***
Юнги с Чимином лежали на какой-то поляне посреди леса и смотрели на небо, часто показывая рукой на плывущие мимо облака и представляя, что это может быть. Это примитивное занятие довольно затянуло их, не желая отпускать. Это они не хотели друг друга отпускать. –Как по твоему, на что это похоже, – раздался чуть шепелявый голос. Рука уверенно показала на очередное облако, плывущее выше. –Похоже на... Кружку? –Хах, а ведь точно, как кружка. –Странное, однако, облако. –Ну, это да. Не часто встречаешь облака-кружки, – отозвался Юнги, однако ответа Чимина не услышал. Подумав, что тот просто за слушался на звуки природы, Мин не решился прерывать тишину. Он лишь сделал глубокий вдох и приобнял Пака, утыкаясь носом в его металлического цвета волосы, которые всегда почему-то приятно пахли мятой. –Юнги~я, смотри, а вот это похоже на собаку! – внезапно и восторженно воскликнул Чимин, на что парень ухмыльнулся. –Если ты хочешь, я куплю тебе собаку. Вы будете вместе играть, он будет твоим преданным другом, хоть ему потребуется уход и внимание. Но я уверен, что ты справишься. Только возвращайся. Лицо Чимина стало ещё более бледное, улыбка куда-то ушла. Ветер стал с яростью трепать его металлическо-белые волосы, однако... Юнги не смог увидеть или ещё как-то заметить этих перемен, ведь полностью был занят запахом волос Чимина. Пак не решался ответить. Ведь знал, что это ничем ему не поможет. И Юнги знал, хоть на отрез старался этого не признавать... Мин стал рассуждать о том, что произошло за время их отношений с Чимином. Да и что это были за отношения? Будь он в городе, Юнги был уверен, что на них налетели бы со словами "фу, геи" и "слишком ванильно". "Стереотипы" – в который раз пронеслось в голове брюнета, от чего неприятно скрутило желудок. Ему было наплевать на мнение общества, но вот Чимин... Он почему-то отказывался от поселения города. Ни при каких обстоятельствах. Однажды, они чуть не поругались из-за того, что Пак в очередной раз отказался от похода в кафе. –Чимин, да что ты такой упертый! Что тебе не нравится в городе? Или это ты из-за меня не хочешь туда идти? –Да нет... Юнги, я очень-очень хочу. Но... Я не могу, – по щеке скатилась слеза, которой Юнги до сих пор не смог дать объяснения. Но когда он осознал свою ошибку и кинулся к Паку, то просто растворился и очнулся опять у себя в постели. И так раз за разом. –Что-то не так? – заметив, что Чимин довольно долгое время ничего не говорит, Юнги открыл глаза и решил, что это всего лишь сон. Перед ним стена, на которой развешаны их совместные фотографии, а сам Юнги крепко сжимает в руках одеяло, которое ещё пару секунд назад, скорее всего, обнимал. Но сны для него давно перестали быть лишь снами. Ведь вот он – Чимин. Висит на стене, хоть и заточенный в глянцевую поверхность клочка бумажки, но... Все так же по-детски улыбается ему. Но сегодня Юнги не собирался встречаться с Чимином лишь во сне. Он хотел видеть его лично, в живую... По настоящему.***
–Ощущения как во сне, – прошептал Мин себе под нос, проходя по лесу и проделывая движения точь в точь. Ему надо было узнать – правдой ли были те миражи. И правда ли тут ждёт его Чимин. Шелест листьев. Как он скучал по этому звуку. Подняв голову вверх на кроны деревьев, где шелестели те самые листья, Юнги стал ждать Чимина. А вернее того, как он позовет его. Его мучала жажда – так уж он был избалован по голосу Пака. Однако, Чимина все не было... А шелест не прекращался. Может, это был лишь сон? "Нет, нет, нет, нет, нет! Это не может быть сном! Я знаю! Пак блять Чимин, зачем ты заставляешь меня ждать! Листья, зачем вы заставляет меня страдать?" "Ты сам решил страдать" – прошептали в ответ листья, а после кривой усмехнулись, – "так ты хочешь его видеть?" "Что за стеб? Зачем вы ко мне приебались? Даже если я хочу его видеть..." "...