***
Время в армии пролетает незаметно, если оно тебе в наслаждение. Для меня это был отдых как от проблем, так и от графика. Я смог наконец запереть свои неправильные чувства к согрупнику и пытался найти мужества, чтобы увидеть его в объятиях той самой выбранной женщины, но оно все никак не находилось, а время шло и приближалась дата возвращения, волнительная и нежеланная.***
В тот день все мемберы пришли меня встречать. Все, кроме Кюхёна, естественно, который находился на службе, и китайцев, которые занимались сольной карьерой на просторах Родины. Все были безумно рады, кидались на меня и крепко обнимали. Я был счастлив, что вернулся до тех пор, пока не наткнулся взглядом на одного человека. Йесон стоял в стороне от остальных, которые скакали с нарисованным плакатом, и смотрел на меня, смотрел так, будто ужасно скучал и рад меня видеть. От этого взгляда стало невыносимо, но я посмотрел на других мемберов и изобразил самую радостную улыбку, которую только мог. В общежитии ребята закатили такую пьянку-гулянку, будто праздновали вновь 10-летие группы, а не я из армии вернулся. Конечно же, все напились и я не исключение. Воспоминания после этой ночи очень отрывочны и неоднозначны. Не могу быть уверен в том, что было реальностью, а что фантазией моего воспаленного алкоголем сознания. Проснувшись утром, я обнаружил себя в жарких объятиях, благодаря которым была возможность ощущать стройное тело, явно мужское, своим. Не открывая глаз и пытаясь унять головную боль, я немного двинулся и почувствовал упирающийся в бедро твердый стояк, отчего сразу же резко открыл глаза и поднял их на лицо моего соседа по кровати. Сказать, что я был шокирован — значит ничего не сказать. Передо мной было лицо не кого иного, как Сонмин-хёна, хотя человека, с которым ты лежишь в обнимку на одной кровати и вдобавок голым, глупо называть хёном. Его темные ресницы трепетали, а дыхание было спокойным. Успокоив внутреннюю истерику и задвинув мысль о разрушенных отношениях еще с одним хёном, я попытался аккуратно выпутаться из сильных рук, что получилось еле-еле через какое-то время, не разбудил только чудом. Меньше всего мне хотелось выяснять отношения, поэтому я быстро собрался, явно чувствуя дискомфорт в пятой точке, что заставляло впадать в унылое состояние еще больше. Заглянув в ванну и умывшись, я отправился на кухню, чтобы приготовить что-нибудь для всех великовозрастных алкоголиков, что скоро проснуться и будут умирать от головной боли. Мельком глянув на часы, я отметил, что проспал половину дня и надо остальную часть провести продуктивно, то есть не умереть от похмелья и решить все проблемы, а также вспомнить все, что было вчера. На своей кухни я чувствовал себя значительно лучше. Все-таки готовка всегда помогала отвлечься от мыслей. Я летал по кухне, пока на плите кипела вода, и разогревалась сковородка, что-то нарезал. Неожиданно мое спокойствие нарушили. — Доброе утро. Этот голос. Да этот голос я узнал бы, будучи глухим. Голос настоящего Дьявола. Такой прекрасный и коварный. Жестокий и нежный. — И тебе… хён. Я не звал его хёном очень давно, это заставило меня ухмыльнуться, но сердце предательски дернулось, пытаясь вырваться из сундука, в который я его заточил. — Ты…помнишь, что было вчера? Этот неуверенный тон был очень неожиданным для меня. Я повернулся в его сторону и пристально начала вглядываться в глаза хёна. — Нет, а что было? — Нет, ничего… — Хён, — он вздрогнул от такого обращения, — если вчера было что-то чем я тебя обидел, то прости. — Нет, Вукки, — теперь вздрогнул я. Его голос звучал так нежно, что глупое сердце опять стало трепыхаться изо всех сил, стараясь прорваться и снова любить этого невозможного мужчину, — ничего такого. Он улыбнулся и облегченно, и отчаянно. Я