Заверещал ненавистный будильник. Уже семь часов, пора вставать. Заправляя постель, я начинала задумываться, что мне надеть. Вот уже я в ванной комнате. Смотрю на свое отражение в зеркале. Рыжая, зеленоглазая, худая.
Я вижу свои синяки под глазами каждый день. Они такие контрастные на моей белой коже. Я ждала, пока польется теплая вода, холодной умываться не любила. И вот пришел блаженства час. Я набрала жидкость в руки и начала умывать лицо. Гладила коже, по которой руки скользили, как по маслу, вчера нанесла увлажняющий крем. Производители обещали, что черных кругов под моими глазами не будет. Только зря день потратила!
Еще раз посмотрела в зеркало. Заспанное лицо, как рукой сняло. Но бледной я все равно осталась. Я не любила загорать, загар просто не шел. Белая, как сметана.
Выйдя из ванной, я учуяла запах горячих бутербродов. Мама приготовила. Она беременная. Она говорила, что хотела сделать аборт, когда забеременела мной. Смешно. Какая ирония. Сейчас она жената на Владике. Это мой отчим.
— Мирослава, иди кушать! — прокричала она.
Я с унылым лицом прошла босиком по плитке. Не любила носить носки и тапочки. Ноги без них чувствовали себя свободнее.
Я ела бутерброды, запивая чаем, и думала о смысле жизни. Вот недавно я была маленькой. А сейчас выросла…
Уже 7:20. Я пошла в свою комнату. Открыла шкаф, заметила кучу хлама, закрыла. Опять открыла, выбрала клетчатую фланелевую рубашку, брюки, черную футболку. На самом деле я любила темные тона не потому, что я представитель какой-то субкультуры или это модно. Мне просто шли темные тона, хоть уже весна.
Я всегда боялась краситься, когда кто-то видит. Стеснялась. Я всего-лишь подвела брови, накрасила ресницы, накрасила губы нюдовой помадой. В принципе, был нормальный макияж, но я всегда боялась, что меня поймают меня на этом, начнут: «краситься в эдаком юном возрасте нельзя!».
Чуть не забыла! Я ляпнула себя по лбу. Помнится, недавно забыла портфель в школу. Вчера не собрала рюкзак, ибо ленивый человечек. Сегодня у меня четыре пары. Не любила, когда в школе по четыре пары! В мой портфель четыре книжки не помещалось. Я в общем плевала, подумав, что одолжу книгу у подруги.
Теперь нужно выходить. Я никогда не опаздывала в школу. Приходила под самый урок. Весна красивая. Птички поют. Пахнет зеленью и цветом вишни. Я, когда прохожу один квартал, засаженный вишневыми деревьями, чувствую себя в сказке. Они мне напоминают деревья в инее, но сейчас весна и тепло. Я видела много людей с грустными лицами. Я лично не знала, почему они такие унылые. Весна же.
Я уже была около школы. Изменили фасад, типа мы идем в новый корпус (нам строят новую школу уже пятый год). Мне всегда казалось, что нам жлобы в городском совете не может выделить деньги на школу. Фасад был персиковым, выступающие элементы были белыми.
Дети бегали по школе. Я всегда не могла нормально пройти между ними. Их было много. Направляясь в 214 кабинет, я заметила какую-то особь мужского пола, которую раньше не встречала. Он выглядел, как сыщик, только без шляпы и очков. Он стоял, упершись об стенку и скрестив руки. Я хотела подойти поближе, но увидела его взгляд на мне, по-этому быстро направилась в свой кабинет, ибо уже опаздывала.
Класс бушевал. Кто-то кидался книжками, кто-то бегал. Я села за свою парту, предварительно посмотрев на свою соседку. Она была моей подругой еще с младших классов. Ее звали Катей. Катя была худой. Она была русая. Еще у нее были медовые глаза, как я всегда говорила.
— Привет, — помахала Катя мне рукой, это был обыденный ее жест, который меня уже раздражал.
— Котюха, — так я ее называла, — привет!
Я ее обняла. Она мне роднее сестры, которая у меня будет.
— Сейчас что? — спросила я.
— Алгебра!
Я громко вздохнула. Я не любила математику в общем. Мне нравились более гуманитарные науки. Они давались мне легче. Я знаю шесть иностранных языков. Если считать свой язык, то семь.
