Изменивший меня

Утро, 7:00. Яркий свет в глаза, нда, прекрасное начало дня! — Твою мать… — протянула я. — Гривернуться можно! — вырвалось у меня вялое бульканье. Ответом послужила тишина, мне пришлось открыть глаза. Свет неприятно резал их, затовляя опять сомкнуть веки. — Мм, Ньют… Нью-ют! — парень молчал, мне опять пришлось бороться с ярким светом. — Ньют? Ньют лежал спиной ко мне, и я не могла увидить, спит он, или ему просто лень ответить. Я потянулась и потрясла его за плечо. — Ммм, — недовольно промычал тот в ответ. — Ньют… Вставай… — Не-а, — парень повернулся ко мне лицом. Я умилилась, какой он был милый, пшеничные волосы расстрёпаны после сна, все так же хмурится, отчего делается ещё больше похожим на спящего котенка. — Какого хрена, нам врубили свет? — О, детка, это больница! Сейчас придет наш докторишко, так что просыпайся, лисенок, — с этими словами я взяла его руку в свою, он слегка сжал её в ответ. А хотя, стоп… Лисенок?! Серьезно, люди? Да уж, тихо шифером шурша, крыша едет не спеша… Хотя, может он и не заметил, ладно, пофиг. В коридоре послышались шаги, начался утренний обход. Так как мы были в самой последней на этаже палате, то до нас обход дошел только через полчаса… А тем времен мы уже состовляли план развлечений на день. Поразкинув извилинами, мы сошлись на мнении, что кроме как троллить врачей пока идей нет, но… уж если троллить, так троллить. Итак, момент настал… — Доброе утро Трина, Ньют. Как себя чувствуете? — Утро добрым не бывает, — начал Ньют. Врач сделал вид, что не услышал, и спросил ещё раз. — Как вы себя чувствуете? — Ватсон, спаси меня! Это же элементарно! — подключилась я. Врач стал нервничать, но решил продолжить. Сев на стул рядом с кроватью, сказал: — Начнем с тебя… — Кто-то решил нас игнорить… — нараспев вказала я. — Итак… — Дамы и господа, мы начинаем! — не дал договорить Ньют. Врач уже заметно забеспокоился. — Как ваша голова, болит? — А-ха-ха! — засмеялась я страшным смехом. — Вы спрашиваете, как моя голова? Что ж, отвечу, как всегда разрывается от гениальных идей. Я даже сама порой удивляюсь, как она ещё не лопнула от них. Конечно, врач у нас был более, чем не опытный, но от этого становилось только интереснее. — Ты пила таблетки, которые тебе выписали? — А что ВЫ на «ты», да на «ты»! А? Я вообще-то ВАМ этого не дозваляла, растыкались тут, ишь! — Я… — Вы разгневали императрицу, Вам не жить, — сказал парень серьезным голосом. — Так, хватит, я ваш врач и вы должны меня слушаться! Я сделала вид, что не слышала, хотя это он уже проорал нам, и продолжила, как бы сама с собой: — Сижу за решеткой в темнице сырой, скормленный в неволе орел молодой… — Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. Бессмысленный и тусклый свет… — начал цитировать Блока Ньют, на что врач с кривым лицом покасился на него. А парень сказал: — Это, голубчик, Блок, классику надо читать, вот что! — Ага это ж, великий, могучий русский язык! — Если сейчас же не прекратите свои глупые выходки, я позову главного врача! — закончилось у врача терпение. — Зови! — хором ответили мы. — Веселей будет! Тут он не выдержал и выбежал из палаты. — Ньютти, дай пять! — Ага! — Молодец, но нужно еще потренироваться… — я подмигнула ему. — Так мы тут не закиснем. — Агасики, только что-то я есть хочу. Когда там у нас завтрак? Но тут завтрак сам прибыл к нам собственной персоной. — Опаньки, а вот и еда, — весело сказала я, но моё выражение лица быстро сменилось. — Это… это манная каша?! — я потрогала кашу ложкой. — И…с комочками?! — Возмездие пришло… — протянул Ньют, он тоже от этого был не в восторге. — Они голодом что ли нас морить решили? — Это больница, детка… — Только не надо меня же и повторять… Походу я буду крушить, ломать… Тут дверь открылась, и к нам в комнату вошел дядька, очень внушительных размеров… А за ним наш лечаший докторишко. В отличие от нашего щупленького сухого врача, новый вошедший был