Мгновения

Она держала в руках книгу и, покачивая ею, направлялась в сторону восточного крыла. На ногах были дурацкие туфли и гольфы, обтягивающие тонкие лодыжки. Джемпер она сняла еще на предыдущем уроке и сейчас была лишь в юбке и светло-желтой рубашке, со знаком Гриффиндора, который был закрыт упавшими с плеча рыжими волосами. Лили. Как-то раз я рассказал Сириусу, что чувствую, когда она проходит мимо. Про все эти волосы и гольфы, всю эту чепуху с ясным взглядом, заставляющим сердце биться чаще, и прочей ерундой, описанной во всех любовных романах без исключения. — Джимбо, — развязно мотнув головой, сказал мне Сириус. – Так могут размышлять только маньяки, да авторы второсортных книжонок, — он вдохнул дым, закинув голову, и добавил: — Знаю, это нравится девчонкам, но в этом случае тебе следует выложить все это Эванс, а не мне. — Ты ничего не понимаешь – обижено поморщился я. И он рассмеялся, забавно искривив брови. Ремус только молчаливо качал головой, когда я принимался заливать что-то подобное. Про то, что сердце бьется чаще и захватывает дух. Думаю, он понимал меня. Нет, я точно знаю. Не знаю, как, но, может, он, в отличие от нас, читал больше художественной литературы? Сириус только закидывал голову и смеялся: — Бросает в жар? Ты не задумывался, детка, может, ты просто ее хочешь? С Хвостом я не обсуждал это. Ведь он сразу начинал краснеть, а смущать друзей, это не так уж круто. Хотя, ему все равно приходилось слушать мои рассуждения обреченного на муки влюбленного романтика. — Может, развлечемся? — спрашивал тогда Сириус. — Выкинь Эванс из головы. Марла приглашала нас на вечеринку. И мы шли на вечеринку. А там я видел ее рыжую шевелюру и забывал обо всех Марлах и ее подругах, готовых на все, и оставлял их, готовых и совершенно свободных на растерзание красавчика Блэка. Наверное, мы слишком быстро стали взрослыми, я не успел заметить, как это произошло. На первых курсах я понял, что у нее был волшебный взгляд. Но она смотрела сквозь меня, а мне хотелось, чтобы глядела прямо на меня. Всегда. Везде. При любых обстоятельствах. Я ерошил волосы, говорил громче и вел себя как полный придурок, лишь бы ее взгляд задержался на моих волосах, на моей нахальной улыбке и снитче, зажатом в руке. Сириус помогал мне во всем: громко смеялся и искал новые шалости. Слизеринец поблизости? Он замечал его первым. Она начала смотреть на меня. Взглядом полным презрения. Я спасал ее от врагов, дарил цветы и помогал с учебой, желая заставить ее улыбнуться. А она только отвергала мои попытки. Сириус скучал, курил и каждый вечер исчезал из спальни, чтобы провести ночь с очередной красоткой. — Брось ты это, Джим, — изредка говорил он. — Ну что, свет клином сошелся на этой Эванс? Я пожимал плечами: — Хочу, чтобы она мне улыбалась. Он фыркал, закатывал глаза и ругал мою романтичность. Но временами, видя мою беспомощность, помогал мне что-нибудь придумать. Вместе мы могли добиться чего угодно. Я помню, как однажды она посмотрела на меня и не смогла сдержать улыбки. — Она уже твоя, Джимбо, — сказал мне тогда Сириус, улыбнувшись так, будто это и его победа тоже. Начиная с того момента я знал, что у меня была целиком и полностью моя Лили Эванс, а у нее — я, так же, как у Ремуса были его книжки и тайна о внутреннем звере, а у Хвоста, бесспорно, нераскрытый потенциал. А что было у Сириуса? *** Мы познакомились в поезде. Я помню его отглаженную рубашку, нарочно выпущенную из-за пояса, длинные волосы, и то, как по привычке, он держал спину прямо. Он совсем по-взрослому протянул мне руку и, широко улыбаясь, потряс ее, назвав свое имя. Я увидел