Солдат

***

Баки Барнса не существует. Он умер уже давно, наверное, еще когда упал с поезда в ущелье или во время опытов, что проводили над ним в Гидре. А может в момент очередной заморозки. Солдат не помнит его смерти. Он вообще мало что помнит про этого несчастного парня, а все смутные существующие воспоминания будто не настоящие. Это не воспоминания даже, а короткие разрозненные мысленные кинохроники, не затрагивающие ничего в его душе. Бруклин, ворованные яблоки, тощий астматичный мальчишка, бредящий в лихорадке, регулярные драки в порту, сбитые костяшки пальцев, девушки в цветастых пышных юбках, звуки вальса на площади. Порох, вонь, грязь, усталость, приклад винтовки, грубая шинель под щекой во время короткого привала. Голод и страх. Эмоции Баки Барнса Солдат тоже почти не помнит, они подернуты дымкой, затерты от старости, как пожелтевшие довоенные фотокарточки. Он смотрит на фото юноши в фуражке набекрень и не узнает этого человека. Не знает его. Потому что Баки Барнс давно мертв, а тот, кто отражается сейчас в зеркале, только забрал при рождении его тело. Воспользовался его плотью, усовершенствовал ее, превратил в идеально заточенное оружие и вырвался из рук своих создателей на волю. Солдат знает цену свободы. Рожденный из боли и ярости на лабораторном столе, выживший вопреки всему, он научился приспосабливаться. Не только отчаянно сражаться, но и виртуозно врать, вживаться в нужный образ и использовать людей для собственных целей. Цель у него сейчас одна – защитить Стивена Роджерса. Защитить даже от себя самого. Поэтому никто не должен догадаться, что Баки Барнс мертв. Солдат играет свою роль в совершенстве. Он похудел и подстригся, достигая максимального внешнего сходства, изучил все существующие материалы о Джеймсе Бьюконене Барнсе и с ловкостью использует те крохи информации, что всплывают порой в его голове. Ни Стив, ни Фьюри, ни прочие мстители, ни даже многочисленные психологи и не подозревают, что он не тот, за кого себя выдает. Знает только Романова. Знает наверняка, но будет молчать, потому что они вместе прошли через Красную Комнату, и потому что она имеет представление о том, насколько он хорош. Именно Наташа пробила ему допуск к секретным архивам, она же помогла достать дело №17. И подняла скользкую тему только раз, когда передавала ему полные данные на Стива. - Если когда-нибудь ты попробуешь воспользоваться этим ему во вред, я убью тебя. Солдат дернул углом губ, выдавая скупую усмешку. Они оба знали, что у нее не получится. Но потом он посмотрел на напряженную линию ее челюсти, на плотно сжатые губы и, забирая из обманчиво нежной ладошки флешку, коротко уронил: - Я скорее сам умру за него. Ее взгляд смягчился, на лице мелькнула тень улыбки. - Может, на это я и рассчитываю? Солдат живет в одной квартире со Стивом и, поскольку считается, что у него ПТСР, освобожден от работы в ЩИТе. Ему вполне удается изображать из себя «домохозяйку», не привлекая ненужного внимания. Солдат записался на кулинарные курсы, иногда выгуливает собак мисс Прайтон с шестого этажа и уже дважды чинил миссис Гудспид проводку. С консьержем Брайаном они вместе смотрят бейсбол, а малышка Люси из четвертой квартиры зовет его «дядя Доблый Лобот» и выпрашивает конфеты. Все соседи просто обожают «милаху Баки Барнса», считая его своим в доску парнем, и понятия не имеют, что тот давно собрал на каждого подробное досье и действует, согласно разработанной в «Гидре» методике. По сравнению с Солдатом Дейл Карнеги с его трактатом «Как завоевывать друзей» - просто дилетант. Солдат привык тщательно проводить разведку. Солдат никому не доверяет, рассчитывая