…мелодию, дарящую пустоту, которая заполняет тебя без остатка, чувствуя, как вся жизнь канула в небытие и ты никому не нужен. Ты не такой как все, ты либо хуже, либо лучше, и мелодия, словно обретя костлявую руку, дергала за самые потаенные струны души, заставляя задуматься о подобных вещах.
«...Пойми меня...»
Кэролайн.
Медленно поднимаясь по лестнице, замечаешь, как время проходит мимо. Такое прозрачное, не имеющее тела и никем не пойманное, одинокое, но прикладывающее ладонь к ранам и заставляя о них забыть..., но это мимолетно. Его невесомое прикосновение, но время ходит по кругу вокруг нас, а мы лишь теряем его, когда оно прямо перед носом продолжает свой ход. В приоткрытой двери промелькивает что-то блестящее, яркое и такое же неуловимое, как время. Такое близкое, казалось бы, скользит по руке и не способное сбежать, но скрывается за дверью и вскоре снова появляется.«Время — иллюзия»
Она всегда изливала свои чувства в танце… Танце, который становился искренним, проникающим и имеющим свое место в голове. Место среди джунглей мыслей-вопросов, не имеющих ответы, но в то же время они «вечные» и волнующие.
Приоткрыв дверь, замечаю ее. Бледную, тонкую и хрупкую, готовую сломаться в любой момент, пасть на колени и больше не подняться, но она словно горделивая птица, взмах крылом и ввысь. Ввысь, чтобы снова упасть.Тонкие черты лица, полностью передающие всю горечь, скопившуюся в юной, невинной душе ребенка, атласная ткань, скрывающая тонкое тельце и льющаяся следом за движениями девушки. Ее руки словно сломанные крылья — плавно и неестественно поднимались вверх, очерчивая круги и моля о помощи, но рядом никого не было, — просить некого.
«Сломаешься ли ты под тяжестью одиночества и слепого мира?»
Ее ноги легко перемещаются, скользя по полу, рисуя свой замысловатый узор, глаза были прикрыты, а музыка так и не прекращалась.В ее танце слились воедино ее чувства, она сама стала чувствами, соскакивая с одного места и ища пристанище в другом, но и там ее отвергали. Протягивает руку к невидимому спасению, но резко отдергивает ее, прижимая к груди, словно обожглась. Обожглась окружающим ее миром — глухим, темным и ошибочным.
«Плачущий псих в этом бездонном мире»
По бледной щеке катится кристальная слезинка, а пухлые губы сжимаются в кривом подобии улыбки.
Медленно закрываю дверь, оставляя ее одной.«Он не достоин твоих слез.»
Сакураи.