Ночные откровения

Бессонница уже четыре ночи подряд. «Что за чертовщина с ним происходит?» — задаётся доктор вопросом, поднимаясь с кровати и наливая себе стакан воды. Маккой никак не мог оправиться после последней заварушки. Да, все обошлось, хоть и не без жертв, но он еще жив и его близкие друзья тоже. У всей команды заслуженный отпуск. «Энтерпрайз» готовят к новому полету, и все просто отлично... Вроде как. Но что-то тяжкое поселилось внутри, какой-то страх, которого раньше не было там. Воспоминания о том, что Спок мог погибнуть у него на руках, давят неопределённым грузом. «Чертов хобгоблин! Зачем ты зашёл в этот чертов турболифт?» В этот раз на грани гибели был каждый, но Леонард все время прокручивает моменты, когда Спок раненный блуждал с ним на пару, а у него не было ничего, чем он мог помочь своему товарищу по «Энтерпрайз». А ещё Спок хотел покинуть звездолёт и службу в Звездном флоте, и этот факт тоже странно уколол сердце. Тогда, в пещере на пустынной планете, где был только их враг, он не сказал ничего о себе, лишь упомянул, что Джиму это будет не по нраву, но на самом деле, он и сам тоже расстроился такой новости. Осознавая это, Маккой понял, что прикипел душой к этому остроухому. Потерять его было бы тяжким бременем. Леонард Маккой многое потерял за свою жизнь, но он не может лишиться своих друзей. «Бог ты мой! Он только что записал зеленокровую занозу в свои друзья. А что дальше, кольцо на палец и клятвы? Ему явно нужно развеяться». Выпивая залпом воду, Леонард думает, что сейчас не мешало бы махнуть чего-то покрепче. Он отправляется принять успокаивающий душ, а после одевается, стараясь не думать о прошлом. Предстоят новые "приключения", как называет это Джим и сейчас ему необходимо расслабиться, кто знает, что их еще ждет. Доктор покидает свою обитель, решив найти отдушину в алкоголе и возможно в случайном сексе. Он шагает по улицам Йорктауна, невидящим взглядом смотря в небо хрустального шара, в котором они все заперты. Странно, но это успокаивает. Его вновь одолевают мысли о логичном первом помощнике и обо всех их корабельных стычках, он ухмыляется. Эти пылкие споры, которые веселят весь экипаж, и будоражат их кровь, отзываются в сердце неясным теплом. Доктор точно знает, что вулканец тоже не сохраняет равнодушие. Он только прикидывается пнем, Маккой уверен. Воспоминания приводят доктора к образу коммандера и останавливаются на его подвижных бровях, тёмных, как шоколад глазах и изящных длинных пальцах. Маккою всегда хотелось прикоснуться рука к руке, несмотря на знание того, что у вулканцев эти жесты носят интимный характер. И на Леонарда обрушивается осознание: именно этот факт его волнует больше всего. Касаться рук Спока, нарушая запрет. Доктор вертит головой, пытаясь смахнуть странное наваждение. «Леонард, тебе срочно нужно выпить. Найди бар в этой дыре и надерись как следует». Через пару улиц, погруженный в раздумья, он наталкивается на прохожего, выругавшись от неожиданности. Он в расстроенных чувствах и ему сейчас не до любезностей, это повод выплеснуть на бедолагу свою досаду. Отшатнувшись в сторону и только тогда вскинув хмурый взгляд на свою жертву, Маккой застыл в недоумении. Перед ним невозмутимой статуей стоял Спок собственной персоной. Вот тебе и прогулялся.       — Доктор, вы в порядке? — проявил вулканец вежливость, как, впрочем, и всегда. Маккой рад бы ответить сразу, но его мысли сейчас заняты лишь негодованием в виде фразы: «Какого хрена я такой везучий?»       — Доктор? — и снова этот жест бровей, чёрт бы все побрал. Ответить нужно, и Леонард собирает все своё самообладание.       — Да, Спок, я просто... — он снова замолкает, ища объяснения. Собственно, а, правда, что не так? Почему он теряет дар речи при этом компьютере? Покой вот тоже теряет и получает только необъяснимый гнев, на протяжении всего их знакомства. Мгновение тишины кажется слишком долгим. — Эм, да, все хорошо, просто слегка неожиданно. Я тут гулял и задумался немного, а тут ты вдруг выпрыгиваешь и сбиваешь с ног. — Выдал несправедливое обвинение человек, но как говорится, лучшая защита и все такое. Спок вновь приподнимает бровь, получив такой выпад. И готовится ответить что-то логичное, наверное, но его нагло перебивают, не давая вставить хоть слово.       — Не знал, что ты ночной гуляка. — Быстро поборов свою досаду, шутливо добавляет Маккой, поиграв бровями. — Блуждаешь в поисках оттяга? Спок определено не ожидал такого и все его удивление отражается на лице. «Ха, вот вам и — я не испытываю эмоций».       — Ваше описание, доктор, не совсем верное. И ваш устаревший сленг неподходящий для выражения моих действий. — В своей излюбленной манере ответил вулканец. — Я медитировал и после решил немного пройтись. Кажется, Джим это называет "размять ноги".       — Хм, значит просто гуляешь и наслаждаешься дивной ночкой. — Дал своё определение док.       — Не назвал бы это так, но в принципе смысл верный. А вы следуете куда-то конкретно? — поинтересовался вулканец, глядя в глаза доктору так, словно пытается найти в них скрытые смыслы. Чертов рентген.       — Ну-у... — тянет землянин, говорить о своих планах напиться и потрахаться конечно не самое то, поэтому Маккой лжет, он то ведь не вулканец, ему можно. — Просто брожу, прочищаю мозги и упиваюсь жутким осознанием того, что мы в колбе посреди холодного космоса. — Он натянуто улыбается.       — Вы в своём репертуаре, доктор. — Поддевает остроухий, двигаясь с места, не говоря о том ни слова, но явно приглашая пройтись с ним. Маккой усмехается, но идёт следом, нагоняя неторопливого коммандера. — Думаю, вам давно уже следует смириться с тем, что космос место действия Звездного флота, а вы его офицер. Кроме того, эта база вполне надёжна. — Он кидает мимолетный, полный уверенности, взгляд на человека.       — И это ты мне говоришь, после того, как Кролл чуть не превратил её в космический мусор. Найди более твердые аргументы, Спок. А я, пожалуй, останусь на чеку и буду следить, чтобы на нас не посыпались осколки этого шарика. — Ворчливо прокомментировал слова офицера по науке Маккой.       — Вряд ли на нас посыпятся осколки, доктор, скорей нас утянет в безвоздушную темноту. — Нарочито красочно выдал заключение зеленокровый. Маккой зажёгся, как спичка.       — Ну, ты гоблин...       — Команда «Энтерпрайз». — Не дал вулканец закончить доктору его оскорбление. — Как вам такой аргумент, доктор Маккой? Леонард застыл в упор глядя в темноту глаз Спока. Они не заметили, как перестали идти. Стоя напротив, оба натянутые, как две струны, они сверлили друг друга взглядами. Вечные противники. Первым тишину прервал Маккой.       — Ты имеешь в виду...       — Да. Самое надежное, что есть здесь и сейчас — это люди. Экипаж «Энтерпрайз». Капитан, Ухура, энсин Чехов, Монтгомери Скотт, лейтенант Сулу и один известный ворчливый зануда доктор. — Можно поклясться, что на последних словах губ вулканца коснулась лёгкая улыбка.       — Ты правда так думаешь, Спок? Ты веришь, что с нами этому месту ничего не грозит? — Доктор был поражен. Он никогда не ожидал такой уверенности в их способностях от представителя вулканской расы.       — Да, доктор. И предвкушая ваши выпады в сторону моей логики, я уверяю вас в том, что мои выводы основаны исключительно на ней. — Спок возобновил прогулку, заходя на мост, с которого открывался прекрасный вид на космический город. Он остановился посередине и устремил взор на это дивное зрелище, украшенное миллионами разноцветных огней. Маккой, придя в себя, присоединился к нему. — Свою надёжность, — продолжил вулканец, — доказал каждый член экипажа. — Он сделал лёгкую паузу. — И я доверяю Джиму.       — Это самое приятное, что я когда либо слышал от тебя, остроухий. — Искренне улыбнулся Маккой.       — А вы, как всегда, не сдерживаете себя и практикуетесь в оскорблениях в мой адрес.       — Эй, ты только что назвал меня занудой, так что считай, мы квиты! — выпалил нарочито обиженно человек, поднимая руки в защитном жесте, но при этом с добродушной улыбкой на губах. Это странная ночь. Очень. Они бродят со Споком и болтают типа по душам. Что-то явно перевернулось в этом мире. Но Маккою это нравится, и сейчас очень хорошо, впервые за четыре дня. Он умиротворен. Несколько мгновений тишины уже не тяготят. Наоборот, они будто добавляют завершенности, дают насладиться этим моментом связи. Сейчас Маккой чувствует, что они со Споком тоже не чужие. Раньше он полагал, что кроме Джима у них нет ничего общего, но, кажется, они все-таки больше чем вечные спорщики и коллеги по флоту. И этот разговор дал ему забыть о бессоннице, о тревоге, о страхе. Спок действует, как вполне себе неплохой антидепрессант. Неожиданно, Маккою не захотелось сейчас терять это, и он решил продолжить разговор, а то этот остроухий может вздумать сейчас уйти восвояси, с него станется. Хотя признаков того, что он готов направиться к себе во временное жилище, Спок не излучал. Он будто тоже наслаждался моментом. Вулканец разглядывал проплывающие мимо корабли, когда Маккой задал свой не совсем тактичный вопрос.       — Вы с Ухурой помирились, похоже? — Спок тяжело выдохнул, или доку показалось. — Прости, это личное, мне не стоило лезть с вопросами. — Протараторил человек, пытаясь реабилитировать проявленное любопытство.       — Это сложно. — Проговорил Спок, и Маккой затих, давая вулканцу возможность выговориться, хотя и не имел представления, захочет ли он этого. Но, видимо, коммандер сегодня решил разоткровенничаться на полную. — Мы помирились, да. Но мы не вместе. — Маккой закусил губу и выдохнул, почувствовав неловкость за поднятую тему.       — Прости. — Спок повернулся к нему. И они вновь сошлись пристальными взглядами.       — Нелогично просить прощения, доктор, за то, в чем нет вашей... — тут Спок слегка замешкался будто что-то понимая или отмечая для себя, а после всё-таки договорил: — Вины. Нельзя сожалеть о том, что было неизбежно. Ухура и я не испытываем эмоций, которые могли бы связывать нас, как пару. — Он всё также непрерывно смотрел в глаза человека. — Она это поняла и приняла раньше меня. Это дало нам возможность расстаться без лишней напряжённости. — И только теперь вулканец отвел взгляд, устремляя взор на руки внимательно слушающего его доктора. — Нийота помогла мне осознать нечто, чего я не понимал ранее. И всё-таки я в растерянности, — признался коммандер, чем крайне удивил человека. Маккой понимающие выдохнул и навис над прозрачной водой, в которой сияли, в свете городских огней, их отражения.       — Да, Спок, земные женщины это могут. Оставить тебя в недоумении и свалить. — Грубовато отозвался на это доктор.       — Нет, Леонард, — Маккой резко повернулся и ошарашенно уставился на вулканца, он никогда ведь не называл его по имени! — Лейтенант тут ни при чем. Это все лишь моё личное. Нийота оказалась права, она лишь открыла мне глаза на мою проблему. — Он сделал паузу, будто собирался с духом. — Есть человек, который более важен для меня, чем кто-либо на «Энтерпрайз» и во всей вселенной. — Неужто Спок сейчас ему признался, что влюблен в кого-то? Маккой явно недооценил эту ночь прежде. Остроухий только что открыл свои секреты ему... Ему, а не Джиму Кирку, своему другу. Это просто что-то сверхновое. Мощно ударившее дока по сознанию, как взрыв звезды.       — То есть, ты сейчас говоришь, — Маккой пытался правильно подобрать слова, — что влюблен в кого-то другого. Верно я понимаю? Спок кивнул подтверждая выводы дока.       — Ух ты ж! Не ожидал от тебя. — Он растерянно улыбнулся, потирая шею. — Да ты, оказывается, ещё тот ловелас! Ну, то есть... Ухура, а теперь ещё одна красотка, которая тебя покорила. Это знаешь ли, для вулканца, не имеющего эмоций, вполне себе нехило. — Доктор хитро улыбнулся. А Спок смотрел на него все тем же хмурым взглядом.       — Вы все также в своём...       — Да-да, я знаю, Спок, — перебил его человек. — Так кто она? — с откровенным любопытством смотрел на коммандера доктор. — Я с ней знаком? Джим об этом знает? — вылил ряд вопросов док на закатившего глаза вулканца. Эмоции взяли верх, ему не терпелось узнать подробности. — Ну, давай, Спок, выкладывай все до конца, раз уж начал. Доктор смотрел выжидающе, и коммандер сдался.       — Он служит на «Энтерпрайз». Джим об этом не в курсе. Маккой возликовал, он узнал вперёд Джима о секрете вулканца. Ох, будет интересно взглянуть на удивление их капита... «Стоп! Спок сказал — он. Он служит на «Энтерпрайз». Мысли доктора вновь летели с быстротой варпа. «Спок влюблен в мужчину. В мужчину, который является частью экипажа «Энтерпрайз». Он впал в ступор. Вулканец ждёт его ответа, а он как каменное изваяние здесь застыл. «Чёрт». Доктор попытался взять себя в руки и сказать хоть что-то. Вышло не очень.       — Ты влюблен в мужика? — из доктора вырвалась растерянная усмешка.       — Видимо, я ошибся, надеясь найти в вас понимание всей серьезности ситуации. Возможно, наш разговор зашёл слишком не в подходящее русло. — Спок определённо понял её по-своему. «Да, вам, доктор Маккой, явно не мешало бы поучиться тактичности», — мысленно отчитал себя доктор, прикрыв от досады глаза, но лишь на мгновение. — Думаю, нам стоит разойтись по своим домам. Прошу вас, доктор, оставить этот разговор только между нами. — Спок развернулся, чтобы уйти, когда доктор сделал то, чего и сам от себя не ожидал, схватив вулканца за руку. «Черт. И как только в голову пришло? Видимо, Спок прав, нужно контролировать свои эмоции хоть немного». Задержав вулканца, который неверяще смотрел на его руку, а потом на него самого, с видом оскорблённый невинности или долей отвращения, Маккой не мог разобрать и отпустил руку вулканца.       — Прости. — Протараторил доктор, ощущая напряжение от неловкости. — Я сделал это не подумав. Забылся. Знаю, касание для вас слишком личное, интимное действие. — Человек зарделся стыдливым румянцем, сознавая свой промах. Он замолк, не зная, что ещё можно сказать. И опустил глаза к серому покрытию моста, нервно потирая руки. То, что произошло дальше, заставило человека впасть в ступор сотый раз за ночь, ибо рука вулканца приблизилась к его и, остановив неловкие движения доктора, прижалась к одной, ладонь к ладони. Пальцы нежно огладили пальцы человека и замерли. Маккой пребывал в шоке, в горле тут же возник ком. Мысли в голове завертелись со скоростью света, перебирая все события и собирая их, как пазл. Встреча, прогулка, разговор. Некстати всплыли события четырёхдневной давности. Маккой поднял ошарашенный взгляд на вулканца, непоколебимо стоящего перед ним и держащего его за руку.       — Спок, куда ты шёл, когда я натолкнулся на тебя? — хрипло и тихо спросил доктор.       — Вы сами сказали, что я гулял, доктор Маккой. Нелогично спрашивать сейчас меня об этом. — Как всегда отмазался, этот зеленокровый гоблин. Маккой усмехнулся от возникшего возмущенного гнева: «Опять он за своё!».       — Не заговаривай мне зубы, остроухий, — процедил Маккой. — Просто ответь. — Он отнял руку от протянутой вулканской, и тот сразу убрал их за спину. «Видимо, от греха подальше, да?» — Ты же, чёрт, ты был всего-то в двух улицах от моего номера! — Он говорил быстро и уже на повышенных тонах. Сдерживать себя было трудно. — Тогда как твой собственный находится в другом секторе! Спок, ты шёл ко мне? Зачем? — Он яростным взглядом вцепился в вулканца.       — Думаю, вы и так все поняли, доктор Маккой. — Коммандер ответил на взгляд доктора решительным. — Но, если вам необходимы мои слова в подтверждение вашей версии, то я отвечу. Да, я направлялся к вам. Для личного разговора. Вы удовлетворены ответом? — Казалось, Спок тоже терял самообладание.       — Нет, — проронил глава медслужбы, отрицательно покачав головой и прикрыв на мгновение глаза, будто собираясь с духом. — Есть ещё вопрос. Он меня мучает с того момента, как мы расправились с Кроллом. Я долбаные четыре ночи не спал, мучаясь кошмарами и страхом того, что мог тебя потерять! И теперь мне нужен ответ. — Он вновь устремил взгляд на Спока. Тёмные глаза вулканца смотрели в сияющие праведным гневом, с оттенком зелёного чая, глаза человека. — Какого лешего тебя понесло с мостика за мной в турболифт? Ответь Спок. Твое место на мостике, рядом с Джимом! Ты мог погибнуть! — На долгую минуту между ними повисло молчание. Дыхание доктора участилось и стало очень тяжелым. Они просто смотрели друг на друга. А потом вулканец произнёс это:       — Потому что в этом лифте было самое дорогое, что есть для меня на «Энтерпрайз». — Доктор втянул в себя воздух и не смог выдохнуть. Казалось, привычный порядок вещей рухнул. — Человек, который стал целым новым миром, открывая который я каждый раз теряю привычный покой. — Вулканец прикрыл глаза, признаваясь человеку в том, в чем не мог бы признаться даже себе самому. — Вы разрушаете плотные стены логики, которой я оградил себя, для того, чтобы контролировать дикость вулканской сущности. Мне всегда трудно было сдерживать человеческую часть себя. Ту часть меня, которая совращает вековую выдержку вулканского учения. Но вы, как вихрь, Леонард Маккой, вам всегда нужно разметать все эмоции по ветру. Вы мощная неконтролируемая стихия, сметающая любые попытки на тишину внутри меня. И вы требуете ещё и ещё. И нет мне упокоения. — Он сглотнул ком, который возник в горле удушающей массой. — Я не мог оставаться на мостике, осознавая, что вы блуждаете по палубам нестабильного в тот момент звездолета. Вы ошибаетесь, доктор, все внутри меня кричит, что моё место рядом с вами. — Он тяжело выдохнул. — И, прошу, молчите о логике. Потому что сейчас я не смогу вам предоставить факты её наличия. — Вулканец прикрыл глаза, он был расколот и выбит из колеи. Привычный мир рухнул явно не только для Маккоя. Повисшая тишина была слишком долгой для них обоих. Офицеры «Энтерпрайз» стояли посреди улицы Йорктауна и просто смотрели друг на друга, как две ледяные статуи. Первым оттаял доктор, усилием воли собираясь с мыслями.       — Спок, — окликнул он вулканца, успевшего отвести от него взгляд, видимо, в поисках решения. Тот сразу повернулся на зов своего имени. — Я... мне... — Доктор пытался найти подходящие слова, но это давалось с трудом. — Ты мне очень дорог. — Взгляд коммандера метался по лицу человека. На его же собственном, обычно безэмоциональном, отразилось немое удивление. — Да, Спок, можешь так не удивляться. — Маккой не сдержал улыбку, а бровь Спока метнулась вверх в своём любимом жесте. — Особенно твои брови не дают мне покоя, — шутливо добавил док. Это как-то разрядило обстановку. Сильное прежде напряжение слегка отступило, что, видимо, произошло и с коммандером. Но вновь став серьёзным, Маккой продолжил. — Твоё признание, в своих... эм, чувствах... — он помешкал, вдруг Споку не понравится это слово, но вулканец всё также внимательно слушал его. — Это... Я знаю, это для тебя сравни... — Он сделал паузу в поисках подходящего сравнения, кажется паузы в их беседах стали слишком частым явлением. — Даже не знаю с