на собственные силы и используя все ресурсы, которые предоставляют ему обстоятельства. Солдат в любой момент готов принять бой и пожертвовать каждым ради благополучия Стива Роджерса. Каждым, включая себя. Но лучше бы этого избежать – рядом с пресловутым Капитаном Америка Солдат начал ощущать вкус к жизни. В квартире шесть тайников со всем необходимым, в шкафу на нижней полке стоит собранная на случай срочной эвакуации сумка, замаскированная под снаряжение для пейнтбола, а аптечка настолько хорошо укомплектована, что подобным разнообразием лекарств и средств первой помощи оснащена не каждая клиника. Солдат изучил все подходы к дому и пути отступления, установил скрытые камеры по внешнему и внутреннему периметру, соорудил несколько хитрых ловушек и заложил в стратегических местах взрывчатку. В случае тревоги они уйдут легко и непринужденно, заметая за собой все следы. Состояние боевой готовности давно вошло у него в привычку. Еще Солдат обзавелся нужными с его точки зрения связями по всему Бруклину и знает, когда к кому и по какому вопросу может обратиться. Стив вряд ли одобрил бы такие знакомства, но Стив ни о чем не подозревает. Капитан Америка считает, что нашел давно потерянного друга и искренне заботится о том, чтобы окружить «дорогого Баки» вниманием и заботой. Зона комфорта Солдата бесконечно далека от представлений Стива о понятии «забота», а от слова «дружба» его едва ли не передергивает. То, что Солдат испытывает к Стивену Роджерсу можно назвать чем угодно – одержимостью, поклонением, обожанием, нездоровой страстью, но никак не невинной дружбой. На днях он едва сдержался, чтобы не сломать Старку руку, которую тот положил Стиву на плечо. Друзей так не ревнуют. За друзей не переживают до скрипа челюстей, когда они ненадолго пропадают из поля видимости. Романова докладывает Солдату о каждой миссии своего Капитана, комментируя ситуацию в привычной для себя манере. На тех заданиях, которые Наташа считает плевыми, Солдат контролирует работу мстителей издалека. Те, что по ее мнению представляют опасность, проверяет заранее, либо самостоятельно ликвидируя угрозу, либо незаметно страхуя Стива, работая с ним почти бок о бок. Это сложнее, но позволяет не расслабляться, поддерживая уровень подготовки класса «призрак». Иногда по ходу дела он помогает и самой Нат. - Признавайся, что за тайный поклонник у тебя появился? - обнимая Наташу за плечи, интересуется Клинт, когда они собираются у Старка в гостиной после разборки с террористами. – Я думал, тот парень вот-вот тебя завалит, а тут бэмс-бэмс, и у него в голове появляется аккуратная дырочка. - Может, ФБР посадили снайпера где-то на крыше? – отлично изображает непонимание Наташа. - Я раньше думал, что ангел-хранитель из всех нас есть только у Кэпа, его вечно будто судьба оберегает! – смеется Клинт. – Враги иногда просто не успевают к нему приблизиться. - Баки – мой ангел. Во всяком случае, на войне им был, - с мягкой улыбкой отвечает Стив, потирая шею. – Но теперь он на пенсии, так что будем надеяться, что везение мне не изменит. - Красавчик-пенсионер! – хихикает Мария Хилл, и Солдат представляет, с каким наслаждением убивал бы ее медленно и мучительно. Не потому, что она пытается над ним подшутить, а из-за ее бедра, прижимающегося к бедру Стива. Из-за того, что они со Стивом сидят рядом на диване слишком близко и он, наверняка, чувствует запах ее приторных тяжелых духов. Из-за волос Марии, которые она откидывает на бок, задевая прядью щеку Стива. Наташа перехватывает его вроде бы безразличный взгляд. - Кэп, у Барнса орешки заканчиваются. Не поделишься своими? – предлагает она. Стив