Монстр разрушений

Намджун, конечно, знал, что он не особо удачливый, но чтобы всё было до такой степени плохо… Новый университет ему нравится, учиться тоже нравится – вроде, жизнь прекрасна. Вот только он уже умудрился влюбиться. И пролить свой кофе на объект воздыхания – тоже. Ким Сокджин, старше на два года. Высокий, стройный, до умопомрачения красивый и с доброй улыбкой. Забавно смеющийся и имеющий репутацию идеального студента. А ещё нигде не появляющийся без своего вечного спутника, который сейчас и хватает нерасторопного Намджуна за ворот футболки. Шуга, вообще-то, полная противоположность Джину, и вообще непонятно, как попал в его компанию. Однако эти двое буквально неразлучны. И судя по тому, каким убийственным взглядом смотрит на него Мин, о своём друге он заботится сверх меры. – Смотри куда прёшься, шпала, – шипит он и в противоположность своей безобидной ленивой внешности выглядит угрожающе до дрожи в коленках. Насчёт шпалы Намджун бы поспорил, да и вообще такого отношения к себе он терпеть не намерен. Но вместо выяснения отношений он почему-то только и делает, что извиняется перед Джином, наблюдая, как он отлепляет мокрую футболку от тела. Тот нервно смеётся и заявляет, что всё в порядке, но Ким прекрасно знает, что кофе был жутко горячим, и парню наверняка больно. Шуга слушает его бессвязные извинения пару минут, а потом просто закатывает глаза и толкает его в плечо, намекая убраться от Джина куда подальше. Именно это Намджун с радостью и делает, официально закрепляя за собой самый херовый способ подкатить к человеку, который тебе нравится. В тот же вечер он расспрашивает однокурсников об этой парочке. Шуга, в простонародье Мин Юнги, оказывается скоплением самых разнообразных и, разумеется, самых ужасающих слухов. То семья у него из мафии, то он сам; и избиения, видите ли, за ним числятся, и буквально травля подвернувшихся под руку неудачников. Неизвестно, что из этих слухов правда, а что нет, но Шугу здесь боятся и – как ни странно – безмерно уважают. А всё потому, что он – постоянный спутник Сокджина, лучшего студента потока, любимчика всего универа да и попросту местной звезды. По Джину здесь тащатся буквально все, и Намджун думает, что крупно попал. Также ему доходчиво объясняют, что у Шуги есть парень. И за свою любовь всей жизни он не только порвать готов, но и убить всеми возможными методами и закопать там, где никто не найдёт. И может быть это, конечно, всего лишь приукрашенные слухи, но Мин, вообще-то, вполне выглядит человеком, который на такое способен. Кто его половинка, Киму догадаться несложно. Недаром ведь он охраняет Джина столь яростно, за один только нечаянно пролитый на него кофе уничтожая таким взглядом, что жить больше не хочется. Да и сам Сокджин, кажется, чувствует себя вполне уютно под такой защитой. Намджуну только и остаётся, что страдать в одиночестве, щенячьим взглядом провожая Джина в коридорах университета. У него таких взглядов – десятки, а ещё крутой и самоуверенный Шуга под боком. Он улыбается тепло, смеётся заразительно, кажется даже что, чёрт побери, он и дышит идеально. Каждое его движение – искусство, а Намджун с каждым днём лишь осознаёт, как глубоко вмазался в его существование. Он не предпринимает никаких попыток сблизиться со своим идеалом, да и зачем, когда у того в распоряжении идеальный аристократичный Шуга и чуть ли не весь универ вдобавок. Намджун не пытается сблизиться, но он ведь чёртов монстр разрушений. Причём разрушительная сила его распространяется не только на предметы, но и на людей. Иначе он никак не может объяснить, как Джин умудряется споткнуться об его ноги, когда идёт мимо лавок, на одной из которых безвольно раскинулся Ким. – Опять ты, остолоп, – моментально плюётся ядом Мин. Он попросту отталкивает его в сторону, когда Намджун наклоняется к Джину, чтобы помочь ему встать. Пострадавший охает, вскидывает взгляд, и Намджуну хочется разбить себе голову об