50 оттенков Клексы

В недалëком будущем; 69 часами ранее... Оголëнное тело прогнулось над алыми простынями ровной дугой. Капля тëплого воска как раз капнула на твëрдый сосочек. Это вызвало смешанные чувства мимолëтной боли. Но и боль длилась недолго, уступая место страсти и возбуждению. Казалось, всë твоë тело горит изнутри. Каждая клеточка твоего тела стала гиперчувствительной. А когда ещë твои глаза завязаны и тело сковано ремнями, все 5 чувств обостряются. Видимо, Моя Госпожа это прекрасно знала и сейчас морально издевалась, поднося к моему носу разные запахи. То ли масло сандалового дерева, то ли персик. Не знаю, что это было, но пахло очень вкусно, захотелось даже попробовать на вкус. Но стоило потянуться, как путы на руках натянулись, больно врезаясь в запястье. Раздался негромкий шлепок плëтки. И кожу обожгло от несильного удара. Это было последнее предупреждение. Дальше за провинность можно схлопотать серьëзное наказание. — Лежи смирно, Кларк, — раздался совсем рядом повелительный, но тëплый голос. Во рту пересохло, всë тело заныло от нетерпения и желания наконец почувствовать еë в себе. Как еë умелые пальчики начнут порхать, выделывая волшебную азбуку, собирая божественный нектар моего бутона. Заставляя потом всë это тщательно слизывать язычком. Я чувствовала себя сейчас пошлой, развратной, потерянной и, одновременно, беззащитной в этих руках. И мне это нравилось. * * * * * * * * * * Глава 1 Интервью Это была встреча с известной бизнес-леди Лексой Тим Кру, главой корпорации «TriKry Company». Простое интервью, ага, ну с кем не бывает. Если ты журналист, это обычное дело, когда тебе в руки идëт такой материал. "Хватай за хвост удачу и не отпускай!" — как мне часто это повторяла моя соседка по комнате — Рейвен. И надо только обработать информацию, лишь отредактировать свою колонку на странице в журнале. Совсем другой разговор, если ты только начинающий журналист и являешься ещë не штатным сотрудником. А пока заработаю уважение у своего босса, я точно состарюсь и умру старой девой в чужой квартире, а моë жирное тело обнаружат на третий день, обглоданное овчарками. Размышляя так, одновременно я морально подготавливала себя к своему первому серьëзному интервью (если не считать интервью на той неделе с Миссис Ахмоник и еë кошкой, застрявшей на дереве). Я реально могла себя проявить перед всей редакцией. — Ну наконец! – восклицаю, нетерпеливо отбивая барабанную дробь пальцами по рулю. Наконец поток машин тронулся с места, и я смогла вырулить на своëм стареньком Ауди из этой пробки. Посильнее вдавив педаль газа, я поспешила к деловому центру, совсем позабыв, что проехала на красный свет на повороте и вдобавок ко всему превысила скорость. Но, к счастью, не наткнулась на дорожный патруль, чему была очень рада. Так что, не прошло и 20 минут, как я уже парковалась, умудрившись поставить своего старичка Джони — так я называла свою машину, которая мне перешла по наследству от бабушки Фэриш. Ещë пять минут потребовалось, чтобы дойти до лифта по огромному холлу с мраморным полом. И ещë две минуты, чтобы подняться на самый последний этаж башни. Пока лифт поднимает меня на пятидесятый этаж, про себя прокручиваю все вопросы, которые должна буду задать. Вскоре Кларк встречает молодая, со смазливым личиком секретарша. Эдакий эталон красоты из белого дома. Строгий костюм синего цвета гармонично сочетался с еë ясно-голубыми глазами. "Наверное, линзы себе поставила", — промелькнула у меня мысль. Я сразу попыталась заглушить в себе панику и найти изъян в своей внешности. — Мисс Гриффин, не могли бы вы подождать, пока закончиться совещание? — Это надолго? — Нет, что вы, уже подходит к концу, — она мило улыбается и уходит к