Книга ночей

Зед шёл по небольшой тропинке, буквально в двух шагах от Предела Анаден. Любой житель Срединных земель, обязательно, назвал бы его либо храбрым глупцом, либо идиотом… Кроме тех, кто знает его лично. Этот волшебник, как не боялся проходить рядом с Пределом, так и не боится. В общем-то он именно в Агаден и шёл. Ему нужно было разузнать об одной книге… Наконец-то дойдя до знакомого прохода, он зашёл в царство осени… Резиденция Шоты, как всегда была скупка на звуки. Зорандер дошёл до знакомой с давних пор поляны. На золотой траве расстелены ковры, с одной стороны лежали подушки, с другой стоял кувшин с водой, бокал вина, поднос с фруктами и ягодами. На этих самых коврах сидела знакомая уже очень давно особа… Шота. Она находилась в таинственной задумчивости. На коленях у неё был черный желтоглазый кот, он то и дело терся мордочкой о её руку. Шота в ответ поглаживала его другой по спине и за ухом. Волшебник Зедддикус подошел к ней почти в плотную, но она не уделила его присутствию и сотой доли внимания.  — Здравствуй, Шота. Скажи, я стал невидимкой? — Он вопросительно посмотрел на неё. Но она так и не обернулась в его сторону.  — Здравствуй, Великий волшебник Зеддикус З’ул Зорандер. Давно не виделись… Просто проходил рядом и решил заглянуть? Так сказать, проведать старую знакомую? — Она коротко посмеялась, оставив его вопрос без ответа, а самого волшебника без зрительного внимания.  — Я уже давно не прихожу сюда просто так…  — Да-а… Это верно. — Как-то печально произнесла чародейка. — И что же привело тебя в мои владения на этот раз, Зеддикус? В такой-то ранний час… Едва ли рассвело…  — Есть одно дело… Как и всегда очень важное…  — У тебя других и не бывает… Впрочем, ничего хорошего от твоего прихода ждать не приходиться… Мне по крайней мере…  — Тоже самое могу сказать о тебе.  — Тебе от меня что-то нужно, но ты уже припираешься… Так что же случилось?  — Книга Ночей, она ведь, на сколько помню, храниться твоим родом, в Пределе Агаден, в твоём дворце. Я прав?  — Допустим… Зачем она тебе? — Она наконец-то соизволила повернуть в его сторону голову и взглянула ему прямо в глаза.  — Сейчас она нужна, как никогда… Лунная башня возникла вновь… Пятьсот лет прошло, пятидесятая полная луна через две недели и три дня… Сейчас эта книга очень важна и нужна… Где она?  — Ничего катастрофичного в этом не вижу… Если принести башне жертву, то можно обойтись и без книги… Ты то должен знать.  — К чему ты клонишь?  — Обмен.  — Что?  — Обмен. — Невозмутимо повторила Шота, будто этим все сказано и пояснять или добавлять здесь нечего.  — Только не надо игр, Шота.  — Тебе есть, что мне предложить в обмен на книгу? А? — Она склонила голову на бок. — Зеддикус, что молчишь? Язык проглотил? Ты забираешь у меня ценный источник знаний, чтобы предотвратить очередную катастрофу, и ничего не можешь дать взамен?  — Как будто есть иной выход… Ладно… Что ты хочешь? Деньги тебе не нужны… Другие книги — навряд ли…  — Выбор был… И ты понятия не имеешь, чего я хочу… Впрочем, ты не в силах мне этого дать.  — Был? Был выбор? И какой же? Наши рода враждовали многие годы, только наш с Таддикусом отец пытался заключить перемирие… Он и я, это все кто пытался это сделать, и общался с тобой… Я до сих пор… вынужден…  — Только брак может разрушить заклятие, Зеддикус.  — Значит чары будут вечны… У тебя нет наследников или наследниц, и братьев или сестёр… Впрочем, если бы у тебя была сестра или собака… Я бы выбрал собаку…  — Ну, спасибо… — Шота нахмурилась, от чего сразу стала походить на разъяренную чем-то кошку… — Если это все… То уходи.  — Надо же… Гонишь «Любовь всей твоей жизни»? — Язвительным тоном сказал волшебник.  — Нет, я гоню «Старого дурня»…  — Эх ты, змеюка вредная…  — Зараза… Заноза… Зануда…  — К чему это перечисление?  — А я тебе подсказываю… Я подумала, что это у тебя «игра» такая — «Обзови Шоту на букву «Зе».  — Ещё скажи, что я тебя чем-то опять обидел…  — Да нет.  — Так — да, или — нет?  — Или.  — Гарпия… — Проворчал Зед.  — Длиннохвостый гар…  — Гадюка…  — Мрисвиз непутевый.  — Химера ненормальная… — Он подошёл к ней почти в плотную, кот умчал прочь. И что вы думаете? Долго ли, коротко ли… Но они дошли до…  — Идиот.  — Дура!  — Глупец! А что произошло потом, хурма знает… Он взял да и заткнул ей рот рукой. Брови последней медленно поползли вверх. Она осторожно поцеловала его, в закрывшую ей рот, руку… Тот отдернул ее, словно бы от огня.  — Ты что творишь?  — А ты? — Не дожидаясь ответа, она повалила его на ковры и подушки, а главное, что его поразило… Шота в добавок впилась в его губы пылким страстным поцелуем. Обалдевший волшебник попытался её отстранить… Но не тут то было… Она прижала его магией и теперь, умелыми руками расстёгивала ему мантию, а затем рубашку… Когтистые пальцы умело ласкали его торс, нежные губы перешли на шею, от той к ключице, к груди и животу. Зед не мог даже дернуться или вымолвить хоть слово, он попытался призвать свой Хань, чтобы разрушить её чары, но ничего не вышло… Тем временем, колдунья продолжала свои издевательские, на взгляд Зедда, ласки. Однако отдать Шоте должное ниже живота она к нему даже не прикасалась. Впрочем намного легче от этого не было… Волшебник вновь и вновь пытался вырваться… И наконец-то у него получилось, в тот самый момент, когда нежные губы чародейки вернулись к его собственным, руки оглаживали торс. Зорандер схватил эти самые руки и отвёл их от своего тела, ему пришлось изловчиться, чтобы отстранить от себя и её губы, пока он сам не ответил на соблазнительный поцелуй. К его глубочайшему сожалению, отстранить её всю — возможным не представлялось, так как сильные ноги Шоты плотного и крепко обхватили бёдра волшебника.  — Что это ты задумала? Совсем с ума сошла? — Зед смотрел на неё, как на диковинную зверушку. Шота коротко посмеялась, пухлые губы расплылись в улыбке.  — Подумаешь… Позволила себе немного развлечься, что в этом такого? Я не перешла границ… Ты остался в штанах… — Веселость её улыбки и, давно забытый Зеддом, озорной огонёк в глазах Шоты внезапно пропал, словно его и не было. — Думаешь, мне прям очень нравиться проводить сутки на пролёт в гордом одиночестве? Я вон даже кота завела, чтобы хоть не с самой собой разговаривать… — Лукавая улыбка вернулась на её лицо. — К тому же, можно подумать, я сделала тебе больно или прям очень неприятно…  — Я пришёл за книгой ночей, а не для того чтобы сыграть роль твоей игрушки…  — Я уже поняла, зачем ты пришёл… Но, по-моему, я вполне ясно дала понять, что за «просто так» я тебе её не отдам…  — Ты хочешь сказать, что, чтобы получить книгу, я должен с тобой переспать?!  — Во-первых, я бы не отказалась… Во-вторых, я этого не говорила. Можешь расплатиться и по-другому…  — Во-первых, как? Во-вторых, сделай маленькое одолжение… Слезь с меня!  — На первый вопрос мой ответ не однозначен… Сам подумай, чем бы ты мог расплатиться со мной… А на счёт второго… Хм… — Протянула она, театрально задумавшись, и при этом соблазнительно проведя кончиком языка по собственным губам. — Даже не знаю… Сделать тебе такое одолжение или нет… Дай подумать… Сбросить чисто физически ты меня не сможешь, разве что поменяться со мной местами и оказаться сверху… Отбросить меня магией для тебя рискованно… Хм… — Она повторила соблазняющее движение и, не смотря на заведённые за спину руки, наклонилась к нему, на сколько позволял захват. Кончик её носа почти доставал до его собственного. — Пожалуй, я намерена дать отрицательный ответ. Если, конечно, ты не выдвинешь какой-нибудь железный аргумент.  — Коварная женщина. — Проворчал Зед. Мало того, что она во всю ласкала его, пятью минутами ранее, так теперь она соблазнительно облизывает свои пухлые губы, сидит на нем верхом, да ещё и наклонилась к нему так, что её горячее дыхание обжигало кожу, а взору волей, неволей предстала немного скрытая платьем, пышная грудь. — Вот уж не знаю, как правильней тебя сейчас обозвать… Как все другие — Ведьма-Обольстительница, или Коварная искусительница…  — Коварная соблазнительница, так лучше… — Шота вырвалась из захвата и мимолетно поцеловав, опешившего от неожиданности, Зедда, отстранилась от него, отсела немного поодаль. Облокотившись на подушки, она лёжа на боку в упор смотрела на волшебника.  — Шота, скажи на милость, ты что монахиней живешь с того самого момента, как я ушёл от сюда много лет назад? Под святую косила все эти годы? Что, с гостями совсем кризис? Или что? — Волшебник наскоро возвращал свой прежний вид, застегивая рубашку и балахон.  — Что ты имеешь ввиду? — Ведьма склонила голову немного вбок.  — Хорошо, задам вопрос более прямолинейно… — Он сделал красноречивое выражение лица и выдержал паузу. — Почему ты набросилась на меня так, словно я первый мужчина пришедший к тебе за последние лет пять, точно?  — Хах… Ну, во-первых, не пять, а сорок пять… А во-вторых, будь так добр, успокойся милый мой Волшебник и не трогай меня больше, тогда я не буду на тебя бросаться. Хотя твоё выражение лица мне показалось весьма забавным. Думаю, я буду ещё долго вспоминать то, что произошло здесь пятью минутами ранее. В общем-то ты постарался на славу, мне всегда есть, что вспомнить о тебе. Конечно, есть и далеко не самые приятные, но все же воспоминания. — Её лицо на мгновение озарило блаженство. — Возможно, ты тоже мог бы что-то вспомнить… Например, те далекие времена, когда из нас двоих — не я была коварным искусителем, а ты. Помнишь? А, Зеддикус? Зорандер на некоторое время залился краской, вспомнив их первую ночь вместе. Словно читая его мысли, колдунья медовым голосом произнесла всего четыре слова.  — Это была волшебная ночь…  — Это была ошибка молодости. — Зед покачал головой и уставился на Шоту. Шота с каким-то обиженным выражением лица, снова приняла сидячее положение.  — Так вот кем я для тебя являюсь, значит… Ошибкой юности. Ошибкой юности! Эта ошибка, между прочим, то и дело тебе помогала… Та хурма не в счёт, если ты имеешь право на ошибку, значит и я имею право разок ошибиться. — Она поднялась на ноги и медленно пошла прочь, тихо ворча себе под нос одну и туже фразу: «Ошибка юности, вот значит как… Ошибка молодости…» Зорандер нагнал её в пять больших шагов, и развернул к себе лицом.  — Это дела минувших дней. Что ты хочешь за книгу Ночей? Скажи прямо. За все наши встречи, я твоими играми сыт по горло!  — Эх, Зорандер, Зорандер… — Она покачала головой, нахмурив брови. — Ты, на сколько я тебя знаю, всегда стараешься быть со всеми вежлив… Но по отношению ко мне бываешь то ли пренебрежителен, то ли жесток. Не знаю только, чем я это заслужила. Мне кажется, ты мог бы быть и чуть… Не знаю, добрее что ли… К женщине, которая тебя любит… — Она щелкнула пальцами и в её руке появилась маленькая книжечка, чёрная как сама ночь, и покрытая маленькими бриллиантами-звёздами. На передней обложке был большой круглый хрусталь, олицетворяющий Луну. Она протянула ему книгу. — Держи, ничего мне от тебя не надо… Хотя простого «Пожалуйста» и «Спасибо», мне бы хотелось услышать… Хотя бы раз. Ты и твой отец, действительно, единственные, кто хотя бы пытался заключить мир… Хотя вы не знали как… И все же… Впрочем какое это имеет значение? Заклятие падет только в двух случаях. Либо Кормак и Зорандеры объединяться в один род через брак, что не возможно. Либо один из двух родов должен оборваться. Твой род слишком обширен, чтобы оборваться. Чтобы оборвать род Кормак много труда не надо. Во всем мире из этого рода, осталась только я… А я наследников иметь не намерена, для этого нужен мужчина, а в моей жизни он только один… Следовательно, мне не от кого продолжать род, да и зачем это? Чтобы моя дочь оказалась в том же положении, что и я? Или хуже? Нет уж, спасибо. С меня довольно. — Она отвернулась. Бросив, не принятую книгу на землю. — Забирай эту мрисвизову книгу и уходи. И ещё… Не возвращайся. Никогда больше не приходи в Предел Агаден. Если ты ещё раз сюда придёшь, незваным гостем, даю слово волшебницы Шоты, я в лучшем случае наложу на тебя заклятие, и поверь на слово, оно тебе ой как не понравиться! А в худшем я… Я тебя убью. Даже с учётом того, что тогда я убью и себя. В любом случае ничем хорошим наша встреча не кончится. Если когда-нибудь тебе снова понадобиться помощь «Ошибки твоей молодости», она вполне может превратиться в твою «Последнюю ошибку», в буквальном смысле. Прощай. — Она сделала несколько шагов и растворилась в воздухе, словно её и не было. Волшебник поднял книгу и ушёл. Гоняться за Шотой в её владениях, бессмысленно. Если она не хочет, чтобы её нашли, её и не найдут. Пройти к Лунной башне не просто, но у Зорандера не было выбора. Он прекрасно знал, что может и не вернуться. Но сказать об этом Ричарду, означает рискнуть и его жизнью, зная внука, он мог точно сказать, что тот сделает все чтобы пойти с ним. Поэтому он пошёл к брату. Тот был в своём огороде. «Ну, хоть не на ярмарке» — подумал волшебник.  — Здравствуй, Таддикус. — Он напомнил себе, что нужно улыбнуться.  — Зед! Ну, здравствуй. — Он улыбнулся. — Лучше сразу скажи, ты по важному делу или в гости… Скорее всего первое, да? Волшебник тяжело вздохнул. Сейчас брат ему напоминал Шоту. Она сказала ему при встрече, почти тоже самое. Её последние слова, по прежнему, звучали в его голове.  — К сожалению, ты прав. Я хотел бы, чтобы это было иначе. Я многое хотел бы изменить. Но мне грех жаловаться. Мне думается, я это заслужил.  — Ты ещё мрачнее, чем раньше… Что случилось? — Таддикус оставил грядки и подошёл к брату.  — Давай поговорим внутри. — Предложил Зед. Брат кивнул. Когда они оказались в доме, Зед, казалось, жадно вглядывается в каждую мелочь, стремясь запомнить родной дом.  — Так что же случилось, Зед?  — Ты же помнишь, как отец рассказывал нам о Лунной башне и заклятии наложенном на наш род и род Кормак?  — Да, но род Кормак, это сильно сказано. Если не ошибаюсь, от него почти ничего не осталось, толко одна ведьма и все.  — Да… Я вот, от неё пришёл сюда.  — Опять? В смысле, ты опять ходил в Предел? Сколько можно? Наш отец туда ходил чуть ли не до последнего… Ты…  — Я туда более не ногой, не волнуйся. Я пришёл туда за книгой Ночей.  — Да, отец говорил, что отдал книгу Шоте, и, что она связана с Лунной башней.  — Да, я должен отправиться туда. Книга Ночей, позволит продлить наше время…  — Сколько ещё можно тянуть? Я ничего в магии не смыслю… Но мне кажется, ещё одного раза не будет.  — Его не понадобиться… Никто не живёт вечно. Наш отец передавал нам слова заклятия.  — Что ты имеешь ввиду?  — «Каждые пятьсот лет Лунная башня будет угрожать миру погибелью, пока не заключиться мир, между Кормак и Зорандер. Книга Ночей поможет им тянуть время, но не более двенадцати раз.» Идиотское заклятие.  — А отец говорил тебе лично, из-за чего вражда началась? Просто мне он сказал, что это на столько давно было, что он не уверен в правдивости передаваемой информации.  — Мне он сказал тоже самое. Но я знаю, кажется, в чем дело было.  — От куда? В чем?  — Шота рассказала. Это было уже давно. Она сказала, что это случилось по вине её рода, хотя до неё Кормак винили в этом нас, Зорандеров. В общем, Лунная башня, напрямую связана с Пределом Агаден. Наш далекий предок, чьё имя кануло в лету, был приворожен колдуньей из рода Кормак. Но так как та не обладала достаточно мощной магией, на долго чар не хватило. И Зорандер разгневанный на Кормак, решил уничтожить Предел Агаден, и тогда сработала связь Предела с башней. Это позволило даже слабой Кормак, в плане Хань — магии, наложить заклятие на весь род Зорандеров, но чтобы это сделать заплатила ту же цену, заклятие захватило и род Комак тоже. За одно приобрело свой оттенок, нюанс. Истинный смысл понятия «заключён мир», знаешь какой? А такой… Либо Зорандер и Кормак объединяться в один род, то есть должен быть брак, либо один из родов должен оборваться.  — Шота, конечно, на сколько я знаю от отца, не подарок, но все-таки жалко женщину… Ей не позавидуешь… Потеряла всю свою семью… А собственную заводить, наверно, не хочет, чтобы на следующее поколение не легло тоже самое… Ты ходил к ней, как она?  — Тебя интересует как она? Хм… Смотря, что ты имеешь ввиду.  — Да вообще… Мы с ней наверно похожи… В плане одиночества, я имею ввиду. Не знаю, как часто ты с ней видишься, помню только, как ты однажды почти на несколько недель ушёл в Предел. Отец сказал, что послал тебя к ней, чтобы ты передал ей послание от него. Неужели оно было таким большим? Зед рассмеялся.  — Ты тогда не захотел мне рассказывать, может скажешь теперь? — спросил Зорандер младший.  — Я действительно передал ей послание. Ну и у меня к ней возникло, почти мимолетно…  — Чувство?!  — Нет… Я Эм… Да, чувство, чтоб мне… Не важно.  — И ты тем не менее, я так понимаю, бросил её?  — Выходит, что так.  — Брат, прости меня, но это низость.  — Я знаю. Хуже всего, что она меня полюбила…  — И потом вы с ней тоже виделись?  — Да.  — До того как ты женился?  — Нет. Я был уже вдовьцом. Это было во время правления Даркена Рала.  — Она наверно очень обижена на тебя за это…  — Была…  — То есть она тебя простила?  — Выходит, что так.  — А в этот раз? Ты сказал, что пришёл ко мне от неё, и вид у тебя в тот момент был не очень.  — Мы разошлись окончательно. Скажем, так… Сожжены мосты.  — Должно быть, она это сама сделала?  — Пожалуй, да.  — Прости, но поделом тебе… Если она тебя любила…  — Сказала, что любит до сих пор.  — А ты?  — А, что я?  — Ты к ней ничего не чувствуешь больше?  — Если ты о любви, скорее нет, чем да. Но, конечно, я чувствую сейчас и жалость к ней, и вину перед ней… И невозможность что-то исправить.  — Она ещё жива, ты ещё жив… А значит исправить что-то ещё можно.  — С каких пор ты у нас за мудреца? Я не говорю, что я великий мудрец, но от тебя я такие вещи слышу впервые.  — Этому меня научил наш отец. Он много мудрого говорил, жаль я не всегда его слушал, да и теперь не особо пользуюсь его советами, хотя не могу сказать, что делай я это, многое бы делал иначе, а чего-то не делал вовсе.  — Да… Но боюсь это не тот случай. У меня нет такого шанса, теперь это для меня роскошь. Даже если я прозрею и пойму всю вину до самого конца. Даже если я стану мудрее, даже если найду нужные слова или буду способен на нужные поступки.  — Почему?  — Во-первых, я могу и не вернуться из Лунной башни, это опасное место. Во-вторых, если я ещё раз приду в Предел Агаден, я скорее всего буду мертв, а в ином случае заколдован.  — Она поставила такой ультиматум в вашу последнюю встречу. Я правильно понял?  — Да.  — Об опасности Лунной башни отец говорил. Но ты ведь не из слабаков.  — Мало ли. Поэтому я и пришёл.  — Я тебе все простил, ты хочешь что-то поручить на случай своей погибели? — Глаза Таддикуса заблестели, он знал, что Зед может не вернуться, но не хотел говорить прощай… Он не верил, что тот может не вернуться… Ему не хотелось в это верить.  — Да. Я должен вернуться к тебе через недели две, может три. Но если я не вернусь, передай при возможности нынешнему Лорду Ричарду Ралу, что я погиб и я горжусь им.  — Хорошо. Но я с тобой так прощаться не буду, брат. Я предпочту сказать тебе только одно. До встречи и возвращайся скорее. Да прибудут с тобою Добрые духи, да защитит тебя Создатель. — Он порывисто обнял его. Зеддикус обнял его в ответ.  — Спасибо, Таддикус. Волшебник уже почти неделю в пути. Наконец он добрался до гор окружающих Лунную башню. Горы опаснее всего. Пока он на них или в их пещерных коридорах ему недоступна магия. Помимо этого, горы кишат разными тварями. Вообще Лунная башня защищена разными способами. Её окружают два кольца, горный хребет и заросли, которые переполняют опасности. Сама башня полна других ловушек. И если пройти внутрь не так уж сложно, выйти из башни живым гораздо сложнее. Поскольку башня будет жаждать крови. Конечно книга Ночей поможет продлить срок отведённый на заключение перемирия, но скорее всего в последний раз… Башня будет требовать жертвы… И те существа которые пропустят волшебника внутрь, будут пытаться убить его, когда он будет выбираться наружу. В хребте без магии, он вряд ли выживет. Если не первые две твари его прикончат, то следующие доберутся до него.  — Идти пещерами, не зная ходов — самоубийство. Так что придётся идти по верху. — Рассуждал в слух волшебник. — Ничто никогда не даётся легко. Стоило ему ступить на начало хребта, как он тут же почувствовал, что магия его слабеет почти до минимума. Ощущение схоже с надетым на шею Рада-Хань. Однако пройти через хребет, к удивлению не составило особого труда. На пути Зорандера встало лишь два волка и всего то. Так что применив хитрость, он смог их обойти. Пробраться через заросли удалось с переменным успехом. Благо в его распоряжении теперь была магия. Пройти через ловушки в самой башне тоже удалось. Дойдя до самой вершины, он подошёл к постаменту, на котором был хрустальный шар — олицетворение луны. Открыв книгу Ночей, он зачитал то, что появилось на белоснежных страницах.  — Я, из рода Зорандеров, смиренно прошу дать ещё немного времени для заключения мира. Через какое-то время запись исчезла. И на страницах засияла новая запись: «В последний раз отложен суд. Уста теперь пускай не лгут. Даёт заклятие пять лет, Исполнится пускай завет. Ночную книгу оставляй, О покое забывай. Пройдёт ещё пять лет, Забудет мир уж солнца свет. Коль мир не будет заключён, Весь мир до тла будет сожжен. И лунный свет пришлёт волну, Потопит мир, как на духу». И книга исчезла, рассыпавшись в звездную пыль. Зеддикус тяжело вздохнул.  — Теперь ясно, почему прийти сюда было на столько легко… — Он отправился обратно. Обратный путь показался прогулкой, он ушёл совершенно свободно. Хребет даже не поглотил его магию. Седлав коня, он поскакал к Таддикусу. Добравшись до него в четыре дня, он застал его за грядками.  — Здравствуй. — Зед даже не попытался улыбнуться. Вид у него был мрачный.  — Здравствуй, Зед! — Таддикус улыбнулся. — Вижу, что ты мрачен, но безмерно рад, что ты вернулся.  — Я… Я тоже рад, что жив… Кажется рад… — Он взглянул на ветхий дом, но глаза его, казалось, смотрят сквозь него.  — Что случилось, брат?  — Пять лет… Лунная башня дала лишь пять лет, на то чтобы заключить мир с Кормак, или миру конец… Я не знаю, что делать… Впервые, я действительно не знаю, что делать.  — А Шота знает об этом?  — Не знаю, она ведь ведьма… Если будет пророчество, она тот час о нем узнает… Если ведение, тот же результат. Вероятно она знает, но выхода от этого не появляется, Таддикус. Либо я должен убить её, тем самым оборвав род Кормак… Либо… — Он запнулся.  — Либо жениться на ней. И ты даже не можешь с ней поговорить, придёшь в Предел, разозлишь её… — Таддикус тяжело вздохнул. — Но учти, я жениться не собираюсь. Твой внук женат… И пусть он Рал, но он ветвь из рода Зорандер. Это я к тому… Если ты решишь спросить, причём тут вообще Ричард. Тебе нужно поговорить с ней, с Шотой.  — И что по твоему я ей скажу? «Дорогая, давай решать, тебя убить или жениться на тебе?» Так что ли? Я представляю её лицо… И что она со мной сделает тоже… Сдерет кожу заживо… Вот что. И я бы рад, если бы это помогло… Таддикус, с тем же успехом, можно пытаясь потушить пожар, бросить камушек в ближайшую лужу!  — Не спорю, так себе перспектива… Но разве у нас есть выбор?  — У нас?  — У нас. Тебе туда идти нельзя. Мне можно. Я передам ей твои слова.  — Ты уверен?  — Она же на тебя обижена, не на меня.  — Ладно. Тогда поехали. Собравшись, они отправились в Предел Агаден. В царство осени, в резиденцию Шоты. Они остановились у самой границы Предела.  — Слушай внимательно. Надеюсь, ты сможешь запомнить.  — Конечно смогу, я стар, но с памятью у меня проблем нет, брат. — Таддикус принялся внимательно слушать волшебника.  — Хорошо. Вот слова, которые передала книга Ночей: «В последний раз отложен суд. Уста теперь пускай не лгут. Даёт заклятие пять лет, Исполнится пускай завет. Ночную книгу оставляй, О покое забывай. Пройдёт ещё пять лет, Забудет мир уж солнца свет. Коль мир не будет заключён, Весь мир до тла будет сожжен. И лунный свет пришлёт волну, Потопит мир, как на духу». Точно запомнил? Она ведьма, для нее каждое слово имеет значение.  — Конечно, я все запомнил. Слушай, Зед… Не знаю всех деталей ваших отношений и разговоров, но скажи… Она давала тебе почву для раздумий на этот счёт? На счёт вас. Во всех смыслах последнего слова.  — Да.  — Ты попытался хоть что-то взрастить?  — Ты говоришь, как наш отец. — С усмешкой подметил он. — Мудреешь… Да… Пока ехал туда. И даже, когда обратно. Но она не пожелает говорить, так что это не имеет значения. Я буду ждать тебя здесь.  — Хорошо, а ты её любишь? — Спросил Зорандер младший уже начиная уходить.  — Да. — Как-то отстранённо ответил Зед. Но осекся. — Прости, я сказал это вслух?  — Угу… — Усмехнулся старик. — Я не волшебник, и жил не очень честно, я бы даже сказал нечестно… Но в данной ситуации, я скажу тебе вот что. Я много глупил, много раз ошибался… Мне всегда говорили брать с тебя пример. Я всегда думал, что есть что-то, в чем и ты можешь сглупить… Но чтоб в ЭТОМ… Я тебе поражаюсь, Зед. Очень хочу поскорее увидеться с этой Шотой…  — Почему?  — Почему хочу её увидеть?  — Да.  — Да потому, что уж очень меня грызёт любопытство. Очень хочу узнать ты один такой дурень или вы оба… — С этими словами он скрылся за горным хребтом. А Зеддикус перебрав каждое его слово, тихо молвил.  — Ты прав Таддикус… Но любопытничаешь напрасно… Дурень здесь только я… Она умная женщина… Таддикус коротко рассмеялся.  — Буду иметь это ввиду… Зайдя в Предел, он с восхищением осмотрел пространство. Он видел много мест, хотя чаще всего был в огороде, на ярмарках и рынках — жульничал. Деревья с золотой листвой, чьи ветви раскачивал легкий ветер. Желтая трава тоже колыхалась на ветру. Через несколько минут он дошёл до дворца Шоты. Там он увидел женщину. Длинные темно-рыжие волосы доставали ей до поясницы. Она стояла к нему боком, смотрела в какую-то чашу, из которой тонкой струйкой лилась вода. Он подошёл к ней.  — Извините за беспокойство… Она резко выплеснула воду в желтую траву и обернулась. Её миндальные внимательные глаза уставились на него.  — Кто ты? Как посмел мне мешать? — Она выглядела разозлённой.  — Простите, вы должно быть Шота, я прав? Я её ищу… Это очень важно.  — Да, я Шота… Говори, кто ты, зачем пришёл?  — Здравствуй, Шота. Меня зовут Таддикус. Таддикус…  — Зорандер? — Опередила его ведьма, на её пухлых губах появилась улыбка. — Я знала твоего отца, он много рассказывал о тебе, и брате. Рада увидеть тебя в живую. Прости за резкость, у меня было видение, а ты меня отвлёк и мне заново его смотреть… Чем обязана такой чести?  — Извините, что отвлёк… Я в магии не смыслю. А пришёл я, а пришёл я от брата. Зеддикуса…  — Я же сказала, с меня довольно… — Уыбка пропала. — Уходи… Я не желаю ничего слышать.  — Но это на прямую касается вас и мира живых вообще. Ничего личного я передавать сейчас не буду.  — Хорошо, говори.  — Вот слова, которые передала книга Ночей: «В последний раз отложен суд. Уста теперь пускай не лгут. Даёт заклятие пять лет, Исполнится пускай завет. Ночную книгу оставляй, О покое забывай. Пройдёт ещё пять лет, Забудет мир уж солнца свет. Коль мир не будет заключён, Весь мир до тла будет сожжен. И лунный свет пришлёт волну, Потопит мир, как на духу». Вот так… Чтобы вы знали, я сам вызвался помочь ему передать это. На него злиться не нужно. Я настоял. Он невзначай сказал, что вы женщина умная, поэтому я решил, что вам стоит знать о произошедшем, возможно вы что-то придумаете. Шота посмотрела на него большими глазами и упала. Вот так просто, стояла и упала.  — Шота, вы упали? — Он мысленно осекся: «Конечно она упала, что за вопрос?!»  — Нет, блин, спать легла! — Сказала чародейка поднимаясь на ноги. — Просто замечательно…  — Замечательно?  — С таким же успехом можно было спросить у меня: «Тебя убить или за муж выдать?»  — Забавно, Зед сказал тоже самое.  — Я не знаю, что делать… Уходи…  — Не могу.  — Почему?  — Потому что... либо ты идёшь со мной, либо приглашаешь Зедда, дабы не убивать его за приход.  — Если он тебе все рассказал, почему ты хочешь чтобы мы виделись снова?  — Я знаю одно. Вы любите друг друга…  — Не смеши меня. Я его люблю, но он…  — Тоже тебя любит… Меня он никогда не обманывает. Он подумал над твоими словами. Я думаю, вам нужно встретиться. В этой жизни нам не всегда выпадает шанс… Не теряйте его из-за гордости. Это точно ваша общая черта характера, в этом вы явно стоите друг друга. Только кто-то должен быть умнее. Умной он назвал тебя, а себя дураком. Он это признал. Мне оставалось узнать, действительно ли, ты так умна.  — Он так и сказал? — Она взглянула ему прямо в глаза.  — Да. Он, как я понял, осознал, если не всю, то большую часть своей вины перед вами и глупости по отношению к вам… Я знаю, он поступил с вами не очень хорошо. Но надеюсь, если он сам вас попросит о прощении, вы подумаете над его просьбой, а не выбросите слова подальше, не желая ничего слушать.  — Хорошо, просто я уже немного устала от той боли, которую он мне причиняет переодически… Я люблю его, но, именно поэтому, я пожелала больше его не видеть в своих владениях. Я знаю, что ему тоже не особо приятно слышать, если я говорю то, что накипело.  — Я понимаю, но наш с ним отец всегда говорил, что «любовь — это испытание, для некоторых людей. Но если она дала росток, то он пустит корни очень глубоко в нас. И чем она сильнее, тем глубже пускает корни. Но расцветает росток, только если эта любовь взаимна, а бутон раскроется, если вы наконец вместе».  — Ваш отец был мудрым человеком. — Она кивнула. — Ну, пошли к нему. Полагаю, он ждёт и меня?  — Да. Они вскоре вышли к Зедду. Сначала вышел Таддикус.  — Рад видеть тебя живым, ты передал ей слова книги? — Он был, как и тогда мрачным.  — Да, слово в слово.  — Как она?  — Упала. Встала. Сказала то же, что и ты, что с тем же успехом, я мог спросить: убить её или выдать за тебя замуж. Вот кстати и она. А мне пора. Это уже ваши личные разборки. — С этими словами он седлал свою лошадь и уехал. — До встречи.  — Ну, до встречи. — Проворчал Зед переводя взгляд, с удаляющегося на кобыле брата, на стоящую у основания хребта Шоту. Её лицо ничего не выражало. Она просто молча стояла в нескольких метрах от него. Словно думая, а стоит ли подходить ближе и вообще говорить. Зорандер так же молча смотрел на неё с мрачным видом. Примерно через пол часа этих гляделок, ведьма сделала пару шагов ему на встречу, спустившись босыми ногами на траву. Зорандер вздохнул и подошёл к ней на расстояние вытянутой руки.  — Здравствуй, Шота. Полагаю, Таддикус, сказал тебе не только о словах книги?  — Здравствуй. Да, хоть я и не желала слушать от него ни слова личного характера. Но это видимо семейная черта. Он сказал, тебе есть, что мне сказать… Я жду, говори. — Её спокойный голос разрезал тишину.  — Да, есть. Не знаю только с чего начать…  — Ну, начни с чего-нибудь… Молчание я могу и в одиночестве послушать.  — На мою долю выпало за всю мою уже прошедшую жизнь не мало испытаний, но… — Он запнулся, когда Шота резко вскинула бровь, но промолчала. Поэтому он продолжил. — Но я знаю, что на твою долю выпало не меньше, я бы даже сказал несколько больше. Впрочем, у всех нас есть такие испытания, которые нас изменили. И все же мне жаль, что я причинил тебе столько боли. Ты ничем не заслужила такого отношения. — Бровь колдуньи опустилась на прежний уровень. Зед продолжил. — Если сможешь, конечно, я прошу у тебя прощения за это. Я пойму, если мои поступки перевешивают прощение. Я заслужил много больше наказаний, чем уже получил, отдельно, за то как обошёлся с тобой. И все же, должен сказать — Прости меня, пожалуйста. Шота улыбнулась уголком губ. — Прощаю. — Мелодичным голосом произнесла ведьма. Видя в его глазах раскаяние.  — Спасибо тебе, за великодушнее.  — Ты, больше ничего не хочешь мне сказать?  — Не уверен, если честно меня пугает тот факт, что мир может рухнуть, и я не знаю, что с этим делать.  — Как что? Убить меня и дело с концом. Род Кормак навсегда прервётся.  — Нет.  — От чего же? Скажи, а ради чего мне оставаться здесь Зеддикус? Ради того, чтобы прожить ещё пять лет в одиночестве, а потом весь мир падет? Какая это жизнь? Тебе есть ради чего оставаться. У тебя внук, внучка… Скоро у тебя будет правнучка… Ты людям нужен… Ты первый волшебник в конце концов… Единственный волшебник первого ранга. У Ричарда и Кэлен радиться после дочери сын, лишенный дара исповеди, но наделённый даром волшебника. Ему понадобится учитель. Ты. Для меня это несбыточно. Я уже столько всего натерпелась… — Шота тяжело вздохнула, чувствуя, как ком подступает к горлу. Она начала боятся, что голос её вот-вот подведёт. — Одна, я уже шестьдесят лет, почти всегда, одна, Зеддикус. Ты можешь себе представить каково это? Когда ты понимаешь, что ты совершенно один, и никому до тебя во всем Новом мире, во всех Срединных землях нет дела. Можно подумать, будто я виновна в делах своих предшественниц, хозяек Предела. У меня настолько уже изранено сердце, что… — Она замолчала, голос её сорвался, отвернувшись, она мысленно приказала себе не пролить ни слезинки.  — Шота… Я понимаю, как тебе одиноко и больно…  — Нет… Не понимаешь, не сможешь понять… Это нужно пережить, чтобы понять.  — Есть другой способ остановить падение мира.  — Какой по твоему может быть способ?  — Объединение родов. Если ты станешь Шотой Зорандер, твой род оборвётся, косвенно.  — Для этого, мне нужно выйти за муж за кого-то из Зорандеров. А я не хочу, прожить жизнь, даже долгую, с мужчиной, которому плевать, грубо говоря, на меня и то, что я чувствую.  — Я люблю тебя… — Тихо произнёс Зед. Шота обернулась.  — Что? Прости, что ты сказал? — Голос её предательски дрожал.  — Я. Тебя. Люб-лю. — Повторил Зорандер. Шота чуть было не села там же, где и стояла.  — Если это шутка, то не смешно…  — Какие могут быть шутки, в таких словах?  — Ты всегда был немного непредсказуем.  — Сказала мне мисс Загадка.  — Зануда… За…  — Шота, хватит… Ты прекрасно знаешь это… Прости за израненное серде, я сделаю все, что в моих силах, чтобы его залечить и не оставить ни царапинки. Сберечь. Все что угодно, только бы больше не видеть твоих страданий и слез. Шота прикоснулась к своей щеке дрожащими пальцами и почувствовала влажные дорожки.  — Я что… Плачу?  — Прости за прямоту… Да. — Повинуясь какому-то порыву, он легонько провёл по её щекам руками, вытерая слезы, а затем обнял. Чародейка не сопротивлялась, напротив, она прижалась к его груди положив на неё руки. В его объятьях, таких ласковых и уютных, она тут же почувствовала себя защищённой и… Любимой.