не понял, что это значит и решил оставить эту проблему на потом, надо было еще решить, что делать с другим не менее важным для меня хёном. Все проснулись ближе к четырем, хорошо, что был выходной. — Рёук, ты Бог! Спаситель! Я обожаю тебя! И всякие такие выкрики были на протяжении всего завтрака, точнее уже сказать ужина. Сонмин-хён все это время был странно тихим и задумчивым, что пугало меня, ведь я знал, что разговор все равно будет. Ложиться спать было невыносимо. Эта кровать рождала миллион воспоминаний о том, как Йесон ласкал меня, как он нежно целовал, как грубо кусал губы, как вбивался в меня такими мощными толчками, что я бился о спинку кровати. В итоге проворочавшись около часа, слушая размеренное дыхание с соседней кровати, я тихо встал и пошел на кухню. Попив холодной воды, мне все еще не удавалось собрать мысли в кучу, воспоминания накатывали одно за другим. Я не мог дышать от такого количества душащих эмоций. Оперевшись на стол руками, я стоял и тяжело дышал. Внезапно я погрузился во тьму — чья-то рука накрыла мои глаза, а вторая сильная рука прижала меня к горячему телу. И тихий шепот на мое ухо, вырвал из этого омута: — Успокойся, я здесь… Вдохни и выдохни. Голос был такой успокаивающий, что я послушался и выдохнул, а вместе с этим снова привел свои мысли в порядок и на сундук, в котором находилось мое сердце, повесил еще один замок. — Я в порядке, отпусти. Тихо проговорил я. — Нет, — в голосе чувствовалась улыбка, — или ты снова сбежишь. От этих слов я резко дернулся, желая вырваться из теплых объятий, но сильные руки не позволили мне отстраниться и все также закрывали мне глаза и прижимали к телу хёна. — Хён, пожалуйста. — шептал я в отчаянии, — пожалуйста. я не хочу портить отношения с тобой. прошу, забудь все, давай сделаем вид, что ничего не было? Я шептал это и судорожно цеплялся пальцами за рукав пижамы хёна. — Нет. Единственное слово будто приговор прозвучало в тишине. Мне хотелось плакать, впервые за все это время мне хотелось безудержно разрыдаться и пожалеть себя. Потерять хёна, который заботился и поддерживал меня с самого дебюта, я не хотел. — Хён…хён, пожалуйста, ну пожалуйста. Я пытался вырваться из его рук, но они так крепко меня держали, что это было невозможно. Горячее дыхание обжигало затылок, слезы жгли глаза. — Рё, не убегай больше. — наконец послышался тихий шепот, — я чуть с ума не сошел, когда утром проснулся один. Что ты себе навыдумывал? Теперь его жаркое дыхание обжигало мое ухо. — Хён, я ничего не помню. И ты забудь. Серьезно сказал я, пытаясь казаться жестоким, только чтобы это все закончилось. Чтобы меня выпустили из теплых объятий, чтобы я смог снова заковать свое сердце, которое отчего-то громко стучало от близости старшего, в цепи. — Вукки, не надо строить из себя жестокого мальчика, у тебя не получается, — мягко усмехнулся хён, все также обжигая своим горячим дыханием и все крепче прижимая к себе. — Чего ты хочешь? Просто отпусти меня и забудь все. Я хочу спать. Отпусти же! Под конец я не выдержал и снова дернулся, повышая голос. В этот раз у меня получилось вырваться и я развернулся резко лицом к Сонмину. Он выглядел грустным, но решительным и это меня испугало. — Хочешь знать, что произошло той ночью? — надвигаясь на меня, шептал судорожно он, — Йесон довел тебя. Да, именно. Я увидел вас случайно в коридоре. Он зажал тебя в углу и шептал, что любит тебя, что никогда больше не причинит боли. Я видел твои глаза, видел, какие они были пустые, как тебе было больно. Я утащил тебя от Йесона и слушал тебя половину ночи. Слушал, как ты страдал все это время. И мне было так больно, Рё. Мне хотелось забрать всю твою боль себе, а еще набить морду Киму. Сонмин-хён прижал меня к стене, поставив руки по обе стороны