⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆
Тони окружил обретённого сына заботой и вниманием по полной программе. Локи находился под пристальным наблюдением двадцать четыре часа в сутки. Официальный соцработник, назначенный судом, приходил с визитом один раз в три дня. Два воспитателя, исполняющие роль личных нянек, сменяли друг друга. Личный секретарь, чётко контролирующий распорядок дня, умел быть ненавязчивым и каждое утро приносил список запланированных дел, после чего он испарялся, напоминая о делах и мелочах в течении дня по телефону. Повар, который за несколько дней вызнал все пристрастия «маленького хозяина» и составил индивидуальное меню, предварительно согласовав список выбранных продуктов с лечащим врачом. Он исхитрялся ни разу не повториться ни в одном блюде, и каждый раз гордость за мастерство переполняла мужчину, когда подросток искренне восторгался очередному кулинарному чуду. Лика, медсестра, ухаживала за Локи постоянно и удалялась, только если подопечного кто-то навещал. И это только те, кто числился в закреплённом за Локи штате постоянно, а ведь ещё были учителя, репетиторы, портные, приглашённые доктором Беннером специалисты и батальон обслуживающего персонала. Локи не мог однозначно принять свой новый статус, свыкнуться с ним, или хотя бы осмыслить. Непривыкший к такому количеству внимания, подросток предпринял слабую попытку протеста, которую Тони мягко, в своём духе задавил на корню, доходчиво объяснив, что теперь так будет всегда. Локи не поверил, но смирился с новым положением дел. Он до сих пор не мог прийти в себя от изумления. Став Старком, вчерашний нищий калека ни в чём не знал отказа. Новоиспечённый отец заваливал сына дорогими подарками и приобретениями, не зная меры. Чего только стоила подаренная коллекция часов, венцом которой стали представители швейцарского бренда «Jaeger-LeCoultre - Joaillene Manchette» и «Louis Moinet Meteoris Watch», а любимыми «Apple Watch». Её затмила только демонстрация пятидесяти спорткаров индивидуальной сборки и заявление Тони, что Локи будет пользоваться всеми, как только сможет. Заверения отца, что сможет точно, не оставляли сомнений: доктор Беннер после множества доскональных обследований и совещаний с коллегами уже составил план нескольких операций. Ближайшее будущее пугало и вдохновляло Локи одновременно. Ещё одним потрясением стали сразу несколько комнат различных размеров и конфигураций, обставленные в противоположных стилях, из которых Тони предложил Локи выбрать комнату по вкусу: — Мы не знали, что именно тебе может понравиться, — с этими словами Тони решительно распахнул двери одной из комнат, и на суд Локи предстала огромная, в немыслимых формах аудитория в стиле "Hi-Tech", но, увидев реакцию сына на комнату, тут же закрыл двери обратно, ободряюще погладив его по волосам и направляясь дальше по коридору. — Отделку я заказал уже давно, но ты можешь всё поменять как захочешь и заказать для понравившейся комнаты любую мебель. — Я ему говорила, Локи, что это уже перебор. Он же сам лично покупал каждую вещь для каждой комнаты, — внесла свою лепту невеста отца, погрозив жениху пальцем. — Надо было сразу пригласить дизайнера и посоветоваться с тобой. Но разве он хоть кого то слушает? Личное пространство это так важно! Несмотря на головную боль и головокружения, доктор рекомендовал после операции не залёживаться и больше передвигаться. Во время прогулок по комнате Локи сопровождала медсестра, когда парень держался одной рукой за поднывающие рёбра, а другой опирался на предплечье девушки. Общими усилиями он шёл на поправку и теперь покорно плёлся по коридору за отцом. Локи под руку поддерживала Пеппер, и он робко осматривал очередную предложенную комнату, заглядывая внутрь из-за дверного проёма. Подросток не знал, что ответить взрослым. Он был согласен на любую, но подсознательно боялся сделать выбор и обидеть новых опекунов. Он не решался спросить, почему нельзя остаться в той комнате, где живёт сейчас. Да, она не