Моё сердце красного цвета

Десять секунд. Осталось ровно десять секунд. Юрий Плисецкий шёл с тренировки, сосредоточенно разглядывая тёмное небо. - Нечасто можно увидеть так много звёзд. - подумал парень. Действительно, нечасто - Санкт- Петербург довольно большой город, и выхлопные газы, создаваемые бесчисленным множеством автомобилей, поднимаясь в воздух, часто не давали людям насладиться этим прекрасным зрелищем - звёздным небом. Но это не суть так важно, потому что почти никто этим не интересуется, да и на небо не всегда отвлекаются горожане, погрязшие в пучине забот и неотложных дел. Девять. Девушка с рыжими кудряшками, рассыпавшимися по плечам, сидела на дереве, что росло около дороги. Голубоглазая (а это очень редкий у рыжих цвет) старательно пережевывала яблоко. К слову, о глазах - они были очень красивы. Цвет их был странным, но не неприятным - не был он ни светло голубым, едва отличимый от серого, не был он и размывчатым и тусклым, но в то же время и не был вызывающим. Глаза её словно сияли изнутри, переливаясь словно драгоценный камень, блестели синевой. Восемь. Плисецкий выдохнул маленькое облачко пара - на то оно и начало зимы, чтобы быть холодным. А если быть точнее, то сегодня первое декабря. Но, в прочем, так подмораживало не всегда - ещё только недавно было совсем тепло. Ну как тепло - просто плюсовая температура и слякоть. Однако, за всё это время снег так и не пошёл, оставалось только надеяться, что это случиться хотя бы до Нового года. Светловолосый поёжился от холода. - Надо бы идти быстрее домой, только вот не хочется. - тихо проговорил Юрий, и, усмехнувшись, добавил: -В этих словах мало логики, правда? За неимением друзей парень часто разговаривал сам с собой. И это тоже не удивительно, потому что он откидывал каждого, кто хоть сколько-нибудь проявлял к нему интерес. Почему - Плисецкий объяснить не мог. Может из за "Ангелов Юрия" и из-за навязчивой мысли, что все хотят пропиариться за его счёт? Семь. Девушка расположилась на тонкой ветке, совсем не внушавшей доверия - она поскрипывала от каждого её движения, угрожая сломаться, но, казалось, рыжую это нисколечко не волновало. Она преспокойно болтала ногами откусывая всё новый и новый кусок сочной сладкой мякоти бедного фрукта. Шесть. Юра в очередной раз пожалел, что не оделся теплее. Руки его уже давно онемели и ничего не чувствовали - даже тепло, а Юрий пытался неоднократно их согреть. Обжигающий холод сковал тело подростка, но это не мешало ему и дальше наблюдать за звёздами, восхищаясь ими, и, что странно, Плисецкому это не надоедало. И вот, не смотря на то что парень, как и упоминалось ранее (и не раз), жутко замёрз, светловолосый продолжал передвигаться маленькими шажками, запрокинув назад голову. Пять. В её глазах отражался небосвод. Она, как и Плисецкий очень любила смотреть на звёзды - и, наверное, это было одно из единственных их сходств - в остальном же они были совершенно разные люди, с разными мыслями, сердцами, душами, будущим, судьбой... Четыре. Сейчас Юрий находился в более-менее вменяемом и спокойном состоянии - тренировка прошла довольно таки хорошо (что даже странно) - вечно докучающая парню Мила Бабичева почему-то не смогла прийти, и Яков выместил всю свою злость на Поповиче - потом он в страхе наткнуться на злобного Фельцмана катался где-то в уголке, ещё и пытаясь тренироваться. Ну и странный он. Юра пришел вовремя, впервые за последнюю неделю (а, к слову, сегодня была суббота), а Яков уже проорался и уже просто сидел (старость не в радость), усиленно сверля взглядом крайне зашуганного Георгия. Плисецкого даже отпустили сегодня пораньше - благо хорошо откатал программу. Три. Девушка улыбнулась - чему, она сама не знает. Просто было так тепло и спокойно на душе, впервые за долгое время. Кудрявая поёжилась - ей тоже было холодно, и не мудрено - одета она была лишь в лёгкую курточку и в жёлтую юбку в пол. И да, она не бедная - просто она выскочила на пять минуточек за хлебом, а получается, что ушла на часа так три. Хорошо что она с братом живёт - он вполне себе понимает её внезапные порывы, хоть и часто из-за них переживает. Два. Плисецкий ускорил шаг - мало ли, заболеет ещё - а болеть у нас Юра умел славно - сначала пять лет не поддаётся не на какие гриппы-простуды, а потом раз и заболевает на пол года из-за какого-то ветерка. Не позавидуешь, конечно, но его здоровье - это его здоровье и ничего не изменить. Хорошо, дом был рядом. Один. Решив не волновать своего старшего брата, девушка начала медленно слезать. Пронизывающий холодный ветер играл с её волосами, спутывал их, а потом пытался распутать, запутывая кудряшки ещё сильнее. - Не расчешешься потом. - усмехнулась синеглазая, метко подмечая устойчивый сучок, на который можно было бы поставить ногу. Ноль. Послышался громкий хруст откуда-то сверху. На Плисецкого, повалив его на отнюдь не мягкий асфальт, что-то упало. Точнее не что-то, а кто-то, а этим кем-то была рыжая (хотя, оттенок её волос более походил на золотой), и, не смотря на зиму, веснушчатая девушка. Синеглазая быстро вскочила, смутилась, и подала Юрию руку. - Прости...