Страх перед счастьем

      Здорово вот так сидеть и всматриваться в любимое лицо. Представлять, как изучаешь легкими поцелуями морщинки в уголках черных глаз; разглаживаешь глубокую морщину на лбу, появившуюся от частого напряжения. Я знаю, что он всегда придет ко мне, стоит лишь позвать. И вот в этот раз он снова здесь, со мной. Пришел на клич о помощи.       — Я думаю, вы скоро будете в порядке, Поттер, — Снейп ставит на мою прикроватную тумбу флаконы с зельями. — Постарайтесь больше не беспокоить меня по таким пустякам.       — Моя болезнь — пустяк для вас, сэр? — возможно, эта моя какая-то новая прихоть: звать бывшего нелюбимого учителя в свой дом, когда совсем одиноко. А может, это необходимость.       — Конечно же, да, болван. Мальчик-Который-Победил-Волдеморта, Мальчик-Который-Не-Может-Победить-Простуду, да?       — Всё только с вашей помощью. Вашими молитвами, мистер Снейп. — позволяю себе кроткий смешок, который жутко раздражает его.       — Не несите ерунды, Поттер. В общем, алгоритм лечения прост (даже такой болван, как вы, справится): утром пьете ложку синенькой жидкости, вечером — красненькую, — говорит со мной, как с идиотом. — Доступно объяснил?       — Вполне, спасибо. Профессор… — не хочу прекращать говорить с ним, не хочу снова оставаться один.       — Забавно, что вы вспомнили о том, что я «профессор» и «сэр» уже после того, как окончили школу, мистер Поттер.       — Останьтесь со мной, пожалуйста. Профессор… — не знаю, как мне удается унять в голосе дрожь и не упасть к его ногам.       — Зачем? Устроим пижамную вечеринку и будем плести косы друг другу? А как напьемся, то будем звонить вашей девчонке Уизли, дышать в трубку и сбрасывать? — он смотрит на меня, как на самого настоящего придурка.       — Дружеские беседы — не ваш конёк, да?       — У меня никогда не было друзей, — наверное, он уже жалеет, что признался мне в этом. — Среди Пожирателей редко встретишь…друга.       — Отлично, тогда я буду вашим первым другом! Только останьтесь со мной сегодня. Прошу, — я на секунду сжимаю его ладонь в умоляющем жесте.       — Боюсь, что с таким другом, как вы и врагов не нужно, — Снейп чуть заметно улыбается, пряча лицо в длинных прядях черных волос. — Где здесь кухня?       И я понимаю: он останется сегодня здесь. Будет терпеть мои бессмысленные разговоры, дурацкие всплески эмоций, распевание моей любимой песни и шорканье босых ног по полу.       — Ешьте, — мужчина ставит на кухонный стол ароматный (неужели?) бульон.       — Зельями не вышло, так решили убить меня супчиком? — вопреки всем предостережениям здравого смысла, пробую это произведение кулинарного искусства.       — И как вы только догадались? Я ведь всю вашу жизнь ждал этого момента, — может быть, такими темпами я научу его шутить, а не бросаться едкими замечаниями. — Вкусно?       — Невероятно. Кто же знал, что зельевары столь искусны в приготовлении домашних бульонов. Кому рассказать, что Снейп готовил для меня — подумают же, что я с ума сошел, наконец.       — Убью! — за его угрозой тщательно кроется смех. Самый искренний и настоящий.       После ужина я с большим трудом подавил в себе желание пошутить о супружеских обязанностях. Мол, если один из нас готовит, то другой должен мыть посуду. Всего лишь поблагодарил и молча помыл посуду. Точнее, насвистывая любимую маггловскую песню.       — Серьезно, Поттер? Уитни Хьюстон? — он спрашивает, а мне хочется расхохотаться. Снейп, который узнал Уитни даже в моем нелепом исполнении.       — Серьезно, сэр? Вы знаете эту песню?       — Если вы помните, то я живу в маггловском районе, — ха, скрываете свои предпочтения, профессор?       — Ой, да ладно вам, Снейп. Я буду держать под замком все ваши грязные секретики. — Видимо, я так и хочу получить самые страшные заклятия в свою симпатичную мордашку.       — Прекратите. И давайте уже уйдем с кухни, а то я начинаю чувствовать себя домашним эльфом. Захвати виски, Поттер. — произносит мужчина, удаляясь в комнату, а я могу поклясться, что он улыбнулся и пробормотал что-то о невозможности терпеть меня на трезвую голову. ***       Как долго мы молчим, сидя в креслах, выпивая виски бокал за бокалом? Сколько алкоголя смогу еще влить в себя до точки кипения? Одному Мерлину известно.       — Почему вы не остались тогда? — первым нарушаю блаженную тишину, чуть осевшим голосом от долгого молчания.       — О чем вы, Поттер? — о, он ведь прекрасно знает.       — Вам не идет играть идиота.       — Извините, что претендую на ваши лавры. — такая знакомая ядовитая ухмылка, а потом снова непроницаемая маска, — у меня не было необходимости оставаться.       — Сейчас, значит, есть? — повышаю голос почти до крика, а потом перехожу на шепот, словно страшась, что кто-то узнает мою самую страшную тайну. — А что, если у меня была необходимость в тебе, Снейп?       — Снова включили эгоиста? Мир — это не фабрика по исполнению ваших желаний, а я — не ваша игрушка.       — Но я никогда не играл вами! Всё, что я говорил и делал по отношению к вам — самые искренние вещи в моей жизни. Прошу, верь мне, Сн… Северус. Вечер, который мы сейчас вспоминаем — это Рождество пять лет назад. Поверите ли вы мне, если я скажу, что все эти годы ждал его? А я действительно ждал и вот он, так близко…       Он начинает говорить тихим, сводящим с ума, голосом:       — Ты тогда был слишком уязвим, Поттер. Уязвим и впечатлителен, а я оказался у тебя (как там магглы говорят?) под боком. Это были сложные времена для всех и, в частности, для тебя. Ты, видимо, посчитал, что я достойная…кхм… партия. Кстати, для меня всё еще остается загадкой, почему. Только выслушай меня, Поттер. — нетерпеливо поднимает руку, когда видит, что я хочу начать собственную тираду. Что ж, я слушаю. — Я тебя понимаю, конечно, не сразу, но потом я действительно понял. Поначалу я думал, что это простое гриффиндорсокое желание засунуть нос туда, куда не просят; когда ты оставался после собраний Ордена, чтобы спросить такое странное: «как вы?», забыв о должном обращении. Знаешь, я так хотел тогда снять с тебя кучу баллов. А иногда ты смотрел на меня так, словно… — он запинается на секунду, будто страшась сказать то, что является правдой. — словно я для тебя — целая вселенная. Уверен, ты даже не замечал, как задерживал на мне взгляд неприлично долгое количество времени. Знаешь, что для меня оказалось самое удивительное? Ты ведь стал относиться ко мне иначе еще до смерти Сириуса. Как же меня удивляло и чертовски раздражало твое всегриффиндорсоке понимание, сочувствие. Пробравшись в мои воспоминания, стало жалко Нюниуса, да, Поттер?       — Это случайность. Честное слово, мне никогда не хотелось. — лепечу словно маленькое дитя, но ничего не могу с собой поделать, так сильно на меня повлияла перемена темы разговора. А чего ты ждал, Гарри Поттер, а? Что вот прям сейчас, профессор зелий упадет тебе в ноги в признаниях любви? Успокой свои надежды.       — Великий Золотой Мальчик! Мастер по случайным ситуациям. Конечно, у тебя всегда случайно выходило оказываться в тех местах, где ты получал важную информацию; случайно ты уменьшал запасы моих ингредиентов буквально на каждом курсе; случайно попал в самые отвратительные мои воспоминая из детства, где в главных ролях горячо любимые Мародеры; случайно нашел старый учебник Принца Полукровки и чуть не убил Малфоя! И, конечно же, по счастливой случайности убил Темного Лорда. — его тон бесстрастен, лицо не выражает никаких эмоций, но я понимаю: Снейп не злится.       — К этой теме мы вернемся немного позже. Прекрати. Прекрати закрываться своей броней, как только мы начинаем добираться до сути. Что ты скрываешь? Скажи мне…       — Ах, захотелось правды? Только ты уверен, что после не захочешь забыть ее? POV Снейп       Ему достаточно кивнуть головой, чтобы я, осушив стакан с виски, продолжил:       — После смерти этой жалкой бродяжки все усугубилось. Ты все чаще стал пропускать занятия и прятать от меня глаза при встрече. Даже на шестом курсе ничего не изменилось. Такой весь несчастный герой, неспособный справиться с потерей и не вовремя появившийся симпатией. В то время ты выглядел просто отвратительно, даже я не мог смотреть на то, как ты катишься по наклонной. Что, думаешь, никто не замечал, как несло от тебя маггловским алкоголем и сигаретами, поверх запаха отчаянья? Мне тогда хотелось хорошенько тряхнуть тебя, чтобы выбить всю эту дурь. — тут, пожалуй, стоит промолчать о том, как сильно хотелось прижать его к себе. Обнять маленький комок грусти, чтобы впитать всю боль в себя, прошептав такое простое: «малыш, я рядом». — И однажды ты пришел ко мне. Настолько пьян, что даже не вспомнишь сейчас об этом.       — Что я? — Поттер сейчас выглядит, как пучеглазый кизляк. То есть я никогда не видел пучеглазых кизляков (да и кизляков, собственно), но уверен, что именно так бы это несчастное создание и выглядело: открытый рот в форме идеальной буквы «о» и вытаращенные зеленые глаза. А еще дрожащая рука, которая постоянно взлохмачивает и без того, жуткий бардак на его голове.       — Ты пришел ко мне, чтобы кричать и замахиваться на меня, а потом рыдать, а потом снова кричать. Только уже о любви. Твои перепады настроения менялись за секунды. Сначала крики о том, какой я ублюдок и подлый сальноволосый мерзавец, который просто невыносим. А после дикие вопли и разговоры словно с самим собой, мол, как это чудный Поттер мог влюбиться в самого холодного кретина из школы. Мило, правда? — а дальше мне не хочется говорить о своей самой сильной слабости. Не хочется признаваться в том, какое влияние имеет мальчишка на меня.       — И что было дальше? — немного осипший голос гриффиндорца отдает легким уколом где-то там, под ребрами.       — Дальше ты убедился в том, что я могу быть весьма теплым. — обхватываю себя за плечи в несчастной попытке защититься, должно быть останутся синяки. — Я и не думал, что в тебе так много силы. В одну секунду я оказался прижат к стенке, а твой язык нещадно врывался в мой рот.       Я все еще помню каждую деталь. Его руки шарили везде, где могли дотянуться. Теплые, чуть шершавые губы касались моих. И я не смог больше сопротивляться. Позволил ему делать это, позволил пить и брать меня, как никому другому не позволял.       Только тяжелый, то ли вздох, то ли хрип Поттера, заставил меня продолжить рассказ.       — Знаешь, Поттер, я ведь не железный. Ты был так настойчив, что я сдался. В ту ночь ты был моим. Представляешь себе гриффиндорца в постели у слизеринца? Я брал тебя и брал, ведь ты умолял делать это. Но перед рассветом рассудок вернулся ко мне, ведь я понял, что буквально воспользовался твоим состоянием. Даже секс с тобой приводит к плохим последствиям: просыпаются зачатки совести. У зельевара всегда полно зелий, верно? Вот и ты получил одно из них. Что-то вроде зелья Забвения… Я, конечно, не мог насильно влить его в тебя, поэтому сделал так, чтобы у тебя появилось желание выпить его. Сказал, мол, спасибо вам за ночь, мистер Поттер, но можете проваливать, хотя кто бы мог подумать, что я буду иметь Золотого Мальчика. Дал тебе выбор: помнить это или нет. Не забыл, конечно, добавить, что и сам выпью его, чтобы не помнить твоего позора. Мне нужно было сделать тебе больно, чтобы ты не мешался под ногами, как щенок. Ты молча взял флакон и ушел.       — СЕВЕРУС СНЕЙП, ТЫ ПОСЛЕДНЯЯ ЗАДНИЦА! — его крик, кажется, звучит по всему Лондону. — Ты просто испугался и поэтому сказал забыть. ТЫ ИСПУГАЛСЯ БЫТЬ ЛЮБИМЫМ. ТЫ БОИШЬСЯ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМ.       — Кто из нас струсил, мальчишка? — почти в один большой шаг пересекаю комнату и приближаюсь к Поттеру, чтобы плескать ядом почти в его губы. — Я дал тебе выбор! Слышишь? И ты решил забыть.       — Да, я взял флакон, но кто тебе сказал, что я его выпил? Кто тебя сказал, что я забыл, чертов ты кретин! Знаешь ли ты, каково это — помнить всё, что было той ночью, но знать, что я для тебя всего лишь «золотая игрушка», которую здорово было поиметь? Знаешь ли ты, как больно смотреть на тебя, вспоминая каждый миг, когда твои губы обжигали кожу? И, конечно, знать, что ты забыл...       Так вот почему он выглядел таким удивленным, когда я начал рассказ. Он думал, что я выпил это зелье. Мы оба были обмануты своими же трюками. Оба предпочли прятаться, но сейчас мне не хочется играть, надевать маску перед ним и делать вид, что мне плевать. Я хочу счастья. Даже, если оно закончится через пару минут, но мне нужны эти чертовы счастливые минуты! Нужен он рядом, его касания, теплые губы и шёпот, вызывающий мурашки по коже.       — Знаю. — срывается с моих губ прежде, чем успеваю подумать. А он подносит мою ладонь к своим губам и бережно целует.       — Интересно, почему мы так долго убегали от счастья?       — Мне тоже, малыш, мне тоже…