- Мой лучший друг это тот парень в красно-синем трико?

Лидии Мартин двадцать два года, она банши и прекрасная художница, окончившая Стэнфорд экстерном. Лидии Мартин двадцать два года, но она всё реже улыбается. Лидии Мартин двадцать два года и её сердце разбито. Его разбил один парень. Он разбил его своей смертью… Лидии Мартин двадцать два года, у неё было много парней, но скучает и плачет она, лишь по одному. Лидии Мартин двадцать два года, и она до сих пор не верит, что его нет. Лидии Мартин двадцать два года, и она уезжает в Нью-Йорк.

***

— Лидия тебе нужно смириться, — говорит Скотт МакКол, который почти смирился с фактом смерти лучшего друга. — Мы его похоронили. — Мы похоронили гроб, — твёрдо отвечает Мартин. — Закрытый, пустой гроб, так как тело не было найдено. — Лидия… — Мне пора, — обрывает его девушка и не дожидаясь ответа скидывает вызов. Лидии Мартин двадцать два года, и она уже три дня живет в Нью-Йорке. — Мисс Мартин, — послышался тихий шепот со стороны двери. — Я принесла латте и свежий номер «Дейли Бьюгл». — Спасибо Элис, а теперь можешь оставить меня одну? — вежливо интересуется рыжеволосая поворачиваясь к соседке лицом. — Да, конечно, — улыбнувшись отвечает девчушка и вприпрыжку выскакивает из квартиры банши. Лидия тяжело вздыхает, нет, ей нравится Элис и её семья тоже, они прекрасные люди, но разговор со Скоттом, пускай и короткий, морально вымотал её. Взяв кофе с газетой, девушка уселась на кровать, желая успокоить нервы и хоть немного расслабится. Сделав глоток бодрящего напитка Мартин развернула газету и подавилась новой порцией кофеина, ведь на главной странице была фотография человека лицо которого скрывала маска, а тело обволакивал красно-синий спандексовый костюм. Но самой поражающей вещью был заголовок: «Джей Джона Джеймисон признаёт, что всё это время ошибался в Человеке-пауке!» — Человек-паук? — тихо шепчет Мартин чувствуя, как подступают слёзы. — Кто сделал снимок? — вдруг спрашивает саму себя Лидия и глаза застывают на знакомом имени «Мечислав Стилински». — Боже… боже… Стайлз… — стекая лужицей с кровати и прижимая газету к груди шепчет Лидия. Мартин бы и дальше сидела так, на коленях, возле кровати, прижимая газету к груди, если бы в дверь не постучались: — Лидия, тут к тебе некий парень просится, говорит вы знакомы, — послышался голос Крис, старшей сестры Элис. — Я бы не отказалась от такого знакомого, — тише добавила она, а Мартин мгновенно вскочила на ноги и утерев слёзы и отвернувшись к окну сказала: — Пускай войдет, — пару секунд было тихо, а затем дверь тихо открылась и закрылась слегка поскрипывая. — И кто вы тако…- Лидия не смогла договорить так как напротив неё стоял темноволосый, широкоплечий, в меру накаченный парень. У него было множество родинок, глаза цвета коньяка, ярко выраженные скулы и двухнедельная щетина. — Почему я не удивлён новостью, что ты экстерном закончила Стэнфорд? — скептически выгнув бровь спрашивает никто иной как — СТАЙЛЗ, мать его, СТИЛИНСКИ! — Ты… ты жив? — Как видишь, — улыбаясь шепчет брюнет, медленно приближаясь к девушке. — Как? Почему ты не объявлялся? Что случилось? Как… — начала было сыпать вопросами Лидия, но Стайлз её прервал. — Во-первых, ты закричала раньше, чем он всадил клинок и в общем ты напугала его, и он промазал мимо сердца, а там, я еле как, на паутине, добрался до нашего с отцом домика на дереве, про который знали только мы. Во-вторых, я достаточно долго залечивал раны, пол лета точно. И у меня было время подумать, тогда я и решил тебе будет лучше без меня и Человека-паука. Даже не то, что, лучше, сколько безопаснее. И в-третьих, прости, я думал там ничего важного. Просто химеры, а там оказался этот Брок которому помогал…. — Что? — нахмурившись спрашивает девушка. — Причем он тут? — Это он был симбиотом и это я помог ему перевести паучий язык. Хотя, даже знать не знал, что такой есть. В общем как-то так, — закончил Стайлз и поднял виноватый взгляд на Лидию ожидая от неё что угодно. Хотя, того что сделала Лидия, он не ожидал, он думал, что она накричит, изобьет, выгонит, да что угодно, но никак не поцелует. — Я люблю тебя, — шепчет она, а после вновь накрывает губы Стилински в нежном поцелуе. Стайлзу Стилински недавно исполнилось двадцать три года, и он верит в то, что за чёрной полосой, какой бы она не была длинной, следует белая, не менее длинная