себе за стол, громко цокая каблуками. Такими туфлями и мëртвого разбудишь. Усаживаюсь на диван и достаю блокнот с заготовленными вопросами, а также диктофон. Невольно поднимаю глаза — на меня смотрит миниатюрная блондинка с бледноватым лицом и чуточку пухлыми губами. Отражение меня самой подмигнуло, стараясь саму себя подбодрить. И не казаться такой тупой. — Так, Кларк, это твоя судьба, ясно? Если оплошаешь, второго такого шанса не будет. И Октавия точно выгонит тебя с работы! Кажется, сработало! — Мисс Гриффин! — Да? — Мисс Лекса ожидает вас в кабинете. Вскакиваю с дивана и бормочу себе под нос слова благодарности, сразу ринувшись в кабинет. Но у самого порога — чëртовы туфли Рейвен! — каблук застревает, и я неуклюже падаю вперëд, умудрившись выпустить из рук диктофон и блокнот с записями. «С мягкой посадкой тебя, Кларк Гриффин!» Колени приняли на себя большую часть удара. Я поспешно начинаю суетиться, подбирая с пола свой диктофон и блокнот. И поднимаю голову только тогда, когда слышу над собой громкое "кхм". Внутри всë застыло от стыда. "Ну всё, приехали!" Лекса, оказавшись совсем рядом, протянула мне руку. — Мисс Гриффин, не так ли? — на еë губах играла едва заметная ухмылка. Ну конечно, она сейчас едва сдерживает свой смех. Наверно, более неуклюжего журналиста она ещë не видела. «Спасибо, что штаны не лопнули на интимном месте!». — Эм, да. Я Кларк Гриффин. Простите, я нечаянно зацепилась за порог. — Сущий пустяк, — ответила мне Лекса. — Ну да, — буркнула я в ответ. И только сейчас я поняла, что передо мной в глубоком кресле сидит не мадам зрелого возраста, а красивая девушка чуть старше меня. Смуглая, на вид гладкая кожа. Ярко-зелëные глаза, казалось, смотрят в самую душу, оголяя все твои мысли. От взгляда которых невольно мурашки бегут по коже. Чëрные, как ночь, волосы взяты в небрежный хвост, а еë наряд больше бы подошëл мужчине: чёрный пиджак, рубашка такого же цвета и обтягивающие джинсы, идеально подчеркивающие фигуру и стройные ноги. «Ох, какие ноги!» Они были обуты в дорогие туфельки от Диор. С такими данными не грех было бы стать супермоделью и потеснить на пьедестале Синди Кроуфорд. А сам кабинет такой большой. Огромный, из прочного стекла стол занимал много места, поодаль стоял ещë один, но круглой формы и поменьше размером. Рядом располагался коричневый диван из кожи. На голых стенах висела одна-единственная картина, украшенная цветными камушками. "Неужели красные сапфиры?" — со скоростью кометы пронеслось у меня в голове. В кабинете были большие окна, вид из которых выходил на набережную и Сиднейскую Оперу. Потрясающий вид, от которого дух захватывает. Отсюда можно было увидеть всю бухту, а также причал, на котором мирно покачивался целый лес дорогих яхт и рыбацких судов. — Ну, мисс Гриффин, мы начнëм интервью? — задаёт мне вопрос Лекса. — Знаете ли, у меня время — деньги. И скоро будут переговоры с акционерами. — Ой, простите, я сейчас! — чувствую, как под её испытующим взглядом начинаю краснеть от неловкости. Открываю блокнот. Диктофон включëн. Можно начинать. Ух… — Итак, мисс Лекса, вы стали очень богатой в столь юном возрасте. В свои 25 лет вы уже являетесь главой корпорации, а также послом доброй воли ООН. Не слишком ли много на себя взваливаете? — Не спорю, пределы возможности человеческого организма ограничены, но пределы потенциала ещë не до конца раскрыты, мисс Гриффин. – Может быть, вам просто везло? — я вижу, как в её глазах на минуту вспыхивает удивление. – Я не полагаюсь на случай. Без труда и рыбку не выловишь из пруда. "А она знает старые поговорки, любопытно!". – Вы чувствуете себя диктатором? – в ответ тишина, перерастающая в небольшую паузу. Я чувствую себя смущëнно. Неужели я смогла пробить маленькую щель в этой каменной стене и задеть за живое? – Я даю работу сорока тысячам человек, мисс Гриффин. На мне, как на главе корпорации, лежит большая ответственность. Называйте это властью, диктаторством, если так хотите. Я продам свои акции и компанию, если мне это всë надоест, но буквально через месяц десяти тысячам человек будет нечем выплачивать кредиты за дом и кормить свои семьи.       