Когда пустая жизнь обретает смысл.

POV Элен

— Элен, вставай, иначе ты опоздаешь на занятия в академию! — голос мамы из соседней комнаты раздался в моей голове.       Осознание того, что самое лучшее время суток закончилось и наступил еще один ничем не примечательный день, уже смогло испортить мне настроение с утра.       Прекрасно понимая, что я не хочу увидеть рассерженную моим опозданием мать, начинаю медленно подниматься с кровати: скинув одну ногу, я пролежала еще пять минут, не желая покидать единственное место, в котором я чувствую уют и тепло.       Со всем рано или поздно придется расставаться, но ничто не сможет заменить мне то состояние спокойствия и умиротворения, когда я нахожусь в одиночестве: никто не нарушает размеренное течение мыслей и идей, которые проникали в сознание и охватывали его настолько, что грань между реальностью и вымыслом начинала постепенно размываться.       Кому-то облегчает душевные страдания алкоголь, кого-то успокаивает сигаретный дым, другим скрашивает обыденные дни что-то более серьезное и рискованное — меня же могут спасти только мои мысли, в которых я могу представить все, что только захочу: новые знакомства, крепкую дружбу, хорошую работу, счастливое будущее и многое-многое. Но самый тяжелый момент настает тогда, когда приходится возвращаться в реальность. — Элен, почему ты проявляешь такое неуважение к матери? Поднимайся, водитель уже ждет; скоро окончание семестра, тебе нельзя отлынивать от учебы!       Обнаружив, что уже прошло двадцать минут с того момента, как мама впервые позвала меня, я вскочила с кровати. Быстро натянула на себя первые попавшиеся вещи, ведь в моем гардеробе они все были однотипные, подошла к зеркалу, хоть и не любила свое отражение, взглянула и хмыкнула. Нет, чудес не бывает — я ничуть не удивилась, не заметив изумительного превращения гадкого утенка в прекрасного лебедя, ведь жизнь не сказка.       Передо мной предстала не очень-то и прелестная картина, а точнее, далеко не прелестная: девушка со светло-русыми волосами, лицом овальной формы, глазами цвета морской волны, которые скрывались за толстой оправой очков; на щеках виднелись веснушки, которые с годами все больше раздражали, хотя в детстве казались чем-то очень забавным и милым. На мне была надета аккуратно проглаженная белая блузка, темно-синий пиджак, а также классическая юбка с длиной ниже колена. Согласитесь, не лучший вариант для девушки, которой скоро исполняется двадцать лет, но что поделать, если моя мама строга и консервативна, а я нерешительна и кротка.       Когда я была подростком лет пятнадцати-шестнадцати, я еще пыталась как-то вырваться из-под строгого надзора моей матери, но потом поняла, что это бесполезно: вечные уроки этикета, правила поведения, четкие, не подлежащие оспариванию фразы про то, что не подобает надевать и как нужно себя преподнести «молодой леди».  — Если юбка выше колена, то это свидетельствует о распущенности юной девушки! — шутливо передразнивая ее, повторила я. Иронично улыбнувшись от своего столь утонченного чувства юмора, я стала собирать нужные учебные материалы, попутно воображая, что произошло бы, если бы моя мама однажды столкнулась со всеми «прелестями» мини-юбки.       Шутки шутками, но в моем положении каждой было бы не до смеха. Спустя столько лет, проведенных в истериках, ссорах, слезах, моя душа казалась такой опустошенной, что я сломалась, перестала конфликтовать, смирившись. Мне стало легче, когда я начала жить по предписанным указаниям, но где-то в сознании еще присутствовала мысль о том, что это все ненастоящее умиротворение, ложный покой. Я старалась избавиться от навязчивых идей и подходить к своему образу жизни с юмором, ведь, скорее всего, данная ситуация была уникальной в своем роде.       После этого решения, которое далось мне ценой многих потраченных нервов, мой гардероб был окончательно сформирован: состоял из юбок до пола, куда уж ниже, полностью закрытых блузок, старомодных свитеров и пиджаков — все это свидетельствует о том, что я постепенно стала вживаться в тот идеализированный образ, который создала у себя в голове моя мама.       Я вышла из своей комнаты, которая находилась на втором этаже нашего частного дома. По отсутствию каких-либо звуков, обычно издающихся с первого этажа, можно было предположить, что дома уже никого не было. Мама, должно быть, уехала на работу. Она была вечно так занята, что мы редко пересекались даже дома. Оно и к лучшему — слушать лекцию по поводу опозданий мне сейчас не очень-то и хотелось.       Окинув дом прощальным взглядом, я выбежала на улицу, и, заметив черный Мерседес неподалеку, направилась в его сторону. Всегда я садилась только на заднее сидение, ведь мне было запрещено сидеть на переднем, так как это было менее безопасно по словам матери. А уж о том, что мне хотелось бы водить машину, и речи не могло быть. — Доброе утро, молодая леди, — произнес наш водитель Чарльз, терпеливо дожидавшийся меня в автомобиле. — Прошу, не называйте меня так, — с мольбой в голосе и улыбкой на лице я ответила. — А что, какие-то плохие воспоминания? — обернувшись и посмотрев на меня, спросил он. — Да нет, совсем нет, ничуть нет, никак нет! — начала быстро тараторить я, чем немного подняла себе настроение. Водитель удивился такому ответу, ведь обычно я была тихой и спокойной, и ничего не могло вывести меня из состояния равновесия.       