"Голова Оленя"

      Прошло десять лет с тех пор, как я закончил институт и устроился на работу по своей специальности. Ну или почти по своей. Это меня уже мало интересовало, ибо важнее было иметь в кармане деньги хотя бы на кусок хлеба, чтобы выживать в этом чертовом мире. Не буду отрицать, что сейчас очень утрирую, да и грех мне жаловаться, потому как острой нехватки денег я никогда не испытывал. Способствовало этому моё первоначальное усердие, которое я открыл в себе только поступив в институт. В школе же, как бывает зачастую, оно совершенно не желало проявляться. Ну а позднее помог некий навык в общении с людьми. Я всегда умел их читать, и поэтому гнилых людишек обходил стороной.       Собственно, мой начальник едва ли был плохим человеком. Мужик довольно образованный, строгий, но справедливый. Обычно при слове начальник неловко всплывает образ толстого папика, растекающегося в кресле, не желающего ничего делать, кроме как грести деньги лопатой, в довесок чужими руками. Мой же был работящий. Его редко можно было найти в своем кабинете. Он постоянно в делах, мечется, что-то делает, помогает своим сотрудникам. Компанейский мужик. За это его уважали сотрудники, но едва ли за такое отношение можно получить поддержку у партнеров по бизнесу. Однако их было довольно много, и наша фирма процветала.       Иногда Николай Павлович любил устраивать неожиданные пикники и выезды на природу всем штатом сотрудников(Штат был не велик, но и не мал, человек двадцать пять). Для таких спонтанных поездок всегда был готов личный автобус, купленный Палычем за свой счёт, и в довесок гора всякой всячины вроде палаток, посуды и всего такого прочего.       Было у Палыча и еще одно увлечение, которое вряд ли меня восхищало так же, как его, но я частенько присоединялся к нему в осенние периоды, когда открывался охотничий сезон. Да, Палыч любил охоту. Но это был не столько тупой интерес застрелить какую-нибудь зверушку, сколько насладиться природой, её осенними красками, почувствовать её настроение. Меня прельщал такой вариант времяпровождения. Тем более лишний повод вырваться из грязного, пыльного и надоевшего до невозможности города.       Помню ехали мы с ним в село Ст*****ки, что в ста километрах от города. С неба лил дождь крупными каплями, успокаивающе стучал по крыше старого автобуса. В такие моменты я всегда засыпал, и кажется, что спать в дороге даже вошло у меня в привычку. Медленно склеивались глаза, и в пелене полусна увидел я, как наяву, индийский город. Солнце согревало землю. Красивые раскатистые сады. Восхитительные девушки, несущие на голове кувшины, полные яств и вин. Люди. Много людей. Люди на слонах. Отовсюду разносятся великолепные песни, музыка. А в центре города возвышается великолепный храм, красоты неописуемой. Возможно я видел когда-то нечто подобное на фотографиях, но ни разу в живую. Как жаль... Но тут перед моим взором предстает другая картина. Над городом тучи, черный дым, горит огонь, хаос, разрушение. Мокрый, холодный дождь, сопровождаемый раскатами грома вместо музыки и песен. А по пустой главной улице, где совсем недавно еще гуляли слоны, теперь идет только одна женщина в черном одеянии с капюшоном, оставляя за собой черную выжженную землю. Тут она оборачивается, смотрит на меня и говорит: "....оленья...голова...".       Слов её я не расслышал или не запомнил, как и сон про величественный город, разрушенный до основания. Мозг совершенно вычеркнул его из памяти, видимо решив, что помнить нечто подобное совершенно не обязательно. А в душе затесалась тоска. Не понятная мне тоска.       Дождь за окном уже успел успокоиться. Да и мы как раз приехали на место. В лесу было свежо, влажный воздух приятно растекался по лёгким. Палыч взял ружье, патроны, всучил всё это мне, закрывая автобус, и мы пошли куда-то в глубь леса. Кто знает, сколько бродили мы по нему, пока не вышли к маленькому озерцу. Палыч с ружьём пропал где-то в кустах, оставив меня одного наедине с природой. Я долго наблюдал за серебреющей гладью озера. Она была словно зеркало, отражающее в себе мир... Отражающее его таким, каким он есть на самом деле(почему-то я так для себя решил). Я подошел поближе, чтобы заглянуть в него и увидел, как город из моих снов снова предстал передо мной. И снова огонь, и снова хаос, и снова она... Женщина в чёрном. В этот раз я смог подробнее разглядеть её лицо: худое, вытянутое; сухая бледная кожа, сплошь покрытая глубокими, как русла реки жизни, морщинами; впалые, пустые белые глаза, ослепшие от боли, ужаса и горя, которых она явно насмотрелась за всё своё существование. Казалось, что глаза эти уже ничего не видят. Но это не так. Видят они на самом деле еще больше, чем любые другие глаза из ныне живущих. И тут она вновь начала говорить: "...оленья...голова...". Она протянула руку, направив на меня свой сухой указательный палец. Мгновение, и я оказался в черном пустом пространстве в кругу еще тысячи таких же в черном одеянии, и все указывали на меня.       Я открыл глаза. Озеро, на которое я взирал еще минуту назад, словно испарилось, как будто его и не было. Вокруг только лес, огромный, тяжелый, давящий. И тут перед моим взором предстал олень. Он смотрел на меня, я на него. Дыхание спёрло. Никогда еще мне не доводилось видеть перед собой нечто более величественное и более великолепное. Мне захотелось прикоснуться к нему, к этому неповторимому творению природы. Ноги были словно не мои. Меня медленно тянуло к нему. Я был всё ближе... Ближе. Ближе. И вот расстояние между нами практически сократилось до нуля. Я уже был готов прикоснуться к нему... но.       Раздался выстрел. Олень исчез, как будто его и не было, а в моей груди красовалось теперь небольшое кровавое отверстие. В глазах потемнело. И я упал. Последнее, что промелькнуло у меня в голове, это фраза той женщины в чёрном, и её образ, указывающий на меня. "Оленья голова"... Значит она имела в виду... МЕНЯ.