Крайности

Отражение в зеркале расплывалось, металось призрачным двойником, и что-то разглядеть было практически невозможно. Свет бил в глаза, отражаясь в радужках неестественным белым бубликом. Они потеряли свой цвет, но его это не волновало. Леонард уперся руками в столик, приближая свое лицо почти впритык к холодной поверхности. Его шатнуло в сторону, и до его ушей долетела музыка, грохочущая в колонках. Мысли на мгновение соскочили на то, почему никто не жалуется на эти громыхающие звуки, но тут же вернулись к отражению в зеркале. По началу проблемы возникли с помадой. Он не смог ее открыть. Великолепные пальцы хирурга, казалось, отказывались справляться с крышечкой. Но потом, когда та отлетела на пол, Боунс замялся, пытаясь вытащить непосредственно сам продукт наружу. Оказалось, надо было просто покрутить внизу, чтобы показалась красненькая головка. МакКой безжалостно заржал от собственных мыслей. Вместо помады он теперь упорно видел член. Наверное, минут десять у него ушло на то, чтобы просто успокоиться, и только потом он посмотрел на помаду снова. Откуда она у него? Взгляд снова метнулся к зеркалу. Неужто спер? А он вообще в своей каюте? Оглядевшись, Леонард, с трудом, но признал в комнате свои апартаменты. Но косметики у него никогда не валялось. Видимо, все-таки спер. Пожав плечами, врач снова приблизился к зеркалу, и неловко очертил губы красной субстанцией. Вышло как-то глупо, и он тут же попытался растереть все это пальцем. Однако теперь цвет был не очень сочный. Убрав все салфеткой, Боунс снова попробовал, теперь уже аккуратнее, изо всех сил контролируя дрожащие руки. Он хирург, черт подери! Но снова ничего не вышло. Злобно оттерев помаду, МакКой отшатнулся от зеркала и схватил бутыль ромуланского эля. Осушив ее за минуту и почувствовав, что пол под ногами стал ватным, Леонард довольно улыбнулся и стянул через голову рубашку. Следом стащил форменные штаны вместе с трусами, и долго пытался решить, стягивать ли носки. Уже босиком, он снова подошел к зеркалу, окидывая себя придирчивым взглядом. Музыка продолжала бить в колонках, и мозг пульсировал в такт ей. Что-то лежало на его кровати. Что-то, что он тоже спер. Какой он сегодня нехороший. Добравшись до постели, МакКой подавил дикое желание завалиться в нее и уснуть. Вместо этого, он стянул с нее легкое полупрозрачное белое платье, украшенное нарисованными цветами, и снова заржал во весь голос. Он щща это напялит. О да. Чуть не повалившись на пол, Боунс опять поплелся к зеркалу, по пути путаясь в завязках и отверстиях. Каким-то чудом все же натянув чертово платье, МакКой оглядел себя. Смотрелось это странно – тем более он не помнил, у кого его умыкнул – платье подчеркивало талию, которая не была в действительности тонкой, как сейчас, а юбка шла симпатичным колокольчиком, слегка обтягивая бедра и стояк, который кажется, весь вечер его преследовал. Так странно смотрелся член под юбкой, и Боунс задумчиво его огладил. Но тут же одернул руку – не время отвлекаться. Снова подойдя к зеркалу, он стащил со столика парик – блондинистый, кучерявый, и напялил на голову. Волосы спутались, тут же забились в рот, кожа под париком зачесалась, но Леонард упорно поправлял его, стараясь, чтобы все красиво улеглось. Наверное, на это он убил полчаса, но локоны теперь лежали почти идеально, аккуратно обрамляя лицо. Увязав все это белой лентой, МакКой вздохнул. Вопрос с косметикой все еще оставался. Покусав губы, он начал с глаз, точно так же повоевав с тушью. Однако это оказалось проще – хотя пару раз он ткнул кисточкой себе в глаз. Ресницы, от природы и так длинные, теперь пышными котиками обрамляли глаза. Тени МакКой выбрал серые, слегка растушевав их по веку. Подводкой он лишь слегка чиркнул в уголках глаз – он не раз видел, как его бывшая красится, и повторить это все не было особой проблемой. Тональник он отложил в сторону, лишь слегка прикрыв им недавнюю царапину на щеке. И снова помада. На сей раз с легкостью извлекая красный стерженек, Леонард, не отрывая взгляда, провел ярко алым по губам, с удивительной точностью повторяя красивый контур. А потом причмокнул, слегка приоткрывая рот. - Ты бы меня выебал? – тихо спросил он у отражения, и перевел взгляд с губ в собственные глаза. – Я бы выебал… Жестко выебал… Тоненькие бретельки платья слегка сползали с плеч, и Боунс задумался, что ему не хватает груди. Может пойти, отрезать