Прозвенел звонок. Меня бесила школа. Каждый день, проведенный здесь, треклятый мной. В класс зашла учительница.
Она вела свой урок, а я сидела и рисовала. Мне было настолько скучно, что передать невозможно. Я уже ждала физкультуры, третьей пары. Перед ней мы всегда шли в туалет переодеваться.
В туалете в нас были четыре кабинки, а за ними крылось место, которое было возле окна. Мы там отрывались перед физкультурой. Мы устраивали там посиделки. Компания была небольшая. Всего лишь пять человек, двое не переодевались.
Вот он, славный момент. Перемена на двадцать минут. Я уже шагала в место нашей раздевалки, но меня кто-то прижал к стенке. Я сначала слишком зажмурила глаза, а потом резко открыла. В голове помутнело… Я пробовала заклипать, чтобы прошел туман перед глазами. Попытки были тщетными. Туман все еще был перед глазами.
Прошло некоторое время. Я открыла свои глаза и оказалась в одной из кабинок туалета. С каким-то типом, которого видела сегодня утром. Его серые глаза смотрели на меня. Нет, раздевали взглядом.
— Послушайте, девушка! — начал он, что я была уже испугалась, — Вы находитесь в большой опасности.
— Какая опасность? — помотала я головой, — Про что вы говорите? Как я здесь оказалась? А если кто увидел?
— Слишком много вопросов задаешь! — он прикрыл мне рот.
И тут я опомнилась окончательно: я стою в кабинке общего туалета с незнакомым мужчиной. Это ужас!
— Я тебе помочь хочу! Слушай, в воскресенье все будут идти в церковь, ибо Пасха. Ты ни в коем случае не должна к ней приближаться! Особенно к той, что на холме! Я знаю, ты каждый год туда ходишь.
— Почему? — спросила его я.
— Много вопросов задаешь, — спокойно сказал он.
— А как вас зовут?
— Тебе это пока неважно… Бальзатар.
И он исчез. Просто пропал. Я посмотрела на свои ноги, покрашенные черным лаком, который уже потрескался. Я любила черный цвет на ногтях. Он делал мою кожу бледнее. Я вообще любила приглушенный тона. Не любила кислотные и яркие цвета.
Я вышла из кабинки и пошла в укромное местечко наших тусовок. Я решила забыть слова этого Бальзатара. Да только они мне не давали покоя. Я уже слышала голоса моих подруг.
— Мы тебя ждали, искали везде, а ты крылась в туалетах? — спросила Таня.
— Я просто хотела привлечь ваше внимание, — хыркнула я.
Все засмеялись. Я сначала растерялась, а потом спросила:
— Что?
— У тебя миленький пучок. Такой ванильный получился! — захихикали они.
Я посмотрела в зеркало. Прикрыла рукой лицо. Воронье гнездо на голове или взрыв на макаронной фабрике. Третьего не дано. Но ванильным пучком Это не назовешь!
Все перестали смеяться. Я поправила свои волосы, сделала пучок. Потом начала переодеваться. У меня были черные лосины, темно-синяя футболка с надписью: «Nirvana». А еще кроссовки-айрмаксы цвета гнилой вишни.
В то время девочки смеялись, а я думала про слова сказанные человеком, который исчез перед моими глазами. Кто он?
— Даша, проснись! — щелкала перед моими глазами своими пальцами Катя.
Я дернула головой, что аж челюсть заболела. Каким образом, я не знаю. Биологию я не понимала, поэтому и не знала.
Правда, скорее всего есть здесь какая-то разгадка: почему дернула головой, а заболела челюсть. Я в душе немножко блондинка.
***
Я пришла домой. Все были дома. Даже Владик, он работал на себя. С другом делали мебель. Я же как последний лох ходила в школу. Вообще куда-либо выходила. Часы показывали 16:00. Пятнадцать минут назад в нас кончились пары. Мне уже писал Вконтакте учитель-практикант.
Ярослав: «Привет) пары закончились?»
Я: «Конечно да) А у тебя?»
Ярослав: «Ага»
Ярослав: «Пошли погуляем?!»
Я немножко замешкалась, а потом спросила мамы:
— Можно пойти погулять?
