Tokyo

Первые лучи солнца падали на усыпанную розовыми лепестками дорожку. Он шёл, высоко задрав голову, и жмурился от солнца, периодически смотря на лица прохожих, которые не сильно отличались друг от друга. Неоновые вывески пестрили разнообразными товарами и услугами, которые, по факту, никому не сдались. Как и каждый в этом городе.  Джош чувствовал себя слегка опустошённо и слишком одиноко в этом полном людей месте. Подвывающий в его наушниках голос заставлял чувствовать себя ещё тоскливее, поэтому он решает вынуть их из ушей и аккуратно сложить в задний карман джинс, чтобы наполнить себя городом. Каждая вещь, явление или человек в этом мире заслуживают отдельного внимания. Это как собирать мозаику: ты в любом случае должен прощупать, повертеть в руках каждый фрагмент, чтобы понять, где его место и зачем он там должен находиться. Джош не знает, где его место. Иногда он срывается с места и отправляется в рандомную точку планеты, выбранную случайно. Он был в поисках дома уже как четыре года. Он потерявшийся пазл.  Он спускается в мерцающее огнями метро, где на стенах, как и на улицах города, висят всевозможные постёры. У него, как всегда, нет определённого маршрута, и в этом случае ему помогает одна вещь. Он расстёгивает рюкзак, переминаясь с одной ноги над другую, мешкая, достаёт маленькую вещицу. Налево или направо? Он идёт направо, ведь он всегда выбирает это направление. Всё дело в ассоциациях. Он сжимает вещицу в руке, трясёт ею и раскрывает ладонь. Пять. Он проедет пять станций неведомо куда, но это ни капли его не смущает. Забрасывая игральную кость в маленький карман, Дан поправляет рюкзак и шагает в сторону серых платформ. Помимо него стоят ещё несколько человек, и ему это нравится. В этом районе не так много людей ездят в метро в пять утра. Джош смотрит на заспанные лица и подавляет зевок. Он уже забыл, что такое сон. Свет вдали тоннеля и шум оповещают о прибытии поезда. Он садится на первое попавшееся место и наблюдает за пассажирами. Его внимание привлекает маленькая девочка в ярко-жёлтом, как его волосы, платьице, которая что-то энергично рассказывает своим родителям, при этом активно жестикулируя. Родители не сильно обращают на неё внимание, лишь иногда кивают, возвращаясь к своему разговору. Вот так гибнут личности, думает Джош, и его настроение ухудшается. Живот урчит, стоит что-то купить поесть, ведь со вчерашнего дня у него не было и крошки во рту. Машинист оглашает название пятой по счёту станции под названием «Сибуя», и Джош встаёт, неспешно идя к выходу из метро. Поток из голосов и тел сразу же сбивает с толку и дезориентирует, но он берёт себя в руки и делает несмелый шаг в сторону шума. Топот, выкрики со стороны зазывающих к себе продавцов, смех, кашель, стоны, восклицания - звуков слишком много. Так, еда, он чуть не забыл. Дан берёт что-то, отдалённо напоминающее бургер, в симпатичной забегаловке и шагает дальше.  Вдали виднеется оживлённый перекрёсток, и Джош решает потеряться среди многолюдной толпы. Подходя ближе, он невольно сравнивает перекрёсток с муравейником. Когда зелёный загорается, то, как по команде, тысячи людей с четырёх сторон движутся друг на друга плотной стеной, изворачиваясь и толкаясь. Его поразило такое количество людей в одном месте. Став в середину кучки людей, готовых стремительной походкой преодолеть это небольшое расстояние и побыстрее оказаться на противоположной стороне, он приготовился отсчитывать секунды.  