От удивления у меня чуть было не отвалилась челюсть. Это было сказано нарочно, или она реально такая бесчеловечная стерва? — Но вы ведь не робот, и поэтому устанете когда-нибудь? — Верно, — Лекса отчего-то улыбается, упираясь локтëм в подлокотник кресла. "Так, кажется, я задала глупый вопрос". Быстро отчеканивая, читаю новый вопрос: "Вас удочерили?" – уф… — Да, это всем известно, поищите в Гугле. Моя приëмная мать Аня, известный кардиохирург, взяла меня из детского дома после того, как еë сын умер от малярии. — Ясно, — протягиваю я и тут же вычëркиваю ручкой вопрос о биологических родителях. — Вы участвуете в волонтëрских фондах. Вы задумывались о том, чтобы когда-нибудь накормить всю Землю? — Банальный вопрос, мисс Гриффин. Нельзя накормить всех людей на Земле, но можно упростить их жизнь. Например, решив проблему с водой из-за засухи в Африке. — Понятно.       Я быстро пробежала глазами по строчкам и, не задумываясь, задала очередной вопрос: "Вы легко сходитесь с людьми?" – Я замкнутый человек, мисс Гриффин. И многим готова пожертвовать, чтобы скрыть от любопытных глаз свою личную жизнь. Поэтому редко даю интервью, — смотря прямо мне в глаза, отвечает Лекса. – А почему вы согласились на это интервью? – Потому что я зареклась дать интервью для журнала, который делает пожертвования в мой фонд. "Понятно, взаимная выгода. А ещё отвечает за свои слова", — думаю про себя. – Сколько вам было лет, когда вас удочерили? – Эту информацию можно найти из общедоступных источников, мисс Гриффин.       Скрытная. Чëрт, я снова начала краснеть под её пронзительным взглядом. Мысленно ругаю себя за это — надо было лучше готовиться к интервью. Быстро перехожу к следующему пункту. – У вас нет семьи, потому что вы много работаете. – Это не вопрос, – она уходит от ответа. Хитрая лиса. – Прошу прощения, – в еë присутствии я чувствую себя ребëнком или дурочкой, — вам пришлось пожертвовать семьëй ради работы? – У меня есть семья: сводный брат и мать Аня. Для меня этого достаточно. — Мисс Лекса, вы лесбиянка? — Нет, — быстро и без сомнений ответила она. "Ну всë, Кларк, тяпун тебе на язык". Щëки залились густым румянцем. Вышло как-то неудобно. Если сейчас мне укажут пальцем на дверь, это будет вполне заслуженно. Лекса сдержанно наблюдала за моей реакцией, выдерживая небольшую паузу между вопросами. — Мисс Гриффин, я не лесбиянка, – ещë чëтче проговаривает она. — Простите, я не должна была задавать такой вопрос. Это всё мой новый босс — Октавия. Она мне написала вопросы, надо было сразу вычеркнуть, — начала тараторить я, чувствуя за собой вину. — Просто вы на публике всегда одна, без мужского общества. — У меня нет времени на романтические увлечения. Ничего личного, — пожала плечами она. Я машинально закусила губу, думая про себя, что бы ещë спросить для интервью. Лекса вдруг вся напряглась и подалась вперëд. — Ну а вы, Мисс Гриффин, что можете рассказать? — Я? — ого! — А что рассказывать? Я самая обычная девушка, работаю журналистом. Если не сдам к сроку статью, то меня уволят с работы. Разве это не очевидно? — Для меня — нет. Мне интересно знать, – проговорила она, смотря прямо в душу своими зелёными глазами. Боже! Сердце замерло в груди. С какого перепугу мисс Лекса стала интересоваться моей скромной персоной? Может, в этом был какой-то подвох? Хорошо. Взяли себя в руки. — Я живу в трейлере на окраине Сиднея. Арендую вместе с подругой такой небольшой участок земли, так как жить на берегу моря в бунгало начинающему журналисту не по карману. — Понимаю! — голос Лексы тут же неожиданно меняется, становясь сухим и отчасти серьëзным. — Ну, а планы у вас на будущее есть? Может, вы захотите устроиться в мою компанию? У нас как раз освободилось место для редактора.       