— Уроки поучила? — спросила она очень укоризненно.
Я кивнула. На самом деле я их поучила вчера. На всю неделю. Так что можно гулять допоздна. Я написала Ярославу.
Я: «Ок»
Ярослав: «Тогда давай около твоей школы?»
Я: «Нет, давай около Гидровской общаги*?»
Ярослав: «Ок»
Я переоделась в бордовую шифоновую блузу, темно-синие брюки со стрелками. Я думала: оставить мне небрежные локоны или накрутить волосы. Выбрала второе. Взяла плойку, делала прическу. Я выглядела красиво, наверное. Хотела как-то разнообразить свое лицо — сделала стрелки. Надела на голову венок с белыми розочками. Я думала, что выгляжу, как дура. Я просто хотела слиться с окружающей средой.
Я одела туфли и наконец-то вышла. Собралась за сорок минут. Наверно, я уже его задержала. Я только надеялась, что он не ушел. И опять я проходила сказочные деревья, смотрела на прохожих, идущих с работы. Теперь они были радостными. Некоторые шли с детьми, которые улыбались во все зубы. Я улыбалась им в ответ. Я не особо любила очень маленьких детей. Боялась их плача. Особенно ночью. Но дети, чуть постарше таких, любили меня. Не знаю почему. Даже когда я иду в столовку, множество младших классов говорят мне «Добрый день». Я всегда думала: на сколько лет я выгляжу. Дети будто доказывают, что я — старушка.
Я подходила к общежитию. Там стоял Ярослав. С цветами. С красивыми красными розами. Я немного удивилась, но решила виду не подавать. Он дал мне этот красивый букет. Мои щеки, наверно, покрылись румянцем. Я опустила глаза.
— Привет, — сказал он.
— Привет, — сказала я, — Куда пойдем?
— Ну, давай в парк?
— В какой?
У нас было много парков. Ярослав — не местный. Я поставила его в замешательство.
— Давай в центральный? — спросила я, ибо он стеснительный.
— Хорошо!
И все же я шла и любовалась букетом, спотыкаясь на каждом шагу. Я знала, я неуклюжая. Ярослав взял меня под руку. Я вздрогнула од неожиданности. Было немного приятно идти с высоким парнем, когда тебя метр пятьдесят семь. Все это время мы не разговаривали. От общежития до парка минут пять, десять максимум. Всю дорогу я чувствовала напряжение. Очень сильное. Я не хотела ничего говорить, а он боялся. Это было видно. Он открывал рот в попытках заговорить, а потом опять закрывал.
Мы наконец-то дошли к этому парку, сели на лавочку. Я все же молчала. Ярослав начал беседу:
— Мы с тобой давно знакомы, — кашлянул он, — Довольно давно. Ты очень симпатичная, умная, смелая. Любишь правду…
О, я знаю к чему он клонит. Это для меня не впервые. Когда мне кто-то предлагает встречаться, то я всегда соглашалась потому, что взаимно, но я больше не могла с человеком общаться. Разговоры уже не те. Не про что поговорить! Меня всегда пугало это молчание. Страшное такое.
— Давай встречаться? — спросил Ярослав.
— Такс… Нет, извини. Я наверное не готова. Извини, — я посмотрела ему в глаза. Там читалась безграничная грусть. Очень большая грусть. Мне стало жалко его.
— Ничего, — ответил он, — Тебя провести домой?
Это все? Типа свидание не удалось.
— Нет, спасибо. Сама дойду.
***
Домой я пришла поздно, заглянув в один клуб, в котором часто зависала. На часах было одиннадцать вечера. Мама сильно ругалась из-за букета. Она говорила, что рано с мальчиками ходить, в такое время надо учиться.
Я улеглась на кровать и включила телефон. Проверяя свой Фейсбук, я заметила новые фотки своих подруг с гулянки, на которую меня не звали. Это уже не первый раз. За это мне было обидно. Я всегда забирала их гулять, а меня они не зовут.
Катя: «Полайкай фотки, приз.»
Вот это наглость!
Я: «Почему не позвали?»
Катя: «Ты всегда занятая. Мы думали, что не стоит.»
Я: «В общем, понятно»
Катя: «Не обижайся)»
Я: «Мне пофиг!»
