Это что, любовь?

Чжиен очень не любил вспоминать собственное детство. Тем неприятнее ему было осознавать, что, пожалуй, воспоминания о ранних летах жизни были в его голове ярче всех остальных. С поразительной отчетливостью Джиди вызывал в голове собственный малолетний образ - пухлого, даже, скажем прямо, толстенького мальчишки с курносым маленьким носиком, девичьим острым подбородком, так забавно смотрящимся с пухлыми щеками, и вечно обиженно приподнятыми светлыми бровками - вызывал и ежился от стыда. Он прекрасно помнил, как одноклассники втихую от учителей издевались над ним за неуклюжесть и неповоротливость, как ставили ему подножки, чтобы затем хохотать, глядя на то, как забавно он барахтается в груде собственных книжек; вздрагивал, когда вспоминал, как девчонки в младшей школе составляли рейтинг популярности парней, и как он сам оказался на предпоследнем месте - на последнем был парень с лежащей на волосах, будто снег, перхотью и кривыми желтыми зубами. Глаза Чжиена и по сей день начинали предательски блестеть при мысли о бывших одноклассницах - они всегда, всегда хихикали, видя его, начинали издевательски перешептываться, показывали на него пальцами, а стоило ему подойти к ним - начинали визжать, обзываться и грозили нажаловаться на него старшим, если он сейчас же не уберется прочь. Джиди гнобили буквально за все - за любовь к книгам, за "женские" увлечения, такие, как рисование, пение, написание стихов; за то, что он хотел и старался прилежно учиться, за то, как его обожали учителя - проще говоря, за то, что он был лучше, старательнее, талантливее других. Возможно, если бы он с первых дней поставил себя по-другому - был бы грубее, жестче, умел бы огрызаться - все пошло бы иначе, однако Квон ненавидел любые ссоры и распри, и ему всегда было проще стерпеть какие-то издевки и промолчать, чем ответить - естественно, это привело к еще большему желанию насолить не умеющему за себя постоять парнишке. Тем ярче запомнился Чжиену первый день учебы в первом классе средней школы - "День, когда все поменялось", так он называл его про себя. В тот день ученики переформированных классов впервые встретились после долгих каникул, и Джиди очень надеялся, что в класс придут новые ребята, которые будут относиться к нему по-другому. Однако, когда мальчишка вбежал в класс и нетерпеливо огляделся, жадно выискивая новые лица, его сердце сжалось от разочарования - класс почти не изменился, лишь две новых девчонки о чем-то тихо шептались, забившись в уголок. Квон понурился, съежился и привычно, по стеночке, начал пробираться к своему месту, надеясь, что его не заметят, но свора ребят-задир уже приметила его, и парни с улюлюканьем и смехом направились к нему. Лидер, Ен Су, хищно ухмыльнулся, подойдя вплотную к сжавшемуся Квону, и грубо ухватил его за скулы, впившись в пухлые щечки Чжиена ногтями: - Так-так-так... Наконец-то вернулся наш толстячок! Поросеночек, бегемотик... - задира гадко ощерился и начал мять щеки Джиди, до боли сжимая и царапая нежную кожу. Остальные мальчишки столпились вокруг, азартно визжа и всячески подзуживая лидера. - Пусти...те... - кое-как промямлил Чжиен, едва сдерживая слезы боли и обиды; его ручки вяло болтались в воздухе, пытаясь отпихнуть обидчика, но, разумеется, безуспешно. - Ах, пустить тебя? - глаза Ена полыхнули озорным огоньком. - А ты скажи, что ты свинка, и тогда пущу! - Не скажу! - вспыхнул Квон и оскорбленно выпятил нижнюю губу, заливаясь краской; парни вокруг взорвались хохотом. - Нет, скажешь! - с издевательским смешком выкрикнул Су и, размахнувшись, грубым тычком повалил Квона на пол. - Посмотри на себя, свинка! - Разойтись. Одно слово, сказанное низким, ровным, полным угрозы голосом, камнем упало в гул комнаты, мигом разорвав его. Обидчики-подзуживатели синхронно вздрогнули и, тут же растеряв весь боевой запал, растеклись по углам класса; Ен же резко развернулся и уже раскрыл рот, чтобы как следует ответить - и замер на полуслове. В дверях класса стоял незнакомый мальчишка. Он был весьма приличного роста - бывший самым высоким в классе Ен Су едва доставал ему до бровей. Иссиня-черные волосы были аккуратно уложены лаком на косой пробор. Темно-карие глаза, довольно крупные для азиата, смотрели холодно и отчужденно; губы чуть сжались, четче выделяя изящный, точеный изгиб. Одежда парня лишь подчеркивала его неприступный облик: несмотря на то, что в школе была довольно свободная форма, он был одет в строгий темно-серый, холодного оттенка костюм-тройку с туго затянутым синим галстуком. - Ты кто такой?.. - после продолжительной немой паузы наконец выдавил из себя Су, поневоле ссутулившись и сжавшись под взглядом новичка. Незнакомец сделал шаг вперед; все отшатнулись в противоположную сторону. - Я сказал - отойти от него. - рокочущий бас парня был полон угрозы. Ен, гулко сглотнув, медленно отступил на шаг, не сводя напряженного взгляда с новичка, а затем, не выдержав, неожиданно по-девичьи пискнул и ринулся прочь из класса. Незнакомец, на миг изогнув губы в презрительной ухмылке, перевел взгляд на Чжиена: тот остолбенело таращился на новенького, изумленно приоткрыв рот. Парень неспешно подошел к Квону и присел рядом с ним на корточки. - Они часто так с тобой? - Эээ... - Джиди хлопнул глазами, пытаясь собрать вместе разлетающиеся на кусочки мысли. - Н-ну...вообще так всегда было... - мальчик неловко, с опаской улыбнулся незнакомцу, задержавшись взглядом на его глазах. Еще мгновение назад пылавшие презрением, сейчас они горели теплым огоньком доверия и спокойствия. - Не волнуйся, я этого больше не допущу. - новичок протянул руку Квону, помогая подняться, дружелюбно улыбнулся, и Чжиен поразился тому, как изменилось его лицо - показавшийся сперва таким неприступным и холодным, сейчас этот парень улыбался Квону так ласково и доверительно, как не улыбался ему никто из одноклассников. - Спа...сибо... - Чжиен, забавно фырча от натуги, поднялся на ноги, отряхнулся и поднял заинтересованный взгляд на нового знакомого. - А как тебя зовут? - О, я не представился... Как невежливо. - парень улыбнулся и склонился в вежливом поклоне. - Чхве Сынхен. - Квон Чжиен! - Джиди поклонился в ответ и, выпрямившись, торопливо вымолвил: - А...а ты что, с нами теперь будешь учиться? - Да, я в вашем классе теперь. - Чхве обвел тоскливым взглядом классную комнату и уныло вздохнул. - Но ты выглядишь старше! Совсем взрослым! - недоверчиво нахмурил бровки Чжиен. Сынхен, взглянув на него мимоходом, не сумел сдержать смешка и с улыбкой отозвался: - Я на год старше, да. Пошел учиться позже. По успеваемости мог бы перейти и в следующий класс экстерном, но что-то как-то не сложилось... - Не уходи! - Квон сам опешил от самих собой сорвавшихся с губ слов. Почувствовав, как щеки стремительно заливаются краской, Чжиен уставился в пол; Чхве же удивленно взглянул на парня и с непонимающей улыбкой осведомился: - Почему ты так взволновался? - Ну... - Джи-Ди, окончательно стушевавшись, ковырнул носком туфли линолеум. Тихо пробормотал: - Ты единственный, кто за меня заступился...кто со мной говорит вообще... Ты не смеёшься надо мной, ты меня защитил...и...ты такой классный! - последние слова тоже вылетели как-то независимо от желания Квона, и парнишка, сдавленно застонав, уткнулся в ладошки лицом, чувствуя, как запылали уши. Он ждал чего угодно - презрительного взгляда, тычка, оскорбления - однако в ответ услышал смех: не издевательский, не жестоко-насмешливый, а умиленный и добрый, смех, от которого и самому хочется засмеяться. - А ты забавный, Чжиен... - отсмеявшись, Сынхен смахнул с ресниц прозрачные капельки и как-то по-отечески ласково взглянул на Квона. - Никуда я теперь не уйду, будь уверен... Как же я тебя брошу? Неожиданно Чхве поднял руку и запустил ее в растрепанную шевелюру Чжиена. Квон замер, по привычке ожидая какой-то грубости, но Сынхен всего лишь ласково потрепал его по волосам. Взгляды ребят встретились, и они - вначале несмело, потом увереннее, откровеннее, ярче - улыбнулись друг другу... - Чжиен! Джи-Дрэгон вздрогнул и обернулся на оклик. В дверях гримерки стоял Топ и глядел на Квона своим обычным озабоченным взглядом: - Ты тут уже черт знаешь сколько сидишь...