Зелёный. Он делает шаг, и ему тут же наступают на ногу, обгоняя. Какая-то группа подростков смеётся и кидает заинтересованные взгляды на Джоша. Пожилая пара ругается на обнаглевших детей, но потом, смягчившись, улыбается друг другу. Сам Джош расплывается в улыбке от этой суматохи и хаоса, почему-то показавшуюся ему такой родной и привычной. Вдали он замечает тёмную макушку парня, прыгавшего с одной ноги на другую, который, как ураган, несётся прямо на желтоволосого. Сильно задевая плечом, отчего Дана едва повело в сторону и они одновременно оборачиваются друг на друга. Почему-то Джош не может отвести взгляда от этого парня. Он не здешний. И ахуеть какой красивый. Они смотрят друг на друга секунд пять, не больше, и Джош чувствует, как жар разливается по телу, будто он влил в себя алкоголь в большом количестве. На лице парня сменяются тысячи эмоций, и они смогли бы изучать друг друга вечно, пока тысячи людей проходят туда-сюда, не замечая их, если бы какой-то мужчина не подтолкнул парня, после чего его поглотила толпа, унося в противоположную сторону. Красный свет загорается на светофоре, и люди, которые не успели перебежать на зелёный, в спешке покидают пешеходный переход. Джош понимает, что если он останется на одном месте, могут произойти не очень радужные последствия, поэтому он отворачивается и, засунув руки в карманы, уходит в сторону восходящего солнца.  Он ищет какие-либо парки поблизости – ему очень хотелось отдохнуть от шумных улиц и бесконечного потока людей и историй. Это было слишком даже для Джоша. Бродя по улицам ещё около часа, он решает вернуться в мотель.  Его мотель мало походил на что-то приличное. Маленькое пространство, кровать с белыми простынями, тумбочка со странным светильником не пойми какой формы, и крючки для верхней одежды на стене. По прибытии Джош отправился в душ в конце коридора. Раздевшись, он стал неспешно намыливать голову шампунем. Прохладные струи воды отрезвляли, не давая заснуть прямо в ванной. Он так устал, так чертовски устал. Он так хотел перестать бежать от себя, он так устал от прожигающих душу обвиняющих взглядов. Ха. Будто бы они понимали его. Прикосновение руки к руке, сожалеющий взгляд с просьбой обращаться, если возникнет желание поговорить, будто бы им не похуй на тебя и на то, что ты чувствуешь. Тошно от однообразия дней, ведь ты по какой-то ёбаной причине всё ещё остаёшься с этими людьми, крутишься изо дня в день, суетишься, однако, если остановиться и подумать, то возникает вопрос: зачем и для чего. Если заработок денег на престижной работе, пара детей и вступление в ряды штампованной и ничем не отличающейся от друг друга толпы и есть смысл жизни, то нахуй такое существование. Нахуй.  Пока мысли не загнали его в тупик, он закручивает вентиль до упора и накидывает одежду на практически мокрое тело.  Одиночество есть человек в квадрате, так? Стоя посреди комнаты он задёргивает плотные шторы и падает на кровать. Джош вспоминает того парня, с которым он столкнулся посреди перекрёстка, и закрывает глаза, позволяя телу погрузиться в сон.  Джош просыпается лишь к половине одиннадцатого вечера, с удивлением отмечая, что он проспал полдня. Двое суток без сна дают о себе знать. Он лениво потягивается, подходит к окну и наблюдает за проезжающим потоком машин, мигающими стендами, люминесцентными табличками у входа в кафе и решает пройтись. Что такое ночное Токио?  Это чистого вида волшебство. Переполненные туристами и местными жителями улицы, ещё больше фриковатых людей, одетых в сказочные костюмы, скорее всего, для услуги платного фото или просто чтобы повеселиться. Тысячи запахов смешались в один, какой-то свой, особенный, ни с чем не сравнимый. Джош достаёт смятую пачку сигарет и закуривает. По крайней мере, никотин убьёт его быстрее, чем собственные мысли. Наверное. Джош улыбается, ведь ему так хорошо среди них, неизвестных ему странных личностей, что хочется смеяться и расцеловывать каждого.  Он случайно слышит, как один японец из компании подростков что-то говорит о ботаническом саде неподалёку. Он наверняка закрыт в это время, но Джош всё же спрашивает у них адрес.  Ботанический сад находится на холме, вдали от городской суеты, и представляет из себя подсвеченный лампами стеклянный купол, сверху донизу забитый всевозможными растениями. Джош толкает главную дверь и видит перед собой действительно успокаивающую картину: всевозможные каменные дорожки, ведущие неведомо куда, миниатюрные фонтаны с подсветкой, и тихая музыка, льющаяся из динамиков. Он делает несмелый шаг по одной из тропинок и буквально теряется в зелени. Тут витает запах мандаринов и земли, впитывающийся прямо под кожу. Он увидел лишь одного пожилого посетителя в длинном коричневом пальто с фотоаппаратом, который неспешно шёл в сторону выхода. Он остался один?  