Моему удивлению не было предела. И почему я чувствовала некую опасность, исходящую от мисс Лексы? Умная, красивая, богатая. Передо мной сидела бизнес-бульдог, светская львица, кобра. Называйте как хотите! Представитель иного мира. Куда ей понять нас, простых смертных? — Нет, меня вполне устраивает моя работа, — замямлила я в ответ. И голос прозвучал как-то не очень уверенно.       Мы ещë посидели с Лексой минуты две, пока не зазвонил телефон на столе. Это был очередной важный звонок от акционеров. Пришлось закругляться с интервью. Я была почему-то уверена, что провалилась с крахом, и Октавии не понравится этот сырой материал. Я встала, кивнула Лексе, смотря ей в глаза, и направилась прочь из кабинета. У самого лифта меня окликнули, оборачиваясь, я наткнулась на Лексу. — Мисс Гриффин, вы забыли свой блокнот, — она протянула мне блокнот своими длинными пальцами. «Ну и зачем я акцентирую на них внимание?» — Ой, точно. Простите, совсем забыла, — я беру у неë блокнот, чувствуя на себе тяжëлый взгляд. Странно, и чем это я так заинтересовала мадам Акулу бизнеса? — Вы хотите сегодня вернуться домой? – она удивлена и даже встревожена. Мельком смотрит в окно, за которым начинает накрапывать дождь. – Езжайте осторожнее! – а ей-то какое до этого дело?       Секретарша а-ля "я модель" приносит моë пальто, но не успевает подать его мне, как его забирает, конечно же, Лекса. Она помогает мне одеться, я, смущаясь, влезаю в пальто. Подумать только, какая галантность. С чего бы это? На мгновение Лекса кладëт руки мне на плечи. И у меня перехватывает дыхание. Если она и замечает мою реакцию, то умело скрывает это. Я стою, изнывая от неловкости, она же держит себя совершенно невозмутимо. Тут, наконец, двери подъехавшего лифта открываются. «Вот он, мой путь к спасению. Аллилуйя!» — восклицаю про себя. Мне нужно как можно скорее выбраться отсюда. Обернувшись, я вижу, что Лекса стоит рядом, опëршись рукой о стену. Мой взгляд, почему-то, задержался на еë губах. Она очень… чëрт, она такая красивая. Господи! Надо валить отсюда! Я уже и сама машинально закусываю себе губу. Снова, снова и снова. Наверно, завтра губы будут болеть от укусов. Эта старая привычка всегда выдавала, когда я волновалась. Наверно, у неë от парней нет отбою. Она же не лесбиянка! Лекса очень красивая. И вот почему меня это так смущает? Она не сводит с меня пронзительного взгляда зелëных глаз, и вот она произносит: — Кларк, – она чуть-чуть кивает и опять смотрит. Прекрати! А голос…так, всё! — Лекса, — на автомате выпаливаю, чувствуя непонятное волнение. Эта Лекса была какой-то странной и опасной. Надо держаться от неë подальше. Так говорил мой внутренний голос. Вторая же часть меня с любопытством хотела бы раскусить эту скорлупку и узнать, что скрывается под этим смазливым личиком. Кажется, она хотела сказать что-то ещë, но промолчала. К счастью, двери лифта закрываются. А сердце как отбойный молоток колотится. Лифт, наконец, приезжает на первый этаж, и я выскакиваю из него пулей сразу же, как только раскрываются двери, снова спотыкаюсь на ходу, но, к счастью, удерживаюсь на ногах. Не хватало и тут упасть ещë. Выхожу на улицу и ныряю в сухой воздух Сиднея. Надо дышать глубоко, чтобы вернуть утраченное душевное