от головы, и говорил, говорил… — Ты был таким расстроенным и пустым внутри, а потом заплакал. Я начала целовать твои глаза, щеки. Я ласкал тебя всю ночь. Я трогал тебя во всех местах. Как бы ты не хотел принимать правду, но вот она. «Я снова все испортил» — только эта мысль крутилась в моей голове. Сначала я испортил отношения с Йесон-хёном, теперь с Сонмин-хёном. — Посмотри мне в глаза, Рё. Пожалуйста, посмотри, — шептал хён, а я не мог поднять взгляд, — Рё, черт тебя возьми! Я так тебя люблю, почему ты этого не видишь?! Вот это заставило меня посмотреть на него. В его глазах было столько отчаяния и любви, что мои ноги подкосились. — Люблю, люблю тебя, — шептал, как безумный, Сонмин, обнимая меня и прижимая к себе все крепче и крепче, — пожалуйста, позволь мне еще раз сделать это. Позволь любить тебя еще раз и всю жизнь. Я, откровенно говоря, был в полном шоке. Я не знал, что сказать и что сделать, но голос хёна был таким отчаянным, что я не мог сопротивляться. Я медленно отстранился от него и посмотрел в его глаза, затем я просто приблизился и накрыл чужие губы своими. С таким энтузиазмом меня не целовал даже Йесон. Сонмин словно слетел с цепи. Он прижал меня своим телом к стене, а его губы перехватили инициативу. Хён сразу же проник в мой рот, начиная играться с моим языком. — Рё, я так этого ждал, я так тебя хочу, — шептал Сонмин, покрывая мою шею поцелуями, оставляя иногда красные засосы, которые мне придется прятать ото всех за длинным воротником, но сейчас это было желанней всего. Я лишь мог стонать, подставляясь под горячие губы. Сонмин медленно начал расстегивать пуговицы моей пижамы, покрывая открывшуюся кожу жгучими поцелуями. Я же расстегивал пуговицы на его одежде трясущимися руками, пытаясь тише стонать. — Маленький мой, как же я давно хотел тебя так трогать, — снова горячо зашептал Сонмин мне в ухо, обдавая его своим дыханием и заставляя меня все больше льнуть к нему. Хён покрывал поцелуями мою грудь и живот слишком долго, сводя меня с ума и я решил взять все в свои руки. Я опустился на корточки и быстро спустил пижамные штаны с Сонмина, доставая из боксеров налившийся кровью орган из-за чего хён изумленно простонал, явно не ожидая такого от скромного донсена. Я прошелся языком по всему стволу, облизывая его словно конфетку, затем по головке, уделил особое внимание яичкам, вобрав одно и другое в рот, и насадился сначала на головку, втягивая щеки и двигая головой, заставляя хёна задыхаться от тихих стонов, которые он пытался скрыть, прикусив ребро ладони. Я двинул головой и вобрал его член глубже, облизывая его и посасывая, лаская языком. — Рё…ах…я сейчас кончу…ах… Не обращая внимания на руки, которые пытались отодвинуть мою голову, я стал еще сильнее двигать головой и втягивать щеки. Хён простонал особенно протяжно и кончил. Я почувствовал, как сперма заполнила мой рот, и выплюнул ее в раковину, благо рядом была. Когда я выпрямился меня резко развернули властные руки и затянули в глубокий поцелуй с юркими языками и шаловливыми руками, которые стягивали с меня пижамные штаны и трусы. — Даже знать не хочу, где ты научился такому шикарному минету, — прорычали в мои губы и резко развернули, заставляя облокотиться на кухонную тумбу, — раздвинь ножки. Я не мог ослушаться, поэтому сделал, как мне велели, уже через секунду чувствуя, как хён раздвинул мои ягодицы руками и прикоснулся языком к сжатому колечку, отчего я резко простонал в голос, поздно закрыв рот руками. — Х-хён, ты ч-чего? Г-грязно, прекрати… Но Сонмин не собирался меня слушать, он стал активнее меня вылизывать, то облизывая, то проникая своим языком в меня, заставляя стонать все больше. — Хён.ах…давай.