те меня пожалуйста. - пролепетала она, воспользовавшись секундным замешательством, но в ответ получила лишь поток отборного мата. Несомненно, настроение светловолосого было испорчено. Чуть сфокусировав взгляд, он, не прекращая проклинать всё и вся, рассмотрел перед собой худощавую угловатую девчушку маленького роста. Она улыбалась. Улыбалась такой странной улыбкой, кривой, но не терявшей от этого всего очарования. Она улыбалась, потому что привыкла, хоть ей и обидно было всё это выслушивать. Улыбалась как ребёнок - искренне и добродушно. И продолжала протягивать Плисецкому руку. Его это так взбесило. - Упала, свалила человека и улыбается! - злобно подумал он. - Дура рыжая! Хотя чем-то она мне и знакома... Проигнорировав её миниатюрную ладошку он встал, отвернулся и пошёл - теперь он уже не разглядывал звёзды и не обращал своё внимание на всякие мелочи - просто шёл к своей цели, а сейчас она гласила: "попасть домой как можно скорее". - Подожди! - вдруг услышал он, но как и можно было предугадать, снова проигнорировал. - Стой! Не уходи! - Что тебе?! - рявкнул парень. Рыжая остановилась, всё также глупо улыбаясь. - Может познакомимся? - спросила она с надеждой в глазах. Синих глазах. Таких знакомых. - Нет. - ответил светловолосый, и, развернувшись на сто восемьдесят градусов пошёл своей дорогой, однако девушка не отставала, хоть ей и было совсем в другую сторону. - Ещё одна глупая фанатка. - со злостью подумал Плисецкий. - Докопалась! Тут его размышления вновь прервал её голосок. - Я Оля, а ты? Плисецкий опешил. - Она что, не знает кто я? - А ты не знаешь. - огрызнулся парень. - Отвали. - Нет, не знаю. А ты считаешь, что должна? Плисецкий промолчал. - Если скажу моё имя, уйдёшь? - наконец ответил он. - Да. - уверенно ответила рыжая. - Честно. - Юрий. - тихо пробурчал парень. - О, красивое имя. - улыбнулась кудрявая. - Ты, кажется, уйти обещала! - возмутился Плисецкий. - Хорошо. - просто сказала девушка. - Увидимся! И она ушла. - Я склонен думать, что она меня так своеобразно предупредила. - пробурчал светловолосый не оборачиваясь. Весь вечер рыжая не выходила у парня из головы. - Всё же, кого-то она мне напоминает... - пронеслось в его голове, прежде чем парень погрузился в сон. *** - Я дома. - В квартиру ввалился маленький рыжий ураган. Послышался неприятный звук закрываемой двери. Маккачин подбежал к синеглазой, радостно лая и прыгая на неё, пытаясь повалить. Однако, ему этого не удалось, и, оставив попытки, пудель убежал на кухню. Девушка неспешно прошла за собакой в комнату, где сидел её брат, как всегда уткнувшись в телефон. - Я хлеб принесла. - неловко улыбнувшись сказала она. - Угу, спасибо конечно, но я, пока ты ходила, уже перехотел бутербродов. - ответил голубоглазый, всё также не отрываясь от телефона. - Может это и к лучшему, спортсменам нельзя много колбасы. Лучше бы яблок поел... - Да ведь ты их всё время пожираешь! - прервал её брат на полуслове. - И вообще, я вёл к тому, где ты была все эти три, или сколько там, часа! Разговор прервался. Оля сразу помрачнела. Да, она ненавидела когда её брат строит из себя "добренького папочку" И, наверное, это было единственным, что могло согнать с её лица улыбку. *** Ах да, для лучшего понимания всей истории стоило бы побольше о них рассказать. Итак, это брат и сестра Никифоровы, хотя сразу так и не скажешь: они совершенно разные - она пошла в отца, он же больше в мать. Единственное что в них было похожего - лишь пронзительные синие глаза. Виктор старше сестры почти в два раза, и, считай, ещё чуть-чуть и он бы ей в отцы годился. Но не суть. Оля была поздним и нежеланным ребёнком. В три года её также, как и в своё время Виктора, отдали на фигурное катание. Сначала ей очень нравилось, и она вполне бы, при желании достичь больший высот, но со временем