очень уютная, потому что слишком большая, но он уже привык находиться там. Все предложенные новые апартаменты находились на одном этаже, недалеко от комнат самого Тони и Пепп. И пока изобретатель с невестой, перебивая и дополняя друг друга, рассказывали очередную историю о создании следующего по коридору чуда дизайнерского искусства, Локи всё-таки нашёл в себе силы поинтересоваться, нельзя ли ему остаться там, где он обосновался сейчас. — О-оу, конечно можно, Локи, если тебе там удобно. Только сначала нужно всё переделать, добавить уюта, — ответила ему блондинка, ласково погладив подростка по руке. В груди подростка подняла голову щемящая нежность к этим малознакомым людям, готовым исполнять любой его каприз. То место, где сейчас жил Локи, было оранжерей, и мальчика поселили именно там только из-за удобного расположения. Но, это было временной, из-за необходимости, мерой. Изначально зал был проходным. В него выходили сразу несколько комнат, одну из которых сейчас занимала медсестра под личную спальню, одна стала импровизированным классом, где Локи занимался с нанятыми учителями, а одну облюбовал доктор под кабинет и смотровую. Вот почему в зале почти не было мебели – все растения вынесли, когда занесли оборудование и поставили медицинскую кровать. Пока Поттс рассуждала, как лучше переоборудовать бывшую оранжерею под комнату подростка, Тони открыл очередные раздвижные двери. Эта комната была небольшой относительно других. Несмотря на то, что в интерьере преобладали серые, чёрные и белые тона, она была уютной. Дутая двуспальная кровать стояла у стены, а не посередине, как в других комнатах. Одна стена была из импровизированного кирпича, другая из тёмного камня, а на третей, белой и рифлёной, были выбиты стилизованные силуэты танцующих людей, последнюю трудно было назвать стеной из-за окон. Всё открытое пространство вдоль стен занимали необычные полки из жёстких вертикальных струн с нишами под книги, картины и множество мелочей. За одной из таких полок притаилась дверь в ванную комнату. Всю ширину стены-камня заняла плазма неимоверных размеров. На фоне серо-чёрно-белого интерьера выделялись два акцента: яркий ковёр на полу с абстрактным рисунком и большой угловой диван, сливового цвета, возле которого стоял журнальный столик, на тонких ножках-иксах со столешницей из чёрного стекла. Локи вошёл внутрь. Тони и Пепп переглянулись – это была первая комната, куда парень зашёл, а не рассмотрел из-за порога. Он погладил каркас телескопа, который стоял около письменного стола, поднял крышку "Apple MacBook Pro", осмотрел книги и взял с одной из полок неокубик. Покрутив его в руках он вернул его обратно в ряд, где стояли ещё порядка двадцати подобных конструкторов других цветов: — Пеппер, Тони, не надо делать ремонт в оранжерее. Как только доктор позволит, я переберусь сюда, если вы не против. — Ты уверен? Эта комната очень маленькая… — начал было Тони, несмотря на подающую знаки невесту. Привыкший к размаху изобретатель, обставил эту комнатку по настоянию доктора Беннера. По сравнению с другими, она была мала и выглядела не так вычурно, но доктор настаивал, что мальчику может показаться неуютно в больших комнатах. Так и вышло. — Она замечательная. Мне нравится здесь, — произнёс юноша, осматриваясь. Только так уж вышло, что Локи сторонился Тони. Общими усилиями, находясь в оптимальных условиях, Локи быстро шёл на поправку и менялся внешне. Со всеми приходящими людьми мальчик был неизменно вежлив и тактичен. После общения с сыном вздорного гения все без исключения находились под впечатлением от его способностей, очарования и покладистости. С Ликой и Пеппер их отношения вообще не поддавались анализу. С женщинами Локи был другим: общался, делился впечатлениями, даже смеялся. Доктор Беннер занял негласную нишу советчика и незыблемого авторитета. И только с Тони, оставаясь наедине, подросток замыкался, отвечал односложно и непроизвольно отодвигался от отца, стоило тому подойти близко или подсесть рядом. Тони