"Мiр"

      Я сел на полюбившееся мне место у окна. Когда еще можно увидеть красоты природы за стеной города? Передо мной на двойном месте сидели знакомые мне ребята. Состояние их было далеко от общительного, и я решил подождать, когда они сами заговорят. Машина тронулась и плавно разгоняясь поехала в сторону города. После того как мы вышли из каньона, и все отошли от шока, нас записали как прошедших и напротив графы «Цветок» поставили особую печать, чтобы подделать документ было нельзя. Все цветки остались у нас, «на память» как нам сказали. По мере движения машины мои соседи отходили от пережитого важного события в их жизни. Первым отошел здоровяк Либертус и растормошил свою соседку. Он оглядел присутствующих и остановил свой взгляд на мне. Мне показалось или у него что-то щелкнуло в голове? Его взгляд обрел узнавание.  — Это же ты! — прокричал он на весь салон, заставив водителя машины вильнуть от неожиданности. — Парень я у тебя в долгу… Мы с сестренкой… Ты жизнь спас нам… Без тебя мы бы ни за что не дошли бы до конца.  — Меня кстати Либертус зовут — радостно улыбаясь продолжил он, протягивая руку. На что я ответил рукопожатием, а рука у него крепкая. — А рядом со мной Кроу. Представил он свою спутницу, что молча смотрела и изучала меня. Худое лицо каштановые волосы и большие глаза, так выглядела девочка.  — Кудама — просто и без эмоций ответил я, увидев их непонимающие лица я растянулся в улыбке. — Зовут меня Кудама, можно просто Куд.  — Нет бы сразу так — посетовал на мой странный ответ Либертус. Возникла пауза. Я не люблю много болтать, а Либертуса походу разрывает любопытство. «Эх» — мысленно вздохнул я и произнес те слова, о которых позже пожалел. И в течении всего пути до города я играл роль Штирлица. Кто это? Мне подсказало знание. Вот только фразу «а вас я попрошу остаться» никто мне не говорил. Я отвечал на вопросы. Наверно за эту поездку я сказал больше слов чем за все предыдущие два года. Либертуса интересовало все. Как ушел от лапы на тропе, как понял, что стало с ребятами в гроте, как выбрал нужный путь, как и еще много как. Но знание подсказало перевести тему на него. Что я и сделал, спросив их откуда они.  — Мы сироты. — начал повествование о своей нелегкой жизни он. — До испытания жили в Крелинге, деревне к югу от города. А Кроу присоединилась к нам год назад, она сбежала из своей деревни. Они творили там такое… Мы жили общиной по пять сирот и у каждой такой общины есть свой дом. Это испытание стало шансом для нас на получение хоть какой-то возможности чего-нибудь добиться в жизни. Да и много нас стало, еды на всех уже не хватало. Вот мы и вызвались для прохождения испытания. После его рассказа восстановилась тишина, на которую я возлагал всю свою надежду, но желаемому не было суждено сбыться. Всего пять минут спустя Либертус принялся расспрашивать меня про то же самое. Краем глаза отметив в окне, что до города осталось немного я начал сухо повествовать о своей сиротской жизни. Когда машина проехала ворота Либертус отстал от меня с вопросами и переключился на вид за окном, как и остальные ребята. В городе никто из них ни разу не был. А мне наконец удалось посидеть в тишине, что так возлюбил я за последние двадцать минут. За окном проносились дома, но скоро мы пересекли район трущоб и въехали в торговый район города. Здесь я еще ни разу не был. И подобно попутчикам прилип к окну, смотря и изучая новое и не виданное ранее. Я изучал все: вывески, рекламные баннеры, людей, витрины магазинов. Особенно мне понравилась, как подсказало знание, здание в стиле готики. Его острые шпили, узкие высокие окна и холодный синий цвет поразили меня. «Хочу такой» — подумал я, лелея свою первую детскую мечту. Вскоре торговый район закончился. За ним располагались земли, что кормили жителей среднего и центрального района. Также здесь было Военное училище и дома землепашцев. А за ними были земли аристократов и богачей. Вскоре мы достигли контрольного пропускного поста, в простонародии «КПП». Судя по виду встречающих, нас уже заждались. Машины въезжали и останавливались полукругом перед парадным входом в училище. Нас выводили и строили в некоторое подобие строя. Сейчас наша разношёрстая компания только отдаленно напоминало что-то организованное. Скорей всего только за счет того, что стояли в одной линии, а не кучками.  — Товарищ Генерал — обратился главный от организаторов, судя по нашивкам полковник, к главе встречающей процессии, отдав честь. — Новобранцы прибыли с испытания в количестве тридцати человек.  — Хорошо — одобрительно кивнул Генерал. — Сколько прошло испытание полностью?  — Пятнадцать — ответил с усмешкой полковник своему другу и собутыльнику, предвидя вопрос и ожидая реакцию.  — Ско-олько? — поперхнулся воздухом Генерал. — Что ж это занимательно. Быстро вернул себе самообладание Генерал и прошёл к центру площади. Там он остановился и обратился с речью к слушавшей его толпе сирот.  — Здравствуйте товарищи новобранцы! — прокричал он приветствие, а в ответ тишина. «Ну ничего» — подумал Генерал. — «Через неделю будут отлично знать, что надо отвечать на такое приветствие.» — Все вы участвовали в испытании «Цветка» — продолжил свою речь он. — И каждый из вас изъявил желание поступить в военное училище. Мы примем каждого из вас и надеемся на то, что после обучении в нашем училище из вас получатся достойные защитники своей родины. — А сейчас прошу вас следовать за полковником Рьязко — указал он рукой на пришедшего с ним офицера. — Он проводит вас до ваших мест в общежитии и расскажет вам ваше расписание. Так же он ваш непосредственный куратор.       После чего Генерал развернулся и со своей свитой пошел в сторону главного корпуса училища. На его место встал обозначенный полковник. — Прошу внимания — пресек он начавшиеся шепотки в строю. — С этого дня вам присваивается звание курсанта нашего военного училища, что накладывает на вас соответствующие обязательства. Но обо всем расскажут вам завтра на первом вступительном занятии. А сейчас попрошу за мной.       Крутанулся на пятке и носке полковник в нужную сторону и повел группу сирот за собой. Строй тут же был нарушен и каждый шел как хотел, но чаще всего это были группы по три-четыре человека. Процессия шла до крайнего левого корпуса, оборудованного под нужды прибывших. — Здесь вы будете жить последующие пять лет — сказал, указав рукой на небольшой, старый, но все еще крепкий, серый корпус, полковник. — Можете заселяться уже сейчас. Комнаты рассчитаны на три человека. А весь корпус на тридцать. Так что можно сказать вам повезло, что вас не так много.       После этого полковник кивнул местному заведующему и покинул место расположения новичков. Тот же окинул нас внимательным взглядом. Никто не доверяет сиротам, что выжили на улице, и правильно делает. На улицах свои законы. А те, кто прожил с ними больше десяти лет несут их с собой в новые места, стараясь установить вокруг так привычные им порядки. Заведующий подождал пока дети распределятся по группам. Как уже понятно меня к себе прибрал Либертус. Мне в общем-то без разницы, все равно все занятия будут проходить совместно. Так втроем нас и заселили на втором этаже рядом с лестницей. Новой комнате я был рад. У меня есть крыша над головой. Это можно сказать мой первый полноценный дом, даже живу в нем не один, что только больше радовало сердце ребенка. Знание знанием, а от простых радостей человека я не отказываюсь. Либертус тоже был рад, а Кроу походу еще стесняется неизвестного ей мальчика, но думаю скоро это пройдет. Вот только к добру иль худу?       Каждому была выдана одежда, но так как угадать с каждым нельзя, она вся была одно размера. Только сапоги выдали каждому по его размеру ноги. Солдаты калеки никому не нужны и если на большую по размеру одежду можно было закрыть глаза, на вырост так сказать, то на сбитые ноги от неподходящего размера сапог и последующие за этим проблемы нельзя. Мне, как и Кроу форма была велика, а Либертусу почти в самый раз. То, что с нами в одной комнате поселили девочку никого, не волновало. Всем было все равно, она будущий солдат, а значит должна быть готова терпеть неудобства. Но мы с Либертусом негласно решили, что слабый пол надо беречь, потому вышли из комнаты, чтобы дать ей спокойно переодеться и привести себя в порядок перед сном. Сами же комнаты были достаточно просторные. Изначальную планировку мебели мы решили поменять. Три кровати стоящие перпендикулярно окну и занимающие много места нас не устраивали. Поэтому две мы отодвинули ближе к стене, а третью, что по середине развернули параллельно. Так же в комнате висело зеркало, стоял у двери шкаф и прикроватная тумбочка, на которой стоял будильник. Туалет