с готовностью вскакивает, и Солдат тут же непринужденно хлопает по подлокотнику своего кресла: - Приземляйся сюда, съедим на двоих. Как в старые добрые времена, - роняет он, отлично зная, как реагирует Стив на отсылки к прошлому. И верно - Стив счастливо улыбается, пристраивается рядом, приятно нависая над Солдатом своей массой, задевает его локтем, почти опутывает теплом большого тела. Раньше Стив Роджерс был маленьким и хрупким – Солдат читал хроники, да и отрывочные воспоминания подтверждают исторические факты. Но таким, как сейчас, высоким и мускулистым, он кажется живым и настоящим. И это настолько прекрасно, что Солдат позволяет себе откинуть назад голову и потереться затылком о свитер Стива. Два дня спустя Стив собирается на какой-то благотворительный вечер. Солдат знает, что это будет работа под прикрытием – Наташа написала ему. Сам же Стив, пытаясь неуклюже завязать галстук, фальшиво улыбается и заверяет, что его присутствие – простая формальность. Надо только пожать пару рук, дать интервью, помахать в камеру – и можно возвращаться домой. Солдат с нежной улыбкой кивает и прекращает мучения Стива, за две секунды превращая нелепый узел на шее в произведение высокой моды. С гораздо большим удовольствием он привязал бы Стива этим галстуком к спинке кровати и не выпустил вообще никуда. - Обещаю постараться вернуться еще до десяти, - удивленно разглядывая результат в зеркале, говорит Стив. – Господи, Бак, где ты этому научился? Даже у Тони галстуки не настолько элегантно выглядят! - Я теперь домохозяйка, - цедит Солдат. – Пытаюсь соответствовать. - Баки! – Стив заключает его в объятья и выглядит настолько виноватым, что это почти смешно. – Я никогда… Ты можешь заниматься, чем пожелаешь! Правда! Не обязательно сидеть целый день дома. Солдат равнодушно пожимает плечами. Он и не сидит. Вот только Стиву знать об этом совсем необязательно. Благотворительный вечер проводится в фешенебельном ресторане, повсюду мелькает охрана, вход – только по приглашениям. Это не имеет никакого значения. Солдат легко проникает на кухню через служебную дверь, и подозревает, что без особого труда сюда может попасть и опытный диверсант. Он обыскивает помещение, скручивает по рукам и ногам двух подозрительных типов, запирая их в кладовке (один обделался от страха, так что их пребывание там вряд ли будет комфортным), находит и обезвреживает мину с дистанционным управлением и слышит наверху звуки выстрелов. А вот это уже скверно, потому что, судя по жучку, который Солдат прицепил под лацкан пиджака Стива, тот только что прошел внутрь и, похоже, попал в самую заварушку. Солдат слышит, как Стив переговаривается с кем-то по рации, докладывая, что спрятался за колонной, но тщетные надежды, что этот безмозглый болван постарается унести с места перестрелки ноги, рушатся на корню. Капитан Америка вызывает подкрепление, готовясь задержать преступников. Солдат подавляет желание закатить глаза – жест довоеннного Баки Барнса, привыкшего вытаскивать тощего Рождерса из переделок. Что ж, подкрепление так подкрепление. И Солдат обеспечивает его в полной мере и в том масштабе, который, по его мнению, требуется в данной ситуации. Проще говоря, используя два автомата, он палит во все, что движется. Стив снова кричит что-то в рацию, тревожно и возмущенно, но Солдату некогда его слушать. Главное, что Капитан жив и здоров. А вот самого Солдата слегка зацепили. Царапина, пустяк – всего лишь ранение по касательной, но теперь, когда опасность миновала, ему следует уходить, пока пылающий праведным гневом Роджерс не примчался выяснять, кто здесь такой неразборчивый в средствах. Он