пытался наладить контакт, беседовать на интересующие парня темы, обсуждать насущные проблемы, проявляя нетипичные для себя чудеса терпения и выдержки, но у него ничего не получалось. Несколько раз изобретатель предпринимал попытки взять Локи с собой на конференции или заседания - просто, за компанию, чтобы у сына появилось больше возможностей узнать отца ближе - но подросток отказывался. Локи, поселившись в башне Старка, внезапно обнаружил, что посещение подобных мероприятий, стало для него серьезной проблемой, ибо у него появилось достаточно много фобий и комплексов, приобретенных за время пребывания в N. Подросток словно боялся, что если он выйдет из башни, то сказка, произошедшая с ним, вновь превратится в жестокую реальность. Фанатично исполняющий обязанности отца Тони нередко погружался в отчаяние: Локи послушно выполнял всё, что от него просили, но продолжал сторониться отца, иногда вовсе замыкаясь или избегая встречи. Тони не понимал, почему мальчик видит в нём угрозу для себя. Анализируя поведение пациента, понаблюдав за ним через видеонаблюдение, доктор вынес вердикт: — Наберись терпения, Тони. Постстресс так быстро не снять. Легко не будет, учитывая, что пережил этот ребёнок, — и сделал для себя пометку в блокноте, что Локи необходима помощь психиатра, и без медикаментозного вмешательства не обойтись. Доктор дал чёткие инструкции, как Тони должен себя вести с сыном и как действовать, запретив провоцировать парня на откровенные разговоры. Находясь в состоянии стресса, Локи должен был самостоятельно сломать предел и выйти на контакт. Любая инициатива со стороны Старка, могла стать причиной ещё одной травмы, нанеся непоправимый вред. Для психологической проработки время ещё не пришло: мальчик был слишком слаб и болен. Первоочередной задачей стало поставить парня на ноги. Физическое здоровье было в приоритете. Локи был поражен тем обстоятельством, что судьба совершила резкий кульбит, кардинально изменив его жизнь. Он сидел на диване, облокотившись на замшевую подушку, безразлично глядя на картинки, мелькающие на плазменной панели телевизора, и собирал фигурку из неокуба, прихваченного с собой из выбранной комнаты. Час назад он вернулся к себе после ужина с Тони и Пеппер. Тони опять весь вечер кривлялся, рассказывая, как прошёл день, заставляя Пепп хохотать над своими выходками. Не восхищаться Старком было невозможно, и Локи тоже робко улыбался, слушая о том, как изобретатель превратил в цирк встречу с инвесторами. После ужина Пеппер не отпустила Локи, предложив сыграть в "Smash Up". Это превратилось в своеобразный ритуал. Днём все были заняты своими делами, заглядывая друг к другу по мере возможности и не всегда пересекаясь за столом. Но вечером все собирались в столовой, делясь впечатлениями о прожитом дне. Ужин проходил в непринуждённой, семейной обстановке, которую иногда нарушали приглашённые гости. Неизменными стали настольные игры после ужина. По нескольку часов Пеппер и Тони играли с Локи в разную чепуху, незаметно вынуждая парня постепенно раскрепощаться в их присутствии. Независимо от выбора игры, Старк старался выиграть любой ценой и невесте с сыном приходилось поддаваться. Но, когда Тони понимал, почему оказался у финиша первым, было уже слишком поздно – коварные напарники вовсю хохотали над «гением». Локи закурил, отложив незаконченную фигурку в сторону. Тони был не в восторге, узнав, что подросток так много курит, но не смог отказать парню и в этом дурном пристрастии. Заменив сорт сигарет на элитный с древесным фильтром, Старк старший решил пригласить к сыну и нарколога. С недавнего времени парень редко оставался один. И Локи хотел, чтобы подобных минут стало ещё меньше. В такие моменты он вспоминал о Торе, о том, что было между ними, и как всё закончилось. Локи тосковал по любимому со страшной силой. Погрузившись в свои мысли и воспоминания, он отрешенно смотрел на огромный экран телевизора, как вдруг невольно вскрикнул, когда истлевшая до фильтра сигарета обожгла