о каких мировых проблемах задумался? Джиди растерянно улыбнулся и помотал головой, собираясь с мыслями. - Ты знаешь, я вспоминал, как мы с тобой познакомились... - О? Как я спас тебя от одноклассников? - Топ усмехнулся, подперев косяк и сложив руки на груди. - Чего это ты вдруг? - Да не знаю...просто...мы с тобой так дружны с того дня, не разлучались же, и работали бок о бок, и столько клипов вместе снимали, а этот такой...особенно...ээ...братский?.. - Квон задумчиво потеребил рыжую прядку, спадавшую на лоб. - Ты что, не рад этому? - глаза Топа игриво сверкнули - конечно, он знал, каким будет ответ. - Рад! - мгновенно отозвался Джиди, стрельнув в Чхве испуганным взглядом. Сынхен, усмехнувшись, упруго оттолкнулся от косяка, подошел к Джи-Дрэгону и покровительственным жестом погладил по голове: - А ты все не меняешься... Все такой же наивный маленький Чжиен-ни. - А ты - все такой же старший хен Чхве... - негромко отозвался Квон, медленно прикрыв глаза от удовольствия. - Именно. И сейчас старший хен говорит тебе, что хватит ностальгировать, работать пора! - пальцы Топа игриво дернули прядь волос Джиди, вызвав у того недовольный стон. Сынхен буквально сдернул Квона со стула и пихнул в сторону двери; дверь гримерки бесшумно закрылась за ними, скрывая в полумраке то, что унесло Чжиена в мир воспоминаний - старую, выцветшую от времени фотографию с выпускного вечера последнего класса, сиротливо оставленную на столике. *** Клип Zutter стал воплощением и отражением тех отношений, что связывали Топа и Джиди на протяжении многих, многих лет. Абсолютная синхронизация, полное доверие, неразлучность, не мыслят жизни друг без друга, понимают друг друга даже не с полуслова, а с полувздоха, позволяют другому то, что никогда не разрешили бы кому-то еще - обычно так говорят про влюбленных; но в случае Чхве и Чжиена такие чувства породило братское единство, "bromance", как называют подобное в Европе. Знакомые с детства, они шли по жизни "в ногу", вместе закончили школу, вместе устроились стажерами, вместе пробивались сквозь путаные дебри мира шоу-бизнеса, помогая друг другу выдержать боль неудач - но и в лучах славы ослепительно сверкнули сразу две суперновых звезды. "Zutter" стал своеобразной данью уважения Квона и Сынхена друг к другу и к их душевному родству. Ни над одной песней они не корпели так долго и усердно, ни одному видео не уделяли так много внимания. Все должно было быть идеально, даже идеальней, чем обычно - и парням не нужно было говорить об этом друг другу, это было ясно без слов. Множество вечеров было убито размышлениями над лирикой - с самого начала айдолы договорились, что будут писать партии друг для друга, и ни один из них не мог закончить, бесконечно переписывая уже тысячу раз переделанный текст, слова в котором от частой перетасовки уже стали похожими на блестки в калейдоскопе. В итоге, когда сроки уже горели синим пламенем, ребята сдали тексты - лирику пришлось по кусочкам собирать с сотни разрозненных, исписанных, изорванных листочков, на которых каждый писал тогда, когда внезапно приходило вдохновение. Следующей частью работы была запись вокала. Механики, работавшие в студии звукозаписи YG, после того, как Топ и Джиди наконец покинули ее после записи последних слов, сказали сакраментальные слова: "Ребята, с этим треком вы просидели в студии больше, чем со всеми остальными, вместе взятыми"; это может показаться преувеличением, но это не так. Каждый звук должен был стать совершенным, сочетаться гармонично со всеми остальными, а главное - звучать так, как самим друзьям казалось верным. Не было ни одного слова, которое было бы записано и принято с первого раза; лирику пели буквально по слогам, методично, нудно и дотошно сравнивая звучание первой записи со второй, что-то отбрасывали, нещадно резали, накладывали первую попытку на вторую - на запись одной строчки порой уходил весь день. И Топ, и Джиди шли на любые ухищрения, чтобы