Круговорот циферблата

      - Может не надо, Шедоу? Мне кажется, что это плохая идея… - Эми стояла возле изящной деревянной стенки, нервно держась за локоть руки, суетливо водя большим пальчиком по бежевой шерстке.       - Почему же? – сидя на корточках перед нижним отделением с большими резными дверьми, Шедоу раздвинул обеими руками в стороны последнюю преграду. – Нам нужен антисептик для тебя, но так как у Руж отродясь не было дома аптечки, придется пользоваться, как говорится, народными средствами, – окинув взглядом ряд стеклянных и хрустальных бутылок, еж остановил выбор на одной из них почти в центре. Пузатая емкость с тонким изящным горлышком была увенчана оригинальной, богато украшенной крышкой в виде зубчатой короны. Взглянув на крышку, Шедоу понял, почему эта пузатая малышка оказалась в коллекции бара Руж – на каждом выступе короны красовался блестящий прозрачный, как и хрусталь, бриллиант.       Представив, как взбесится Руж от его «мелкой» шалости, еж довольно усмехнулся, поднялся с колен с бутылкой в руках и, беззаботно прихлопнув дверь ногой, взял Эми за талию свободной рукой, провожая ту на балкон. Туда был перемещен столик, где уже на ровном, блестящем стекле расположились все необходимые ежам вещи. Ярко-оранжевый только начинающийся закат играл яркими бликами по прозрачной поверхности хрустальной бутылки, которая с благородным звоном очутилась в центре стола.       - Шедоу, не вижу причин для беспокойства, со мною все в порядке, - Эми демонстративно помахала у ежа перед носом, показывая, что основную часть осколков она уже вытащила.       Шедоу ловким и резким движением поймал руку девушки, отчего розовая ежиха зашипела от боли. Еж скептически приподнял одну бровь:       - Ну да, как же… - Шедоу аккуратно перевернул в руках ладонь Эми, медленно, коснувшись каждой из подушечек пальцев своей правой руки до кончиков пальцем ежихи, Шедоу аккуратным и заботливым движением оттянул пальцы немного вниз, раскрывая полусжатую ладонь до конца. Внимательно осмотрев играющие в лучах заката кристаллики стекла, еж отметил толщину защитного колпака Изумруда Хаоса.       Эми напряглась от тянущей пронизывающей боли. Оказавшись в подобном неудобном положении, ежиха чувствовала себя весьма неловко. Так называемая рана вызывала скорее смех, чем сочувствие. Сколько таких царапин получали все герои Мобиуса: и Соник, и Теилз, и Наклз, и… Шедоу.       Эми украдкой бросила взгляд на украшенную мелкими рубцами кожу парня, сидящего рядом. Шедоу, увлекшись обработкой «инструментов», не обращал внимания на столь пристальный взгляд розовой ежихи.       Тонкие, длинные пальцы с шишковидными суставами, скрытые за белой плотной тканью перчаток, с пронзающим резким звоном одним движением откидывали назад крышку большой коллекционной газовой зажигалки, что Шедоу позаимствовал из коллекции хозяйки дома.       Вот он первый шрам. Тонкий, тянущийся почти вдоль всей красной стрелки-полоски на правой руке, видно, что рана очень давняя, кожа давно затянулась и вновь покрылась черной шерстью, оставляя лишь тонкий едва заметный рубец. А вот серьезный паутинообразный шрам на груди справа, совсем рядом с белым «воротником», скрытый в тени целой белой выделяющейся шерсти. Эми помнила, когда он появился у черного ежа. Грандиозный скандал, раздутый СМИ не позволил об этом забыть и самому Шедоу.        