пальцы. Парень ругнулся сквозь зубы, и вдавил окурок в пепельницу. Перед самым уходом из столовой, Тони сообщил ему, что завтра у них будут гости. Семья Одинсонов нанесёт визит полным составом. Вместе с Тором. И Локи не был готов к этой встрече. Он панически боялся её и в то же время ждал. Он так давно не видел Тора. Он так скучал по нему. Так хотел, чтобы всё сложилось по-другому, и они были вместе. С тяжёлыми мыслями он улёгся в постель. Одинсоны прибыли к обеду. Тони встречал гостей в парадной. Локи и Пепп ждали их в гостиной. Стоило гостям появиться в проёме, как сердце Локи пропустило удар. Он увидел за спиной полковника Тора. Одинсон младший глядел на него всё с тем же пренебрежением, что и при их последней встрече. Но, миссис Одинсон не позволила прочувствовать момент и отчаяться. Женщина бережно обнимала Локи, восторгаясь тому, как он изменился за такой короткий срок: — Ты так вытянулся, Локи! И отлично выглядишь! — беспрестанно повторяла Фригг, осматривая подростка с головы до пят. К женщине с похвалами присоединился супруг и Локи окончательно смутился. Наконец, все расселись по местам. Локи сидел напротив Тора. Пока взрослые с аппетитом поглощали пищу и обменивались информацией общаясь, Локи не раз ловил на себе пристальный взгляд голубых глаз. И льда в этом взгляде было не меньше чем презрения в кривившихся губах, к которым ему так хотелось прижаться. Главной темой за столом был, разумеется, Локи. Фригга не могла налюбоваться на него, и Старк по праву гордился собой. После обеда Пеппер живенько спровадила парней из-за стола под предлогом, что у взрослых есть, что обсудить без них. История с Лафеем наделала много шума в N, но все присутствующие считали бестактным обсуждать некоторые нюансы жизни Локи при самом парне. Подростков препроводила в гостиную с баром Поттс: — Развлекай гостя, Локи. Покажи свою новую комнату, расскажи другу, как устроился на новом месте, — Пеппер чмокнула Локи в макушку и упорхнула обратно, уверенная в том, что у подростков найдётся чем заняться и что обсудить. Тор довольно грубо отказался от демонстрации комнаты, но и вернуться к взрослым он не мог. Они сидели в гостиной, в креслах напротив, буравя друг друга взглядом, когда Локи наконец не выдержал и предложил выйти на балкон. Тор подорвался и первым вышел за стеклянные двери на воздух. Локи не спешил, решая про себя выйти следом, или всё же остаться в гостиной. — А ты неплохо пристроился, а? Убогий? Тони ради тебя, похоже, на всё готов. Глядишь, разберёт тебя, ущербного, на запчасти и соберёт заново, — услышал он, как только приблизился к перилам, где стоял Одинсон. — Я прошу у тебя прощения, Тор, — сдавленно прошептал Локи. Он пребывал в паршивом настроении, был расстроен и подавлен. — За всё, в чём ты обвиняешь меня. Я должен был всё рассказать тебе сразу, но не смог. Я хотел бы, чтобы между нами всё было по-другому. — Ложь! Ты мог и должен был рассказать мне обо всём! Хотя бы для того, чтобы у меня остался выбор. Думаешь, я стал бы трахаться с тобой, зная, что тебя пердолит старый утырок? — заорал дурным голосом Тор. — Тебе не удастся... Не верю ни единому твоему слову, гадина подложопая. — Почему не сказал сразу? Да потому, что боялся вот этого! Твоей реакции. Правильно, выходит, боялся… Можешь мне не верить, но я жалею о том, что между нами было, — сквозь зубы процедил Локи, исподлобья глядя на Тора. — Хотел бы я никогда не узнать тебя так близко, Одинсон. — Ах, ты, урод уёбищный! Значит, о перепихоне с собственным отчимом ты не жалеешь, а о нашей связи жалеешь? Извинения не принимаются. Но я даже благодарен тебе. Теперь всегда буду помнить, какими бывают лицемерные бляди, умело играющие на чувствах других. — Тор навис над парнем сверху, делая угрожающие выпады, словно хотел ударить, но сдерживался из последних сил и Локи буквально отшатнулся от Одинсона, сморгнув неизвестно откуда набежавшую на глаза влагу. Но Тору показалось, что он ещё недостаточно выговорился. — Чего вылупился? Вы только посмотрите! Такой