добиться от своего голоса нужного звучания: для записи одной части Чхве специально застудил горло, чтобы звучать как можно более хрипло и угрожающе, другую записывал, напившись до чертиков и едва различая текст на листе перед собой. Чжиен не отставал от него: самым ярким из его самоотверженных поступков стало то, что для записи припева парень наглотался афродизиака, пытаясь добиться от своего голоса максимальной поволоки и вальяжности. Диск со всей информацией по одной только звукозаписи в итоге весил полтора терабайта; маленькая флешка, в буквальном смысле омытая слезами, потом и кровью - ради одной особенно высокой ноты Квон во время записи резанул себя ножом по руке - осталась у ребят на память. Часть работы была закончена, но впереди оставалась еще бо'льшая - на носу были съемки клипа. YG, видя остервенелое желание парней сделать именно это видео своим "masterpiece", выделила ошеломительный бюджет на съемки, и айдолы воспользовались им в полной мере - для клипа выкупили заброшенное здание в бедном районе и полностью переоборудовали его. Пыточная-подвал для интро, два туалета для припева и кусочка соло Джиди, игорный зал, подобие кухни для Топа, коридор для нескольких моментов в начале и бесчисленное количество комнатушек для секундных вставок - все было до миллиметра выверено, подчиняясь безумным порой фантазиям айдолов; не раз декораторы в страхе сжимались от громогласной синхронной ругани Сынхена и Квона, когда что-то шло не так, как им казалось правильным. На время съемок парни в буквальном смысле переехали в заброшку и, словно призраки, ночами бродили по комнатам, с граничащей с ненормальной въедливостью вглядываясь в каждый уголок, залезая под каждую декоративную вставку. Декоративного, кстати, было не так уж и много - все, не терпящим возражений тоном заявили айдолы, должно быть настоящим; а посему в подвале, например, разбрасывали гнилую еду, чтобы приманить крыс и тараканов, поддерживали влажность, чтобы разрослась плесень. Отдельное внимание стоит уделить комнате-холодильнику - парочка "слегка съехавших с катушек" айдолов, как за глаза называл их стафф, единогласно решила, что все должно быть максимально естественно, и потребовала сконструировать им настоящую ледяную камеру; на это ушло безумное количество денег, времени, техники и труда, но Джиди и Топ насмерть стояли на своем. Естественности, к слову, требовали не только от декораций - актеры, которые должны были сниматься с дуэтом айдолов, не удовлетворили звезд. "Настоящую мафию и настоящего маньяка!" - хором заявили Чхве и Чжиен, а на остекленевший от ужаса взгляд менеджера по кастингу ответили презрительным фырканьем. Даже сам директор YG, напуганный перспективой потерять двух ценнейших звезд, не сумел переубедить стоявшую на своем парочку, а потому махнул рукой и приказал стаффу искать компромисс. Вся кадровая сеть YG Entertainment остановила свою работу и бросилась на поиски выхода: в итоге из тюрьмы приволокли маньяка, посаженного за убийство двоих молодых девушек - под его костюмом на время съемок закрепили дистанционно управляемый шприц с парализатором, чтобы в случае чего вовремя остановить его, не дав шанса покалечить айдолов; для того же, чтобы найти исполнителя роли мафиози, компании пришлось коснуться темного и устрашающего мира подполья, но удача улыбнулась довольно быстро - менеджеры нашли загнивающий клан, весьма ретиво охраняющий традиции, но остро нуждающийся в деньгах, и заключили с ним взаимовыгодный договор. Еще никогда стафф YG не тратил столько нервов, как на съемках Zutter, находясь в одной душной, затхлой подвальной комнатке, насквозь пропитавшейся запахом гнилого мяса и плесени, в компании с маньяком, мафиози и двумя ведущими себя не совсем адекватно айдолами... Отдельным поводом для многих скандалов стали сами образы Сынхена и Квона. Стилисты стирали себе руки в кровь инструментами, по десять раз подряд подстригая волосы парней и вновь их наращивая, услышав твердое "не то", теряли сознание от ставших невыносимо густыми паров краски в крохотной