толстый, пузатый и важный. Я шепнула Ньюту: — Это он главный врач? — Походу… — Как он в дверь-то проходит? — Нда, явно не на больничных харчах он себе такое пузо отрастил… — Я боюсь, а вдруг он нас раздавит? Но нас прервали. — Трина и Ньют? — Спрсил новопришедший. — Ну, мы — Невинно произнесла я. — А что у вас к нам акието вопросы, а то у нас аак бы завтрак. — Ага — Поддакнул Ньют — А когда я ем, я глух и нем, не так ли? В отличие от нашего докторишки, этот был уже привыкший у подобным выходкам и поэтому даже бровью не повел, а сказал: — Как я понял, вам не нравится ваш врач. Тогда, у вас будет другой, уверен он то уж вам понравится. Бренда, заходите. После этого в комнату вошла женщина, с длинными коричнивыми волосами, аккуратно собранными в пучок. В очках, в строгом костюме, поверх белый халат. Незнакомка поправила очки и произнесла: — Бренда, теперь я займусь вашим лечением. — Ну что ж удачи коллега, — напутствовал главный врач. — Я справлюсь, мистер Зарт. Мистер Зарт напоследок посмотрел на нас и, еле заметно ухмыльнувшись, вышел из палаты. Я медленно повернула голову в сторону Ньюта, тот хмыкнул, немного хмурясь. — Итак, начнем, — потерла руки Бренда, на что я страдальчески закатила глаза. Я почуствовала как Ньют нежно сжал мою ладонь, от чего по телу разлилось приятное тепло и спокойствие, я улыбнулась. Парень смотрел на меня, я тоже подняла глаза, встречаясь взглядами. Ньют ухмылялся, все так же мило хмурясь. — Что? — еле слышно спросила я. — Ничего, — так же ответил парень, который смог так нагло забрать моё сердце. Я провела рукой по его пшеничным волосам, они как я и думала оказались мягкими. Я зажмурилась, но… Из этой сладкой нежности и беспечности меня вывел голос. — Молодые люди, я вам не мешаю? — я открыла глаза и лениво посмотрела на Бренду. — Ну чего, еще? — парень обнял меня, отчего моя и так больная голова совсем отаказалась думать, а сердце забилось с учащенной быстротой. — Во-первых, живо по своим местам. В больнице лечатся, а не нежатся и за ручки держатся, для этого парки есть. — Чего? — взвопили мы одновременно. — Какого? — я почувствовала как внутри все вскипает. Да они что тут, спятили все что ли? Что за бред? — Это несправедливо! — возвразил Ньют. — Мне вас самой растаскивать или сами справитесь? В больнице нужно соблюдать режим, сам знаешь. — Ну все, вы меня вывели! И после этого меня прорвало, я высказала этой докторихе всё, что накипело. Ньют пытался меня остановить, но не тут-то было: когда я злюсь, меня не так просто остановить. Кончилось это нервным срывом, которые мне были абсолютно противопоказаны. Хотя Томас вроде говорил, что сотрясение еще повлияло на мою нервную систему, которой у меня и так никогда не было. Хотя, взять ещё, что я влюбилась в парня, который сейчас с трудом держит меня, чтобы я не вскочила и не разнесла здесь все к чертям, нда, все рассудку конец! — Вы изверги! Шанки несчастные! Вы! — Но тут Ньют навалился сверху прижимая к кровати, я дернулась, но парень держал крепко. Его лицо было в нескольких сантиметрах от моего, в голову полезли всякие мыслишки. Ньют тяжело дыша, глядя мне в глаза произнес: — Хватит… Успокойся, Тринни. Все хорошо… Слышишь? Я кивнула. Его губы были так близко, в голову вдруг ударила мысль: «Поцелуй его, он этого хочет». А-а, мой больной мозг уже начал подсовывать мне всякие бредовые мысли, прекрасно. Я расслабилась, в то время как Ньют напряженно навис надо мной. Но тут в самый неподходящий момент он облизнул губы, а взгляд из волнованного превратился в хищный. Я с трудом сдержала себя, хотя голос внутри уже кричал от такой близости. Эта была самая настоящая пытка, но тут парень поднялся и слегка улыбнулся уголками губ. Я сглотнула. — Трина, — врач протянула мне таблеку и стакан. — Выпей, пожайлуста, — смягчила свой строгий тон она. Я, приняв горькую таблетку, через какое-то время опять захотела спать. И вот я снова погрузилась в мир грёз.