***
Марк первым делом спрашивает у него о том, кто это. Марку интересно, Марк — лучший друг в этом мире студентов и алкоголя, и вроде, необычно горячих девчонок с эмблемой «Лиги Плюща». Марк — понимающий. — Ты о чем? — глухо отзывается мальчишка Джозеф, ухватываясь за тетрадку по всемирной литературе. Сегодня на нем просто темный свитер под горло и такие же брюки. Ботинки блестят, словно на них кто-то пролил «Блич». Его всего трясет. Гарвард — ад на земле. Ну конечно. Большая кровавая яма с демонами. Тайлер ненавидит этот университет, так как именно тут он теряет самообладание и влюбляется. Он смотрит вперед на входные двери: синяя макушка, большая белая футболка и красные содранные локти. Скейт под рукой и улыбка во все светлое лицо. Тайлер облизывает сухие губы. Тайлеру плохо. Его тошнит. Ему, кажись, нужно пойти обратно в комнатушку и рассказать все Марку Эшельману. Сделать Марка частью, чтобы остановить эту боль. частью чего? смешно. Какой простой вопрос, поистине. Дорогой Гарвард, найди-ка, бля, ответ. Сейчас же. Тайлеру больно. И эта ужасная красная боль только раззадоривает его: он проскальзывает между студентами и бросается по чистому огромному коридору в южное крыло. У него литература, значит и у «синей макушки» тоже. Это, вроде, как часть везения. Ну или окончательного провала. И так бывает, что он опаздывает — пятнадцать пар глаз смотрят в упор, будто делая выговор. — Мистер?.. Это лектор, он поистине взволнован. Он смотрит так же ровно, уверенно. Как у него так выходит? — Джозеф, — глухо, почти про себя. — Простите за опоздание. Лектор кивает. Он возвращается к черной доске с таблицей Миллера, а Тайлеру только и нужно что пойти в самый конец и сесть на свое место. Синяя макушка смотрит на него чуть дольше, чем все остальные. Детский сад, честное слово.***
Тайлеру нужно три минуты, чтобы перестать обливаться потом. Он открывает тетрадь, достает ручки и большую линейку. Линейка — синий цвет, смешанный с зеленым. Она — первобытный страх. Джозеф пытается выключить абстрактное восприятие, но все, что у него выходит — прикусить верхнюю губу до крови. — Миллер вам понравится, — говорит лектор. — Миллер перевернет ваш мир. как бы не так, думает Тайлер. Он утыкается взглядом в спину парня, который сидит в нескольких метрах от него. Его плечи невольно поднимаются и опускаются, а синяя макушка выедает глаза. Кто он и почему он похож на все любимые вещи мальчика, вместе взятые? Марк, вероятно, рассмеялся бы на это. О да, он бы катался по полу и чуть ли не плакал от этого. Это же все просто смешно. Незнакомец поворачивается в сторону Тайлера, будто почувствовав его взгляд. У него какие-то мутные радужки и задумчивое выражение лица. Он весь — скопление ума и красного-красного цвета. Тайлер заливается краской. Он опускает голову вниз, изучая страницы своей тетради и криво написанное слово «Миллер». Гарвард — сумасшедший дом. — Мистер Дан, — сообщает лектор. Он поправляет очки и садится за свой деревянный стол. — Мистер Дан, вижу вы слишком рассеяны, почему бы вам не пойти к доске? Тайлер медленно сглатывается вязкую слюну. У его влюбленности теперь есть имя. Имя — Джошуа Дан.***
Марк смотрит три серии Игры Престолов, а потом возвращается к обычным расспросам. Он дотягивается рукой до коробки с пиццей, будто это какое-то хуевое шоу, а не жизнь его соседа по комнате. — Итак, вы вместе на литературе? — Ага. — Хороший ответ, тиджо. И что, он слишком горяч? В ответ Тайлер только фыркает. Ему не хочется делать задания, он просто захлопывает книгу по юридическому праву и поворачивается влево, подальше от эмблемы «Лиги Плюща». — Так он супергерой, — выдает Марк, закидывая ноги на кровать. По его рукам течет сырный соус. — Ну, синие волосы и Гарвард, сечешь? — Не понимаю о чем ты. Марк хохочет. Он приканчивает еду, а потом вытирает руки о свои джинсы. — Я пойду к Браю, — четко говорит он. Тайлер завидует. У Марка голос нормальный. — Тебе принести что-то? — Пистолет, пожалуйста, — отвечает мальчик и тяжело вздыхает. Он закрывает глаза. Университет накрывает ночь, а ноющее чувство в груди продолжает медленно убивать мозг.***