гримерке, нескольких девушек увезли с отравлением химикатами - их старой косметики Топу и Джиди показалось мало, а перед тем, как использовать что-то новое на звездах, это нужно было попробовать на себе. Костюмеры для одного этого клипа сшили столько нарядов, что ими можно было одеть весь бедный район, в котором проходили съемки - а использовали из них лишь несколько, лишь те, которые, после множества переделок, споров, перебранок, были приняты айдолами. Но все, что происходило перед съемками, показалось несчастной команде раем тогда, когда начались сами съемки. Топ и Джиди работали на износ, и того же они, разумеется, требовали от стаффа - через четыре дня съемок в команде рабочих пошли шепотки о том, что "да они на наркоте!" или, согласно более впечатлительным личностям, "они сделку с Дьяволом заключили!" Действительно, Чхве и Чжиен поднимались в шесть утра, заканчивали съемки в пять утра следующего дня, а потом, дав себе час на сон, как ни в чем не бывало вставали вновь и принимались за работу, и никто ни разу не увидел усталости на их лицах, не ловил их присевшими передохнуть - парни были одержимы своей идеей. Забавный факт - все совместные сцены, все до одной, удалось записать с первого раза, без переделок и склеек - и Топ, и Джиди каким-то шестым чувством понимали, как нужно двигаться именно в этот момент, как шевельнуться, как повернуться; для сцен с синхронными движениями даже не понадобилось командовать - ребята айдолы чувствовали друг друга, их синхронизация была стопроцентной. Зато сольные сцены переснимались не один десяток, если не одну сотню, раз - операторы едва не заплакали под конец, когда Чжиен, просмотрев вышедшую практически идеальную запись сцены с мафией, заявил: "Мусор. Заново", а на измученный возглас "Почему?!" холодно отозвался: "Моргнул не в ритм". С Топом было ничуть не проще - декораторы провозились несколько часов, раскладывая некие зеленые щупальца-шланги на полу именно так, как виделось айдолу, девушки в мантиях на заднем плане валились на колени, не в силах больше стоять, не шевелясь, операторы уже наизусть выучили каждое движение рэпера и снимали его не глядя, но Топ снова и снова, въедливо проглядывая получившуюся сцену, хмуро повторял: "Заново". Стоит ли говорить, что еще меньше, чем остальных, айдолы щадили себя. Не принимая никаких предложений и уговоров, они требовали реализма во всем - с партизанской стойкостью терпели удары током, лишь сжимая губы и мелко дрожа от боли, мерзли в "холодильнике", едва не доведя себя до обморока - спасла их лишь трусоватость оператора; если нужно было стерпеть удар - терпели, выпить алкоголь или таблетки - безропотно пили; Топ, прославившийся своей брезгливостью, в этот раз молча терпел и грязь, и запахи, более того - сам не один раз во время съемок собственного соло копался в какой-то сомнительной слизи. Из-за всего того, что пришлось сделать и пережить, день окончательного завершения работы над клипом стал для стаффа по-настоящему праздничным. С не сходящими с лиц улыбками команда собралась в подвале, где начинались съемки, и встретила выглянувших на шум айдолов счастливым воплем: "Поздравляем!" Девушка-костюмер, наряженная не менее нарядно, чем на свадьбу, с радостным видом вручила слегка опешившим парням по копии диска в красивой стилизованной обертке. Все выжидающе уставились на Топа и Джиди, ожидая благодарности, смеха, каких угодно проявлений эмоций - однако парни лишь переглянулись и растерянно, в голос спросили: - Что...правда все?.. Стафф замер, обменялся недоумевающими взглядами. Чхве и Чжиен же как-то непонимающе, неуверенно разглядывали диски, неловко поглаживали глянцевые упаковки, вглядываясь в них так, словно не понимали, что это такое; через пару минут Топ с окончательно смешавшимся, опустошенным видом молча развернулся и направился прочь: было видно, как слегка подрагивают его руки и плотно сжатые губы. Квон с заметным усилием оторвал взгляд от диска, обвел молчащую команду стеклянным, почему-то напуганным взглядом, что-то тихо пробормотал и поплелся в противоположную сторону, скрывшись вскоре за потрепанной дверью. В подвале воцарилась тишина: все чувствовали себя неловко, неуютно, не зная, что делать и как отнестись к произошедшему. Первым молчание нарушил оператор: молодой парень натянуто улыбнулся и тихо произнес: - Может...