у кого-нибудь и засунуть себе? От мысли он снова расхохотался, а когда приступ утих, серьезно задумался. Ведь чисто теоретически, он мог бы сшить женское тело. Просто ему нужно несколько крупных барышень… А на Энтерпрайз ходили одни подкачанные фотомодели. - Глупости, - прошептал он, снова всматриваясь в отражение. – Ты несешь бред, доктор. Отойдя от зеркала, Леонард уперся спиной в стену и взглянул на двери. Он хотел попасть в одну интересовавшую каюту, только вот был ли кто-нибудь в коридоре? Подкравшись на заплетающихся ногах к выходу, Боунс выглянул наружу. Было тихо. Босиком пройдясь вдоль стены, врач дошел до соседних дверей. Панели слабо светились – это означало, что хозяин комнаты внутри – и СМО нажал на кнопку вызова. Раздался тихий щелчок, и двери отъехали в сторону, впуская МакКоя в каюту первого помощника капитана. Спок сидел за столом, уткнувшись в падды, и Леонард усмехнулся, проходя нетвердой походкой внутрь. - Доктор, я сейчас очень занят, поэтому давайте по сути, - коммандер даже не поднял взгляда на СМО, отчего Боунс почувствовал, как во рту скапливается яд. - Хорошо. Коротко и по сути, - заплетающимся языком пробормотал врач. – Ты бы меня выебал? – вопрос, что он задавал сам себе перед зеркалом, оказался самым…логичным. Скорость, с которой Спок вздернул голову, была поражающей. Но куда более впечатляющим было лицо вулканца – растерянное, удивленное, выдающее весь спектр таких «недоступных» им эмоций. - Доктор, - отчаянье, с которым произнесено это слово, было умилительным, и Боунс застенчиво улыбнулся, подыгрывая. - Ну, так что? - Я… совершенно… не понимаю, - стилус выпал из расслабившихся пальцев, пока вулканец не мог оторвать взгляда от платья. - Спок, - МакКой привалился к стене, его трясло от возбуждения, трясло от какой-то тоски, трясло от себя самого. – Боже, Спок… Кажется, ему было достаточно просто того, что старпом видит его таким. И что он не сохранил свое чертом драное каменное лицо. Что все это настолько осязаемо и реально, что из воздуха можно было пить напряжение. - Знаешь, я совсем не помню, откуда у меня это, но думаю, что мне подошло, - чушь откровенная, но ему надо было что-то говорить. Хоть что-нибудь, пока собственные руки скользили по шее, лицу. - А с помадой возиться пришлось черт знает сколько, - ладони скользнули по животу, к бедрам, где белая нежная ткань переходила в юбку. - Доктор, - голос Спока был тихим, но вулканец вытравил из него абсолютно все эмоции. - Чертов урод, - досадливо стукнулся МакКой затылком о стену. – Уже весь такой собранный. Распахнув глаза, Леонард столкнулся с темным непроницаемым взглядом. Так Спок смотрел на все – раскладывая на составляющие, рассчитывая процентные соотношения, анализируя. Что сейчас анализировал этот ходящий компьютер?! Через ткань платья МакКой сжал свой член, закатывая глаза и выдыхая стон. Пусть так и дальше смотрит. Плевать. Пусть в своем поразительном уме раскладывает его на составляющие, да хоть на атомы. Он может чувствовать этот разлагающий взгляд. Пальцы смяли платье и стали подбирать его, пока оно не собралось внизу живота, полностью открывая его. - Спок, - Боунс снова распахнул заслезившиеся, возможно от косметики, глаза. Господи, что за безумие с ним творится. – Спок… Вулканец поднялся и подошел к нему выверенным строевым шагом. Леонард даже почувствовал волну горячего воздуха от его движений. - Вы пьяны, - констатировал коммандер сухим голосом, и просто от его звучания МакКой застонал, снова запрокидывая голову. - Ты не представляешь, насколько. Интересно, Спок находил его привлекательным? Ему нравилось платье? Помада? Он бы его трахнул? - Вам следует лечь спать. Я отведу вас в вашу каюту, - и вулканец потянулся к плечу СМО. Но Боунс быстро перехватил его руку, обвивая испачканными смазкой пальцами аккуратное запястье. - У тебя красивые руки, - прошептал он, и прежде чем вулканец успел хоть слово сказать, он поднес руку ко рту, и облизнул два пальца, снова вырвав из каменного лица Спока изумление и комичную оторопь. Усмехнувшись, Леонард нежно огладил ладонь, и обхватил основания указательного и среднего пальцев губами. На зеленоватой коже оставался едва заметный красноватый след от помады, когда Боунс скользнул вдоль них. Языком он с силой нажал на чувствительные подушечки, и ощутил, как вулканец вздрогнул. Выпустив пальцы изо рта, он развернул расслабленную ладонь к себе, и поцеловал серединку, оставляя алый след. А потом прильнул щекой к этому месту, чуть ли не урча от удовольствия. Спок молчал. То ли не знал, что сказать, то ли сосредоточился на том, чтобы не вырубить МакКоя одним резким движением. Леонарду было все равно – пока ему позволяли, он собирался этим пользоваться. Устроив свои руки на руке Спока, врач повел горячей ладонью по своей шее, спустился к груди, и чуть сжал, усиливая давление. Бретельки давно спали, но платье еще держалось. Соски топорщились под тканью, и от прикосновения Боунс чуть не взвыл. Затем он провел с нажимом по животу, и, распахнув глаза, опустил руку вулканца чуть ниже, не дотягивая до натянутой белой ткани буквально совсем чуть-чуть. - Спок, - позвал он коммандера, зачарованно наблюдавшего за их руками. Когда черные глаза ответили на его взгляд, МакКой усмехнулся. – Ты бы меня выебал? От непрошенных слез тушь и тени потекли, помада чуть размазалась, а парик немного покосился. Но Леонард выглядел потрясающе. Они оба это знали. Сглотнув, Спок сделал еще шаг, чуть ближе. Сил говорить не было, в горле стоял ком. Сознание раздирало от противоречивых команд. Человек и вулканец снова рвали Спока напополам. Рука, чуть дрогнув, опустилась ниже, поддевая подол, и Спок посмотрел вниз, заправляя ткань за налитый кровью красивый член. - Я… - голос сломался. Наконец-то он хрипел, был другим, не железным. – Зачем вы… - Спок, - не имя – мольба. – Пожалуйста. - Нелогично, вы совершенно не в себе! – не выдержав, рыкнул вулканец, однако все его тело подалось вперед, прижимаясь ближе к врачу. - Пусть… Пусть… Прошу… Пожалуйста, - лихорадочно шептал МакКой. Его измазанные помадой губы шевелились в миллиметре от рта вулканца, и Спок снова поднял взгляд. Дыхание обжигало, и в полумраке каюты СМО выглядел беззащитно, уязвимо, придя сюда во всем этом неправильном наряде, говоря о неправильных вещах… Как же сладко оказалось целовать эти ярко накрашенные губы. Как же сладко оказалось сдаваться и вжимать-вжимать-вжимать извивающееся тело в стену. Рука уже смело опустилась на член, сжимаясь и разжимаясь, дразнила, проезжаясь вверх-вниз, дотрагиваясь до яичек, оглаживая головку. Помада теперь размазалась по подбородку, губам Спока, щекам, где целовал его Леонард. - Да, - ответил невпопад Спок, но МакКой понял, на какой вопрос тот отвечает. – Боже, да… И он подхватил его под бедра, заставляя повиснуть на себе. Нечеловеческая сила, что ощущалась в его руках, заставила Леонард прогнуться в пояснице, вскрикивая. Коммандер развернул их, и по памяти дошел до своей кровати, роняя их на мягкие простыни. Когда тяжесть чужого тела придавила его собственное, Леонард подумал, что кончит только от этого. От того, как они близко, от того, как платье задиралось и ездило нежной тканью по его животу. Эта полу-оголенность сводила с ума. Спок приподнялся лишь на секунду, через голову резким движением сдергивая с себя рубашку. И его горячая кожа под руками ощущалась невероятно, так, словно МакКой всю жизнь ждал этого момента, грезил только об этом. Скользнуть по накачанной спине, груди, животу, достать до брюк и расстегнуть ремень, чтобы забраться в трусы и сжать крепкий возбужденный член. - Ты…такой… такой… - МакКой не мог сказать и слова, лишь нетерпеливо дернул за ремень, желая, чтобы Спок немедленно стянул с себя это безобразие. Встав, вулканец уже ухватился за край штанов, но вдали от дурманящего тела Леонарда, сознание вновь протрезвело, и вулканец замер. Что они творят? - Доктор, мы должны немедленно прекратить, - удивительно, как тяжело дались эти слова. И как хотелось откусить себе язык. Боунс лежал на его постели, с задранным до груди платьем, с разведенными в стороны ногами, с лихорадочным взглядом, а он говорил такие вещи. Но вместо того, чтобы возмутиться или встать и уйти, МакКой лишь запрокинул голову и, лаская себя одной рукой, второй пробрался к анусу, кружа у колечка мышц двумя пальцами. - Я не собираюсь ничего прекращать, Спок, - голос врача звучал на удивление четко. Вулканец так и остался стоять, придерживая собственные брюки и не в силах оторвать взгляда. Парик сбился с головы и лежал блондинистым ореолом у каштановых волос. Помада почти стерлась, оставив алые разводы, кожа блестела от пота. Ноги Боунс развел еще шире, с шипением вводя в себя один из пальцев. Алкоголь сейчас притуплял боль, поэтому врач даже не задумался о смазке, но второй палец вызвал неприятное покалывание, и Боунс поерзал, пытаясь войти глубже и под правильным углом. И комнату огласил сладкий стон, когда ему удалось. Спок же молчал. Он не мог пошевелиться. Он знал, что если даже вдохнет резче, чем следует, то просто сорвется. Он не любил терять контроль. Он вулканец, черт побери. И он стоит у собственной кровати, глядя, как старший медицинский офицер в платье разрабатывает себя для него. - Леонард, - имя слетело рычанием с искусанных губ, и Спок, стянув штаны, подался вперед, снова накрывая собой извивающееся тело. - Проблема выбора решена? – издевательски прошептал МакКой, с удовольствием ощущая пальцы вулканца, присоединившиеся к его собственным. Ответили ему поцелуем, жестким, болезненным, глубоким. МакКою казалось, что он задохнется. И умрет. Но умрет счастливым. Резко его рвануло вверх, и вот он уже сидит на краю постели, на коленях Спока, пытаясь балансировать, а член вулканца прижимается к нему сзади, проскальзывая влажной головкой вдоль разработанного отверстия. Закинув руку назад, Боунс ухватился за загривок коммандера, откидывая голову на его плечо. - Пожалуйста, Спок… И он до слез зажмурился, когда горячий член скользнул внутрь, раздвигая стенки и удивительно точно попадая по простате. Рассчитал, небось, ублюдок зеленокровый. Но долго эти мысли в его голове не сидели. Мощный толчок выбил из его головы все, кроме ментального крика, который сорвался с губ сладким стоном. Сильные руки снова приподняли его и опустили, божественно точно насаживая обратно. Мышцы бедер сводило судорогой, но Леонард упорно старался держать их разведенными, принимая в себя лихорадочные, совершенно не по-вулкански резкие движения. Влажные шлепки и сбившееся дыхание заполнили комнату, и прекраснее этих звуков ничего в жизни они не слышали. - Леонард, - вулканец опустил ладонь на его глаза, и сквозь пальцы Боунс видел стену, на которой плясали тени. Спину выгнуло сильнее, и Леонард почти полностью опрокинулся на Спока, заставив того опуститься на кровать. Движения стали смазанными, и МакКой, недовольно зарычав, перевернулся, седлая вулканца сверху, опускаясь на его член и ловя воспаленные черные глаза взглядом. - Скажи, Спок, скажи, что тебе нравится, - прошептал Боунс, еле сдерживаясь от того, чтобы не закатить глаза. - Мне…нравится, - глухой утробный голос и сильные руки на бедрах говорили красноречивее любых слов, но Леонард хотел слышать, хотел знать. - Что тебе нравится? Прошу, скажи, скажи мне… Спок перевернул их, оказываясь сверху и вжимая человека в постель. Сила, с которой он вгонял член в раскрытое перед ним тело, заставляла ходить кровать ходуном, а МакКоя чуть ли не выть от удовольствия. Но пределом для врача стал шепот, что долетел до его помутненного сознания. - Мне нравится, как ты звучишь, как твой голос берет эти низкие частоты, - ладонь легла на лицо Боунса, и вскользь, не сильно, но достаточно глубоко, он почувствовал себя внутри Спока, а Спока внутри себя. – Эти чертовы частоты, - фраза Леонарда, сказанная голосом вулканца. – Твое чертово тело, нравится, твои глаза, твое безрассудство, твоя человечность, ты нравишься…. В какой-то момент мир перестал быть. Он сам перестал существовать. Его выпихнуло за границы. Во вне. Все раскрошилось, распалось, и собираться не желало. МакКой смог почувствовать собственное тело через минут пятнадцать, если не больше. Спок неподвижно лежал на нем и судорожно вдыхал воздух, не в силах отдышаться. Сам Леонард тоже дышал через раз, а его руки мертвой хваткой вцепились в плечи вулканца. Внутри, там, где пульсировал чужой член, Боунс почувствовал, как разливается горячее тепло, и не сдержал слабого стона – даже его собственный член снова дернулся от этого простого ощущения. Отцепив одну из рук, МакКой пригладил взъерошенные волосы коммандера, который лбом упирался в его плечо. - Зачем вам все это? – голос Спока был какой-то надломленный. Печальный. Как будто у маленького мальчика хитростью выудили все секреты. Леонард рассеянно улыбнулся. - Тебя только на крайностях и можно выловить, зеленокровая железка, - Боунс чувствовал, как его тянет в сон. – А для крайностей я должен был хорошенько налакаться. Потому что если бы не сработало…мы бы…смогли… - Сохранить нашу дружбу, - Леонард почувствовал улыбку Спока и сам расплылся в широкой ухмылке. - Неправда ли логично? - До очарования.