в нем брата, настолько мне показалось, мы похожи. «Гриффиндор», произнесенный Распределяющей шляпой, разделил его жизнь на «до» и «после». Сейчас он флиртовал с какими-то девчонками, слишком громко смеялся, ехидно улыбался и гордился тем, что о нем говорят. Уверял, что у него все под контролем. — Жизнь скучна без риска, — бросал он, ловя недовольные взгляды Ремуса. И он бежал навстречу риску, не зная, чем еще заменить скорость меняющихся, как в калейдоскопе, событий и впечатлений, чем заменить ветер свободы в волосах. Но на самом деле, он просто боялся, что однажды остановится. И он курил в закутке Хогвартских дворов, сидя на краю Астрономической башни, выбирая мотоцикл в Косом переулке. Он не запоминал имена девушек, вешающихся ему на шею, и ждал, что хотя бы одна из них произведет на него впечатление. Он приезжал ко мне на каникулы и покорял всех и каждого наигранными манерами, улыбками и изящным откидыванием челки. — Сириус, ты такой любезный, — говорила моя мать, покрываясь румянцем от комплиментов. — Ну что вы, миссис Поттер, — сладко тянул он, улыбаясь еще шире. — Пойду, найду основательницу твоего фан-клуба и попрошу меня вписать, — ехидно сообщал Ремус в подобных ситуациях. И я действительно думал, что будь моя мама моложе, даже она стала бы одной из его участниц.. Сириус всегда купался в лучах славы и обожания, о нем всегда говорили. Он кивал на приветствия и готовился раздавать автографы и позировать для таблоидов, совсем, как звезды Гейдельбергских Гончих. Настолько он был популярен в школе. *** Саманта Монро носила свитера и думала, что ее никто не замечает, даже не смотря на ее потрясающую шевелюру. Она молча отсиживалась на уроках и наблюдала за каждым, не пропуская ни одной мелочи, улыбалась нужным людям на переменах и закатывала глаза при виде Сириуса Блэка, когда он не замечал ее на завтраке, задевал плечом в коридоре, дежурно кокетничал в библиотеке. Сириус опаздывал на уроки и вихрем несся мимо нее, чтобы потом завалиться на парту и проспать там до самого звонка. А после снова бежал мимо, улыбаясь и сотрясая стены низким, лающим смехом. Саманта не была похожа на мечту поэта или хотя бы такого романтика, как Джеймс Поттер. Она играла с Регулусом в шахматы, избегала общих праздников, лелея крепостную стену вокруг себя. Кропотливо писала правила и вешала их над кроватью, наблюдала, как жизнь идет мимо нее. Она сидела на скамейке недалеко от Гриммо 12, читала книги по истории, закинув ноги на скамейку, гуляла с братом, наслаждаясь закатами. Сириус Блэк играл в квиддич на замене, хулиганил и катался на мотоцикле, не санкционированно превращался в собаку и восхищал ее своими способностями и свободой без ограничений и рамок. — Слышали новость, — говорил кто-нибудь за завтраком. — Сегодня ночью братец Регулуса забрался на крышу Астрономической башни. Саманта вздыхала, облокотившись на свой забор ограничений, и совершенно определенно хотела быть там же, где Сириус прошлой ночью. Но ни в коем случае не хотела быть с ним. Мелани молча закатывала глаза, в перерывах флиртуя с Регулусом. Все было под контролем. До тех пор, пока Сириус Блэк не заметил ее. Несколько месяцев спустя они стояли на крыше Астрономической башни, и ветер развевал ее волосы, загораживая Сириусу весь вид. Он обнимал ее за талию и держал за руку, положив подбородок на плечо. Хогвартс лежал у ее ног, вместе с обломками ее крепостной стены и ошметками так скрупулёзно написанных правил. Если упасть сейчас, будет не так больно. — Мне очень страшно, — прошептала Саманта, сжимая его руку. — Не бойся, я тебя не отпущу. Но она боялась не этого.