Тош, я бы правда хотел почувствовать к тебе что-то, но я…
Н е ч у в с т в у ю
Этим вечером Шастун честно проглотил все слезы, которые капали по щекам. Размазал каждую каплю по лицу, а потом хорошенько прокричался в подушку. Опять, надеясь на взаимность, он получил пустоту. Ладно. В голове настойчиво всплыли услышанные когда-то слова «Все плохое нужно просто пережить». Пережить. А что, если Антон уже мертв? Тепло ушло. Пропало, исчезло, растворилось в зимнем февральском холоде. Шастун набирал горячую ванну и совал голову под кран с теплой водой, чтобы хоть немного почувствовать краски жизни. Было хорошо, но ненадолго. Рано или поздно вода остывала, и тогда приходилось вылезать, чувствуя прохладу на коже, заматываться в полотенце и идти в свою комнату. Босые ноги шлепали по ледяному паркету, мурашки неприятно бегали по плечам и забирались в душу, проникая сквозь оболочку кожи. Антону всегда говорили, что у него музыкальные длинные пальцы. Кажется, пришло время ими воспользоваться. Эта глупая идея закралась к нему в голову незаметно, словно ночной мотылек присел на уличный фонарь, заставляя слабый свет слегка мерцать. Дактильная азбука — азбука жестов. Любую букву можно было показать пальцами, чтобы выходили слова. Так и до языка жестов не далеко, если подумать. Антон замолчал. Говорить не хотелось. Казалось, что так оставшееся тепло (призрачное, едва ощутимое) уйдет совсем. Чтоб сердце не стало калекой Не мучай печалями душу, Нет смысла болеть человеком, Который тобой не простужен. А Антон заболел, глупый. Только вот вместо температуры в нем поднялся холод. Дни смазались в одну серую немую пелену, в которую Шастун прикидывался немым. В один прекрасный день он и вовсе забыл, что на деле умеет разговаривать. И тогда в его жизни появился Арсений. Студент с четвертого курса театрального университета. Шастун тогда топал в библиотеку, а Попов разыгрывал вместе с однокурсницей двух цыган, гадающих по руке, чтобы подзаработать деньжат. — Эй, молодой человек! — весело окликнул его Арс. — Идите сюда, мы вам погадаем. Шаст вздохнул и посмотрел на наручные часы, сомневаясь. Да и вообще, только дурак не знает, что за шарлатаны эти цыгане. Однако долго Антону раздумывать не пришлось, потому что брюнет подошел к нему самостоятельно. — Как тебя зовут? — очаровательно улыбаясь, спросил голубоглазый. Парень грустно улыбнулся и потыкал себя пальцем в губы, собираясь уходить. — Хэй, да погоди ты!.. — слегка удивленно протянул Арсений, останавливая его, — Ну и что, что немой? Пф, нашел проблему. Куда ты так торопишься, к девушке, что ли? Шастун поморщился и помотал головой. — Ну, не хочешь гадать — не надо. Хоть номер телефона свой дай, — буркнул Арс, отводя взгляд. Антон удивленно распахнул глаза, внимательнее приглядываясь к парню. Яркая цветастая одежда, готовые растянуться в улыбке губы и прямой взгляд человека, который никогда не обманывает. Зачем бы такому человеку интересоваться Антоном? — Не тормози, — мягко рассмеялся тот, вытаскивая из кармана маленький простой карандашик из икеи и смятый тетрадный лист в клетку. — На вот, набросай тут, а мне работать надо. Чего Тоха не ожидал, так это того, что ему действительно позвонят. Арсений, слегка неуверенно растягивая слова, пригласил его в парк. Обычный, с замерзшими маленькими прудиками и горками, с которых зимой скатываются на ватрушках. Попов пришел без шапки, с легким шарфом и более-менее теплом пуховике. Антон, кутаясь в шерстяной шарф, натягивая на уши вязаную шапку и поправляя зимнюю куртку, завистливо на него поглядывал. И неужели не холодно? — На случай, если ты не понял, что это свидание, то это оно, — просто сказал Арс и повел его куда-то. Снег, укрывающий ветки деревьев, искрился на солнце, слепя глаза. Белое полотно хрустело под ногами, словно пупырчатая пленка. В кормушках для белок и птиц, которые висели на стволах особо толстых деревьев, еще лежали орешки и семечки. Через пять минут молчания и изучения природы Шастун решился похлопать голубоглазого "цыгана" по плечу и намекнуть вопросительным взглядом, что пора бы объяснить, куда они топают. — Да просто идем, плохо что ли? — задумчиво пробормотал тот, — Слушай, а ты же дактиля знаешь? Ну, я слышал, что немые с ним знакомы. Антон очень старательно покивал, показывая, что да, он тоже знаком. — Я тут выучил на днях буквы, теперь тренируюсь слова складывать, — всеми силами отводя взгляд, рассматривая верхушки елей, уведомил его Арсений. Зеленоглазый остановился, как вкопанный. Чего? Правая рука сама поднялась к плечу, а длинные пальцы быстро-быстро начали складывать из жестов слова, понятные не всем. Арсений смущенно рассмеялся и взял его руку в ладони, останавливая этот поток непрерывной «болтовни». — Погоди ты, не так быстро, я не успеваю… Теперь Антон, входя в положение собеседника, начал показывать каждый жест отдельно. Из-за меня? — Ну да, — согласился Арс так, будто в этом не было совершенно ничего необычного. — Я подумал, что тебе особо не с кем болтать вот так с глазу на глаз, так что если хочешь потрындеть, то я весь твой. Пока я выучу язык жестов, ты уже состаришься, у меня память плохая. Так что терпи разговоры по буквам, коли так. Антон рассмеялся. Окей, почему бы и нет. Честно говоря, были мысли, что вскоре Попов забудет о своих намерениях, и все быстро сойдет на нет, но тот усердно тренировался в дактилировании. Смотреть на то, как двигаются пальцы Арсения, было очень приятно, поэтому Шаст довольно часто намекал на то, что мог бы помочь ему развивать этот навык. — Тош, я тут твои видео в инстаграме просматривал… — они устроились на диване в гостиной Попова, когда брюнет решил начать этот странный разговор. Что там? — Там ты… разговариваешь, — хмурясь, пожал плечами Арсений. Антона будто облили холодной водой. Он не говорил уже около полугода, поэтому вспоминать времена, когда он все время болтал без умолку, было странно. — Что-то случилось? — продолжал спрашивать брюнет, — Что-то… нехорошее? Ты потерял голос из-за этого, да?.. — тихо, едва слышно, спрашивал он. Неприязненно морщась, будто ему в нос ткнули ваткой с нашатырем, Антон помотал головой. Я не хочу разговаривать. Арсений пытался спрашивать, но Антон просто отвернулся от него. Тепло, которое появлялось во время встреч с Арсом, обязательно уйдет, стоит ему только раскрыть рот. Попов никогда не наседал на него и вообще не поднимал тему с голосом, но Шаст ведь видел, что ему интересно. Местами даже проскакивало что-то наподобие волнения. Они начали встречаться довольно скоро. Все, в принципе, к этому и шло с самого начала, так что ничего удивительного. С Сеней было тепло. Не нужно было обжигаться в душе о горячую воду, изнывая от жажды перестать чувствовать холод, достаточно было лишь взять этого человека-солнышка за руку и увидеть его заразительную улыбку. Постепенно Антон избавился от ужасного шерстяного шарфа и купил себе нормальную шапку. Вещи были не такими теплыми, как прежде, но теперь это было Шастуну и не нужно, его личный обогреватель почти всегда вертелся где-то поблизости. Тепло вернулось. Это Антон понял следующей осенью, в очередной раз просыпаясь в одной кровати со своим парнем. Ему было жарко под теплым одеялом, прижимаясь к голой спине Арса. А что, если попробовать?.. Мягко дотрагиваясь губами до щек Попова, Тоха осторожно его разбудил. — Шаст, ты чего? Воскресенье, дурень, глаза закрыл и спи, — сгребая парня в медвежьи объятия и снова оказываясь в пелене сна, пробурчал Арс. Антон приподнялся на локте и ощутимо толкнул его в бок, обиженно поджимая губы. — Ну чего? — приоткрывая один глаз, промычал Арс. — Я тебя люблю. Осень бывает разной. Зима тоже бывает разной. Вообще жизнь бывает разной, если человек, которого вы любите, хочет дарить и дарит вам свое тепло. Ищите свой личный обогреватель, который выучит для вас дактильную азбуку (хотя это необязательно) и не будет скупиться на объятия.