- Закуришь?
Холодный воздух разрежают ритмичные движения головы в сером капюшоне, из под которого еле виднелись прилично отросшие волосы. Мимика на лице парня остается прежней, само его тело по-старому замирает, возвращаясь в придуманный им мир. Легкое движение ноги раздевает ее, задирая штанину, давая свет еле виднеющимся буквам на массивной щиколотке.- Года летят, как самолеты?
- Заткнись. Чей-то аккуратный голос петляюще достигает ушей, оскверняя своей грязной сутью их уши.- Как думаешь, что сейчас с Тэхеном?
Темные глаза даже не опускаются в пол, тело лишь сжимается на скамейке, когда спокойная музыка сменилась на что-то странное и неразборчивое, снова иностранное. Краснющие руки прячутся в карманы, ноги прижимаются друг к другу. Чонгук сейчас так похож на забитого шизофреника со страхом в глазах, но он не пил и грамма последние три месяца, в его взгляде не страх, а боль,покорившая все его тело и затмившая разум.- Чимин говорил, что он связался с плохой компанией, вроде, тебе интересно?
Молчаливое отрицание. Парень мотает головой в разные стороны, в не желании выслушивать это, но Юнги все же продолжает, пытаясь то ли успокоить этим, то ли отомстить за былые пакости, причиненные Чоном всему миру, и Тэхену в том числе.- Они не общаются, просто как-то мать дозвонилась до него, еще перед тем, как его телефон заблокировали. Мммм, кажется, Тэхен стал наркоманом, Чонгук, наркоманом, сечешь?
К парню, у которого из под серой шапки виднелся только один выбритый бок с чем-то аккуратно написанным на бледной коже, поворачиваются в эту же секунду. В пустых глазах вспыхивает огонек злости, готовый подпалить стены за своей спиной. - Заткнись! Не верю тебе! Замолчи! Заткнись! Блондин лишь достает из кармана вельветовой курточки маленькую коробочку сигарет, хватает зажигалку и протягивает парню, смотря в самые глаза и подавляя в себе тысячи издевок, которые прямо роились в этой почти лысой голове с вечными грешными мыслями.- Намджун давал ему такие же, закуришь?
Темноволосый смотрит сначала с недоверием, после медленно выхватывает вещи из чужих потных ладоней, делая очевидное. Сдаваясь и запихивая белый толстый фильтр в свои облезшие губы, которые почти сразу начинают кровоточить, чувствуя чрезмерное тепло.- Из знакомых его уже давно никто не видел. Он будто умер.
Тщедушное биение хлипкого сердца разрывает душу на куски. Хочется взвыть на туманную луну, но губы выдувают легкую струйку дыма. Глаза стеклянные. Рядом словно никого нет и только мысли, не произнесенные вслух превосходят в громкости музыку, которая сейчас очень далека. Ту их первую встречу с Тэхеном, что еще год назад крутилась каждую минуту перед глазами, заменяет самая последняя. И в темный омут Чона снова опускается их последний день. После теплых отношений, слов любви и бережных прикосновений, он разрушил все своими грязными руками. Нарушая, каждое данное обещание, заменяя все их одним, тем, что до сих пор стоит на повторе и бегает от виска к виску." - Да, клянусь, я никогда не любил тебя и любить не буду, это была жалость, чувство собственности."
Жаль, что поздно клясть себя за несдержанность и эмоциональность. Поздно. Почему меня никто не остановил? Ни гласа ни воздыхания. Почему вы просто отпустили его? Юнги улыбается, прикрывая глаза и облокачиваясь на кирпичную стену. Ему не зачем говорить Чонгуку то, что он сам знает. Если бы он хотел что-то исправить, то исправил бы. Не нужно искать виноватых. Улыбка беловолосого тянется опрятно по-ювелирному, хриплый смешок выбивает друга из колеи, заставляет замереть и перенестись в настоящий мир. В мир, в котором его корежит от всего, в мир, где его нервы полетели к чертям на куличики, в мир, где он сидит на лавочке и чуть ли не бьется головой об стену, потому что Мин Юнги знает о его Тэхене больше, чем он. Друг же в лице не меняется. Переводит свои маленькие глазки на Чона и медленно снимает издевку с губ, а Чон пропадает. Парень видит в чужих глазах Тэхена, ему кажется, что все сон, а сердце так и тяготит обнять, обласкать, поцеловать любимую душу. Родных и любимых, потерянных по ошибке, не вернуть. Уличный слабый ветер уносит запах никотина, чего-то смешанного противного, похожего на рвоту, что типична для посетителей этого заведения, они остаются сидеть на скамейке, храня тишину и томя свое в своем. Юнги спокойно курит, решая замолчать, Чонгук нагибается лицом к коленям и делает вид, что высматривает что-то в темной джинсе дороговатых штанов. С виду все спокойно, тщедушно немного, но не настолько, чтобы бить тревогу. Чон не подает виду, но внутри будто завяли все цветы, зима с улицы перенеслась в него и все птицы, что были улетели зимовать. Взлетная полоса прервалась и самолет, который только-только взлетел, уже приземляется без своей воли. До Чонгука ни разу не дошло осознание того, что он был всем для Тэхена. Ведь думать о этом плачевно для него уже и так убитого, в опушенной к асфальту голове мысли о том, что никто не сможет защитить Тэхена, о том, что мальчик потеряется без него, убьет себя сам. Перережет вены, бросится под машину или передозируется, не успев даже закрыть глаза