равновесие. Ни одна женщина не производила на меня такого впечатления, как Лекса Тим Кру. Что в ней особенного? Внешность? Богатство? Власть? Всё равно непонятно, что на меня нашло. Хорошо, хоть всë позади. Я вздыхаю с облегчением. — Я не лесбиянка! — сказала я себе твëрдым голосом. Точно. Но голос вышел всë равно каким-то неуверенным. Я уже сама в себе не была уверена. Сажусь в машину и завожу мотор. Выехав из Сиднея, снова и снова прокручиваю в памяти интервью. Вот ведь я такая дура! Похоже, я всë испортила, а теперь переживаю. Впрочем, как обычно. Да, она красивая, спокойная, властная? В этом уверена на все сто процентов. Уверенная в себе и, в то же время, холодная. Возможно, она стерва? Не исключаю. А ещë высокомерная и деспотичная, несмотря на безупречные манеры. Однако, можно посмотреть и с другой стороны. И тут у меня невольно холодок бежит по спине. Да, властная, но она такая молодая, а уже глава корпорации. Она любит всë контролировать. Я злюсь уже на Октавию. Мой новый босс ничего не сказала мне о еë биографии. Да и я тоже хороша, пришла, ничего не узнав заранее. А ещë журналисткой хочу быть. Пф-ф… По пути домой мне не даëт покоя мой вопрос. Как можно спрашивать: «А лесбиянка ты?» Я содрогаюсь. Неужели, я произнесла это вслух? Ох, ну ничего себе! Теперь буду мучиться неловкостью. Я совсем не обратила внимания, что стрелка на спидометре поднялась. Пришлось снизить скорость, если я не хочу, чтоб остановила дорожная полиция. Только штрафа не хватало. В последнее время вся зарплата только и уходила на то, чтобы оплачивать по счетам долги. И тут я понимаю, что Лекса всë же ведëт себя так, словно она в два раза старше своих лет. «Так, забудь о ней, Кларк!» – одëргиваю я себя. Интересное вышло интервью, не стоит на ней зацикливаться. Всë уже закончилось. Я никогда еë больше не увижу. И точка. Сама себя успокаиваю, при этих мыслях настроение чуть улучшилось. Живу я с Рейвен в пригороде. Для трейлерной стоянки, так сказать, отведëн большой пустырь, по которому гуляет перекати-поле, гоняемое ветром. Летом тут сырость, дожди льют как из ведра, и ужасная влажность, зимой — засуха. Наш трейлер находился дальше ото всех и напротив дороги. Большой плюс — удобно для парковки. Рядом Рейвен разбила мини-сад: в кадках растут красные и белые розы. Как в сказке "Краснозорька и Белоснежка". Рейвен художница, и пока без работы. А это значит, что я, как пчелка Майя, должна пока за нас двоих работать и оплачивать аренду земли. Но был и ещë один плюс — этот район вполне спокойный, несмотря на то, что мы с Рейвен жили на северной стороне Сиднея, где располагалось больше неблагополучных кварталов, с царившей в них преступностью. Едва я вышла из машины, как с порога вылетела Рейвен. Моя подруга, вся перепачканная краской, размахивая кисточкой, точно дирижëр, кинулась на меня, обнимать. Рейвен была чуть выше меня, жгучая брюнетка со смуглой кожей. Довольно симпатичная девушка, ей бы очень пошëл классический стиль платья. Но девушка категорически была против любых юбок, чувствуя себя комфортно в образе эдакой уличной пацанки. — Итак, рассказывай, милочка, как у тебя прошло интервью? Пока тебя не было, я уже успела приготовить нам ужин и загуглить твою Лексу. — Надеюсь, яичница будет съедобной? — голос вышел язвительным. — Она не моя Лекса, — поспешно говорю и убираю от себя еë руку. Рейвен только наклонила голову на бок, цокая языком. Пропуская и половину моих колкостей. Я не со зла, я раздражена, голодная с дороги, спина затекла, пока добиралась домой через пробки на шоссе. Она всë понимает без слов. И от еë улыбки укол совести не приходится долго ждать. Я веду себя как последняя свинья. Но эту неловкую паузу Рейвен тут же разрядила. — И