Тайлер Джозеф не влюбляется, он делает себе несколько порезов на левой щеке. Это — попытка сделать себя более заметным, чем он есть на самом деле. Тайлер думает, что теперь Джош Дан обратит на него свое внимание. Все остальные постоянно тянутся к нему. Будто он не простой парень, а кусок чистого золота с синим оттенком. Тайлеру тошно. У Тайлера болит лицо. Они вновь сталкиваются на литературе — лектора нет, кто-то разбил переднее стекло в его машине и он торчит уже полчаса на улице на парковке. Глаза Джоша Дана неотрывно следят за лицом Тайлера. Его радужки все еще мутные, слишком рубиновые, они пахнут ментолом. Он весь — сплошной ментол. Как такое вообще возможно? Глаза осторожно изучают раны, они словно обволакивают пониманием. Тайлер смущается. Его скулы становятся красными и он кусает сухие губы. Джош крутит в руках его линейку. Тайлер умирает. Он это делает, да. И никакие гарвардские словари ничего с этим не поделают. Тайлер влюбился. Тайлеру нужен пистолет. Он все еще что-то пишет в своем блокноте, даже не замечая, что его «синяя макушка» плавно подобрался к нему и сел рядом. — Ты потерял, — просто говорит Джош, будто это о погоде сейчас идет разговор. — Она же твоя? Тайлер просто кивает, втягивая шею. Он ловко берет линейку из рук парня и благодарно смотрит в ответ. — И что ты думаешь о Миллере? — голос у Джоша мягкий, совсем знакомый. — Я его еще не читал. — Это же Гарвард, — брови парня лезут на лоб. — Ну, знаешь, если что-то не сделаешь — тебя выпрут и все такое. На каждое место тринадцать человек. — Спасибо за экскурсию, — фыркает Тайлер. Он не может быть собой, ему нужно дать отпор. — Я это знаю. У меня не было времени, я был все это время занят. — Чем? — Джош разваливается на парте, подперев голову рукой. На нем ярко-синяя кофта, пахнущая лесом и дорогой. — Кем. — Вау, передо мной доктор из Франкенштейна. — Не смешно, Джош. Тайлер скрывает улыбку. Сердце где-то там глубоко пропускает удар. Вот ведь черт. Джош все еще улыбается. — Что ты делаешь после занятий? — Я пишу, — говорит Джозеф, но тут же себя одергивает. — Точнее, просто сижу с Марком в комнате. — И о чем ты пишешь, когда сидишь с Марком в комнате? Их разговор прерывает лектор. Вид у него действительно злой. Он таким же голосом просит мистера Дана занять свое место. Джош касается крепкой рукой волос Тайлера всего на миг, но Тайлер клянется сам себе, что он только умер от этого.***
Это происходит во вторник. Дверь их комнаты открывается. — Привет, — голос Марка слишком дружелюбный. Марк разваливается на кровати. — Ты кто? — Джошуа Дан. Глаза у Марка большие, словно пять копеек. Он молча поднимается и поднимает свой гарвардский пиджак. — Тайлер тут с тобой живет? — Он в душе, чувак, — Марк слегка кивает. — Ты к нему? — Вроде того. — Ну, проходи, чел. Я к Браеру, передашь тиджо. Джошуа кивает и закрывает за Эшельманом двери комнаты. Все, что остается — подождать младшего. Тайлер возвращается за десять минут. У него слишком забавная черная пижама — вся в черепки, с красными просветами. Его мокрые волосы лезут в разные стороны, а сахарные подростковые губы блестят при свете лампочки. Он замирает почти сразу же, только осознавши, что Дан тут. Его сердце замирает, а нож, что постоянно сидел внутри, постепенно нагревается и давит на больное. — Привет, — Джош осматривает разные полки. В его руках крутится маленькая настольная статуэтка пиратского корабля. — Как дела? — Э-эм, нормально. А где Марк? — Без понятия, — пожимает плечами Дан и у него смешно дергаются синие волосы. — Почему ты все еще в дверном проеме? — Я… не ожидал тебя тут