она всё больше осознавала, что всё время скрывается в тени "великого" брата-вундеркинда. Выступала она всё с большей и большей неохотой, хотя очень многие, и даже профессионалы отмечали, что она определённо талантливая в области фигурного катания. Годы шли, а количество тренировок и нагрузок для бедной девушки всё увеличивалось и увеличивалось, что отнюдь её не радовало. Она всегда мечтала уметь петь, играть на скрипке, готовить... В общем, осуществить свои мечты, коим мешало фигурное катание. Почти каждый день она ругалась с родителями, хоть и всеми силами старалась этого избежать, а они ненавидели её всем сердцем, и готовы были уже сдать её в детский дом, если бы не Виктор, отчаянно протестовавший против этого - он очень любил свою младшую сестру. Годы шли, скандалы принимали всё более угрожающие масштабы, иногда они даже заканчивались побоями, а после того как Олин брат съехал на свою собственную квартиру (что было очень эгоистично), так они и вовсе выгнали бедную девушку на улицу. Поехала она конечно, в Санкт-Петербург, к своему непутёвому брату Витьке, купив билеты на поезд на свои последние сбережения. Ей уже почти пятнадцать, но всё это время она держала эмоции в себе, скрывая боль и обиды за улыбкой - она давно к этому привыкла. Никто не видел, чтобы она плакала - её старания. Девушке удивительно хорошо удавалось себя сдерживать. Она была и остаётся очень сильной. И Виктор ей поражается. В ту самую ночь, год назад, холодной зимой, рыжая заявилась к нему на порог отчаянно дрожа от холода, в одних тапках и наспех накинутой куртке и с телефоном в руках. Зимой. Как раз, когда её выгнали. Она потом очень долго болела, но, болезни кончаются, как, впрочем, и всё плохое в жизни. Тогда, еле-еле стоя на пороге она просипела: - Вить, это будет мой последний сезон в фигурном катании. Будь моим тренером, и поставь мне такую программу, чтобы никто больше не мог сказать, что я лишь твоя тень. Хоть, на памяти пепельноволосого никто так вроде бы и не говорил, и, Оля скорее всего просто себя накрутила, но, видимо у неё действительно были важные причины, раз она заявилась к нему в таком состоянии, причём наплевав на своё здоровье и приехав (!) из другого города! - Воу, не знал что все так хотят, чтобы я был у них тренером. Даже Оля подключилась. - подумал он тогда. Но даже при таком раскладе, у его сестры явно было большое преимущество перед остальными. И он согласился на её предложение, чем сразу её успокоил. А теперь вернёмся к нашему исходному повествованию. *** - Ну прости-прости. - замялся Виктор. - Просто мало ли, маньяки какие... - Ты говоришь как дедушка какой-то! - улыбнулась Оля. - ... И ещё, к тому же, ты посмотри на себя, как ты одета? Простудишься же. - У меня отличный иммунитет! - парировала девушка. - Что-то не видно. Иди отмачивайся, а потом выпей противовирусное... - Сама знаю что делать! - задрала нос рыжая. Виктор засмеялся. - Чего я такого смешного сказала? - обиделась девушка. - Иди давай, у тебя уже скоро новые соревнования. А если заболеешь? - начал пепельноволосый, но тут его прервала сестра: - Да, это ты верно подметил. И ускакала в ванную. Никифоров лишь только покачал головой, и, выключив свет на кухне, ушёл в свою комнату. *** Действительно, Оля очень сильно замёрзла. Сначала она даже не чувствовала тепла воды, но потом вроде как привыкла. Горло невыносимо болело. - Да, таблеточку, пожалуй, надо выпить. - девушка хмыкнула. Виктор что-то крикнул. Она не разобрала. - Ась? - переспросила рыжая. Опять что-то непонятное. - Что? Ничего не слышно. Она выключила воду, и, видимо, одновременно с этим её брат тоже решил заорать: - Я ЗАВТРА НАМ ЗАВЕРБОВАЛ КАТОК НА 7:00!!! - ДА СЛЫШУ Я, ЧТО ТЫ ТАК КРИЧИШЬ?! - Угу, оно и видно! - уже спокойнее ответил пепельноволосый и замолчал. - А попозже никак нельзя? Мне завтра в лом подниматься в шесть утра! - возмущённо крикнула синеглазая. - Сама виновата, не жалуйся! - отрезал Виктор. Девушка вновь включила воду. - В чём виновата? - в недоумении подумала она, но тем не менее приставать дальше не стала. *** - Спокойной ночи. - Спокойной. - Ты будильник поставил? - Да, не волнуйся ты. *** Девушка улеглась на кровать и начала сверлить взглядом потолок. Ей сразу вспомнился тот парень, на которого она сегодня упала. - Юрий. - прошептала она и улыбнулась. Вероятнее всего, они больше не встретятся, но её всё же что-то в нём привлекало. - Хотела бы я с ним дружить. - уже засыпая подумала она.