перед смертью, увидеться с Чоном, который до самого конца будет жить в нем. Чонгуку страшно не от того, что они не видятся, а от того, что они могут больше никогда не увидиться. Они уходят только, когда губы обоих приобретают синеватый оттенок, Чонгук прижимается к своим ногам еще теснее, давая понять Юнги, что у него еженедельный приступ потерянности, из-за которого сам Мин уже обшарил весь интернет, приходя к тому, что у друга депрессия с повышенной лабильностью нервной системы, но это только догадки. Кто-то словно сжимает руки на шее, бьет по ребрам, нашептывая что-то укоризненное, Чон идет домой спотыкаясь и дрожа. Юнги в процессе эскизно наносит осуждающее "кем ты стал", мысленно прося прощения за то, что вытащил из дома и попытался вернуть к прежней жизни. Вернул. Они даже в сам клуб не зашли. Свободы нет и в легких только деготь. Его сломали неосознанные чувства, самого сильного человека в этом мире разломил пустяк. Былая уверенность и самовлюбленность пропадает в скомканных простынях, пустой квартире, в которую за год родители вернулись только раз, тонет в слезах, не унимающихся даже руками Юнги и нахрипистого голоса Намджуна в телефоне. Мин с заботой укладывает парня в кровать, оставаясь рядом сидеть в телефоне, дочитывая очередную статью о том, как бороться с депрессией, не приходя в итоге ни к чему. Блондин засыпает в наушниках и шапке, пытаясь избавить себя от сонных стонов темноволосого, которому жить от силы осталось месяц. Еще немного времени он пробудет один, и его сердце перестанет биться от тоски.Никто не ожидал этого, но односторонние чувства были самой настоящей любовью, убивающей одним выстрелом сразу двух дураков.
***
А в это время где-то на другом конце города, в самых темных переулках всего Сеула себя будит Тэхен, шмыгая грязным носом, от того, что все отмерзает, закрывая глаза и с выдохом вводя иглу в самую виднеющуюся вену. Амфетамина вводится ровно столько, чтобы дыхание участилось, горло сжалось, а в глазах все приобрело краски, в голову ударило что-то неизведанное и во всем теле появилась небывалая энергия, убивающая желание есть, пить, нервничать и даже плакать. Ряд желтоватых зубок размыкается, выпуская черную пряжку жгута. Тэхен вдыхает с наслаждением, поднимая глаза к звездному ночному небу и улыбаясь, ведь сейчас все безумно хорошо, не так, как было год назад. Он больше не влюблен, ему не хочется дышать и жить чужим человеком, не хочется обнимать и целовать, не хочется следить за мимикой идеального лица. Сейчас он живет для себя и своей девушки, у которой вроде нет имени, но если и есть, то неважно, главное, что она всегда достает деньги на наркотики, упрашивая Кима вколоть, потому что у нее у самой выходит чертовски плохо. И Тэ колит, нащупывая выпирающие венки на худощавой ручке, улыбаясь, как дурак и следя за тем, как жидкости в его шприце становится меньше, девушка рядом стонет в темноту, испытывая то, что еще недавно испытывал парень. Тэхен оглядывает свое отражение в витрине закрытого магазина. Потрепанные джинсы, черная грязная толстовка, белые сожженные волосы и пустые глаза. Он счастлив, ему хочется в это верить. Черные облака блистают чем-то изумрудным, сладкий запах духов неопрятной девушки рядом выдавливает улыбку, на что та только обнимает тоненькую руку парня, ради которого она исколола свою. Киму привычней было бы думать над тем, что семнадцать лет его жизни прошли зря, ведь он пришел к тому, что живет на улице и лишь изредка ночует у кого-то дома. Но он не думает, парень разучился. Его мысли остались в прошлом, в том, где он любил без цели и смысла. В том дне, когда его выгнали из дома, бросая, как котенка под дождем. Неаккуратно накрашенные губы миниатюрной девочки теряют цвет. Весь мир теряет смысл, внутри все горит, Ким чертыхается, проклиная себя за то, что принял слишком мало, чтобы заглушить слезы с воспоминаниями. Асфальт под ногами искажается, цвет меняется в несуществующих настройках, и вот, спустя минуту неуверенного шага, на ровную дорогу опадают хлопья снега, как в какой-то игре.- Это снег, Тэхена-а, снег!
Кажется, девушка без имени что-то кричит, отдергивая за рукав и кружась под хмурым небом, плачущим снегом небом. Она, как ребенок улыбается и смеется, на момент позволяя Тэхену забыть о том, что они наркоманы и жизнь их уже переломана. Белые хлопья опадают на зеленую траву, пушат реснички и обжигают оголенную кожу. Парень замирает на месте, задирая голову к небесам и прикрывая глаза на мгновение, чтобы снежинки бережно легли на горячие пунцовые щечки и растаяли за секунду, перед своим концом подпаляясь горячей кожей в крапинку. Последнюю точку ставит пролетающий над головой самолет, распахивая руки парня своими крыльями. Ким открывает глаза свои, охая. Единственная слезинка скатывается по мокрой от снега щеке, разбиваясь о черную ткань на плече. Майский снег топит парня, который сжимает раскинутые руки в кулаки, молясь о том, чтобы пилот неизвестного самолета долетел успешно и все выжили.Тэхен-а, снег-снег!
Парень с болью кивает, шмыгая носом и облизывая губы, взгляда своего не спуская с туманных небес. Это не конец.