уже. Дважды повторять Сонмину не надо было. Он поднялся и, смочив свой член собственной спермой, приставил его к входу. Он выбил из меня весь воздух, резко толкнувшись на всю длину и попав по простате из-за чего я на миг потерял ощущение реальности. Положив руки на мои бедра, хён стал бешено толкаться в меня, заставляя задыхаться и царапать от удовольствия ногтями по столешнице, закусывать кулак, чтобы тише стонать. Я двигал бедрами навстречу Мину, пытаясь глубже насадиться, чтобы почувствовать его целиком, чтобы доставить ему и себе больше удовольствия. Толкнувшись в последний раз и простонав особенно длительно, хён кончил в меня, за ним последовал и я, закрывая глаза от удовольствия. Отдышавшись я попытался встать, но колени подогнулись и чуть не рухнул, благо меня подхватили сильные руки и удержали. Я посмотрел в глаза хёна, что светились любовью и прильнул к нему в поцелуе, желая почувствовать себя любимым в последний раз. Обнимая Сонмина за шею и целуя его более страстно, я чувствовал, что еще немного и мы пойдем на второй раунд, поэтому отстранился и мягко улыбнулся разомлевшему Мину.***
Утром я проснулся в своей кровати. Я помнил, как хён помог мне дойти до комнаты, точнее отнес на руках чем ужасно смутил меня. Потягиваясь и жмурясь от солнечного света, что пробивался сквозь шторы, я думал, что же мне теперь делать со всей этой ситуацией. Сердце до сих пор болело от той боли, которую причинил мне Йесон, но воспоминания о последней ночи разливались мягким теплом по всему телу и заставляли блаженно улыбаться. Если подумать о вчерашнем. то один любопытный факт заставляет меня напрягаться. Сонмин сказал, что Йесон прижимал меня к стене и что-то шептал, а я этого совершенно не помню. Если это действительно правда, тогда вчерашняя неуверенность Чонуна объяснима. Даже не знаю хорошо или плохо, что я этого не помню… Сейчас все мои мысли вертятся исключительно около Сонмин-хё… Сонмина. Что теперь делать? Если честно, я в панике. Так не может продолжаться. Я уже второй раз позволил ему взять себя.***
За такими мыслями я пошел готовить завтрак ребятам и провел с этим клубком в голове весь день. Сонмин все время норовил коснуться меня: то проведет пальцами по щеке, якобы смахивая крошки, то шлепнет по пятой точке ради забавы, то обнимет со спины, прикрываясь фансервисом, но так не прижимаются, когда хотят поиграть перед фанатами, так прижимаются, когда хотят показать свое возбуждение и желание обладать тобой. Я ходил весь день дерганный и не мог сосредоточиться толком. Один раз даже во время передачи так завис, что пропустил вопрос ведущей. Вечером, весь раздраженный и нервный, я заглянул в комнату лидера, который в это время разбирался с какими-то бумагами, не замечая никого вокруг. — Чонсу-хён. — робко начал я, не решаясь переступить порог его комнаты. — М? — лидер оторвался от документов и посмотрел на меня. — Я хотел бы с тобой поговорить о кое-чем серьезном, — все также неуверенно мямлил я на пороге. — Проходи, садись, — когда я сел рядом на кровать, то он продолжил, — о чем ты хотел поговорить? что-то случилось? — Я бы хотел пожить отдельно. То есть, съехать из общежития. — С чего бы? — удивленно смотрел на меня лидер, но потом стал подозрительным, — что произошло? Выкладывай. — Ничего не случилось. Просто мне надоело делить с кем-то комнату, стоять в очереди в ванную, вставать с утра, чтобы накормить ораву мужчин. Я не говорю, что это навсегда, мне нужен маленький отдых, а потом с новыми силами готовить на нашу ораву, — мягко улыбнувшись, закончил я. — Все это мне не очень нравится, но держать я тебя не буду. Можешь переехать и, конечно же, всегда рассчитывать на нашу помощь и поддержку, — мягко ответил лидер. Я облегченно улыбнулся и покинул комнату Итука, собираясь пойти собрать вещи, чтобы переехать уже завтра же, еще один день с «невинными» прикосновениями хёна я не переживу.***
