В распахнутые окна врывались океанский бриз и солнечный свет

Тяжелый молочный запах зеленого чая наполнил капитанскую каюту. Обычно по утрам Чика предпочитал кофе с коньяком, а то и просто глоточек чего-то горячительного, но сегодня его пробрала ностальгия. Молочный улун – любимый чай Мори. Тесокабе всегда казалось, что выскочке из Аки больше подойдет терпковатый жасмин, цветы которого распускаются прямо в чашке и касаются упрямых неуступчивых губ. Но крошка-Мори любил чертов улун, аромат которого застилает сознание, как утренний туман над пресной водой. Острый и легкий образ Мори никак не вязался у Моточики с удушливо сладким характером этого чая. Чика водил пальцем по краю фарфоровой чашки. Ее, как и чайник, и приличный запас этой проклятой травы, он несколько месяцев назад выкупил у секретарши Мори за какую-то невообразимую сумму – просто сунул первую попавшуюся купюру и унес с собой весь поднос. Секретарша у Мотонари была на редкость сообразительна, красива и преданна своему хозяину. Мори прекрасно чувствовал амбиции молодой стервы и платил ей едва ли не втрое больше, чем свому топ-менеджеру. Что не удивительно после двух покушений на жизнь Мори Мотонари, главы Аки индастриз, проведенных через его же личных секретарей. Тесокабе завидовал ей. Этой чертовой женщине, которая приносит этот чертов чай, чертовому Мори, который небрежно берет чашку одной рукой и припадает к ней губами, сосредоточенно глядя в монитор и хмуря брови. Он был бы не прочь сам подать ему поднос… да хоть чайную церемонию развести. Лишь бы поближе увидеть, как разглаживается жесткая складочка на лбу, как трепещут тонкие ноздри, наполняясь вязкой сладостью аромата, как опускаются ресницы, поджимаются губы и по стянутому галстуком горлу прокатывается первый глоток. Владелец самой большой в стране восходящего солнца транспортной компании и капитан корабля «Фугаку» Тесокабе Моточика сидел за своим рабочим столом и, подперев, подбородок кулаком, с замиранием сердца следил за тем, как распускается в горячей воде туго скрученный чайный лист. Где-то на далекой суше Мори Мотонари снял с плиты раскаленную турку и откупорил бутылку коньяка с личным клеймом Демона западных морей. В распахнутые окна врывался океанский бриз и солнечный свет.