После уничтожения Доктором Роботником восточной базы G.U.N… Тогда отряд Шедоу оказался единственным, что остался в живых после разрушения. Говорили, что Шедоу в последнюю секунду смог перенести своих ребят с помощью Хаос Контроля в безопасное место, но это стоило многим солдатам их карьеры, ибо зона Хаос Контроля была слишком неоднородной, а потому имела свои неприятные последствия в виде отщеплённых ног, рук, а иногда и вообще большей части живого человека. Именно после этого случая G.U.N. изъяли у Шедоу Изумруд Хаоса, наложив запрет на его использование черным ежом.        Прогрев на тонком пламени зажигалки маленькие маникюрные ножницы и тонкий пинцет, Шедоу, наконец, остановил взгляд на замешкавшейся ежихе. Эми от задумчивости дернулась, заметно нервничая перед ежом. Шедоу, которого порядком достало подобное поведение девушки, недовольно поднял одну бровь, облокотившись щекой о ладонь:       - Что не так?       - Да нет, - чуть ли не подпрыгнула на месте девушка, пробуждаясь от задумчивости, - а зачем ты достал виски, если все равно ножницы лишь нагрел огнем? – попыталась перевести разговор ежиха.       Шедоу снова обратил внимание на пузатую бутылку, свободной рукой еж снял с горлышка декоративную заглушку, поднял виски за горлышко бутылки и поднес его к губам:       - Для храбрости, - улыбнулся еж краем рта и, не открывая взгляда от лица девушки, не поморщившись, сделал из бутылки большой глоток. Эми слегка успокоилась, расслабленно выдохнув, но вдруг почувствовала сильное жжение на израненной ладони.       - Шедоу!       - Ты бы все равно не позволила бы… -невозмутимо пожал плечами черный еж, хотя в глубине его алых глаз мелькнул шкодливый огонек.       Эми резко выдернула руку из ладони черного ежа, что пролил на истерзанную перчатку девушки добрую порцию виски. Дезинфекция шла полным ходом, руку словно ошпарило и исполосовало заново, заставляя девушку трепетно прижать ладонь к груди.       Шедоу лишь снова усмехнулся, не отрывая взгляда от своей девушки, тщательно пытающейся скрыть свою реакцию, что выходило не лучшим образом. Еж снова взял в руки ладонь ежихи и положил её в центр стола ладонью вверх, хотя уже недоверчивый взгляд сверлил Шедоу похлеще строительного сверла.       Делая вид, что не обращает на подобный взгляд внимания, парень привычным движением расширил золотое кольцо-браслет на руке девушки, избавляя от него руку, старательно поддел кончиком маникюрных ножниц край ткани и разрезал рваную перчатку, чтобы максимально безболезненно избавиться от неё. Но одним неловким движением случайно коснулся ещё свежей ранки от очередного осколка. Эми машинально резко одернула руку.       - Извини, - слегка почерствел в лице парень. - у убийц всегда грубые руки…       - Нет… - тут же поспешила подбодрить ежа Эми. – Продолжай, все хорошо, - девушка постаралась мило улыбнуться. – Для простого убийцы ты слишком много печешься о других, не находишь?       Шедоу взял в руки маленькие щипчики и включил на столе яркую лампу, благо, что на балконе была выведена розетка.       - Я слишком часто слышу это в спину, так что давно смирился с этим статусом, - склонился пониже к руке и сосредоточенно произнес темный еж. - Если людям проще видеть во мне лишь убийцу, то пускай. Тем более, у них на это есть все права, - аккуратно, стараясь не теребить открытые ранки на коже, Шедоу начал по одному вытаскивать из ладони девушки обагренные кровью осколки.       - Ты слишком строг к себе. То, что произошло семь лет назад… ты был не виноват в этом, Джеральд управлял тобою… - пыталась оправдать ежа девушка.       - Лишь благодаря тебе я и несколько миллиардов людишек на Земле все ещё живы, - горько усмехнулся парень.       - Ты не смог бы убить их, я верю, что ты бы и без моей помощи изменил свое решение, - не унималась Роуз, мешая своими эмоциями работать опустившему в унынии уши ежу.       - За эти семь лет, что мы не общались, я много раз переступал за эту черту, Эми. Я знаю, что человеческая кровь на тон светлее крови мобианцев, и знаю, что смыть её в душе можно только кипятком. Я знаю, как и насколько можно вывернуть пальцы, чтобы они вышли из своих суставов, знаю хруст позвонков при сворачивании шеи, а запах пороха не покидает мою правую руку, просто не успевает выветриться. И после этого ты говоришь о чем-то светлом во мне. Даже моё имя – это сплошное напоминание о моем смысле жизни, - Шедоу снова резко выдернул из руки девушки очередной осколок, доставив ей резкую боль.       Но Эми лишь спокойно смотрела, не отрываясь, в алые, словно наполненные болью и гневом, глаза, опушенные вниз. Свободной рукой Эми взялась за горлышко виски и поднесла бутылку к губам. Эми иронично хмыкнула и сделала маленький глоток. Холодная коричневатая жидкость мягко обожгла горло, а чувство жжения спустилось по пищеводу в желудок.       - Восемнадцатое ноября, три года назад. Захват заложников на территории малого театра, - большой глоток, ежиха скривилась от горьковатого жжения в горле. - Тридцать террористов, и около трех сотен заложников. Одна смерть на сцене возле подсобки суфлера. Тогда тебя вновь выставили аморальным уродом, устроившим резню в высшем обществе и центре культуры. Тогда они словно забыли о том, что не сделай бы ты этого, на месте того бандита мог оказаться любой невинный…       - Людям всегда нужен виновный...       Бутылка виски снова перешла в другие руки.       - Но почему им должен быть ты? Ведь ты столько раз спасал мир, столько раз уничтожал зло наравне с Соником, но при этом Соник потчует на лаврах, а ты, ежедневно не переставая стремишься сделать мир лучше и после этого ещё и остаешься уродом в глазах общества?       - Не с тем ты связалась, моя хрупкая роза… - горько усмехнулся Шедоу, отбрасывая на стол щипцы и снова забирая у девушки из рук бутылку, которую та снова пригубила.       - Самобичевание всегда было одним из твоих самых лучших качеств, - облокотилась на стол девушка, смотря на то, как её парень снова делает глоток крепкого напитка.       Опустив руку с бутылкой вниз, Шедоу глубоко вздохнул, снова оглядев окровавленную ладонь девушки, в складках которой собрались остатки недавно пролитого виски:       - Медик из меня ещё тот… Хотя, я знаю немного другой способ достать оставшиеся осколки… - глаза парня сверкнули новым, слегка задорным огоньком.       Эми ответила на игривый взгляд хитрой улыбкой и покрылась смущенным румянцем:       - Что ты задумал?       Шедоу лишь предложил девушке насладиться новым глотком алкоголя и аккуратно взял в руки её ладонь. Внимательно посмотрев в широко раскрытые затуманенные изумрудные глаза девушки, озаряемые последними лучами уходящего за горизонт солнца, Шедоу скорее ласково, чем просто осторожно, припал поцелуем к раскрытой ладони.       От смущения Эми не находила себе места. Щеки ежихи покрылись сладким румянцем, а глаза заблестели на свету от переизбытка чувств. С одной стороны хотелось вскочить с места и отбежать на несколько шагов от подобной интимности. С другой стороны непреодолимое желание остаться сковало ноги девушки.       Чуткие, медленные действия Шедоу заставляли переполненную эмоциями Эми сходить с ума. Сердце ежихи готово было выпрыгнуть из груди, иглы на голове словно наполнились электричеством и встали дыбом, а голова закружилась от подобной нежности.       Смотреть на то, как еж по одному вытаскивает ртом мелкие стеклышки, извлеченные из ладони ежихи, и складывает их небольшой горкой на краю стола, было непривычно девушке, ибо подобную заботу она знала лишь в совершенно противоположном направлении – лишь когда её проявляла она сама по отношению к другим.       