*** — Спасибо, Шивон-хён, что помог, — поблагодарил я коняшу, когда мы занесли последнюю коробку с вещами в мою новую обитель. Я решил переехать на следующий же день после разговора с Итук-хёном и мне удалось это сделать. У меня получилось незаметно собрать свои вещи из-за отсутствия Йесона, который был на съемках новой дорамы и не вылезал из студии 24 часа в сутки, и уехать, благодаря тому, что Сонмин участвовал в мюзикле. Новая квартира была не особо большой, зато уютной. За день мне удалось разложить все вещи, убраться и даже выучить пару строчек для нового мюзикла. Итук в связи с переездом дал выходной, но он был очень шокирован, узнав, что я уезжаю на следующий же день. Думаю, он все же подозревает что-то.***
*** Когда я расхаживал туда-сюда, размахивая руками и репетируя очередную сцену, заиграла до боли знакомая мелодия, которую я бы желал не слышать никогда. — Алло? — Почему я узнаю о том, что ты съехал от лидера поздно вечером??! — кричал в трубку родной голос, той острой боли больше не было, но она не ушла до конца. — Хён, а что такого? — я просто ощущал, как он вздрогнул от моего ледяного тона. — Как что?! Мы с тобой живем в одной комнате! А я узнал это последним! — все бушевал голос на том конце провода. — Хён, так тебе же лучше, — усмехнулся я, — ты сможешь в любой момент привести свою любимую. Мне было неприятно все это говорить, но так надо. Я убеждал себя, чтобы не сдаться, чтобы не всхлипнуть прямо в трубку и не спросить за что он так со мной, рассказать, как он был мне нужен, как было больно от его поступков. — А…ну… — Хён, я собираюсь ложиться спать, спокойной ночи. И я положил трубку. Пути назад к этой любви больше нет.***
*** Всю неделю мой телефон терроризировал Сонмин, но я отчаянно не желал с ним разговаривать. Все-таки это и было причиной моего ухода. Благо, что у нас было индивидуальное расписание и мы никак не пересекались. Но долго так длиться не могло. Я знал, что однажды он прижмет меня к стенке, но то, что это произойдет в прямом смысле слова, я и подумать об этом не мог. Он действительно заблокировал все пути отступления спустя 17 дней нашего необщения, прижав своим телом к стене одной из гримерок, закрыв перед этим дверь, чтобы нас не побеспокоили. Сонмин гневно сверкал глазами и тяжело дышал от бега, ведь я так просто не давался! — Ты… какого черта… — он все еще пытался отдышаться. — Хён, мне надо идти, скоро моя очередь фотографироваться, — пытался я улизнуть, отводя взгляд. — Нет уж. Теперь я тебя точно не отпущу, — Сонмин навалился на меня еще сильнее, буквально впечатывая своим телом в стену, и зашептал еще яростнее, — какого черта ты ушел?! Почему ты мне ничего не сказал?! Рё, ответь мне! Я все также молчал и отводил взгляд, чтобы не утонуть в глазах Сонмина, в них бушевал водоворот эмоций, которыми я мог легко захлебнуться, стоило лишь посмотреть в них. — Не отводи взгляд, черт тебя дери, — воскликнул хён и, схватив меня за подбородок, повернул мою голову, заставляя посмотреть ему в глаза, — почему ты со мной так поступил? Я же сказал, что безумно тебя люблю. — Отпусти меня, — понимая, что разговор принимает опасные обороты, хотя тут скорее монолог, я попытался руками оттолкнуть горячее тело хёна. — И не подумаю, — Сонмин перехватил мои руки и прижал их к стене над моей головой, втиснув колено между моих ног, — вернись в общежитие. — Я не вернусь, — твердо ответил я, пытаясь вырвать руки из крепкой хватки. — Почему?! Ты ушел из-за меня, да? — Сонмин, казалось бы, сходил с ума из-за неизвестности. — Не только из-за тебя, — тихо прошептал я, но он услышал и помрачнел. — Я знаю, что ты его любишь. Но он же причиняет тебе столько боли. Пожалуйста, прими мои чувства, я