Касаясь пальцами торчащих листьев, жмурясь от яркой лампы над его головой, он вышел на небольшую площадку округлой формы, где, сидя в позе лотоса, парень что-то рисовал в блокноте, насвистывая приятную мелодию. Эта макушка показалась ему смутно знакома, но в Японии же полно темноволосых парней, так что Джош собирался тихо пройти мимо, но незнакомец услышал его и повернулся.  Это же…  —Ты тот самый парень, которого я утром чуть не сбил, — тихо начал незнакомец, поднимаясь. — Я Тайлер.  Джошу хотелось врезать самому себе, ведь ему бы стоило хоть что-то ответить, а не стоять и пялиться на этого парня. Это невозможно. Простейшая теория вероятности. Практически невозможно. Сердце, казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Это он. — В Токио проживает почти четырнадцать миллионов человек, Тайлер. Какова вероятность того, что мы окажемся в одном месте снова?  — Минимальна.  Тайлер подходит почти вплотную, и теперь я могу разглядеть его лицо. Он слишком прекрасен. Практически чёрные глаза, длинные ресницы, прямой нос и слишком манящие пухлые губы.  Дан считает это безумием, вещью за гранью понимая, но рука Тайлера на его щеке кажется Джошу самой правильной на свете. Он видит этого парня второй раз в жизни, но он уверен, что встреча не случайна. Проёбывать такого человека он не будет.  Они сталкиваются зубами почти что яростно, кусая, целуя друг друга так, что боль граничит с садистским наслаждением. Возбуждение витает в воздухе, и им обоим сносит крышу. Джош толкает Тайлера к стене, прижимаясь всем телом, скользит руками по тонкой шее, постепенно спускаясь ниже, вырисовывая узоры на выпирающих рёбрах под футболкой брюнета. Тайлер хнычет, сжимая возбуждённый член Джоша через ткань джинс, толкаясь навстречу, из-за чего Джош лишь глухо стонет в его губы. Они целуются долго и развязно, постепенно освобождая друг друга от одежды, которая тут же летит на пол. Джош ненадолго отрывается от Тайлеровских губ и смотрит на своё произведение искусства. Брюнет часто дышит, его шея усыпана пока ещё еле заметными засосами, а с его раскрасневшихся губ свисает ниточка слюны. Он подхватывает Тайлера, заставляя обвить спину ногами и сплёвывает себе на ладонь, скользя по члену и постепенно растягивая парня пальцами. Брюнет извивается, царапая себе спину листьями какого-то растения, с мольбой смотря на Джоша. Дан делает первый толчок, выбивая из Тайлера протяжный стон, что служит сигналом к дальнейшим действиям, и он, перехватывая стройное тело поудобнее, наращивает темп, покрывая грудь и шею Тайлера поцелуями.  Спустя пару минут Тайлер кончает себе на живот, так и не притронувшись к своей эрекции. Джош кончает следом, дыша шумно, опуская брюнета на пол и целуя настолько нежно, насколько это возможно.  Они медленно приводят себя в порядок, при этом влюблённо улыбаясь друг другу.  — Меня, кстати, зовут Джош.  Они хихикают над сложившейся ситуацией и неспешно выходят из ботанического сада. Город вдали пестрит красками, а небо над ними такое яркое и чистое, будто бы кто-то специально разогнал все тучки.  Такой красивый Тайлер в растянутой белой футболке и в цветочных вансах счастливо улыбается, запрокидывает голову, пытаясь рассмотреть созвездия. Твой путь, определяющийся игральной костью или случайным предпочтением, в любом случае приведёт тебя к чему-то. Он не верил в судьбу, но это слишком удивительно совпадение. Впервые за эти годы Джошу кажется, что всё будет хорошо. И… Джош не влюблён. Нет.  Врун.  Он определённо точно влюблён.  Они берутся за руки, негласно сообщая о том, что не отпустят друг друга ни при каких обстоятельствах, и бредут навстречу многолюдному, шумному, но определённо родному Токио.  Кажется, Джош наконец нашёл свой дом.