Хорошо, он будет здесь. Однако, ты заплатишь не малую сумму" – уже более спокойно ответили они ему на ухо и растворились в небытие. Лицо Юнги перекосило. Он готов был кричать, орать – делать все, что угодно, лишь бы не держать эти чувства в себе. Лишь бы так сильно не уживаться по этому Пак Чимину. Уже даже бодрящая роса, пение птиц и ощущение ветра, ласкающего потоками воздуха его лицо не помогали. Ему нужен был его наркотик. Его Пак Чимин. Резкий поток ветра заставил Юнги закрыть глаза. Но когда он разлепил веки, то перед его глазами предстал... Он. Это был Чимин, несомненно. Но что с ним стало? Глаза, некогда такие глубокие и лучистые, стали пустыми... Будто безнадежными. Синяки под ними только добавляли к общему виду некую безысходность. Чимин был худым, но стоял все так же прямо и не горбясь – это его вечная черта. Немного потускневшие металлические волосы, но такие же мягкие, ведь это было заметно даже на расстоянии. Пухлые губы, постоянно находившиеся в детской улыбке, ещё не отвыкли от неё, поэтому, стараясь стоять с каменным лицом, Чимин не мог сдержать лёгкой ухмылки. Это было единственное, что правда напоминало его таким, каким он был. –Чимин? Что с то... –Я не могу тут долго находиться, Юнги. Думаю, ты и сам это понимаешь... Надеюсь на это, – голос стал более хриплым. Господи, да где тот жизнерадостный Чимин, которого знал Юнги? Где его улыбающиеся глаза, запах волос, крепкие руки... Где это все? –Чимин, ты о чем?.. –Прости, но это последний раз, как мы... Видимся здесь, – на этом моменте Пак устремил свой взгляд на землю, будто изучая каждую травинку. Но после, он вздохнул и подошёл к Юнги чуть ли не в плотную, чтобы обнять. Чтобы затмить мысль, о которой было больно думать на столько, что та копьем врезалась в сердце Пака, оставляя за собой кровавые следы. Он не хотел думать об этом, надеясь, что иллюзия сможет обмануть жизнь. Но шелест листьев знает свою работу. Юнги не удержался. Да и как вообще перед ним устоишь? Ему хотелось забрать Пака с собой, ободрить, заставить перестать думать о чем-то плохом и... Просыпаться с ним в обнимку по утрам, а не с одеялом в окружении серых, давящих стен. Пить утренний кофе вместе, гулять под дождём, а после заболеть – чтобы ухаживать друг за другом. Хотелось подарить Паку рано утром большой букет пионов. Ведь у Юнги ассоциации с Чимином были именно пионы – большой розовый, но нежный бутон, который любит радовать людей своим видом и ароматом. Они хотел доказать Чимину свою любовь и не догадываясь о том, что ему достаточно было одного – увидеть, что с Мином все хорошо. Иметь возможность прикоснуться к нему, обнять, поцеловать... Не исчезать каждый раз. –Я люблю тебя, Юнги, помни это, – Чимин уже приблизился к губам Юнги для поцелуя, однако Мин опередил его, затягивая в продолжительный и страстный поцелуй. Они бы все отдали за то, чтобы это мгновение продолжалось вечно. Они бы все отдали за то, чтобы жить так, как они бы хотели. Эта вечная детская улыбка Чимина и всегда ухмыляющиеся глаза Юнги. Разве это может умереть? Юнги прекратил целовать, когда понял, что перед ним только воздух. Пустота. –Я всё ещё не могу поверить, всё кажется сном. Прошу, не исчезай, – прошептал себе под нос Юнги, надеясь, что это все не реально. Что это опять плод его воображения. "Не в этот раз, Мин Юнги. Все это не сон." –Останешься со мной? Можешь пообещать мне это? Что, если я прикоснусь к тебе, а ты улетишь? Разлетишься вдребезги. Мне страшно, страшно, страшно – игнорируя ответ шелеста, который внезапно стал ему дико отвратителен, и исчезновение его половинки, в искорененной надежде, шептал Мин. Он надеялся, что Чимин ещё тут. Просто решил поиграть в прятки. Но Чимин все не выходил.***
Юнги вновь проснулся у себя в кровати. Знакомый сценарий, не правда ли? Вот и ему он показался до боли знакомый. Решив, что вчерашнее было очередной игрой его разума, он решил ещё раз это проверить – где его Чимин. Лес в этот день выглядел иначе... На самом деле он сильно не поменялся. Просто для Юнги он стал каким-то чужим. Неизведанным. Он больше не обращал внимания на такие мелочи, как трава, птицы, запахи... Он просто хотел видеть Чимина и удостовериться, что с ним все хорошо. Ведь с ним все хорошо? Ведь правда? Шелест. Он пропал. А Юнги, уже находясь в реальности, стоял у серой могилы. Такой же серой, какой стала его жизнь. Где аккуратными буквами было выведено: "R.I.P. Пак Чимин (1995-2017).***
Бабочка, словно бабочка.
Ты словно бабочка, словно бабочка.