Ликорис на прощание

«Какое нелепое чувство». Шинья сидит в небольшой комнате, погруженной в ночной мрак. Лишь небольшая лампа на столе противного желтого цвета освещает небольшое пространство, в котором находится парень, сидящий за столом, прижав ноги к груди и с некой грустью в бледно-голубых глазах смотря на лист бумаги, лежащий перед ним. За окном медленно идет снег, от которого на душе появляется предательское чувство ненужного умиротворения, спокойствия. Словно бы затишье перед бурей.        — Ах, это так глупо. Юноша поднимается с места и подходит к окну, задергивая шторы, дабы не видеть собственного отражения. Парень расправляет плечи, тяжело вздыхает и смотрит на немного смятый лист бумаги, который был почеркан ручкой в некоторых местах. Приемыш семьи Хиираги рукой заправляет челку назад, пытаясь убрать ее с лица, а после качает головой, как бы в очередной раз говоря себе, что писать такое письмо — очень глупо. И совсем не в стиле беззаботного дурачка Шиньи.        — Ладно, это неважно. Нужно ложиться спать, пока есть такая возможность. Не стоит тратить время впустую. Молодой парень гасит лампу и ложится в холодную кровать, стоящую напротив другого окна. Шинья наблюдает за падающим снегом, невольно прокручивает в голове какую-то приевшуюся мелодию из старого фильма, название которого он когда-то давно услышал от своей сбежавшей невесты. Он не может понять, почему вдруг именно в этот момент он вспоминает эту плохую мелодраму, ведь сейчас его мысли заняты совершенно другим. В голове мелькает образ одного единственного человека, одно имя которого вызывает в душе юноши непреодолимую бурю эмоцию. Иногда Хиираги кажется, что даже самая холодная и суровая зимняя метель не может сравниться с тем, какие чувства бушуют в нем, когда он смотрит в прекрасные фиалковые глаза главы самого низшего рода. Шинья, перевернувшись на бок, бормочет себе под нос, что все это слишком глупо и бессмысленно. Он старается заснуть, но сон никак не идет, и это совсем немного раздражает его. Ему хочется как можно скорее провалиться в мир снов, где его верный демонический тигр вновь окутает его счастливыми снами, которые развеются под утро, сделав его еще ужаснее, ведь в реальности его никогда в жизни не обнимет тот, о ком он думает каждую свободную минуту своей жизни.        — Глупо. Это так глупо, Шинья. Юноша повторяет себе это под нос, когда поднимается с немного нагретой кровати и берет в руки лист с ручкой. Вновь укладывается на кровать, не забыв захватить что-нибудь твердое, дабы подложить под листок бумаги, и начинает писать, совершенно не отдавая отчет собственным действиям. Его снайперское зрение, привыкшее к постоянному напряжению, позволяет Шинье спокойно видеть ночью.        — Гурен, это все из-за тебя.

***

Отчаянный крик срывается с губ обладателя фиолетовых глаз, когда его друг, в последний раз так по-детски улыбнувшись, замирает на его окровавленных руках, прекращая дышать. Дыра в его груди продолжает кровоточить, и на какой-то момент Ичиносэ кажется, что сейчас, словно бы в какой-нибудь манге или аниме, из нее начнут расти белоснежные ликорисы, которые быстро окрасятся в кроваво-алый цвет, а после лепестки цветов опадут, закрывая собой эту ужасную рану. Гурен понимает, что это совершенно нелепые мысли, но именно сейчас ему хочется, чтобы это так и случилось, ведь этот маленький сгусток счастья, жизнь которого была совершенно не такой, не заслужил такого драматичного и болезненного конца. Он заслужил дружеских объятий и, возможно, слез радости на прекрасных голубых глазах, цвет которых ассоциируется у молодого главы рода Ичиносэ. Старшеклассник не помнит, как укладывает тела остальных своих погибших друзей, так как его мысли попросту путаются. Ему кажется, что вместе с ними погибла большая часть его души. И парню хочется, чтобы лучше это было так — ведь его прогнившая душа ничего не значит по сравнению с жизнями этих прекрасных дураков, что так слепо доверили тому самое дорогое, что у них есть — их жизни, любовь и преданность.        — Шинья. Парень опускается на колени перед телом приемного Хиираги. Кровь на его одежде уже потемнела, а ликорисы, о которых Гурен думает слишком много, до сих пор так и не расцвели. Это заставляет того понимать, что это не какой-то трагический сон, подкинутый Ноей, а самая суровая отвратительная реальность, которая никогда не закончится. Поднимая на руки холодное тело своего лучшего друга, юноша смотрит лишь на его лицо. На нем навсегда застыла эта нежная детская улыбка, всегда предназначавшаяся лишь самому Ичиносэ. Парень несет Шинью на дрожащих руках, спотыкаясь на ровном месте и едва не роняя и без того настрадавшегося друга. Он с неким отчаянием прижимает к себе тело погибшего парнишки, стискивая зубы от боли, когда падает на колени. Из кармана формы Хиираги вылетает небольшая неаккуратно сложенная бумажка, которая сразу привлекает внимание парня. Гурен, бережно положив тело друга рядом с собой, берет этот смятый лист в руки и смотрит на него некоторое время, пока не видит, как на нем аккуратно выведены какие-то иероглифы.

