Rebelle

- Мой герой, ты мой супергерой, оу-еее! Целуй же меня скорее, да! В баре стоял сизый от табачного дыма полумрак, а пианист наяривал во всю ивановскую, как выражался мой школьный друг Майкью. Чуть потасканная блондинка в откровенном красном платье честно наполняла его своими пышными формами, грозящими вылиться из декольте и затопить бар к вящему удовольствию посетителей. - Оу-оу-оуеее! – финальный вопль был не лишен приятности, и мы активно зааплодировали из своего угла. Я заказала столик на двоих, и до последнего держала планы в тайне: иначе Криденс и близко бы не подошел к подобному заведению. Что же до меня, я всегда предпочитала снобским салунам такие вот забегаловки, однозначно не дотягивающие до понятия "респектабельное заведение". Мне нравились колоритные посетители и неяркое уютное освещение; мне нравилось, что коренастый бармен не интересовался манерами и родословными своих гостей, а наливал очень неплохой и даже не разбавленный виски. Я бы предпочла коктейль на основе русской "огненной воды", но Запад есть Запад, нужно пробовать новое. Криденсу я заказала чистый, и с удовольствием наблюдала, как он всеми силами старается не выплюнуть обжигающую жидкость обратно в стакан. - Давай глотай, - я подмигнула, - нужно же когда-то начинать. - А точно нужно? – Криденс наконец пересилил себя и сделал судорожное движение шеей. – Это же гадость. - Только с непривычки, - прищурившись, я наблюдала, как он понюхал остатки янтарной жидкости на дне и нахмурился. - Скажи еще раз, зачем мы здесь? - Продолжаю знакомить тебя с обществом, в котором тебе еще предстоит жить, - я сделала знак повторить бармену. – Ты неплохо знаешь Нью-Йорк, но весьма однобоко. Ты легко находишь с завязанными глазами ближайшие церкви, но, уверена, понятия не имеешь, что люди делают в таких вот барах и салунах. - И что же? - Отдыхают, Криденс. Жизнь – не сплошная погоня за кем-то или от кого-то, а также не сплошная мука и не бесконечная радость. В ней есть боль, но есть и счастье, и любовь, и дружба. Такие места, как это, созданы, чтобы сделать остановку и осознать это. - Я вполне неплохо осознавал бы и дома за книгой, - не смотря на его слова, Криденс слегка поднял уголки губ в улыбке - пока что это было его самое яркое проявление радости, и использовал он его крайне экономно. Черные, чуть раскосые глаза уже не смотрели на окружающее с настороженной опаской. Возможно, причиной тому был алкоголь, но Криденс с раскованным любопытством осматривался и даже позволил себе ослабить галстук – невиданное нарушение всех и всяческих правил. Оркестр грянул джаз. Я схватила Криденса за руку: - Идем танцевать! От неожиданности он подчинился, но только для того, чтоб тут же отступить: - Я не умею, - в ужасе пробормотал он. - И не надо! – я уже влилась в толпу подвыпивших барышень в разноцветных перьях и их облаченных в помятые костюмы кавалеров. – Просто двигайся со мной. Вот так! А теперь поворот! – я хорошо танцевала и знала это. - На тебя посматривает "малиновая юбка", - шепнула я юноше, и прежде чем он успел что-то сообразить, продуманным танцевальным па отправила его в непосредственную близость к этой самой юбке, вернее, ее миловидной обладательнице. Мгновение неловкости, замешательства, и ушлая девчонка рассмеялась и защебетала что-то на ухо окаменевшему Криденсу. Я отошла к бару и попросила еще коктейль. В конце концов, дальше я ему помочь ничем не смогу, а природная застенчивость юноши вкупе с очаровательными широкими скулами непременно сыграют свою роль. Пора Криденсу перестать пугаться девушек. Ему уже двадцать два года, милосердный Мерлин! Я вздохнула. Давно я не танцевала джаз... В Дурмстранге такие развлечения не поощрялись, оттого каждый ученик старше двенадцати считал своим долгом организовать тайную джазовую вечеринку. Я встретила Николаса Волчанова на одной из них. Молодой спортсмен был совершенно неотразим в своем простом черном костюме. Высокий, не слишком красивый, но безусловно обладающий особым, мужским шармом, юный Волчанов буквально заставил меня полюбить себя. А разве могло быть иначе? Талантливый, умный, по-особому язвительный и любезный... Но у меня не было ни единого шанса на взаимность, даже будь я постарше. Николас, как и полагалось надежде сборной по квиддичу, встречался с самой хорошенькой девушкой с параллельного потока, Ритой, дочкой самого