милый, застенчивый мальчик, вернее – девочка. И так очаровательно краснеет! Сама скромность, если не знать горяченьких подробностей из личной жизни. И ещё. Никто не верит в то, что ты действительно сын Старка. Все считают, что произошла какая-то ошибка, и ты очень скоро снова окажешься на той помойке, откуда выполз. Тони очень быстро разочаруется в тебе и выбросит прочь. Твоя сладкая жизнь закончится, нищеброд убогий. Но, не переживай. Таких, как ты, всегда кто-нибудь ждёт. Особенно тебя ждёт Дайл, ведь он так и не успел тебя трахнуть. Он, кстати, передавал тебе привет и просил сказать, что если ты когда-нибудь заявишься в N, тебя пустят по кругу. Что же ты побледнел? Очко сыграло? Страшно, блядь? Или жидко обосрался? Тора понесло, накопленная внутри боль требовала выхода. Ему было противно от себя самого за подобное сволочное поведение, а оскорблять парня, попрекая инвалидностью было очень подло. Локи в этот момент не выдержал и закурил, он дышал часто-часто, словно задыхаясь, но молчал, глядя вниз с небоскрёба. Он отвернулся от Одинсона, выпуская клубы дыма в сторону. Он много чего ожидал от этой встречи, но никак не пожеланий вернуться к той жизни, что у него была прежде. Ему было невыносимо плохо и паршиво на душе, но Локи решил выслушать всё, что ему скажет тот, кто клялся в любви и обещал, что никогда не предаст. Если бы кто-нибудь высказал что-то подобное в адрес самого Тора, то давно получил в ответ по морде, а от Локи Тор не дождался ни одного ответного оскорбления в свой адрес, не услышал ни одного упрёка. Тор продолжал сквозь зубы выплевывать в адрес Локи оскорбительные эпитеты вперемешку с уличным сленгом и отборным матом. Он давно перешёл все возможные границы, не замечая этого, не контролируя себя. Зато за перегородкой кипел от ярости, прислонившийся спиной к стене, Тони Старк. Он пришёл чтобы составить парням компанию, позвать Тора с Локи спуститься на этаж с личными лабораториями и продемонстрировать воплощение последних наработок в реальности. Это была идея Потс - использовать Тора, как связующее звено между ним и Локи, ведь Тони всегда непринуждённо общался с Тором раньше. Но планы изобретателя изменились, когда он услышал часть реплик гостя. Он прислушался, не выдав своего присутствия. Тони слушал, как его настрадавшегося в жизни ребёнка смешивают с дерьмом. Старк понимал, что Тора необходимо остановить. Дальше слушать он не желал. Нацепив дежурную улыбку, Тони вышел на балкон, как будто ничего не произошло: — Локи! Гости ждут твоего внимания, — раскинув руки, Тони привлёк сына к себе. Локи попытался улыбнуться, делая вид, что всё хорошо, но выдавить из себя улыбку у него не получилось. — Тор! Дружище, ты же дождёшься меня? Хочу тебе кое-что показать. Никуда не уходи. Вечный балагур, он обнял Локи за плечи и решительно увлек сына с балкона, передав в надёжные руки Пепп. Шепнув ей несколько слов, Тони вернулся за Тором. — Иди за мной, приятель. — Одинсону сразу не понравилась изменившаяся интонация изобретателя. Подобный тон не сулил ничего хорошего, но Тор не посмел ослушаться. Они поднялись на несколько этажей выше и зашли в один из кабинетов. — Присядь. Тор уселся в одно из полосатых, обтянутых атласом, кресел. — Я могу говорить с тобой откровенно, Тор? — спросил Тони, делая над собой усилие и стараясь добавить в голос нотки дружелюбия. — Конечно. — Как мужчина с мужчиной? — Да. — И это останется в стенах этой комнаты? — Раз ты настаиваешь… — Прошу. Тем более, что это в твоих интересах. Я только надеюсь, что мы поймём друг друга, в память о нашей дружбе. Тору не понравилось выражение «в память о дружбе», он понял, что Тони слышал его монолог на балконе, но нашёл в себе силы справиться с эмоциями и кивнуть. Тони открыл дверку секретера, набрал код на сейфе и извлёк оттуда папку. Перед Тором появился конверт, который Тони жестом пригласил оппонента открыть. Тор извлёк из конверта несколько фотографий. Глаза его округлились, он ошарашенно взглянул на Старка, отпрянув