был счастлив. Я гордился тем, кто я такой. Теперь мне стыдно и страшно. И теперь я боюсь того, кто я есть. Мне стыдно за то, кем я являюсь. Все, во что я верил – пошатнулось и готово вот-вот рухнуть. Я это чувствую. Страх. Боль. Безнадежность. Отчаяние. Я хотел любить, хотел радоваться и улыбаться. Заправлять ей волосы за ухо и видеть, как она смеётся. Неважно кто. Девушка моей жизни. Я каждый день вижу пары. Они счастливы. И кажутся мне лучше, чем я сам. Идеальные, чистые люди. И я один. Мне не позволено. Я даже не могу думать об этом, иначе моя окклюменция рискует рассеяться. И Лорд узнает. И Лорд убьет. Поэтому лишь ночами я позволяю себе в одиночестве думать над тем, как я хотел бы любить. И быть любимым. Ведь я – обычный человек, который не был готов к тому, что ляжет на мою душу. И все, что я имею взамен этим мечтам – это редкие, и до ужаса страшные и холодные прикосновения Лорда к моей шее, талии, спине, коленям… Мы остались с Ним наедине. - Ты молод, Драко. Ты можешь стать сильным, и я могу тебя научить. Ты можешь стать моим помощником, доказать свою верность. Есть много способов. Один мне нравится. И это может произойти. Он подошел ко мне со спины и я почувствовал, как пахнуло смертью. А затем он провел языком по моей шее. Казалось, не было еще ничего хуже в моей жизни. Не было ничего более мерзкого и отвратительного. И мне стало страшно. Мысли лихорадочно путались. Моё сердце бешено забилось, тело пробили волны жара и холода, побежали мурашки. На лбу выступил холодный и липкий пот. Я не знал, что было у меня на лице. Наверное, хорошо, что он стоял позади меня и не видел моих эмоций. Я почувствовал, как он ведет своей рукой по моей спине. Я не знал, что со мной происходит. Взгляд лихорадочно бегал по полу темной комнаты, а рука сжала палочку, опущенную вниз. Хотя я и знал, что против нашего Лорда обороняться нет смысла. Я понял, что это одна из тех вещей, что пугали меня больше всех на свете. Очень грязная, от грязи которой уже не отмоешься. Наш Лорд. С навязчивой жаждой власти. Он знал, что мы, Пожиратели, – его собственность. Ему позволено все. И ему позволено делать со своей собственностью то, что он пожелает. - Ты помнишь, что твоя семья мне должна? Ты помнишь, как твой отец нас всех подвел? И ты можешь все исправить. Вы вернете свой статус. Тогда я уведу Пожирателей из вашего особняка, и твоей матери больше не придется убирать трупы и выскабливать кровь с вашего паркета. Я даю тебе время подумать, Драко. Все, или ничего. Лорд провел палочкой по моей шее так, будто это кинжал, и он собирается перерезать мне глотку. Я впал в оцепенение. А затем быстрым шагом вышел из комнаты, не сказав ни слова. В ту ночь я не мог уснуть. В голове сквозь туман рисовались сцены того, что будет, если я соглашусь. Они были слишком реальными. Я, будто, действительно был там и делал это. И это сцены были омерзительны. Настолько омерзительны и настолько реальны, что, я давился собственной рвотой и слезами той ночью. С тех пор эти мысли и сцены маячили на задворках моего сознания. И пугали меня. Я не знал, когда закончится мое «время подумать». Но наш Лорд после этого каким-то особенным взглядом смотрел на меня каждый чертов день. А я старался выглядеть спокойно, будто того разговора не было. Боялся ли я этого? Очень. Мне было очень страшно. И однажды, не выдержав, я рассказал об этом матери. Мои нервы сдали, и я разрыдался, закрывая лицо руками. Она была в ужасе и отчаянии. Прижала меня к себе, гладила по голове, пока я содрогался у неё на коленях. Она плакала и сквозь слезы шептала, что я еще ребенок, и что Ему нельзя отказывать. Он убьет или сделает из нашей жизни такой ад, что жить больше не захочется. Я знаю, что мать рассказала все отцу. И я знаю, что он был в бешенстве. И в отчаянии. Я слышал, как он бил кулаками стены, крича, что я его сын, что он не позволит этого. Жалко только, что Ему нельзя отказывать. Мой отец старался что-то сделать. Но он уже утратил авторитет в глазах нашего Лорда. Ведь Малфои теперь – ничтожные жалкие шестерки. Наши слова ничего не стоят. Я знаю, что мой отец, унижаясь, говорил нашему Лорду, что я – еще ребенок, умолял подождать. И теперь воплощение кошмара – это всего лишь вопрос времени. Я жажду, чтобы Лорд умер раньше. Я страстно желаю этого. Может быть тогда моя жизнь, так похожая на кошмар, вновь станет светлой. Ведь сейчас нет ничего, кроме боли, отчаяния и ужаса. Место, которое было моим домом – теперь развороченное пристанище психопатов. Моя мать убирает за ними, мой отец, которого я всегда помнил гордым и которым я восхищался, теперь вынужден пресмыкаться, как паршивый пес, стараясь защитить нас. А я – в самом центре этого кошмара. Я разочарован во всем, во что я верил раньше. Я должен стать настоящим Пожирателем: я должен смотреть на смерть, я должен служить, я должен потерять стыд, совесть и честь, и я должен убивать. И меня никто не спросил. Ведь я никогда не хотел этого. Это выбор, который сделал не я. Все еще ночь. Лунный свет падает из окна. Холодный камень стен медленно покрывается росой. А я все еще сижу на подоконнике, обхватив голову руками. На колени падают слезы, лицо застыло в беззвучном крике. Мне темно, я пытаюсь задушить рыдания. Нервов больше нет. Я не был готов к такому. Не был готов. Ты боишься, Драко. Ты – не убийца. Годы назад я знал мальчика, который сделал все выборы в жизни неправильными. Прошу, дай мне помочь тебе. И я рыдаю в туалете перед зеркалом, оперившись руками на раковину, чувствуя, как спина содрогается. В тысячный раз. Я – всего лишь мальчик, сделавший все выборы в жизни неверными.