увидеть. — Ага, — сообщает синеволосый. — Да, Гарвард, типа, просто огромный, но я не дурачок, тут всего пятнадцать блоков-кампусов. — Почему ты пришел? — Не знаю, — это слишком уверенно. — Мне показалось, что так нужно. Как думаешь, Тайлер? Тайлер Джозеф трет глаза. Ему просто неимоверно кажется, что все этот тупой сон, который опять сделает только хуже. — Я хочу спать, Джош, — тихо и вновь глухо говорит младший. Пижама на нем под самое горло. — Тебе правда удобно в этом спать? — Джош поворачивается к нему и делает шаг вперед. — Это же словно костюм. — Да… нет, не знаю. Мне нормально, — немного раздраженно говорит Тайлер, ему не нравится, что его застали врасплох. — Почему ты спрашиваешь? — Я сплю в одних трусах, — так же спокойно отвечает Дан. Он делает еще один шаг вперед. — Вот это удобно. Тело хорошо отдыхает за всю ночь, понимаешь? На биологии когда-то мистер Рэйнольдс рассказывал. У тебя же был похожий курс, я прав? — Ну д-да, вроде, — язык заплетается, потому что глаза уже смотрят просто в светлое красивое лицо. — Но это мой выбор. — Еще бы, — кусает губы, опять отдается ноющей болью. — Но ты просто не знаешь другого. С этими словами пальцы Дана касаются воротника и начинают расстегивать пуговицы. Тайлер Джозеф — не влюбляется. Он не влюбляется. Пожалуйста, только не это. Джош осторожно снимает с него пижамную рубашку, складывая ее на кресло. Он опускает глаза на пижамные штаны, вызвав просто нереальную панику. — Зачем ты сделал себе больно? — говорит он, а потом его ладонь накрывает щеку младшего. — Пытался привлечь внимание кое-кого. — Удалось, доктор Франкенштейн? Тайлер медленно кивает. Он концентрируется на касаниях и закрывает глаза. — Но знаешь, — шепчет Дан и его руки опускаются ниже на ключицы, а потом и на живот. — Доктор был более спокойным, когда создавал своего монстра, его не трясло так сильно. — Сравниваешь меня с ним? Это глупо. Пальцы Джоша невольно задевают резинку штанов. Тайлер прикусывает губу. — Зачем тебе все это? — тихо спрашивает он, оставаясь на месте. — Ты такой милый, — почему-то уверенно говорит Джош Дан. Он не врет. — Ты мне нравишься. — Такого не бывает. Да, это же Гарвард. Гарвард — место, где нет взаимности. Это же жизнь и реальный мир. Все должно быть больно и плачевно. А как же иначе, в самом-то деле. — Странно, но у тебя на груди нет эмблемы Университета. — Я не фрик, что будет ее выжигать на своей коже. Джош смеется, а потом его губы касаются груди младшего, оставляя невесомый красный ожог. — Д-джош… Дан поднимает голову и мягко касается чисто тайлеровского рта. Он тут же раздвигает губы языком, проникая внутрь, а потом вызывает ряд безумно громких стонов со стороны мальчика. Они обнимают друг друга, а потом осторожно опускаются на кровать. Рука Джоша все-таки проникает под резинку пижамных штанов, накрывая уже полностью вставший член Тайлера. Тайлер — сходит с ума. Тайлер смущенный. Тайлеру стыдно. Никто никогда его т.а.к не касался. — Расслабься, — шепчет Дан и целует его в висок. — Тебе понравится. Джош мастурбирует ему, кажется, всю ночь, пока в комнату не вваливается пьяный Марк. Он улыбается во весь рот и откидывается на свою подушку. Джош и Тайлер посмеиваются.***
Тайлер Джозеф, возможно, полюбит Гарвард. Они с Джошем уже десятый день подряд выбираются на улицу ночью, чтобы свалить в город и простоять целую ночь около большого дома Национальной Гвардии, не отлипая друг от друга. Это их маленький ритуал. А еще Джош покупает точно такую же линейку себе. Тайлер Джозеф — никогда не влюбляется. Он просто уже точно знает, что проведет с Джошуа Даном всю свою жизнь. И Джош говорит: — Ты мой мальчик. Его кожа пахнет лесом, когда они проводят целую ночь, прижимаясь друг к другу так близко, как только возможно. Он аккуратно целует, вытягивая боль и создавая свет. Он говорит: — Все будет хорошо. И Тайлер Джозеф ему верит.