Эми не привыкла быть объектом ласк и заботы, ей всегда приходилось думать о себе самой, ибо максимум, на что хватало её прошлого парня – это сочувственный взгляд и передача девушки специалистам по любому плевому делу.       Но сейчас все изменилось. Перед ней сейчас сидел совсем другой еж, не боящийся ответственности и проявления своих уже давно не детских чувств.       Оглядев ещё раз поверхность ладони, Шедоу убедился, что теперь в ней не осталось никаких посторонних предметов. Плеснув на ладонь дезинфицирующий виски, Шедоу аккуратно собрал с ладони остатки жидкости ватным диском и, приложив к ранам новый, замотал ладонь девушки тонким эластичным бинтом – единственное, что Шедоу нашел в квартире Руж из медицинских предметов.       Эми продолжала смотреть затуманенным от нескольких глотков высококачественного виски взглядом на черного ежа напротив. Шедоу тем временем прикусил клыком край тонкого бинта и резким движением разорвал его конец на две части, чтобы более плотно завязать на хрупкой девичьей ладони. Закончив с этим, Шедоу перевел взгляд на розовую ежиху.       Большие зеленые глаза, блестящие от хмеля, не отрываясь, смотрели прямо на Шедоу. Раскрепощенно усмехнувшись, Эми облокотилась обеими руками на прозрачный стеклянный стол и потянулась к смуглой мордочке ежа за поцелуем. Освещенные лишь одним светом упавшей набок настольной лампы, парень и девушка закрыли глаза от нежного поцелуя. Коснувшись язычком тонких сухих губ, Эми почувствовала металлический кровяной привкус. Похоже, Шедоу тоже обрезался, пока доставал стекла из её руки. Но это было ещё более пикантно.       Сбросив со стола уже раздражающие «медикаменты», Эми залезла на крышку с ногами и ещё больше углубила поцелуй. С громким звоном ударились об дощатый пол лоджии металлические щипчики, а хрустальная бутыль, заливая дорогим содержимым наручные часы девушки, очертила по касательной полукруг, укатываясь к внешней стене.       Наклонив голову набок, ежиха с закрытыми глазами подалась ещё больше вперед, углубляя поцелуй, переплетаясь язычком с языком Шедоу, словно стараясь окрасить его кровью все свои и без того раскрасневшиеся от поцелуя припухшие губы.       Дыхание участилось. Одной рукой Шедоу поддерживал девушку за талию, чтобы его малышка не потеряла равновесия и сохраняла хрупкий баланс на неустойчивом столе о трех ногах. Вторая рука покоилась в ласковом прикосновении на покрасневшей от смущения щеке девушки.       Закончив поцелуй игривым прикосновением носа к кончику крохотного носика ежихи, Шедоу заботливо помог девушке очутиться в уже однажды опробованной ими позе: под действием все того же виски Эми смело обхватила широкие плечи ежа руками и, не отрывая взгляда от алых замутненных сознанием глаз, прильнула к телу Шедоу, бросая таким образом последнего в легкий жар.       Вновь глубокий и чувственный поцелуй. Руки девушки любовно огибали плечи черного ежа, беспрепятственно поглаживая его по широкой мускулистой спине, острым иглам на лопатках, и подтянутым мышцам на груди и животе.       Наслаждаясь каждым мгновением, Шедоу, наученный прошлым опытом, лишь со всей отзывчивостью, но абсолютно без какого-либо напора отвечал на все более страстный поцелуй. Проведя ладонью по плечу ежихи, парень быстро, буквально в пару движений, сбросил с себя лишние на данный момент перчатки и полностью насладился прикосновениями ладоней к бархатной шерстке любимой ежихи.       