«Глупому Гурену от Шиньи».

Ичиносэ нервно сглатывает, краем глаза смотря на лежащее возле него тело, а после бережно разворачивает эту бумажку, прикусывая нижнюю губу. Гурен видит небольшое письмо, написанное самым неаккуратным почерком, который только может быть. И он сразу понимает, что это точно принадлежит погибшему Хиираги, так как в самом уголке нарисован пушистый тигр.

«Какое глупое чувство. Знаешь, Гурен, сейчас черт знает сколько времени, но я все еще не могу уснуть. Думаю о тебе, о снеге за окном и о том, почему я отражаюсь в этом окне. Наверное, это прозвучит глупо, но отчего-то я чувствую себя так, словно бы я не заслужил этого. Какое-то неприятное чувство в душе не дает мне сейчас уснуть. Почему-то мне кажется, что скоро будет бой, из которого мне не вернуться. Хах. Знаешь, это грустно. И даже очень. Но не потому, что я не смогу выжить, а потому, что я не смогу больше увидеть твоих чудесных фиолетовых глаз. И ты точно будешь грустить. Ах, я смог это сказать написать. На самом деле есть еще много того, что я хочу тебе сказать. Например, я очень хочу поведать тебе о том, что мне снится по ночам. Уверен, что ты наверняка не оценишь этого, но мне очень хочется, чтобы ты знал, что в моих снах я не раз рисовал тебе милую кошачью мордочку и одевал пушистые кошачьи ушки под цвет твоих волос. Ты злился на меня, но это быстро проходило, потому что ты успевал мне отомстить. А знаешь, что было потом?.. То, чего никогда не будет в нашей жизни. Во мне скопилось столько чувств, которые расцветают, словно… Ликорисы? Наверное, глупо приводить такой пример, ведь их лепестки практически сразу опадают, но… Сейчас я ощущаю себя так, словно я — цветок, который только что расцвел. И совсем скоро я опаду. Не грусти, если это случится. Ведь я всегда буду улыбаться, особенно если в последний момент ты будешь рядом со мной. Я люблю тебя всем сердцем. Твой лучший друг, прекрасный снайпер Хиираги Шинья ~»

Гурен ощущает, как по его щекам скатываются обжигающие слезы. Они капают на смятое письмо, оставляя разводы на предпоследней старательно зачеркнутой строчке. Ичиносэ кажется, что сейчас в этом мире больше нет никого, кроме него самого и глупого, но уже мертвого, дурака, лежащего возле него. Разрывающая грудь боль. Парню кажется, что сейчас внутри него образуется такая же дыра. Он прижимает к себе письмо, судорожно всхлипывая. Все смешивается в одно, пальцы рук холодеют, а вид крови Шиньи на его дрожащих руках становится еще больнее. Гурен не понимает, откуда в нем столько боли. Но ему хочется выть и кричать. Но сейчас он этого не может сделать. Сейчас он заставит свой прекрасный белоснежный ликорис вновь зацвести. И он уже не позволит его лепесткам опасть на холодную землю.

Потому что Гурен так же сильно любит Шинью.