надо дать им время?.. Они работали так усердно, вымотались...наверное, им правда сложно поверить... - Да, верно, правильно... - шелестящий гул голосов поддержал говорившего, однако никого - это было ясно - не утешили сказанные слова. Подвал вновь наполнило молчание, и вскоре команда начала понемногу растекаться по разным комнатам, каждый - наедине со своими мыслями. *** Поздно ночью - около часа - в плотно притворенную дверь комнаты Топа в общежитии кто-то постучался, затем, не дожидаясь разрешения, приоткрыл ее. - Можно к тебе? Полулежавший на постели под одеялом и читавший при свете лампы Сынхен неторопливо поднял голову, отложил книгу на колени и поднял взгляд на вошедшего. Очки в черной пластиковой оправе отсвечивали золотом, скрывая глаза айдола. - Не поздновато ли, Чжиен-ни? - Я же знаю, что ты не спишь... - Квон, поплотнее прижав к груди белого плюшевого медведя, которого парень зачем-то захватил с собой, прошел к кровати старшего, не забыв притворить дверь, и плюхнулся на край кровати. Топ чуть сдвинулся в сторону; Джиди же мигом этим воспользовался и завалился рядом с Сынхеном, в наигранном отчаянии уронив голову тому на плечо. - Хен, я не знаю, что со мной... - негромко проговорил Чжиен, задумчиво уставившись в потолок. - Я тоже не знаю...пока что. - спокойно отозвался Чхве, вновь опустив взор к страницам книги. Джиди мог бы обидеться, если бы знал Топа не так давно - но он знал его лучше, чем самого себя, и прекрасно понимал, что хен слушает его со всем возможным вниманием. - Я не понимаю...мы ведь закончили работу над клипом, он вышел просто потрясающим...критики визжат от восторга, фанатки с ума сходят, альбом расходится на ура... - Чжиен, зябко передернув узкими плечами, без всякого смущения стащил с Топа половину одеяла и укутался в него, плотно прижавшись всем телом к Сынхену. Топ мог бы счесть это наглостью и непотребством, если бы знал Чжиена не так давно - но он знал его лучше, чем самого себя, и прекрасно понимал, что для Джиди это самый обыкновенный поступок. - Так почему мне так грустно? Я чувствую себя таким...пустым. - голос парня неожиданно дрогнул; Квон нездоровым, нервным движением сдавил в руках игрушку. - Поясни. - ровным тоном ответил Сынхен; расфокусировавшийся взгляд бессмысленно блуждал по одной и той же странице книги. - Ну... - Чжиен замялся, закусил губу, вздохнул, устало сощурился. - Это сложно...но...когда мы были там, вместе, делали что-то общее, что-то для нас, что-то про нас... Я был полон... Знаешь... Воспоминаний, каких-то чувств, которые стремился там - в этой работе - воплотить, я хотел, чтобы в ней было понемножку все- - -го того, что связывало и связывает нас. - неожиданно перебил Чхве и со звонким треском захлопнул книгу. Джиди осекся и смерил хена удивленным взглядом: - Как ты...я хотел сказать ровно эти слова... - Наверное, это что-то значит... - криво усмехнулся Топ, не сводя напряженно сощуренных глаз с картины на стене напротив; по сюрреалистическому полотну бегали отблески света лампы. - Но продолжай. Квон кашлянул, растерянно взъерошил пятерней еще не перекрашенные рыжие волосы. - Да, там должен был воплотиться кусочек нашей... - парень сделал упор на этом слове. - Нашей жизни. Нас с тобой, двоих...я поэтому все те дни пересматривал фотографии, вспоминал школу, институт, стажерство, дебют... - глаза Джиди заволокло пеленой воспоминаний, на губах робко замерцала мечтательная, отрешенная улыбка. - И я так хотел, чтобы все те чувства, что я испытывал и испытываю к тебе, сохранились там, вот в том маленьком отрывке нашей безумной, странной жизни...я так старался ради этого... А теперь... - Чжиен гулко сглотнул и поджал губы; на переносице собрались мелкие хмурые морщинки. - Когда все кончилось, получилось... Я потерял цель...