наспех перетягивает ногу и исчезает прежде, чем кто-то смог бы его заметить. Роджерсу еще предстоят объяснения с руководством, так что немного времени для обеспечения алиби есть. Маленькая пекарня в южной части Бруклина работает до поздней ночи и Солдат, натягивая на лицо смущенную улыбку Баки Барнса, робко стучится в заднюю дверь. - Что, опять? – ворчливо спрашивает его полная рано поседевшая женщина. – Наверное, проще дать тебе рецепт. - Люсиль, - включает все имеющееся в его арсенале обаяние Солдат. – Ты же знаешь, я не ради выпечки сюда прихожу, а исключительно ради твоих прекрасных глаз. Да меня одна только мысль о том, что тесто месили твои нежные ручки, приводит в трепет. Не будь так жестока, не откажи жертве своих чар… - Ох, охальник, да слышал бы твои сладкие речи мой муж, ноги бы повыдергивал! – добродушно смеется Люсиль. Солдат знает, что ее парализованный муж уже лет пять не выбирался из дома, влача жалкое существование в крохотной спаленке над пекарней. Он договорился с местными авторитетами, что те не станут требовать с этих людей обычную мзду и будут отслеживать, чтобы Люсиль не обижали пришлые бандиты и дерзкая молодежь. Люсиль об этом понятия не имеет, но исправно снабжает Солдата нежнейшим домашним тестом за весьма скромную цену. Он пробовал платить больше, но она пригрозила, что вообще ничего ему не продаст. К тому времени, как Стив появляется дома, Солдат весь перепачкан в муке, квартира благоухает свежей выпечкой, а на противень уложена уже вторая партия мини-круассанов. Может, в итоге у Солдата они выходят и не такими превосходными на вкус, как у Люсиль, но тоже вполне ничего. А главное – никто не усомнится в том, что выпечка – домашняя. - Как прошел вечер? – искренне любопытствует Солдат, вытирая руки полотенцем. Стив стягивает галстук и устало приваливается к стене. - На самом деле не так легко, как я рассчитывал. Возникли некоторые затруднения. - Но теперь все в порядке? - Эммм… Не совсем. Завтра надо ехать в штаб, писать отчет. В двери кто-то долго и настойчиво звонит. Стив удивленно смотрит на Солдата и интересуется: - Ждешь гостей? Солдат отрицательно качает головой. На пороге обнаруживается соседка из квартиры напротив – Шерон. Молодая, симпатичная блондинка. С кривоватым пирогом на подносе. Она поводит курносым носиком и удивленно распахивает глаза. - О! А я и не думала, что вы сегодня печете. Вот, принесла вам гостинец к чаю. - В половине одиннадцатого вечера? – иронично интересуется Солдат. - Сегодня же пятница! – находится Шерон. Стив, видимо, чувствует себя обязанным вмешаться. - Что ж, это просто прекрасно! – расплывается он в галантной улыбке. – Шерон, хотите попить с нами чаю? Баки напек круассанов! - Стив, поимей совесть, ты только в двери вошел. Да и у нашей очаровательной соседки, наверняка, свои планы на пятничный вечер. Спасибо, Шерон, - Солдат ловко забирает у девушки пирог и пристраивает его на тумбочку. – Давайте я вас провожу. - Зачем? – удивляется она, растеряно оглядываясь на Стива. - Я настаиваю, - широко улыбается Баки и, обернувшись, подмигивает Стиву левым глазом. - Да-да, – тут же реагирует тот. – Бак обязательно должен убедиться, что вы дойдете к себе целой и невредимой. Кстати, гм! Можете там и чаю попить, раз уж такое дело. Шерон начинает что-то щебетать, но Солдат не вникает в смысл ее речи. Он сосредоточен только на том, чтобы не сорваться и не свернуть ей шею. Не при свидетелях. Но стоит им оказаться в прихожей ее девичей квартирки, отрезая надежной дверью прочий мир, как маска любезности стекает с Солдата, как талый снег по весне. Шерон осекается на полуслове, смотрит ему