от стола. Тони глядел в упор на испуганного подростка, наблюдая за его дрожащими руками, которыми он держал снимок, за побелевшим лицом, сошедшим со щек румянцем и широко распахнутыми от ужаса глазами. На фотографиях был запечатлён он сам с Локи. В том, что они любовники, сомнений не оставалось. Откуда такие откровенные фотографии оказались в руках у Старка, Тору осталось только догадываться. — Успокойся, Тор. Водички? — Тони сидел в кресле, закинув нога на ногу, и спокойно наблюдал за реакцией эмоционального подростка. — Да, я в курсе того, что было между тобой и моим сыном. Я слышал твою пламенную речь на балконе и уяснил как много он для тебя значит, и кем ты его считаешь. Так вот. Оставь моего мальчика в покое, Тор, иначе о твоей интрижке станет известно полковнику. И, зная нрав своего консервативного приятеля, могу тебе заранее пообещать, что экзекуция тебе не понравится… — Пытаешься его защитить? Только вот он не нуждается в этом! Ты хоть знаешь, что с ним через задницу развлекался собственный папаша? И, судя по его счастливой роже, ему нравилось! — заорал Тор, подрываясь с места. — Сядь! — рявкнул Тони. Тор упал обратно в кресло. Он никогда не видел всегда весёлого изобретателя таким. Старк выдохнул, успокаиваясь. Тони тряхнул головой, словно отгоняя от себя дурные мысли, прежде чем продолжить. — Я его папаша! Если ты о Лафее, то да, я в курсе. — Ни фига себе! И ты так спокойно об этом говоришь? Мне только не рассказывай об этом дерьме. Поверить не могу, что тебе не противно от этого… — Закрой свой грязный рот! — требовательно произнес Тони, тыкнув в оборзевшего парня пальцем, едва не потеряв остатки самообладания. Старк явно был недоволен. Один холодный взгляд пронзительных чёрных глаз чего стоил. — Пожалуйста, — добавил он более миролюбиво, понимая, что перед ним сидит обиженный подросток. Тони фонтанировал волнами негатива, направляя их на сына давнего друга. Вновь обретя контроль над эмоциями Тони продолжил: — Ты правда считаешь, что у Локи был выбор? Не перебивай меня. Говоришь, ему нравилось? А поставь-ка себя на его место. Как? Представь, что полковник на твоих глазах жестоко убил Фриггу. — Тору стало нехорошо только от одной подобной мысли, несмотря на то, что такое в принципе было невозможно. — Представил? Что бы ты чувствовал при этом? А если бы тебе было всего пять? А если бы твой отец ещё и изувечил, и изнасиловал тебя? Как бы ты вёл себя? А? Если бы тебя имел отец, раздирая твою попку? Полковник? А? Вырос бы ты тогда крутым пацанчиком? Стал бы всеобщим любимцем? Смог бы ходить и улыбаться? Смог бы дальше с этим жить, в конце концов? Тони произнёс это с холодным презрением, рассматривая сжавшегося в кресле парня, как букашку под микроскопом. Тони был непростительно груб, но он должен был поставить зарвавшегося подростка на место, объяснив, что почём в этой жизни. Юноша сидел, неверяще глядя на Тони и не мог сдвинуться с места. В груди разгоралась боль, а разум никак не мог поверить, что это происходит с ним наяву. Только боялся Тор совсем не разбушевавшегося Старка. Он боялся, что любимый никогда не простит его. Он знал, что никакими раскаяниями и сожалениями не сможет искупить перед Локи всей вины. Потому что предательство не прощают. До сознания Тора наконец дошло, что он сделал с их отношениями. Возврат невозможен, и осознание этого постепенно накрывало. Он вздрогнул от неожиданности, когда кто–то похлопал его по плечу. Этим кем-то оказался Тони. Одинсон так глубоко ушёл в себя, что забылся. — Всё? Рефлексия закончилась? Дошло, через что пришлось пройти Локи? — Тони по-своему истолковал выражение лица Тора. — Мой сын выстрадал столько, что и десятерым не унести, и я сделаю всё, чтобы он был здоров и счастлив! Он выжил, и это главное. А ты свали из его жизни и не смей приближаться. Ты недостоин его, засранец. Ещё одного шанса у тебя не будет, я этого не допущу. Вернёмся к гостям? Мамочка тебя потеряла, должно быть…⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆⋆