***
Блондин задумчиво бродил взглядом по классу, под монотонный голос Ируки-сенсея, а шёпот девушек так и гулял по классу, чем больше злил Наруто. Его раздражили эти застенчивые улыбки, косые взгляды обожания, выдвинутые стройные ножки из-за парт — всё лишь для того, чтобы привлечь внимание одного человека. Наруто положил голову на сложенные руки, выглядывая из-под чёлки, скрывая своей устремлённый взгляд. Улыбка сама по себе появилась на его губах, когда он наблюдал за темноволосым красавцем. Блондин трепетал, радовался, сгорал от счастья, весь его взор был прикован к одиночной фигуре, от которой так и веяло чем-то загадочным, одновременно отталкивающим. А щёки вспыхивали от смущения, рассматривая как сухие, тонкие губы расслабляются, а яркий вишнёвый оттенок расползается, становясь естественным. Складочка между бровей исчезает и спокойное лицо, поражающее своей белоснежностью, становится умиротворённым, расслабленным, гримаса неприязни растворяется, являя поистине настоящую красоту. Наруто отчаянно отворачивается, сжимает руку в кулак, ощущая на себе пронизывающий взгляд чёрных бездн. Становится жарко, даже слишком. Блондин сопит, ёрзает на стуле, сомкнутые веки глаз болят от напряжения. Его слух улавливает разговор двух девиц, сидящих впереди. Они хихикают, голоса пропитаны слащавостью, а глупый разговор нервирует, особенно, когда он замечает как они складывают бумажку, бросая на другой ряд. Наруто не хочет смотреть, но смотрит. Цепляясь взглядом, словно от этого зависит жизнь. В груди ноет, скребёт, болит так сильно, что горечь чувствуется на кончике языка, когда его возлюбленный кивает двум девушкам. Что-то надрывается, ломается как тростинка, но он продолжает смотреть, потому что хочет убить эти загнанные чувства, хочет лишиться их, чтобы не испытывать удушающих срывов сердца. Покончить со всем этим. Звонок прозвенел неожиданно, но вовремя, иначе он бы не выдержал. Наруто собирает вещи, рассеяно закидывает учебники с тетрадкой, ждёт пока все уйдут, чтобы потом побежать к задней части школы восточного крыла, пару раз чуть не упав. Сталкивается с другими школьниками, не обращает внимание на ругань, сильные толчки в спину, пока не прибегает к нужному углу, прислоняется к пыльной стенке, украдкой наблюдая, как топчется на месте миниатюрная фигурка розоволосой девушки, её милое личико покрывается красными пятнами, так же как и высокий лоб. Подрагивающие губы что-то говорят, но Наруто не слышит, он знает что это за слова. Она запинается, бледно-зелёные глаза наполняются влагой, а на вид тонкая ручка звонко хлестнула по атласной щеке брюнета, оставляя жгуче-красный след. Очередной отказ, разбитое сердце. Блондин только горько улыбается, ведь его участь будет намного страшнее других. Он достаёт из рюкзака упакованный шоколад, над которым пахал четыре часа, чтобы сделать его идеальным, потом аккуратно упаковывал, стараясь не повредить. Он надеется, что хотя бы этот шоколад не будет выброшен, как многие другие. Глубоко вдохнул, Наруто резко поднялся, выворачивая из-за угла. И в этот момент его сердце бухнуло вниз, подскочив к горлу, и скольких усилий ему стоило поднять взгляд, чтоб посмотреть в чёрные омуты глаз любимого человека. Блондин не понимает, почему брюнет стоит на месте, почему его взгляд прикован к нему, почему он молчит, почему смотрит так, как будто чего-то ждёт? Наруто стоит непроизвольно близко, прячет взгляд, протягивая дрожащими руками красную упаковку. Проклиная всех на свете, в особенности того, кто прожигает в нём дыру глубокими глазами. Судорожно дышит, словно ему перекрыли дыхательные пути, а перед глазами появляются красные круги, когда он смыкает веки. Обветренные, напряжённые губы шевелятся, с нескрываемым отчаянием говоря: — Т-ты мне нр-равиш-шься, С-саске, — Наруто открывает слезящиеся глаза, внутри горит всё огнём, таким жарким, что он задыхается, еле стоит на своих ногах, но держится благодаря чему-то неизведанному, такому сильному, что поднимает решительный взгляд, блуждая им по аристократическим чертам лица возлюбленного. — И, чёрт тебя побери! Я уже очень долгое время задаюсь одним вопросом, почему именно ты! Почему именно ты, такая ублюдочная задница, занимаешь все мои мысли! Ты такой эгоист, такой лицемерный, такой невозможный, что моё сердце просто напросто не выдерживает всех тех чувств, что я к тебе испытываю уже очень давно. Мне глубоко срать, какого мнения будут обо мне другие, но я хочу сказать лишь одно. Я люблю тебя, придурок, люблю очень давно, так сильно, что начинаю ненавидеть тебя за это! Саске — тэме! Наруто прижимает шоколад к груди брюнета, собираясь бежать, как вдруг его запястье накрывает прохладная рука, удерживая на месте, а агатовые глаза непривычно добры, что хочется закрыть свои собственные, убрать эту придуманную иллюзорность, ведь такое невозможно. Рука блондина слабнет, коробка, прижатая к белой рубашке падает вниз, и глухой удар растворяется в тишине одиночного коридора. И лишь бархатный голос с насмешливым прищуром пленительных глаз, заставляют сердце трепетать, биться об грудную клетку, словно запертая птица, почувствовавшая свободу. — Уссарантонкачи, я всё ждал, когда же ты соизволишь раскрыться. Да уж, ты такой трусишка. Неужели думал, что я не видел, как ты прячешься от меня, а потом смотришь, чуть ли не испепеляешь? — тихий смех. Наруто злится, злится очень сильно. Поджимает губы и так хочет разочароваться в этом человеке, но всё безуспешно. Он стоит, признаётся в чувствах, а тот смеётся над ним. И это так иронично, так предсказуемо, что тошнотворный ком подступает к горлу. Блондин упирается рукой в крепкую грудь, хмурит брови, чтобы оттолкнуть издевающегося над ним человека. И сделал бы это, но приблизившееся лицо брюнета, его притягательные губы, изогнутые в лёгкой улыбке, выбивают из него дух, а душа покидает тело, когда в его губы горячо шепчут, вкладывая несвойственную чувственность: — Знал бы, как я сходил от тебя с ума, знал бы, как желал тебя всего без остатка. Я и мечтать не мог о таком подарке, как ты и твоя взаимность. Я люблю тебя, мой медлительный добе. Наруто вспыхивает моментально, его сапфировые глаза распахиваются, а последующие гневные слова утопают в нежном поцелуе сухих губ. Его запястье отпускают, в следующую секунду притянув сильными руками к крепкому телу, держа так плотно, близко, что становится неимоверно жарко, целуя так жадно, что дрожь пробегает по всему телу. Ресницы подрагивают, прежде чем скрыть потемневший цвет голубых глаз, руки поддаются вперёд, ухватываясь за напряжённые плечи брюнета, сжимая белоснежную ткань от счастья, неописуемой радости, всепоглощающей взаимной любви к этому невозможному человеку. Наруто отстраняется, глубоко дышит, не сопротивляется, когда его прислоняют к груди, держат с такой силой, заставляют слушать ритм чужого сердца. Он слышит, он чувствует этот безудержный ритм, как сердце колотиться, как отдаётся сильными ударами. А собственное точно такое же. Неудержимое. Зависимое от человека. Любимого человека, по имени — Саске. И всё тот же обжигающий шёпот, пропитанный искренней чувственностью, такой странной для вечно холодного Учихи. — Всё это время, мне был нужен ты, а не этот простой шоколад…Часть 1
14 февраля 2017 г. в 06:31
Наруто держал в своих руках красную коробку, кончики его пальцев подрагивали от волнения, шелестя узорчатой обёрткой. Блондин судорожно вздыхал, его дыхание сбилось, а сердце, словно не слушая своего носителя, сильными ударами отдавалось в ушах. И главной его целью было, отдать собственноручно приготовленный шоколад тому, кого считал до недавнего времени своим заклятым врагом.
Наруто знал, что у него нет практически ни одного шанса на взаимность, ведь его любимый человек даже не обращал на него внимания.
А ведь ровно год назад, он лютой ненавистью прожигал взглядом тёмную макушку волос на другом ряду класса, проклинал его за столь повышенную известность, презирал девушек за то, что они признавались этому напыщенному индюку, а тот отвергал их своим холодным взглядом, предварительно унизив. И часто задавался вопросами. Почему этот человек имел всё, когда у него такого не было? Не ценил то, что есть, а у него нет? Почему жизнь так издевается над ним?
Блондин до сих пор помнил тот день, когда он один одинёшенек находился в школьной библиотеке, стоял около полок, выбирая что же прочитать ему на этот раз, чтобы назойливые учителя прекратили к нему докапываться. Как вдруг услышал тихие, едва различимые звуки сопения в гробовой тишине помещения. И это обладатель нашёлся среди столов для чтения, положив голову на книгу, и Наруто безошибочно признал в этом человеке своего врага.