ещë, не поверишь, звонил мой друг Бэллами, я тебе рассказывала, что он ведëт научное исследование на большом барьерном рифе? Ну, так вот, он умудрился посадить судно на мель. И кто только позволил ему взять в руки штурвал? — Непутëвый, – я про себя злорадно улыбаюсь. Чтоб его там черепахи покусали. Беллами Блейк приходился братом Октавии, моей начальнице. Заядлый пьяница, смутьян и баба с усами. Влюблëн в меня и считает, что я должна выйти за него замуж. Какова была моя радость, когда я узнала, что это чудо в перьях отчалило на научном судне и сейчас находится за много миль от Сиднея. Рейвен взяла меня под руку и увела в трейлер. В нос сразу ударил резкий запах чеснока и подгорелой яичницы. Ещë не успев толком снять кеды и мокрое после дождя пальто, я была усажена за стол, и мне начали накладывать яичницу с ломтиками бекона и спаржи. Ненавижу с детства спаржу. Но что не сделаешь ради подруги, приходится делать довольную мину и жевать спаржу, выковыривая вилкой самые горелые места. Рейвен села напротив, наливая нам кофе в чашки. — Ну, так что? Она, эта миссис большая шишка-перец, на самом деле такая со смазливой мордашкой, как и на фотографиях, везде блистает в светских хрониках, или в жизни она лахудра? — Нет, что ты, Лекса — она красивая, «очень» выразительные зелëные глаза, жгучая брюнетка. Гладкая смуглая кожа, и фигура то что надо. — Угу, ну понятно, видимо, после многочисленных операций вставила себе зубы для голливудской улыбки и взяла с попы кожу, пересадив на лицо, — пошутила Рейвен, тихо хрюкая от смеха себе в кружку. Проглотив бекон, я нахмурила брови. Рейвен так всегда развлекалась, она душа компании, умела пошутить, за словом в карман не полезет. В другой раз я бы вместе от души посмеялась. Но сейчас еë мнение я не разделяла. Перед моим взором на краткий миг появилось прекрасное лицо, на котором изображалось какая-то надменная величавость. А эти зелëные глаза, кажется, проникли в самые тайные уголки моей души. Тряхнув головой, я попыталась прогнать это странное наваждение. Попутно слушая пустую болтовню Рейвен. Так и прошëл мой вечер. Ложилась я спать с тяжëлыми мыслями. Нет, что не говори, а завтра Октавия меня с позором с работы прогонит. Я настолько была рассеянна, что и половины вопросов не задала! Нет, это конец моей карьеры журналиста. Осталось только нахлобучить костюм бургера и раздавать листовки в городском метро. Утром пришлось бежать на работу как стрекозёл, перепрыгивая через цветочные клумбы Рейвен, которые как раз оказались на моей дороге, разделяя эту а-ля стометровку до машины. А всë потому что я проспала и кое-кто забыл разбудить. Рейвен полностью ушла в свой творческий процесс, покуривая марихуану на кухне, а сейчас рисовала свой новый шедевр... Сразу нажимая на газ, я выскочила на шоссе как ласточка, и тут же меня подхватил поток разноцветных машин. Как на грех, я попала в час пик. Так что добралась я до редакции через час с хвостиком. В кабинете главного редактора меня встретила наигранная до тошноты улыбка Октавии. Мой главный редактор глянцевого журнала "Форб" сделала знак рукой, чтобы я зашла в кабинет, закрыв дверь. Продолжая говорить сейчас по телефону, она ещë умудрялась раскачиваться на кресле. — Да-да, Мистер Пери, я всë понимаю, мы уже в печати, подготовили обложку, фотографии моделей отредактировали. Но вышла небольшая заминка со статьëй. — Да, но название заголовка будет бомба, это я вам обещаю, конечно! Когда это я вас подводила, к вечеру всë будет готово обещаю, — как только на том конце трубки связь оборвалась, милая улыбка тут же скривилась. — Старый хмырь, — со злостью проговорила Октавия. — Ну что, мисс Гриффин, садись, у нас с вами будет долгий