мне кажется, я уже сделал самое лучшее, что мог когда-либо... - ...потому что вложил в это самые яркие свои эмоции и отдал самую дорогую частичку души. - едва слышно выдохнул Топ; руки, замершие на книге, едва заметно подрагивали. Квон вторично вздрогнул и недоуменно изогнул губы в улыбке: - Как ты это делаешь, хен?.. Второй раз с языка снимаешь... - Я... - Сынхен неловко закашлялся, суетливым движением сдернул очки, согнул-разогнул дужки. - Я думал ровно о том же, когда ты постучал. - Правда?.. - глаза Квона потеплели, во взгляде отразилось облегчение. Младший успокоенно выдохнул, поуютней устроил голову на плече старшего рэпера и прикрыл глаза: - Значит, все в порядке... Если мы оба после работы такое чувствуем - значит, вместе переборем и все будет хорошо! Хен, а можно я с тобой на ночь останусь? У меня душно так, а у тебя прохладненько, хорошо... - с Чжиена мигом слетела вся нервозность и напряженность, и парнишка уже совершенно по-обычному беззаботно улыбался. Сынхен улыбнулся в ответ, но натянуто и неестественно: - Оставайся, какие проблемы.. Я... Только... Почитаю еще. - Да мне не мешает! - Квон одарил старшего очередной лучезарной улыбкой и, поерзав немного, свернулся клубком, уютно уткнувшись носом в плечо хена. Чхве шумно, протяжно выдохнул и вновь раскрыл книжку; однако отрешенный взгляд темно-карих глаз просто бессмысленно скользил по изгибам иероглифов - мысли парня были где-то далеко. Минут через пять Сынхен не выдержал. - Чжиен-ни, не спишь? - Нет еще... - младший сонно приоткрыл глаза и взглянул на Чхве снизу вверх усталым взглядом. - Что такое, хен? - А ты не думал... - Топ помедлил, собираясь с мыслями, и неуверенно продолжил. - Почему мы так относимся друг к другу?.. Почему так чувствуем друг друга, можем говорить в голос, знаем, что каждый скажет в следующий миг... И почему нам теперь так грустно, почему кажется, что вложили лучшие чувства в то, что сделали?.. - Что значит - почему? - Квон забавно встряхнулся, сбрасывая с себя остатки сна и перевернулся на живот, подпер щеку кулачком и вновь уставился на старшего. - Ну... - теперь уже Чхве прикусил губу и нерешительно вздохнул. - Какие чувства между нами, Чжиен? - Я не понимаю, какой ответ ты хочешь услышать. - Джиди пожал плечами, напряженно улыбнувшись; в глазах парня сквозило замешательство. - Ты всегда говоришь загадками, но сегодня что-то совсем плох... - младший сделал попытку рассмеяться, но мигом смолк, увидев жалобное, почти напуганное лицо хена. - Да просто... - брови Топа жалобно изогнулись, на губах то появлялась, то исчезала виноватая, растерянная полуулыбка. - Так себя не ведут даже самые близкие друзья... Мне кажется, это что-то...большее? Я не знаю, может, я паникую, но Чжиен-ни, я ни с кем не был так...ээ... Един?.. Не знаю, я не могу объяснить, это что-то странное... - Сынхен, окончательно смешавшись, выронил книжку и нервно вцепился пальцами в волосы. - Но я счастлив, где бы ни был, если ты рядом, и если что-то не выходит, твоя улыбка меня выручает, и я всегда знаю, о чем ты думаешь, и если тебя нет поблизости, мы расстаемся надолго - я тоскую, и...и что это, Чжиен?.. Это что... - Чхве замешкался, еще пытаясь избежать слова, которого так боялся, но затем, задержав дыхание, выпалил: - Любовь?! - Какое это имеет значение? - Э? Топ, ошарашенно раскрыв рот и распахнув глаза, уставился на Джиди; тот с абсолютно беззаботным видом перевязывал бантик на шее медведя. Почувствовав на себе потрясенный взгляд хена, Чжиен поднял голову и улыбнулся Чхве: - Я спрашиваю, какое это имеет значение? Если хочешь, назови это любовью, и тогда, - Квон намеренно выдержал по-театральному долгую паузу и отчеканил: - Я люблю тебя, Чхве Сынхен. - в следующий миг парень не сдержался и зашелся в беззвучном смешке - пораженный до глубины души и не способный ничего сказать Топ выглядел бесконечно забавно. Отсмеявшись, Джиди смахнул с ресниц выступившую слезинку и спокойно продолжил: - Я просто знаю, что никогда не встречу никого, похожего