до последнего вздоха

       — Открой дверь, Оби-Ван! — ответом мастеру Джину, был плеск воды за дверью. — Прошу тебя, открой! Я должен тебе многое сказать! Мы же с тобой оба уже взрослые люди! Выходи!  — одна вода, была собеседницей мастера джедая. Он уже минут пятнадцать общался с запертой изнутри дверью ванной комнаты.       Странное чувство опасности, страха и беды беспокойно кольнуло сердце Квай-Гона, что-то страшное, непоправимое, произошло за этой злополучной дверью!        Квай-Гон отгонял от себя жуткие, леденящие душу догадки. Но, что, что, могло произойти? Ведь Оби-Ван не знал, что его величайший мастер говорил юному Энакину! Или знал? Но откуда? Что он — мастер Квай-Гон Джин, может увидеть за дверью, какая картина ждёт его там?       Сколько вопросов! О, Сила, получить бы ответ хоть на один! Неужели, неужели, предчувствия не лгут? Почему, за что? За что он тонет во тьме неведения? Липкие волны страха, заполняют душу джедая. -Как давно он там?  — голос Квай-Гона пугающе бесцветен, когда он обращался к начальнику охраны самой набуанской принцессы, Падме Амидалы, которая сейчас заперлась в своих покоях.  — Уже достаточно давно! Примерно несколько часов!  — Оби-Ван, клянусь тебе, я сейчас выломаю дверь!       Квай-Гон ожидал, что сейчас приглушенный шелест непрерывного водяного потока станет, наглухо закрытая изнутри массивная железная, жгущая кожу пальцев своим холодом дверь отворится, за ней взгляду высокого, статного, схожего сейчас на разъяренного тореадором быка, великого мастера джедая — Квай-Гон Джина предстанет… А ведь он и сам то не представлял, что предстанет его острому взору внутри этой злополучной ванной комнаты. Что там сейчас происходит? Что происходило там ранее? И самое главное: верны ли те странные, волнующие душу Джина предчувствия?       Но вопреки смелым ожиданиям, дверь по прежнему оставалась плотно закрытой изнутри, а зловещий шум непрестанно шуршавшей воды, стал будто громче и страшнее.  — Раз уж пообещал-выполняй!  — прошептал себе в усы мастер, снимая с пояса включенный световой меч, вмиг ярко полыхнувший в руках опытного хозяина своим дивным зеленым цветом, в густом мраке узкого, мрачного коридора межпланетного «Нубиана».       Спустя секунду, зеленый клинок оружия миротворца по середину вошел в моментально плавящеюся от одного лишь контакта с раскалёнными лезвием, сталь двери. Спустя долгие пол минуты Квай-Гон уже вырезал дверь, откинуть её с помощью Силы и замер, широко раскрыв глаза, не замечая, как залившая пол вода быстро выплеснулась в коридор.       От увиденного у опытного мастера по телу прошла нервная дрожь. Ощущение реальности пришло не сразу. От представшей его взору жуткой, невыносимо ужасной картины, к горлу мастера подкатила тошнота, голова закружилась, сердце пропустило удар, а после пустилось в дикий, неконтролируемый скач. Такого не может быть! Это не реальность! Это сон, просто сон! Нет, так может случиться! Нет! Нет! Нет!        Весь пол был залит водой, но вода была не прозрачная. Вода под сапогами была бордового цвета, зеркало над раковиной было измазано свежей кровью, вокруг и внутри раковины валялись искуренные почти до основания сигареты.       На негнущихся, плохо подчинявшихся мимолетной воли хозяина ногах, Джин добрался до ванны. Представшее его взору было ужаснее залитого водой с кровью пола, испачканного зеркала и всего того, что он видел ранее.        Перед ним в кровавой воде лежал его двадцатипятилетний ученик — Оби-Ван Кеноби. Лицо юноши было почти скрыто под водой. Мастер выключил воду и, обняв юношу за плечи, приподнял из воды. Кеноби был одет в тонкую, обычную тунику, от воды она стала почти прозрачная и сквозь нее были видны широкие, мускулистые, покрытые легкой бронзовой слабого загара плечи, и грудная клетка Оби-Вана. Мастер бережно вынул юношу из воды, аккуратно уложил на пол, с ужасом глядя на рваные, свежие, истекающие теплой, липкой кровью раны на запястьях Кеноби.  — Что ты с собой сделал? — срывающимся от напряжения голосом шептал Джин. Слезы соленым потоком хлынули из глаз Квай-Гона, все тело словно горело в огне, голова раскалывалась на части, руки тряслись, губы дрожали, дыхание сбилось- эмоции взяли вверх над остатками воли. Но все бесполезно — он мертв. Не врачи, не Сила, уже не спасут его юного падавана, это его вина, это он сделал, он — убийца!       Квай-Гон слышит, как на пороге за его спиной появляется Падме, она кричит от ужаса, подбегает к джедаю, падает на колени около тела бездыханного Кеноби, обнимает юношу, шепчет ему что-то в истерике. После, ее под руки уводят из залитой водой и кровью ванны. На смену принцессе приходят врачи, они пытаются, стараются… Но уже нет смысла, нет ничего, ничего кроме его самого — Квай-Гон Джина и его мертвого, холодного ученика.       День отлета. Квай-Гон стоит у окна в своей каюте, ранее он делил ее со свои падаваном, но теперь его нет, его место должен занять новый мальчик, Избранный-Энакин Скайвокер. Стук в дверь выводит Квай-Гона из собственных, нелегких мыслей.  — Войдите.  — Доброго утра, мастер Джин! Я принес вам записку, которую мы обнаружили в руке вашего покойного ученика. Мы высушили ее и раскрыли, но не читали! Прошу!  — в широкую ладонь Квай-Гона легла сложенная пополам бумага. Человек в дверях раскланялся и удалился. Квай-Гон медленно опустился на кровать и развернул листок, начал читать: Уважаемый мастер, если вы читаете эти строки, значит я уже мертв, что же, возможно, так будет лучше! Вы, разумеется, имеете право знать, почему я так поступил. Возможно, Вы бы упрекнули меня за это, но я понял, что уже не нужен вам. Я слышал все то, что Вы говорили Энакину, как обещали отделаться от меня, что бы взять его в падаваны. Считайте, я упростил вам задачу! Мне было больно, очень больно и душевно, и физически. Мне было страшно. Но теперь мне хорошо, хотя я до последнего вдоха…  — Верил вам, — закончил про себя Квай-Гон.