***
Стелла заулыбалась, облетая Сейлор Мун: – Так ты принцесса?! В самом деле?! – Да, – Сейлор Мун задрала нос, гордо улыбаясь в ответ. – Мое имя из прошлой жизни – Серенити, я была принцессой Серебряного Тысячелетия – разрушенного королевства на Луне. Блум склонила голову набок: – Это напоминает мне собственную историю: до шестнадцати лет я ничего не знала о своем прошлом, а потом выяснилось, что мой мир был уничтожен, что я – хранительница самой могущественной магии в своем измерении, что впереди у меня совершенно другая жизнь. На мой мир было наложено проклятие, но мне удалось его спасти, вновь увидеть родителей. Обойдя Музу и Флору, которые толпились рядом с Блум и Стеллой возле Сейлор Мун (остальные воины все еще не расслабились до конца, Техна не отлипала от компьютера, а Лейла по-прежнему находилась в состоянии рассосавшегося конфликта, не желая так запросто верить в прекрасную развязку), Сейлор Сатурн встала рядом с Сейлор Мун. – Мы были перерождены, и в далеком прошлом, множество тысяч лет назад, я своим оружием положила конец старому миру, чтобы на его руинах возникло то, что вы видите сейчас, то, в чем мы живем. Серебряное Тысячелетие было восстановлено: красивый замок, мраморные колонны, застывшие цветы на мертвых иллюзорных клумбах, но все его обитатели были убиты по-настоящему. Из последних сил мама нашей принцессы в прошлой жизни – королева Селена – заключила нас в магии перерождения. Больше это ни с кем не случилось. Флора поежилась, проводя ладонью, запрятанной в полупрозрачную розовую перчатку, вдоль плеча: – Страшно. Скрыв антенну в свою диадему, Сейлор Юпитер обнадеживающе улыбнулась: – Мы уже привыкли. Нас возродила надежда того, что, когда Усаги исполнится двадцать один год, она станет королевой Земли и повернет историю вспять, сделав Токио центром и возведя здесь Хрустальный Дворец. Сердце нового мира мы назовем Хрустальный Токио – это будет нерушимый оплот счастья, защищенный могуществом Серебряного кристалла. Стелла похлопала смутившуюся Блум по плечу: – У нас гораздо более простые планы, ничего сверхъестественного. Разве что однажды Блум придется стать королевой Домино, мне – взойти на трон Солярии, а Лейле – занять место своего отца на Андросе, – она развела руками. – Таковы уж наши непростые обязанности принцесс: когда-нибудь счастливая безбашенная молодость кончится, придет время принимать скучные мудрые решения, и... у нас уже не будет таких дней, как в клубе винкс. – Вас трое? – спросила Венера, пристегнув пояс и выглянув из-за плеча Сейлор Мун. Для этого ей пришлось немного приподняться на носочки: не столько она сама была невысокого роста, сколько у Сейлор Мун были очень большие рукава-фонарики. – Типа того, – Стелла пожала плечом. – У нас много миров, потому этому не отдается большого значения. – У нас – все наоборот, – заметила Марс. – Кстати, Стелла... верно? – Стелла кивнула. – Ты сказала, что являешься феей Солнца и Луны: Усаги – принцесса Луны. Вы в этом похожи. Стелла захихикала, в то время как лицо Техны вытянулось, превращаясь в овал. Она закрыла свой компьютер и заняла свое место среди винкс рядом с Сейлор Мун. Увидев это, Уран кивнула Нептун и Плутон, стала за спиной у Сейлор Мун и в мыслях медленно перебила каждую из Внутренних Воительниц: «Языки длинные, а мозгов – ноль. Тут же растеряли всю свою воинственность, добрые такие, раскрывают истинные личности. Сейчас и выболтают всю суть». Она не ошибалась. – Стоп, – Техна выставила вперед ладонь. – Сначала ты, – она ткнула пальцем в Сейлор Мун, – представилась, как воительница Луны, потом тебя стали называть Усаги – это какое-то второе имя? Меркурий улыбнулась: – Нет, это наши земные имена: к примеру, я – Сейлор Меркурий, это мое имя воина, а в обычной жизни я – Ами Мицуно, ученица второго класса старшей школы. А какие у вас земные имена? Вот, Стелла, Лейла, Блум – это ваши имена как фей, так? А есть другие? Наконец-то решив, что опасность сошла на «нет», Лейла размяла пальцы и присоединилась к подругам, участвуя в обмене общей информацией: – Мы не скрываемся. Те имена, которые мы носим в виде фей, и есть наши настоящие. Наш мир переполнен магией, там таких же фей, как мы, – тысячи. И каждая планета особенна по-своему, искрится своими магическими силами. У нас нет нужды прятаться, да и наше облачение фей совсем ни на что такое не рассчитано. – Ой, давайте я вам всех по-другому представлю, – всполошилась Сейлор Мун, аж подпрыгнув на месте. – Меркурий – это Ами, Марс – это Рей, Юпитер смело называйте Макото, Венеру – Минако. К Уран обращайтесь Харука, Мичиру – это Нептун, земное имя Плутон – Сецуна (она у нас бессмертная богиня), и Сатурн – это Хотару. – Приятно познакомиться, – проскрежетала Уран, и от внезапности действий Сейлор Мун не успела ей противостоять. Словно сговорившись с Флорой, Усаги толкала ее к Лейле, которая также продолжала оставаться немного враждебной: почва для знакомства все же вышла отменная. – Давай, Лейла, – подбадривала Флора, – если вы сейчас с Сейлор Уран вдвоем не признаете, что ничего плохого не случится, то наша идея останется проваленной. Обменявшись недоверчивыми взглядами, Лейла и Уран, тем не менее, пожали друг другу руки, признавая капитуляцию и примирение. Обрадовавшись этому и попрыгав на месте пару секунд, Сейлор Мун метнулась к Стелле: – А ты правда фея Луны?! Стелла неопределенно махнула рукой: – Как сказать... вообще-то у меня почти нет лунной магии – это просто титул. Мой отец – король Радиус, правитель планеты Солярия, и я, как принцесса, обладаю солнечной магией. «Луна» досталась мне от мамы: ее зовут королева Луна, однако этой силы во мне так мало, что она проявляется лишь на словах. – Жаль... – Но я и без того слишком блистательна, – не без тени самолюбования завершила Стелла. Сейлор Мун засмеялась. Блум и Муза переглянулись, и Блум откашлялась, не зная, как еще собрать всех вместе: настало время поговорить о цели их прибытия, и она очень надеялась, что со всеми ее скромными дипломатическими навыками ей удастся донести свою мысль до воительниц правильно. – На самом деле, – начала говорить Блум, глядя в глаза Сейлор Мун и одновременно с этим стараясь следить за реакцией остальных, – мы прибыли к вам с небольшой идеей, предложением. Дело в том, что мы... – Блум неловко улыбнулась, – очень банально заскучали: в нашем измерении нам осталась лишь постоянная слава и дифирамбы, а мы привыкли к сражениям, – рука Сейлор Уран сжалась в кулак, и Блум поспешила исправиться. – Нет, мы вовсе не хотим захватывать ваш мир, просто, если у вас сейчас все в порядке, то мы хотели бы вам предложить потренироваться. Друг с другом. То есть, мы с вами. Вы с нами. Дружеский бой на пробу сил. Муза изобразила свое самое очаровательное «голливудское сияние»: – У вас ведь вроде нет сейчас никаких проблем с мировым Злом?.. Наблюдая за молчаливой реакцией Сейлор Воительниц, Блум боялась, что сейчас все будет кончено и их с позором выпнут из этого измерения, объявив своими врагами навсегда. В принципе, исходя из начала, такую концовку нельзя было окончательно списывать со счетов. И дипломат из нее плохой, Блум всегда это о себе знала. Однако тут Макото, выйдя вперед и чуть заслонив собой Сейлор Мун, по-боевому улыбнулась: – Остальные еще будут решать минут пять минимум, но на мой голос «за» вы можете смело рассчитывать. Признаюсь: драка – это как раз именно то, чего мне сейчас не хватает для веселой жизни. За два года непрерывных сражений я как-то привыкла к этому...Глава 5. Дружба между измерениями (пока вновь не захотят убить)
7 февраля 2017 г. в 11:50
Около получаса назад
Мичиру всмотрелась в сверкающую гладь своего Глубоководного Зеркала, лениво потягиваясь: за последнее время она совсем расслабилась, и теперь даже к символу возможной беды отнеслась легкомысленно, с застывшей блаженной улыбкой на губах.
– Что это? Харука, у нас гости: шесть девушек ищут встречи. Они явно не из безумных фанаток.
Сецуна практически мгновенно села, хмурясь. У нее была непроходящая привычка: постоянно сдвигать брови.
– Прошедшие Время и Пространство? Это может быть более опасным, чем даже магические создания с другого края нашей галактики.
– Я не уверена, – Мичиру покачала головой, и зеркало потускнело, отображая ее отражение. – Но мы обязаны посмотреть. Харука... – она многозначительно посмотрела на девушку, продолжавшую лежать с закрытыми глазами, упрятанными под темное стекло солнечных очков.
– Действительно надо? – переспросила Харука, медленно вставая. – Ладно, разберемся – и возвращаемся под солнце. Мне нравится отдыхать.
Пожалуй, четверка Внешних Воительниц (Хотару любила молчание и следующее за ним хладнокровное действие. Немногословность была ее лучшей чертой) являлась теми, кто не желал возвращения сражений (в отличие от Внутренних Воительниц, которые запрещали себе это, но не могли избавиться от навязчивых мыслей). Быть может, на них так повлияли проклятья и долгие века одинокой службы в мирах, переполненных пустоты. Однако отступаться от своего долга никто не собирался.
– Сила планеты Уран, преобрази!..