на тебя, да мне и совсем не хочется этого. Ты самый лучший, самый яркий, самый потрясающий, неповторимый, талантливый, о, я долго могу продолжать... А главное - ты всегда рядом. Все остальные, - парень сделал неопределенное движение рукой. - Все они - какие-то приходящие, непостоянные, даже остальные мемберы, хоть я их и очень люблю, все равно почему-то временные... А ты... - Квон ласково улыбнулся - скорее своим мыслям, чем Топу. - Ты меня поддерживаешь, ты помогаешь мне, защищаешь, успокаиваешь, когда я плачу, веселишься со мной, когда смеюсь... Прощаешь мне все мои выходки... Ты понимаешь меня, вот. Поэтому я хочу всегда быть рядом с тобой. Я не знаю, что это - дружба, братская привязанность, любовь, назови это как хочешь - я просто это чувствую и точно знаю, что ты чувствуешь это тоже. Так какая разница, каким штампом мы это обзовем? Давай просто быть вместе. Топ сидел с абсолютно потрясенным и обалдевшим видом; взгляд бессмысленно сверлил какую-то точку вдалеке, руки механически комкали одеяло, а губы беззвучно шевелились, пытаясь и не в силах что-то сказать. Квон, замолкнув, с какой-то снисходительной, жалостливой улыбкой рассматривал окаменевшего хена, подперев щеку рукой; другая рука скользнула по одеялу к руке Чхве и коснулась ее - по телу Сынхена словно прошел электрический разряд, и парень очнулся. - Как ты можешь так спокойно относиться к этому?.. - неверяще пробормотал Топ. - В конце концов...это серьезно! Это...это чувства, это не игрушки! Мы оба зависим от того, что решим сейчас! - Айя, хен, не хочу ничего решать... - Джиди неожиданно нахально спихнул книгу с коленей Чхве и удобно устроил на них растрепанную светло-рыжую голову. Игривый взгляд чуть прищуренных глаз скользнул по напряженному лицу старшего: - Зачем ты хочешь все разложить по полочкам? - тонкие пальцы коснулись дрогнувшей скулы Сынхена. Джиди улыбнулся чуть шире. - Разве не помнишь, о чем мы пели? "Этот рэп странный, этот стиль странный, я странный", - мягко промурлыкал младший рэпер, внимательно следя за выражением лица хена. - О каком серьезном решении ты говоришь...живи сейчас, живи мной, живи нами. Какая разница, какие будут проблемы? Вместе мы все решим. - Ты странный... - эхом отозвался Чхве, не поднимая взгляда. - Я странный... - И? - Чжиен пытливо вгляделся в лицо старшего; в следующую секунду младший айдол успокоенно улыбнулся и прикрыл глаза - еще не услышав ответа, Джиди точно знал, что скажет хен - понял по едва заметно дернувшемуся уголку приоткрытых губ, по разгладившейся морщинке между бровями, по расслабившимся векам. Губы Квона беззвучно шевельнулись - прошептали одновременно с Сынхеном: - Наша жизнь странная - и мне плевать. Топ медленно склонил голову к Джиди; младший с удовольствием отметил, как растерянность и нерешительность во взгляде старшего сменились спокойной, безразличной ко всем возражениям уверенностью. Чхве раздельно, отрывисто, выделяя каждое слово, проговорил: - Я хочу быть с тобой, Квон Чжиен. И я буду, чем бы это для нас обоих не обернулось. - Обернется чем-то странным, будь уверен... - в своей обычной шутливой манере отозвался Джиди. Парни взглянули друг другу в глаза и понимающе, доверительно улыбнулись - они могли и не говорить этих слов, потому что каждый знал наперед, что услышит именно их. По всем канонам подобная история должна была бы продолжиться страстным, жарким поцелуем - символом единства, слияния, полного взаимопонимания... Однако в следующую минуту Топ спокойно спихнул голову Чжиена с колен и водрузил на место помявшуюся книгу; Квон, ничуть не обидевшись, прильнул к плечу старшего и сонно смежил веки. Рано утром работающий будильником Сынри заглянул в комнату Топа и замер на пороге: два человека безмятежно посапывали рядом, замерев в одной и той же позе, одинаково прикусив ноготь большого пальца, одинаково поджав колени к животу; две груди вздымались в такт. Макнэ смерил их оценивающим взглядом, улыбнулся и тихо вздохнул: - Эти оппы такие странные. Со стороны кровати донеслись два синхронных зевка...