После этого короткого, но теплого разговора мы тронулись. День был не из приятных: солнце затянули темные тучи, моросил мелкий дождик, несмотря на то что было почти лето, прохладный ветер как бы уносил тепло с собой. Англия даже поздней весной практически никогда не радовала приятной погодой. Засмотревшись в окно, я даже не поняла, как мы оказались на парковке моей академии. Да, сегодня я что-то слишком часто витаю в своих мыслях.       Выйдя из машины и попрощавшись с водителем, я направилась ко входу в академию. Тут, как ни странно, тоже ничего не изменилось, ибо чудес, опять повторюсь, не существует. Элитная Академия Искусств так и бросалась в глаза даже простому обывателю: огороженная от всего мира, с собственной парковкой, библиотекой, находящейся в отдельном здании, тренировочными площадками для занятия спортом и просто досуга. Вход сюда был доступен только учащимся по пропускам.       Всю красоту территории данного учебного заведения невозможно было описать даже тысячей слов: конечно, все же было создано для удобства студентов, ведь их родители вкладывали немалые деньги в развитие Академии.        Вступив за порог главного входа в академию, я вздохнула, предположив, что и сегодня ничего не изменится. Радовала только одна мысль — до конца семестра осталось совсем немного, а потом я со спокойной душой могу не выходить из дома целыми днями и читать книги, представляя себя на месте главных героев. Эх, и почему со мной не случилось чего-то такого чудесного? Так, я опять замечталась, надо бы вернуться в реальность и не опоздать на занятие.       Так как прозвенел оповещающий о начале занятий звонок, я побежала на второй этаж и на лестнице, не заметив спускающегося человека, случайно врезалась в него. Когда я подняла взгляд, то поняла, что сильно влипла: глаза парня, который от неожиданного толчка потерял равновесие и упал, светились неприязнью. Большим удивлением для меня стало то, что он вспомнил меня. — Куда ты летишь? Совсем зрение потеряла? Даже в очках плохо видно? — надменность в его голосе не знала границ. — И-извини. — Я не расслышал! — продолжал он. — Прости, — тихо сказала я, в мыслях произнеся шутку, что ему слуховой аппарат необходим так же, как и мне очки. — Ха, когда ты признавалась мне в любви, ты была более многословна. — Вокруг нас уже начинали собираться заинтересованные диалогом люди, точно как стадо баранов. — Помнишь это? Как же это было мило и наивно, ты краснела от смущения, ведь это было первое признание в любви, я был так тронут. А точнее, никак.       Мне стало так неприятно, что я схватила свою сумку и убежала прочь. На глазах выступили слезы, я была готова разрыдаться прямо на месте. На что я надеялась, когда признавалась в чувствах ему? Что он увидит, что я не такая, влюбится с первого взгляда только потому, что я отличаюсь от общества, окружающего его, что мы будем жить долго и счастливо? Да, пересмотрела я американских подростковых фильмов, грешу этим, не спорю.       Как я вообще могла два года назад полюбить такого? И любовь ли это вообще или же просто «стадное чувство», ведь многие девушки с нашего курса пытались охмурить холодного «принца», но он никогда не вступал в серьезные отношения, предпочитая более «легкие» связи без обязательств.       Наверное, нетрудно было понять, какой у меня был статус среди остальных учащихся. Да, моя семья была довольно влиятельна, но пользы мне это не принесло — вечные издевки, колкости, разговоры за спиной, насмешливые взгляды были постоянными моими спутниками в течение всего учебного времени. Но никто не мог мне помочь: некому было излить всю душу, рассказать о том, какие мысли роятся в моей голове в переломные моменты, некому было просто поплакаться, когда так этого хочется.       У меня было пару подруг, но только в начале обучения, до того момента, как я призналась в своих чувствах Ему. После того, как мои чувства не только кинули в грязь, но и растоптали, мои «подруги» сочли это знаком того, что они тоже, как и все, должны хихикать, дабы не попасть под неодобрение толпы. Отчасти я их понимаю, ведь всегда тяжело находиться под таким гнетом. Общественное порицание — это, пожалуй, своего рода тяжелая ноша, ведь не зря же в древности люди применяли его как меру ответственности за проступки.       Как бы ни было тяжело от воспоминаний, надо было найти в себе силы преодолеть все негативные последствия этого происшествия и возвращаться в класс, ведь с дисциплиной у нас было строго — при пропуске занятий сразу же оповещали родителей, а моя мама вряд ли бы поняла и одобрила мои душевные терзания.       С такими мыслями я зашла в аудиторию, где наш преподаватель уже говорил про творческий экзамен.       Ах, да, я забыла сказать — учусь на художественном отделении, и нет, я не ботан-отличник, так как художник из меня как из стола стул; не могу даже подобрать слова, чтобы описать всю свою бездарность. Но моя мама уверена в обратном: предполагается, что я стану прекрасным дизайнером, проектировщиком и все к этому прилагающееся. Да, я могу нарисовать что-то по образцу, сделать задание в соответствии с требованиями, но в любом моменте, где требуется фантазия, меня постигает неудача. — Таким образом, после сдачи экзамена мы с нашей группой поедем в Америку для прохождения практики и получения новых знаний, а также для отдыха после тяжелого учебного года, — слова преподавателя эхом раздались в моей голове.       О, ужас! Вот только этого мне не хватало для счастливой жизни, спасибо! Все мечты о тихом времяпровождении дома были разрушены. Что ж, неприятно, но что поделать. Провести пол-лета в компании людей, которые тебя презирают — да запросто!