в лицо и стремительно бледнеет. - А теперь слушай меня, дамочка, - резко говорит Солдат, аккуратно прихватывая ее металлическими пальцами за горло. – Мне наплевать, каких отчетов требует от тебя Фьюри и как сильно ты стремишься сделать карьеру в качестве агента. Но если ты хоть раз еще появишься в зоне моей видимости – а она, поверь, очень широка,- или допустишь мысль приблизиться к Стиву ближе, чем на километр, ты пропадешь. Просто пропадешь, без вести, и твой труп никто и никогда не найдет. Уяснила? Шерон сглатывает и бледнеет еще больше. - Бабушка говорила, что ты не тот, кем кажешься, но… - Кто такая «бабушка»? – напрягается Солдат. - Маргарет Картер, - быстро выпаливает Шерон. – Я - внучка Пегги! - О! – Солдат слегка ослабляет руку, позволяя девушке скользнуть в сторону. – Стив возил меня к ней на прошлой неделе. Она меня не узнала. Впрочем, я ее – тоже. Это не отменяет моих предупреждений. Задача ясна? Шерон испуганно кивает. Несколько раз, видимо, чтобы Солдат ни в чем не усомнился. Когда он возвращается, Стив кажется разочарованным. - Что-то быстро закончилось твое свидание, - фыркает он, засовывая в рот круассан. – Я даже душ принять не успел. Черт, Бак, где ты научился так изумительно печь? - Я запишу тебя на те же курсы, - хладнокровно предлагает Солдат. - Ой, нет, только не это! – идет на попятный Стив. – У меня нет призвания! Рана заживает примерно через неделю – помогает ускоренная регенерация. Стив на целый день едет к Сэму в Центр Ветеранов и, как бы Солдат ни хотел его туда сопровождать, он понимает, что это – одна из тех редких возможностей, когда они с Наташей могут пообщаться без свидетелей. Впереди у Стива важная миссия и стоит обсудить стратегию заранее. Наташа показывает ему план здания, куда предстоит проникнуть, поясняет расклад. На первый взгляд все кажется логичным, но Солдата не оставляет ощущение подвоха. Он догадывается, в чем дело, когда Наташа упоминает фамилию информатора. - Брок Рамлоу! – почти рычит Солдат. – Двойной агент. А это, скорее всего, бывшая база «Гидры», нашпигованная тайными проходами. Вы попадете прямиком в ловушку! - План уже не переиграть, - напряженно сообщает Наташа. – К тому же я не смогу объяснить Нику, откуда дополнительная информация. Что будем делать? Солдат до желваков на щеках стискивает челюсти. - Я разберусь. Ночью ему снятся вороны. Множество зловещих черных птиц, роняющих перья, застилающих собой небо, отчаянно кричащих в полумраке. Он и сам превращается в птицу и рассыпается на лету хлопьями черного сухого пепла. Сгоревший в ущелье Альп, истекший кровью и раз за разом восстающий, как Феникс. Испуганный Стив прибегает из своей комнаты и трясет его за плечо в попытках разбудить, избавить от кошмара, но кошмар Солдата не во сне, а наяву. Ему не нужно просыпаться, он давно не спит по-настоящему. Смотрит незрячим взглядом в белый потолок, но видит только далекое ускользающее небо и черных птиц. Падальщиков, летящих на запах смерти. - Бак! Ну же, очнись, что с тобой?! – Стив едва не рыдает, прижимая к себе его словно одеревенелое тело, и Солдат заставляет себя функционировать. - Все нормально, - хриплым голосом заверяет он, отстраняет Стива с пути и размеренным шагом следует в ванную комнату. Запирается на задвижку и сорок минут стоит под почти обжигающим душем. Кожа от горячей воды становится ярко-розовой, мягкой, а на единственной живой ладони даже морщинистой. Мускулы размякают, тугой комок внутри постепенно отпускает. Но фантомный холод никуда не ушел, и едва выйдя на свежий воздух, Солдат дергается от пронзающей тело дрожи. Идет к себе, в надежде укутаться в плед, и