постараюсь сделать тебя счастливым. — Хён, не надо… отпусти… Я не хочу ни с кем отношений, я устал… — Рё… Вукки, пожалуйста, дай мне маленький шанс. — он горячо шептал это мне в ухо, но в его голосе я слышал нотки отчаяния. — Хён… — начал я, но стук в дверь прервал нас. — Вукки, твоя очередь фотографироваться, — за дверью послышался некогда любимый голос, и я вздрогнул. — Рё. — прошептал Сонмин и, не выдержав, припал к моим губам, лаская их, сразу же пробираясь в мой рот шаловливым языком и играясь с моим. Я мычал, пытался его оттолкнуть, но после минуты этой горячей пытки расслабился и ответил. Руки хёна медленно отпустили мои запястья и переместились на талию, пробираясь под розовую рубашку, а колено надавило на пах, покачиваясь и создавая трение. Тело горело от всей той страсти, что Сонмин заставлял меня испытывать. Секс с ним сводил с ума, заставляя забыть обо всех проблемах, но разве только это нужно для отношений? Я не мог ему ответить, потому что еще не выбросил из головы Чонуна, поэтому не мог никого другого впустить в мое сердце, но вот тело, кажется, легко поддалось этой любви. Хён одной рукой гладил мою спину, заставляя выгибаться, другой лаская соски, его колено все также терлось о мой пах, заставляя захлебываться стонами в его рот. Его язык буквально насиловал мой рот, слюна стекала по подбородку. Но Сонмин будто наказывал меня, не давай передохнуть и набрать кислорода в легкие, яростно сплетаясь со мной языками. Когда его руки стали расстегивать рубашку, то я очнулся и попытался вырваться. Отвернув голову, я проговорил: — Хён, мне… фотографироваться… не надо… отпусти… Получив вместо губ щеку, Сонмин стал покрывать поцелуями ее, перемещаясь на шею, и медленно произнес, все также не отпуская: — Будешь дергаться, наставлю засосов по всей шее. Быстро расстегнув мою рубашку, он переместился на соски, лаская их и прикусывая. Руками он залез под мои штаны и обхватил ладонями задницу, крепко сжимая. — Я так скучал, — вновь вернувшись к губам, прошептал он, — твое тело восхитительно… ты восхитителен… Целуя меня, он продолжал мять в руках мою попу и тереться еще и своим стояком об мою ногу. — Нас ждут, поэтому мы просто поможем друг другу, — соблазнительно выдохнул Сонмин мне на ухо. Расстегнув молнию на своих джинсах, он приспустил свое белье и, взяв мою руку, заставил обхватить пальцами его внушительный стояк, низко простонав от прикосновения. — Всегда думал, что твои пальцы созданы для моего члена. — шептал, опаляя горячим дыханием и снова вторгаясь языком в открытый рот, — давай вместе, — на секунду отстранившись, выдохнул он и, обхватив наши члены одной рукой, снова поцеловал. Я накрыл его руку своей, помогая и отвечая также страстно, зарываясь одной рукой в его светлые волосы. Я старался не стонать слишком громко, поэтому целовал его все дольше, чтобы заглушить эти непристойные звуки, но, когда мы кончали, мне кажется, мой стон был неприлично громким. Тяжело дыша, мы смотрели друг другу в глаза и не могли привести дыхание в норму, а время поджимало. Я явно пропустил свою очередь к фотографу и мне перепадет от лидера, поэтому я оттолкнул Сонмина, пока он не пришел в себя, натянул штаны и быстро удалился в туалет, чтобы привести себя более или менее в порядок.***
*** Как я и говорил, мне досталось от лидера, когда я вернулся весь взъерошенный, с полным беспорядком на голове да с несошедшим еще румянцем на щеках. Мне нанесли макияж и фотосессия прошла хорошо, недаром я профессионал, но все это время меня не покидало ощущение того, что за мной наблюдает пара глаз. Из-за того, что я попросил Шивон-хёна и лидера никому не говорить моего адреса, то ни Сонмин, ни Йесон его не знали, а то я бы понятия не имел куда бежать. Случай в гримерке показал, что меня физически безумно влечет к Сонмину и противостоять его силе я не могу, поэтом нужно было ограничить наше общение еще больше и стараться находится рядом с кем-то из мемберов на общих мероприятиях.