разговор. "Ну всë, влипла". Сажусь в кресло, стараясь унять волнение, которое как не старайся, всë равно росло точно на дрожжах. Октавия сняла круглые очки, резко разворачиваясь на кресле в мою сторону. — Поздравляю, Гриффин, сегодня ты заработала себе ещë один рабочий день, — она начинает рыться в своих бумагах. — Я не уволю тебя за опоздание, но в следующий раз такой поблажки не будет. Я сижу в оцепенении, толком не понимая, что происходит. Дыши, Кларк, дыши. — Как не уволите? – по спине прокатилась капелька пота. — Я же провалила вчера интервью. — Есть, конечно, погрешности, но ты могла бы предупредить, что знакома лично с мисс Лексой. Она утром прислала на почту полное твоë интервью с ней. И, я должна признать, неплохо для первого раза. Тут Октавия, наконец, поднимает на меня глаза. Видимо, мой диковатый вид с выпученными, как две плошки, глазами и воронье гнездо на голове, после сна, показался ей забавным. Октавия засмеялась, отыскав наконец черновик обложки. — Ну, вы поглядите на неë, ещë корчит из себя дурочку, – с усмешкой проговорил мой босс. — А ты, куколка, не промах, но признавать, что я ошибалась, не буду! Для твоей статьи потребуются фотографии. Сроки поджимают, ты понимаешь, журнал, весь от корки до корки готовый, на этой неделе должен лежать на столе у босса. Пока она говорила, я толком пропустила половину еë тирады мимо ушей, плохо ещë соображая о том, что произошло. Может, у меня происходят глюки после марихуаны Рейвен? Или появился ангел-хранитель, который за меня отослал статью. Так как я атеистка и не верю в божественную силу, то второй вариант сразу отметается. Но мозг упëрто стоял на своëм, наотрез отказывал признавать, что тут вмешалась моя новая знакомая, акула бизнеса. С какого перепугу ей помогать начинающему журналисту, которого она больше не увидит. Нет, тут было явно что-то не так. И это начинало меня злить. В такие моменты мне помогало ванильное мороженое, я всегда расслаблялась с его помощью. — Ты достанешь нам эксклюзивные фотографии, позвони мисс Лексе и назначь новую встречу, – говорит мне мой босс. У меня перехватывает дыхание. — Мисс Блейк, я не могу. Пусть на эту встречу пойдëт Найла, у неë куда проворней язык, чем у меня, да и опыта больше, – может, пронесёт? — Ты издеваешься, Гриффин? Либо ты достанешь для нашего журнала эксклюзив, либо будешь уволена! — ох, Октавия. Ну, супер. Я, как овца, пойду в логово волка. Но разве у меня есть выбор? Любой другой на моем месте уже ликовал бы от радости. Это действительно была удача и хороший старт для карьеры журналиста. Но почему-то в этот момент, кроме непонятного смущения перед этой властной женщиной, я не испытывала прилив эйфории. — Хорошо, будет у вас эксклюзив! — решительно набираю номер телефона офиса мисс Лексы. И звоню. Нас с ней соединяет секретарша. Послышались два долгих гудка, прежде чем снова слышу её вкрадчивый голос. — Да. — Мисс Лекса, я должна вас побеспокоить, — стараюсь своему голосу придать более деловитый тон. Даже хмурю лоб. — Да, Кларк, я вас слушаю, — чëрт, и почему мне сейчас кажется, что Лекса улыбается во все тридцать два зуба? — Эм..Это для интервью, нужны фотографии. Вы не против встретиться? — Сегодня вечером в 19:30 — указывает мне Октавия большими буквами, написанными фломастером на бумаге. — Сегодня вечером, хорошо, я уделю минутку, за тобой приедет моя машина, ровно в семь часов. Договорились? — Да, конечно, спасибо, это было бы замечательно. Ещë раз спасибо, мисс Лекса. — Пока ещë не за что благодарить, Кларк, — она делает специально ударения на моëм имени, и от этого еë голос становится ещë более эротичным. Разговор прекращëн. Лекса положила трубку. Октавия ликует, я в смятении, мои щëки пылают.