находит в своей постели сладко сопящего Стива. Похоже, дожидаясь его, тот задремал, повалившись на бок, и теперь занимает половину кровати, по-детски чмокая во сне губами и обнимая одной рукой подушку. Солдат прикрывает его пледом, перебирается к стене и компактно устраивается на свободном пространстве. Кровать не очень велика, двум мужчинам едва хватает, где поместиться, но где-то очень глубоко в памяти мелькает картинка, как Баки Барнс обнимет Стива со спины на узкой койке и, поколебавшись, Солдат повторяет его позу. Это… смутно знакомо и очень приятно, и Солдат засыпает по-настоящему. Черные птицы его больше не тревожат. Утром он уходит из квартиры первым. Стив думает, что за покупками. Заброшенная база «Гидры» напитана запахами боли, смерти и отчаяния. Они витают в воздухе почти неощутимо – требуется обоняние Солдата, чтобы уловить эти гнилостные нотки, и он проходит по этажам стремительным ледяным призраком, проверяя каждый угол. Находит первую ловушку, потом вторую. Виртуозно обходит обе и, спустившись через шахту лифта в подвал, попадает в засаду, или, скорее, засада наталкивается на него. Ребята из «Гидры» явно не ожидают встретить кого-то на этом уровне, они ждут мстителей гораздо позже и гораздо выше, рассчитывают на шумное появление Железного человека или Капитана Америки с командой. Явление Солдата становится для них непредусмотренным фактором, но, хотя эффект внезапности на его стороне, гидровцы давят численным преимуществом. Он с лету выводит из строя шестерых, двое остаются на полу после короткой драки и еще четверо заставляют его отступить в сторону древних лабораторий. Солдат запирается в блоке «С», хладнокровно оценивая ущерб – простреленную в трех местах левую ногу и правое плечо, распоротый осколком железа бок и искрящую металлическую руку – похоже, задет какой-то важный механизм. Его шансы на успешное завершение миссии до появления отряда мстителей совсем невысоки. Откровенно говоря, вряд ли ему вообще удастся выбраться отсюда живым – в этот раз «Гидра» прислала настоящих профи. Но он – Солдат, созданный для боя и не запрограммированный сдаваться. Задание – защитить Стива Роджерса – должно быть выполнено любой ценой. Телефон пиликает входящим смс. «На базе шумно. Твоих рук дело?» – пишет Наташа. В ответ он скидывает ей всю необходимую информацию, касающуюся безопасного перемещения внутри. «Сам как?» - спрашивает она и почти сразу следом: «Уходи, мы близко!» Уйти не получается. Какая-то сволочь врубает высокочастотный передатчик. Оглушающий вой переходит в невыносимый писк и вгрызается в виски миллионами острых иголок. Это похоже на дрель, которая яростно сверлит мозг, боль в голове настолько невыносима, что темнота застилает глаза, и Солдат падает на пол, сжимая тисками раскалывающийся изнутри череп и переставая воспринимать реальность. Последнее, что он помнит – как выносит взрывом дверь в блок «С». Солдат просыпается в полутемной комнате на мягкой постели, застеленной чистым белоснежным бельем. У него в живой руке – игла от капельницы, где-то рядом сигналит медицинский прибор. К телу прикреплены датчики. Это странно и совсем не похоже на обычные пробуждения после обнулений. Он вспоминает инструктаж, проводит первичную диагностику и вслух докладывает: - Показатели в пределах нормы. Дремлющий в кресле напротив его кровати мужчина поспешно и чуточку неуклюже вскакивает на ноги. Нависает над ним, вглядываясь в лицо, неуверенно, но облегченно улыбается: - Господи, Баки, как ты нас всех напугал! Ты в порядке? Баки? - Какой к черту Баки? – непонимающе хмурится Солдат. За окном с хриплым карканьем кружат вороны.

КОНЕЦ