Полностью расслабленный, Шедоу вкушал одну за другой ласки девушки, давно переключившейся с губ ежа на его правую скулу и движущуюся к шее. Готовый уже перехватить инициативу, Шедоу попытался отстранить от себя личико любимой, но встретил упрямое сопротивление. Не желая уступать, Эми наоборот лишь перешла в наступление, сделав чувственное и мучительно медленное движение тазом вперед, навстречу парню, нарочно выгибая до максимума спинку.       Шедоу не сдержал страстного судорожного вздоха. Девушки не один раз пытались доставить ему удовольствие: и ласки, и навязчивые поцелуи и даже легкое одностороннее продолжение, но сейчас черный еж был просто будто бы в растерянности и не мог, да и не желал, сопротивляться этому страстному напору со стороны розовой ежихи. Сейчас каждое движение, каждый неровный вздох, каждый неровный и частый стук сердца девушки отражался на нем самом, словно капли, упавшие в воду и вызывающие все больший резонанс в виде больших кругов на воде.       Эми нескромно провела свободной от перчатки ладонью вниз по подтянутому животу ежа, выводя Шедоу из погруженности в свои ощущения. Перехватив ладонь ежихи у самого низа живота, Шедоу постарался ненавязчиво убрать руку девушки, но увидел резкие перемены в выражении лица.       Эми откровенно не понимала мотива, на её лице читалось непонимание, легкая паника и немой вопрос: «Я что-то делаю не так?»       Нежно обняв ежиху и проведя щекой по её щеке, парень едва слышно прошептал Эми:       - Если ты не остановишься, я не захочу сдерживаться…       Подобное заявление ввело девушку в серьезный ступор, и Шедоу все понял. Мягко улыбнувшись, еж нежно и медленно провел горячей черной ладонью по мягкой щеке девушки и ненавязчиво притянул голову ежихи к своей. Снова их личный жест. Сидя лоб ко лбу, закрыв глаза и глубоко и тяжело дыша, ежи пытались подавить головокружение, захватившее их сознание.       Шедоу старался не шевелиться. Нет, нельзя сказать, что он не хотел Эми. Была бы его воля, и сейчас бы эта розовая ежиха уже лежала прямо на этом прозрачном стеклянном столе, а может и осталась бы сидеть на его коленях, громко и страстно постанывая от его ласк. Но нет, не сейчас, не так и не сегодня.       Он видит этот взгляд, он знает эти движения и это чувство, чувство жертвенности. Может Эми и хочет его прямо сейчас, но хочет не потому, что поддается потоку чувств, как это делал сейчас он. Она делает это все словно из чувства благодарности, чувства долга. А он словно нагло этим пользуется.       Но он не такой. Его не устраивает подобный сценарий. Эми смущается и закрывается от него, когда он проявляет к ней хоть каплю нежности потому, что не привыкла получать её от мужчин. Вполне возможно, что и не получала её вовсе, а потому заполнила эту недостачу полной своей инициативой и умением.       Шедоу не сомневался, что, не остановив ежиху минуту назад, он бы не то, что не смог сдерживаться, он бы потерял голову и перестал бы помнить себя. А она бы наслаждалась его кайфом и эйфорией со стороны. Участвуя лишь в роли инструмента. Но Эми не инструмент.       Не сразу и явно не добровольно он научит её принимать ласки, он поставит её в центр вселенной и заставит рассыпаться на тысячи осколков от бушующих и разрывающихся эмоций.       Но не сегодня… сегодня, освещаемые лишь несколькими высотными фонарями с крыши они снова будут спать в одной постели.       Он заведет её в комнату для гостей и закроет все окна и двери. Он погрузит её в полную темноту и там, во власти тени, он сбросит с неё всю эту лишнюю одежду и будет ласкать её тело сантиметр за сантиметром. Будет покрывать её кожу нежнейшими поцелуями, на какие только способен, но не более, пока торжествующая в воздухе нега не заставит любимую погрузиться в легкую дремоту, навеянную лишь его чистыми и настоящими чувствами к ней…