Полякова. Звездная пара, что сказать. Он даже не разбил мне сердце, с этим прекрасно справилась я сама. Чтобы это могло случиться, я должна была бы вначале узнать, какое это блаженство – быть его избранницей. Но Николас в упор не видел меня, а если замечал, то исключительно в роли младшего глупого друга с вечно растрепанной косичкой. Именно из-за его безразличия я впервые примерила каблуки и шифоновые платья, шокируя и профессоров, и однокурсников. В школе, где на сто парней приходилось по десять девушек, достаточно было просто носить лифчик, чтобы заполучить чье-то внимание. Что уже говорить об эффекте нежного струящегося шифона! Наконец Николас заметил меня. Вначале мои знаки внимания показались ему забавной шуткой. А потом на прощальном балу я заменила отсутствующую по болезни Риту. И я же заменила ее на ночь. Утром Николас исчез, не сказав ни слова. А еще потом, как я слышала, он женился и даже успел развестись. Конечно, у меня потом были и другие отношения. Короткие и бессмысленные, ведь в них не было Николаса, не было вообще ничего. Я залпом опрокинула стакан. Расчувствовалась. Нельзя мне столько пить, ой нельзя. Я шепнула заклинание отрезвления, которое пользовалось за воротами Дурмстранга повышенной популярностью. Исцеляющая магия – не мой конек, совсем другое дело – боевая. Поэтому заклинание получилось кривеньким, и эффект ледяного душа, хоть и в меньшей мере, достался половине тусующихся у бара немагов. В толпе послышались возмущенные крики и просьбы прикрыть окна. Я уже начала выискивать среди танцующих Криденса, когда краем глаза заметила странного мужчину. Вернее, сам по себе он выглядел вполне обычно, такой себе сероватый середнячок без особых примет, но его жадный взгляд прилип ко мне, словно лишай. Он чем-то неуловимо напоминал крысу, и я почувствовала, как по позвоночнику прошелся мерзкий холодок. - Ева? – я вздрогнула. Не заметила, как Криденс сам нашел меня. - Да? – я взглядом поискала в толпе незнакомца, но он словно провалился сквозь землю. - Пошли домой. Я наконец обратила внимание на юношу. Честно сказать, я ожидала больше энтузиазма. Криденс выглядел так, будто только что выдержал порку Мэри Лу. Из тех, после которых приходится накладывать швы. - Хорошо, - коротко согласилась я. Поворот за темный угол. Взяться за руки – трансгрессия - квартира. - Подожди. Криденс не дал мне сделать шаг в сторону, и я так и замерла – подле него, не размыкая рук после перенесения. В темноте комнаты при свете единственного фонаря за окном я не могла разобрать выражение его лица, и мне почему-то стало зябко. - Криденс? Он молчал, и в тишине я отчетливо слышала быстрое биение его сердца. - Что случилось? - Зачем ты заставила меня говорить с ней? – вопрос был задан быстро и оборвался в воздухе звенящей нотой. - Я думала... То есть, разве тебе не понравилось? Мне казалось, тебе будет приятно общество девушки... Ну, знаешь, флирт и все такое. Разве нет? - Нет, - Криденс коротко помотал головой. Он весь дрожал от непонятного волнения, и оно передалось мне. - Прости, я не предполагала... Она тебя обидела? Что-то случилось? Он кивнул, и внезапно подался вперед, неловко, но настойчиво привлек меня к себе. Его лоб прижался к моему лбу, и я ощутила на губах его неровное дыхание, будто ему не хватало воздуха. - Криденс? Я подняла взгляд на его лицо: он зажмурился, как упрямый ребенок, не желающий принимать отказ, и только сильнее и сильнее прижимал меня к себе, будто хотел сломать. Криденс, бедный Криденс, неужели ты...? Ох, черт, черт, черт! Злые слезы сами по себе брызнули из глаз. Я сама не знала, отчего всхлипываю, но это, Мерлин подери, было невыносимо! Какое прекрасное чувство... Какое нежное, бережное, пронзительное его чувство. А я? А что я... Криденс, мне это не дано! Мне это уже давно не дано! Лучше бы тебе не приближаться и не кормить моих демонов. А то ведь они могут принять твое доверчивое подношение. И предательство мистера Грейвса покажется тебе мелким незначительным эпизодом. Он всхлипнул и решительно оторвался от меня. Я не могла смотреть в его сторону. Криденс снова ссутулился, его пальцы прикрывали лоб, словно оберегая остатки нашего прикосновения от прочего мира. - Я, наверное, пройдусь, - хрипло выдавил он и взмахнул палочкой. Я осталась одна. Давно мне не было так паршиво и одновременно так упоительно, омерзительно хорошо.