чем сравнить. Но я знаю, на это нужна была смелость, и тебе далось это нелегко. — Спок бы и рад возразить, но доктор прав. Он решил поговорить с доктором сразу после того, как они закончат отчеты командованию. Спок просто не мог более держать в себе все это. Ему стало необходимо рассказать о своих чувствах, пусть даже Маккой бы среагировал отрицательно, терпеть не было сил. И вот, в этот вечер, он решился, долго собираясь с духом, как говорят земляне, он направился к доктору. — Твоя вулканская сторона наверное пребывает в шоке. — Попытался пошутить Маккой, но им обоим не до смеха и вышло как-то нелепо. — В общем, что я хочу сказать, — подвел итог Боунс. Сейчас вулканец был весь сплошное сосредоточие. И ждал свой приговор. — Я всегда думал, что мы самые несовместимые члены экипажа «Энтерпрайз». Чёрт, да ни кто бы это даже не стал оспаривать! Но последние события дали мне пищу для размышления, и я понял, Спок, что потерять тебя мне будет так же больно, как и Джима. — Коммандер опустил взгляд, а доктор лишь перевёл дыхание и продолжил: — И я бы солгал, сказав, что не испытываю к тебе что-то большее чем дружеские чувства. Да, Спок. — Он взял руку вулканца, и тот посмотрел сначала на их руки, а потом в глаза доктора. — Последние дни я обдумывал то, почему я так испугался потерять тебя и пришёл к неутешительным выводам. Я понял, что ты мне нравишься. — Кажется, коммандер испытал некое подобие облегчения, скользнувшее лёгким отголоском эмоций по лицу. Маккою понравилось это. Определённо понравилось видеть вулканца таким. Глаза доктора наполнились теплом, которое окутало его сердце. Такого с ним давно не было. Он тяжко выдохнул, зная, что придётся подпортить этот миг правдой. — Но... — землянин замолк, пытаясь высказать все правильно.       — Но вы не уверены, что можете дать мне нечто большее, чем симпатию. — Высказал мысль человека Спок. Конечно же он все понял, и Маккой благодарен ему за то, что ему не пришлось говорить самому эти слова.       — Да, Спок. — Им явно необходимо больше пространства, так близко они сейчас, дышать стало бы легче. — Я просто прошу, дай мне время. Время определиться. Я — человек, Спок...       — Самый эмоционально нестабильный, из всех, кого я встречал, — перебил он землянина, а по лицу его скользнуло подобие улыбки. Маккой почти возмутился.       — Вот спасибо, остроухий, обласкал! — Он улыбнулся, но быстро вновь стал серьёзным. — Не хочу запутаться в неправильных решениях. Возникла пауза. Спок разъединил их руки, которые до сего момента были скреплены крепкой хваткой, видимо, Маккой даже и не замечал этого, пока коммандер не убрал свою руку, отправляя её за спину в компанию ко второй. Доку стало сразу как-то пусто.       — Я понимаю вас, доктор, — начал ровным тоном вулканец, вновь на его лице не было ни единой эмоции, и даже намека на них. — У вас есть время, Леонард. — свое имя доктор услышал громом среди ясного неба, раскатом прошедшим по слуху. — Я буду ждать вашего решения. — Маккой благодарно кивнул и собрался было это уже озвучить, как Спок решительно приблизился к нему и с пристальным взглядом глаза в глаза, добавил: — Но вне зависимости от вашего решения, доктор, я не намерен отступаться от вас! — Сказать, что Маккой опешил, значит ничего не сказать. Он пребывал в глубоком шоке, смотря в темноту этих непоколебимых глаз. Ответить ему просто не дали, вулканец стремительно развернулся и направился прочь, растворяясь в отблесках городских светил. Маккой бы так и стоял, наверное, как статуя, смотря в спину удалившемуся вулканцу, если бы его не задел прохожий просыпающегося земного района Йорктауна. Звёздная база потихоньку становилась более живой. И доктор почувствовал острую необходимость спрятаться от мира. Эта ночь откровений изменила всю его привычную жизнь.