Блондин невольно залюбовался брюнетом, находясь на расстоянии одного метра. Он мог спокойно разглядеть то, как переливались иссиня-чёрные волосы на слабом свету, как подрагивали тёмные ресницы, как приоткрывались его губы, а кожа так и манила своей необычной бледностью, словно самый чистый снег в зимние дни. И Наруто настолько увлёкся, что не заметил как его самого начали разглядывать, вцепились глубокими, непроглядными своей чернотой, глазами.
В тишине ощутимо заискрился воздух, вдруг стало тяжело дышать, и блондин почувствовал, как его скулы заполыхали, и в груди, где-то глубоко внутри разливалось тепло. Наруто поспешил уйти, прижимая новую книгу к себе, чувствуя на своей спине взгляд брюнета.
На следующий день Наруто находился в прострации, ничего не имело значения, даже учителя, которые были в замешательстве, что от некогда столь активного блондина, осталась лишь усталая, вялая улыбка. Наруто было сложно признать, что после того случая в библиотеке, все его мысли крутились вокруг брюнета, через каждую минуту он тайком разглядывал его, и это постепенно превратилось в потребность. Всё настолько смешалось, настолько перевернулось, как и он сам.
День за днём Наруто изучал объект своей прошлой ненависти, запоминал каждую едва различную мимику лица, представлял как сможет зарываться пальцами в тёмную макушку, сможет прикасаться к нему, проводить пальцами по ярко-вишнёвым губам, которые часто были сжаты в полоску, сможет, наконец, смело смотреть в пленительные глаза, поражающие своей глубиной.
И вскоре ему стало мало просто наблюдать, ему хотелось коснуться по-настоящему так, чтобы ощущать под подушечками пальцев алебастровую кожу, ощущать на своих губах чужое горячее дыхание. Просто быть рядом, знать, что он также необходим как воздух. Но они были слишком разными, совершенно, как во внешности, так и в обществе. Наруто был натуральным блондином, его кожа имела загорелый оттенок, он сам порой поражался способностью оставаться таким всё время, и выразительные голубые глаза. Он был простым, в то же время выделялся среди массы людей, как и его любимый человек.
Только вот Наруто тянулся к людям, старался создать с ними дружеские узы, но его возлюбленный наоборот сторонился их, словно был рад одиночеству. Блондина старались не замечать, избегать, и у него был всего лишь один друг — Гаара, такой же одиночка, и они нашли в друг друге ту крепкую нить, стараясь сделать её ещё крепче. А возлюбленный блондина только и старался не подпускать к себе людей, но даже несмотря на его хладнокровие, девушки тянулись к нему, бегали толпами, задаривали подарками, признавались ему, их тянуло словно магнитом. Особенно на день святого Валентина.
Наруто считал, что это ненужный праздник, в нём нет смысла, это просто обычный день, когда слабый пол дарил шоколад тем, кто им нравился. Но в его школе, все подарки сыпались только на равнодушного брюнета. Порой блондин чувствовал себя беспомощным, наблюдая за тем, как очередная девушка смущаясь, робея, заикаясь или трясясь протягивали ему либо конверт с признанием, разнообразные побрякушки и шоколад. В эти моменты его сердце охватывала призрачная паника, охватывала так, что сердечный ритм замедлялся, принося невыносимую боль, но она быстро развеивалась, когда чувства девушек сталкивались с очередным отказом.
Наруто поначалу жутко боялся быть отвергнутым, быть опозоренным, ведь когда парень признаётся своему же полу, люди сразу начинают презирать за такую ориентацию. Но разве он может заставить себя не испытывать этот ураган обжигающих чувств, ту окрылённость, бурю эмоций. Но терпеть тяжесть в душе, жить привязанным к тому человеку, который не знает о твоих чувствах, ты ему просто безразличен, это больно, словно выворачивали душу на изнанку, протыкали чем-то острым, оставляя многочисленные пустые дыры. И даже ненависть других людей не имеет значения по сравнению с тем, когда ты привычно выискиваешь в толпе тёмную макушку, но не можешь просто подойти и взять за руку этого человека.
Терпение не вечно, как и время. Быть окутанным в оболочку множеством чувств, не иметь ни одной спокойной минуты, переживать душераздирающие смятения или сомнения, закрыть взор на другие прелести жизни, забыть себя, сосредотачиваясь на любимом человеке. Наруто твёрдо решил, что он раз и навсегда собьёт оковы со своего сердца, пусть будет больно, пусть будет тяжело, невыносимо, что не сможет сдержать предательских слёз, но он освободится от гнёта любви. Такой чистой, искренней, окрыляющей, но ранящей хуже ножа в спину, бьющей реальностью в стеклянные хрупкие надежды, рассыпая их в прах.