***
*** Больше месяца мне удавалось избегать Сонмина и оживившегося Йесона, который однажды завалился ко мне пьяным в стельку. Откуда он узнал адрес — понятия не имею. Я смотрел очередную дораму и нарезал овощи для салата, когда в дверь позвонили, что было странно в десять-то часов ночи. Гостей я не ждал. Стоило мне открыть дверь, как на меня практически свалился Йесон. В прямом смысле — он просто упал, видно потеряв опору в виде двери. — Хён, что произошло? Почему ты здесь? — удерживая его, я пытался закрыть дверь, чтобы соседи не увидели эту пикантную картину. -Вукки, — от горячего шепота на ухо я вздрогнул, — я так скучал… я такой дурак… прости меня… — Хён, зачем ты пришел? — холодно отозвался я. — Прости меня, я такой мудак… — его руки переместились на мою талию, обнимая. — Хён, прекращай, пошли я тебя спать положу. — Вукки… — он прижал меня к себе еще сильнее. Казалось, что он трезв — его хватка так сильна была. — Как ты узнал мой адрес? — пытаясь отстраниться, спросил холодно я, не позволяя нежности проникнуть в голос, ведь я решил, что пути назад нет. — Проследил за тобой, я ведь твой бывший сосед — знаю, какое у тебя расписание… Я был ошеломлен этой новостью. — Ты что?! Следил? Чонун, ты с ума сошел?! — негодовал я, отталкивая его сильнее. — Да, да! Я сошел с ума! Я схожу с ума без тебя… Я так по тебе скучаю, так тебя люблю… — шептал, как безумный он, прижимая мне к себе и посмотрев мне в глаза. — Перестань нести бред, Чонун. Пошли спать, — мои глаза просто потускнели от его слов и, выбравшись из кольца некогда родных рук, я повел его на диван и, постелив, уложил его. Когда же эта боль отпустит?***
*** На следующий день Йесон проснулся с ужасным похмельем, поэтому я оставил ему таблетку со стаканом воды на столе и уехал на работу, чтобы больше не встречаться. Я боялся, что он расскажет мой адрес Сонмину и мои опасения подтвердились, когда вечером раздался звонок в дверь. Я вздрогнул и подошел посмотреть в глазок. Увидев черную макушку, я подумал, что это Шивон, потому что никто больше адреса не знал, и открыл. Но какого мое было удивление, когда я увидел того о ком весь месяц непрерывно думал. — Сонмин, успокойся и давай без этого. — Вукки, я хочу поговорить, — спокойно сказал он. Мы прошли на кухню и сели за стол друг напротив друга. — Боишься меня? — горько усмехнулся он. — С чего бы мне тебя бояться, хён? — Ты прекрасно знаешь с чего… Я чувствовал себя последней скотиной после того, как принудил тебя…но также я был безмерно счастлив от того, что мог тебя касаться… Я… просто… столько лет тебя любил… и, когда увидел, что вы с Йесоном… то постарался выбросить из головы, но не получалось, а потом вы расстались… и ты ушел служить… я тогда врезал ему при ребятах. Хах, никто так и не понял с чего бы это я… Я слушал его растерянный шепот молча, не осмеливаясь перебить. — Вукки, — он поднял на меня взгляд, — можно мне попытаться завоевать твою любовь? — неуверенно спросил он с надеждой во взгляде. — Хён, — я устало выдохнул, потерев переносицу, — ты же понимаешь, что он все еще в моей голове и я не могу его так просто выбросить, ведь столько лет я принадлежал ему, — было видно, как он скривился на этих словах, — но, если ты готов ждать, пока последние мысли об этом человеке не покинут меня, то я дам тебе шанс. Но без принуждения к сексу, — жестко закончил я. — Вукки, спасибо, да… я готов ждать… Но и сидеть сложа руки я тоже не намерен, поэтому хочу проводить с тобой больше времени, — уверенно заявил он. — Ох, ладно… — сдался я. С этого наша история и началась.