мнлопе

Девяносто процентов самоубийц выживают. Шанс удачно прыгнуть с крыши, перерезать вены, повеситься, наглотаться таблеток, сигануть под поезд довольно-таки мал. То есть, если, к примеру, у вас в волейбольном клубе всего десять участников и в какой-то момент вы решите совершить массовое самоубийство, то из вас умрёт только один человек. Трое — останутся калеками, ещё трое не смогут здраво реагировать на любое упоминание о смерти, а оставшиеся просто будут жить с непосильным грузом дальше. В волейбольном клубе Аобы Джосай состояло шестнадцать человек. И, по математическим правилам, при случае массового суицида должно погибнуть 1,6 людей. Подозреваю, тем самым почти половинчатым умершим был бы я. — Иваизуми, — мама Тоору утыкается мне в плечо покрасневшим носом, — скажи что-нибудь. Я немного растираю её руки ладонями, но ничего не могу сказать. Листок с расшифрованным посланием, выпавший из ослабевших пальцев женщины, одиноко лежит на полу. Хочется выть, биться в истерике и расплющить себя об стену, лишь бы не чувствовать грызущей боли. Во мне уже нет доброй почти-половины нутра, которую она съела в один присест. Впивалась гнилыми зубами, царапая пожелтевшими когтями душу, заражая несуществующей инфекцией. — Почему ты не остановил его? — мама плачет, едва ли не задыхаясь. Вы когда-нибудь пытались остановить поезд на полном ходу? Если бы мне дали ещё один шанс, то я бы содрал все ногти, выбил все зубы и захлебнулся бы в крови, но остановил восемнадцать вагонов отчаяния. — Почему? Почему? Почему? — голос давно охрип от слёз. — Мама, перестаньте, — выдавливаю из себя. Перестаньте, мне тоже больно. Девяносто процентов самоубийц выживают. Тоору всегда был исключением. Был. Был. Был. Почему я не остановил его?