асфальт, потому что у любви всей его жизни кожа на ладонях стёсана до крови. А Шуга в одно мгновение из грозы всего универа превращается в душку, обхватывая пальцами запястья и по-детски дуя на раны, чтобы хоть как-то облегчить боль. – Всё в порядке, Юнги, я сам виноват, - успокаивает его Сокджин, поднимаясь с асфальта. Он раздаривает одну улыбку за другой, и достаётся даже Киму, в очередной раз не затыкающемуся с извинениями. Взглядом Шуги можно убивать, и Намджун уже был бы триста раз мёртв, если бы до этого не схватил моральный инфаркт от судьбоносной встречи с любовью-всей-своей-жизни-ким-сокджином. – Шуга-хён! – звонко раздаётся неподалёку от них, и парень вздрагивает, наконец отрывая взгляд от чужих израненных ладоней, которые так хочется взять в свои. К ним движется абсолютно ангельское создание, и Джун уже видит, как окончательно рушится его будущее, потому что рядом с такими парнями у него шансов никаких. Однако светловолосый ангелок, явно не волнуясь о его мыслях, выруливает прямо на них и с размаху впечатывается в Юнги с громким хохотом. Намджун в один момент покрывается холодным потом и смотрит на самоубийцу, позабыв обо всех проблемах. Ну а Шуга… Шуга собственнически и прямо посреди двора закидывает широкую бледную ладонь на чужую задницу и снисходительно тычется губами парню в скулу. Тот довольно улыбается и жмётся ближе. Джин смотрит на эту картину с умилением и разве что не слёзки вытирает. Намджун же, кажется, близок к обмороку. Позже он узнаёт, что первокурсник Чимин – и есть тот самый парень Мина, за которого он готов убить любого. И ещё узнаёт, что он сам – непроходимый придурок. Хотя скорее убеждается окончательно. Чимин всё не перестаёт улыбаться и говорит друзьям, что про Намджуна ему рассказывали знакомые со старших курсов. Шуга смотрит с сомнением и раздражением, но уже гораздо меньшим, а Джин… Джин обращает на него внимание, и одного этого ему достаточно, чтобы умереть. Чимин смотрит на него, хихикает, а после начинает шептаться с Мином, и у невольного слушателя Кима уши в трубочку сворачиваются. Впрочем, он всё же умирает, потому что оказывается в их компании, которая сопровождает Сокджина в медкабинет. Даже там Джун умудряется создавать проблемы, а потому в итоге смирно сидит неподалёку, наблюдая, как обрабатывают чужие раны. Он эти руки и сам готов лично вылечить, каждую царапинку продезинфицировать, каждый сантиметр светлой кожи покрыть поцелуями, держа тонкие пальцы в ладонях. – Хённииим, – внезапно сладко тянет Чимин, обращая на себя внимание и ластясь под руку Юнги, когда медицинская помощь оказана. У Намджуна, вырванного из мечтаний, дёргается глаз от такой явной лести, но это всё равно лучше, чем услышанное во дворе развратное чиминово «папочка». Мин даёт Джину пару напутствий и указаний быть осторожнее, на которые тот с улыбкой кивает. Они уходят, и у Кима сердце в пятки падает, потому что они с Сокджином остаются наедине около дверей медкабинета. Пара уже началась, в коридоре пусто, а в голове Намджуна – ядерная война, чёрная дыра, перекати-поле и вообще какой-то апокалипсис. Он в шоке от жизни и не может себя остановить, когда слова сами срываются с языка. – Ты мне охренеть как нравишься, – заявляет он и только потом осознаёт, что сказал. Тактично, нежно и романтично, прямо как первый кофейный подкат. Пикап на уровне школьника-третьеклассника, определённо достойный такого совершенства, как Сокджин. Намджуну хочется убить себя на месте и никогда больше не появляться перед этим великолепным парнем. Потому что дебил конкретный. Потому что лажает всегда и везде, умудряясь доставлять объекту своей симпатии лишь проблемы. Его личное совершенство внезапно лишь смеётся, прикрывая рот рукой. В глубоких тёмно-карих глазах искрятся смешинки, и будь Ким проклят, если это не румянец на чужих щеках. Джин касается его ладони кончиками пальцев и не перестаёт улыбаться. - Надеюсь, я переживу первое свидание?