был общим на первом и втором этаже. Душ по той же схеме. Все содержалось в чистоте и по-видимому благодаря ежедневным нарядам. Расстелив кровать, я закутался в одеяло, пусть оно было ни пушистым, ни белым, ни мягким, но это было первое одеяло в моей жизни и казалось мне самым мягким и теплым в этом мире, как и подушка, что была для меня самой большой. Ребята удивленно смотрели на мою довольную моську. Им было не понять этих простых и детских чувств. Но с каждой секундой темнело все больше и тяжелый день напомнил о себе моментально вырубив счастливых детей, что нашли свой дом на ближайшие пять лет. Утро. Корпус 3-к. Сонно протирая глаза, я проснулся от резкого сигнала, что подавала труба, надрываясь из динамиков. Казалось эти звуки раздавались ото всюду. Судя по свету из окна сейчас шесть утра. «И кому не спится в такую рань» — угрюмо подумал я на тех не хороших людей, что оторвали меня ото сна.       Я осмотрелся и чем больше разглядывал окружающую обстановку, тем больше вспоминал где я, а знание того, что так будет каждый день уже весело постучало ко мне в мозг. Перевел взгляд на соседей. Они дрыхли, банально дрыхли им было все равно на этот надрывающийся рев трубы. «Ну все, сейчас я им устрою» — злорадно подумал я, придумывая способ самой экстренной побудки для своих соседей.       Но планы были разрушены ворвавшимся в комнату бойцом. Он уже хотел сказать, что-то в духе «а ну живее» или «поторапливайтесь», если без мата, но увидел их. Мне показалось или у него даже задергался глаз. Но, быстро отойдя от этой вопиющей наглости, пинками по пружинам кровати, главное правило училища — никаких драк, разбудил спящих красавиц. — …И чтоб через пять минут на построении — проревел он и выбежал будить остальных.       После такой побудки ребята на удивление быстро собрались. Аккуратно заправили кровать, помогли в этом мне, так как до этого я ни разу это не делал. Я знал, как, но знание еще не все. Наскоро умывшись и завершив утренний моцион, мы выбежали из здания и влились в то некое подобие строя, что там стояло.       Пока ждали я рассматривал окружающих. Все были помятыми и сонными. Да кровать — это зло, но зло необходимое. После жизни на улице наличие крыши и места для сна расслабило сирот. Форма у нас была черного цвета, больше подходящая под городские условия, пришло знание. На нас была черная майка со знаком училища, брюки полуспортивные, что не стесняли движения, но и не прилегали плотно. И куртка, тоже черного цвета, с множеством ремешков, и отличительным знаком на спине. К комплекту одежды прилагался ремень и сапоги. «На берцы не похоже» — пришло знание про сапоги. — «Да и ремень хлипковат.» Но долго покоем нам наслаждаться не дали. Перед строем вышел командир и понеслась. Сначала был экскурс в историю. Потом объяснили о взаимоотношениях среди учащихся и наставников. Кратко и популярно объяснили гласные и негласные правила. После, осмотрев наш внешний вид, он показал, как подогнать форму под размер, так сказать минимизировать неудобства. Это делалось с помощью тех самых ремешков, что убирались в специальные кармашки.  — Ну начало вашего обучения я положил — объявил инструктор. — Поэтому сейчас. На-апра-аво! Бегом, по стадиону десять кругов, марш! И наше подобие строя побежало по стадиону. Как хорошо, что я много времени уделил бегу и к десятому кругу я не напоминал живой труп, что сильно удивило инструктора, записавшего меня в рахиты и слабаки, из-за моей комплекции. Либертус смог пробежать около пяти кругов, а Кроу остановилась на трех. Вторым за мной по результатам был парень из какой-то деревеньки. Он пробежал восемь кругов. Потом шла полоса препятствий, где меня выручила моя ловкость. Что совсем выбило из колеи инструктора. Он с улыбкой скинул обязанности на помощника и отправился в сторону главного корпуса. Через десять минут он пришел в компании полковника Рьязко.  — Вот — указал на меня инструктор. — Он прошел ее с первого раза.  — Раз прошел один раз сможет и еще — сомневаясь в моих силах произнес полковник. На что мне было указано пройти полосу еще раз. И я прошел, быстрее так как уже не было такой игры в «угадайку» как в первый раз.  — Действительно смог — проговорил задумавшись полковник. — Что ж, тогда его можно перевести в следующую группу по физической подготовке. Но только через месяц, пусть массу наберет, а то его там быстро задавят.  — Есть — принял указание инструктор и занятия продолжились. «Похоже скоро у меня будет много завистников» — оценил я взгляды бросаемые на меня сокурсниками.  — А ты молодец — хлопнул меня по плечу Либертус, чем чуть не отправил меня поцеловаться с землей. — Ловко ты прошел ее. Я даже четверть не осилил.  — Я просто тощий — раскрыл я «секрет» своего успеха.  — Ха-ха — весело рассмеялся он на мой ответ. — Эт точно. Мне далеко до тебя. И не понятно сарказм это был или чистая радость за знакомого. Другом я его называть еще не спешил. Да. О друзьях я мечтаю, но главное здесь не ошибиться с выбором, особенно среди сирот. После разминки был завтрак в столовой. После завтрака нас повели на первое занятие. Мы вошли в просторный класс. Либертус хотел занять последние места. Но полагаясь на знание я переубедил его занять первую парту. И не прогадал, так как нам достался суровый и дотошный преподаватель. А преподавал он навыки письма и чтения. Знание дало мне все это и проверочный тест был написан мной на отлично (П.А: ну хоть кто-то знает свой родной язык и не делает в нем ошибки). Либертус и Кроу тоже знали основы языка, а что-то списали у меня. Потому нам выдали по книге местной художественной литературы, чтобы просвещались и приобщались к культуре. С каждым новым занятием все ближе и ближе я становился к титулу всезнайки-зазнайки, как окрестили меня остальные. Даже Либертус называл меня так, но меня это не особо цепляло. Он не со зла это я знал точно. Но вот на математике я знатно прокололся. Откуда четырнадцатилетний, на самом деле восьми, ребенок знает, как решать интегральные и дифференциальные уравнения. На что меня сразу записали в гении, но переводить на курс выше, в силу моего возраста, не стали. Мал и худощав, но решили нагрузить вместо обычных общеобразовательных занятий специальными, отправив в соответствующий класс к более старшим курсантам. А тут уже знание не было таким уж абсолютным и впервые пришлось узнавать, что самому.  — Везет тебе — проговорил севший рядом со мной за ужином Либертус. — Первый день и так отличиться. А вот нам с Кроу придется это все учить. Вот скажи откуда ты так много знаешь? Я ждал такого вопроса. Да. Знание что я поступил опрометчиво, раскрыв свои познания, уже пришло. Но я ничего не мог с этим поделать. И ждал этого вопроса. Но взрослые молчали и только довольно улыбались. «Интересно, а что будет, когда они узнают сколько мне на самом деле лет?» — возникла шальная мысль в голове. — Эй — окликнул меня Либертус напоминая о себе. — Прости, я задумался — поспешил я ответить ему. — Честно, просто знаю. Это трудно объяснить, но я так познавал все. Я просто хотел узнать, что передо мной и знание приходило в ответ. — Кру-уто — протянул Либертус после небольшой паузы. — Вот бы и нам так. Да? Кроу?       На что девочка кивнула головой, соглашаясь с ним. — Как это заполучить я не знаю — продолжил я. — но если хотите могу вам многое объяснить из того, что знаю. — Чщ — прошипел Либертус, приложив указательный палец к губам. — Не здесь.       Больше мы за ужином этот разговор не подымали. После ужина нас все тем же подобием на строй привели к корпусу. Довели завтрашнее расписание и распустили. До отбоя оставалось два часа личного времени. За эти два часа я объяснил ребятам основы математики. Начал со сложения и постепенно дошел до дробей. — Все — с шумом выдохнул Либертус и рухнул на кровать. — Куд, ты просто божественно объясняешь, но мне надо усвоить материал.       Я перевел взгляд на Кроу, но та была того же мнения, что и друг. Да. За время объяснения, я понял, что завел себе друзей. И сейчас оба лежали на своих кроватях переваривая полученный материал. А мне завтра снова идти к более старшему курсу. «Интересно, что имел в виду полковник Рьязко?» — вспомнил я сегодня его слова. — «Ну через месяц узнаю.»       Еще пять минут я боролся с ленью, чтобы позаниматься своими способностями. Я заваливал мозг аргументами за, а в противостояние мне тело говорило против. В итоге я так ни к чему не пришел, а часы на тумбочке показали время отбоя, и в здании вырубили электричество. Это был только первый день. К концу дня у каждого был только один набор ощущений: сонливость, сытость, боль в мышцах и пустая голова. Никто и не подозревал, что скоро это будут постоянные спутники их жизни.