Волшебная птица

      Черри вздохнул. Шесть утра! Значит, отец не шутил. Резкая трель будильника должна была поднять его с постели, но омега плотнее завернулся в одеяло и закрыл ладошками уши. У него законный вы-ход-ной!       — Сына, подъем! Тебя ждёт чудесное утро и день приключений! — раздалось под ухом.       — Э-т-то п-п-почем-му? — Черри выглянул из теплого кокона.       — Я просто знаю, — улыбнулся Адлен, — Сирин необычный город. Я уже рассказывал тебе, почему он так назван?       — Д-д-да… я б-бы х-хотел ув-ви-д-деть их.       — Сирины гнездятся на маленьких островках в глубине моря. Ты увидишь их обязательно. Только найди тихое нелюдимое место на берегу. Давай-ка, вставай, молодой человек. Каша стынет. И не хмурься! Завтрак. Утренняя прогулка. Скрипка. Логопед. Всё по расписанию. Я жду на кухне.       Черри перевернулся на спину, раздраженно уставился в потолок, но всё-таки спустил ноги на пол. Спорить с отцом, подполковником в отставке, кавалером трёх звезд и еще чего-то там, было бесполезно. Юноша потянулся и вышел на балкон.       В этот город небольшое семейство Девлинов, состоящее из отца-альфы и сына-омеги, переехало недавно. Черри еще ни с кем не познакомился. Он и города толком не знал. С десятиметровой высоты Черри смотрел, как играли на крышах домов солнечные блики, слушал шум прибоя и отдаленный крик птиц. Может так кричат сирины? И омега замер от предчувствия. Сирин — предвестник любви. Птица давно охранялась законом. В городе, названом в честь неё, можно услышать, а если повезет, то и увидеть сирина.       Черри вдохнул полной грудью. За свою небольшую шестнадцатилетнюю жизнь он поменял немало городов, мотаясь с отцом по гарнизонам, но только здесь так пахло цветущей акацией…       Альфа вытолкнул сына за дверь. Адлен считал, что мальчику просто необходимо окрепнуть физически. Утренняя пробежка — отличное решение. Сам подполковник был подтянут и подвижен, а вот в кого такой сын — загадка. Хилый. Мелкий. Болезненный. Из дома не выгонишь. Другие отцы беспокоились о дурных компаниях, посматривали на часы, контролируя детей, а он… Он мечтал, чтобы у Черри появились друзья, чтобы он хоть раз пришел поздно домой, сходил на вечеринку…       Мужчина чувствовал вину перед сыном. Он не уделял должного внимания своему малышу. После смерти супруга полностью сосредоточился на службе. Даже о заикании Черри узнал от чужих людей. Но теперь с отставкой они всё больше проводили времени вместе. Альфа верил, что в Сирине всё у них наладится.       Правда, сидеть без дела старший Девлин не мог и через пару недель снова приступил к «службе». Ему предложили возглавить военную кафедру в местном университете. В этом городе у моря они осели прочно и надолго. Сын спокойно окончит школу, а Адлен будет сеять доброе и вечное.       Лето пролетело быстро и незаметно. Школа встретила Черри рослыми одноклассниками: загорелыми альфами и красивыми омегами. Класс им явно не подходил. Омега смущенно топтался на месте. Свое имя выговаривалось с трудом. Кое-как справившись, он поспешил к свободной парте. Вежливо отворачиваясь, омеги хихикнули над неловким, покрасневшим одноклассником, а альфы одарили снисходительными взглядами. Уже к концу третьего урока Черри со всеми перезнакомился. Не зло посмеявшись, омеги пригласили его в свою компанию, и самый красивый омега класса, Леон, предложил своё покровительство.       — Сегодня вечером мы идем гулять. Давай с нами. Самые классные места в Сирине покажем.       Черри радостно кивнул. Он всегда знал, что красивые люди еще и добры. И вот они медленно и лениво прогуливались в городском саду. У ворот ребята присели на скамейку, отсюда хорошо было видно полоску моря. Оно так глубоко проникло в город, что даже центр, его сердце, омывала соленая вода. Вдруг новый сосед по парте, Тер, зашептал:       — Ребята, Сирин!       Черри дернулся и посмотрел в небо. Но Тер толкнул его под ребро локтем.       — Куда ты смотришь! Да туда же смотри, быстрее! — Черри успел мельком увидеть высокого альфу в белых брюках. — Ну, ты видел, видел Сирина?       Он спрашивал так, как бы Черри спросил у него, о самой большой библиотеке города или о самом диком пляже. Омега любил такие места. Где было мало народу, и сквозила некоторая неухоженность: высокая трава, причудливые стволы деревьев, минимум людей, только синее небо и бесконечное море.       Он кивнул не очень уверенно, и Тер, радуясь, что есть человек, которому ничего не известно о Сирине, начал вести рассказ.       Френк Сирин, или просто Сирин, был самым красивым альфой города. Он принадлежал старинному роду. Именно его предки основали город. Даже фамилию носили Сирин. У него первые места и главные призы на ежегодных городских соревнованиях. Первый в плаванье, первый в прыжках, первый в стрельбе. А еще он состоял в спасательной бригаде и прошлым летом вытащил тонущего взрослого альфу. Френк учился в их школе, в корпусе для выпускников.       — Там, откуда ты приехал, точно таких нет, — закончил Тер свой рассказ.       Черри не ответил. Деревья уже давно отцвели, но на губах оседал медовый аромат белой акации. Там, где до этого жил Черри, таких он никогда не встречал.       Днем в городе жарко, и Черри после школы брел к морю. Он все-таки нашел свой дикий укромный пляж. Сидя на горячем песке, омега думал о Сирине. После сидения под палящем солнцем море казалось холодным и неприветливым. Омега плыл, потом переворачивался на спину и искал в небе волшебную птицу. Возвращаясь, Черри не переставал думать о цветущей акации и мечтал встретить Френка, но столкнулся с Тером в розовых брючках и в майке со смешным слоном. У слона были прозрачные крылышки и кривая клыкастая улыбка.       — А я к тебе! — запыхавшись, сообщил он, — в клубе вечеринка. Вот и для тебя приглашение есть.       Про клуб Черри слышал. Оттуда ветер по вечерам приносил на его балкон мелодии. Звуки отчего-то тревожили его, заставляя сильнее чувствовать одиночество. Собирался Черри недолго. Чуть подсушил феном влажные волосы, да надел свои фирменные джинсы. И вот он в танцевальном зале. Всё здесь вызывало восхищение. На невысокой сцене пел смуглый красивый омега, вынося вперед тонкие руки.       Черри понравился этот парень и его сильный протяжный голос. Смелея, омега осмотрелся и увидел Френка. Прислонившись к стене, он улыбался певцу. Парнишка вдруг спрыгнул со сцены и двинулся навстречу альфе. Черри сел в кресло и начал возиться с занозой в пальце. Откуда она только взялась? Весь танец он возился с занозой и думал о том, что танцевать с Френком и равнодушно смотреть по сторонам просто нельзя. Аромат акации оседал на языке, резал глаза, вызывая непрошеную влагу, и Черри глупо моргал ресницами.       К сидящему омеге подбежал Тер с двумя альфами.       — Бред и Серж, — смеясь, представил он друзей.       — А-ли, — нараспев ответил Черри.       Имя легко вырвалось с губ. Вдруг глубокий протяжный голос произнёс над ним:       — Разрешите?       Это Френк. Черри встал и сделал к нему шаг. Он посещал танцевальный кружок и был там не худшим, но сейчас запутался в своих ногах и плотно прилип к полу. Вокруг них гремела музыка и кружился запах акации, а Черри стоял посередине зала и не мог сдвинуться с места.       Ленивый голос начинает учить его.       — Начните с правой ноги. Раз и два. Ногу вправо, не спешите. Еще раз… да… да… ногу вправо. Раз и два. Ногу влево.       Но Черри не знает, где право, где лево. Омега вышел из оцепенения, когда понял, что они медленно движутся обратно к его креслу.       — Вы в каком классе учитесь? Молчите… вот как… Вы недавно в нашем городе?       Черри молчал. Он боялся открыть рот. Вверх он тоже не смотрел. Там — лицо. Туда он смотреть не смел. Альфа довёл его до кресла и ушёл. Черри сел, и сердце его разрывалось от яростного горя: неужели Сирин не почувствовал, не понял кто же он для него…       Море звало Черри. Омега подстерегал теплые сумерки и ускользал из дома. Узкий тротуар, покрытый блестящей крупной галькой, выводил его к наклонной тропке. По ней Черри спускался к морю, к своему укромному месту. Слегка поеживаясь от свежего прохладного ветра, он брел к перевернутой лодке. Поднимал голову и смотрел на небо, прислушиваясь к далекому крику сирин. И к нему тут же приходил он…       Этого Френка не видел и не слышал никто. Он добрый, и голос у него не ленивый, а глубокий и мягкий. Он приобнимал Черри за плечи. Омега говорил долго и быстро, ни разу не запинаясь. Обо всём. Допоздна.        Черри горестно рассматривал опавшие жухлые листья. Октябрь и вот первые заморозки. Он шел в школу по сверкающей аллее. Ветки акаций, превращенные в хрустальные подвески, тяжело качались у его лба. Омега раздвигал их руками, чтобы не разбить, и они глухо позвякивали от его касаний. А если он напишет письмо? Письмо своему Сирину…       Тем же вечером омега старательно выводил на листе бумаги: «Здравствуйте, Френк. Меня зовут Али. Мы живем в одном городе и учимся в одной школе. Конечно, меня зовут не так. Но я пока не хочу открывать свою личность. Не сердитесь на это. Я очень люблю море. Иногда мне кажется, что оно единственный мой друг. Это не звучит для Вас странно? Я часто гуляю по морскому берегу и мечтаю увидеть сирин. Пока я только слышал их. А Вы? Вы их видели? Я читал легенду про первое неосознанное желание. Сирин может исполнить его. Я вот думаю, а как это неосознанное? Не понимаю. Может из-за этих птиц меня так тянет к морю… но только рядом с ним у меня появляется чувство вечной весны, чувство, что у меня впереди целая невероятная жизнь, и она целиком моя. И моя жизнь будет наполнена самыми удивительными приключениями… Френк, я буду рад, если Вы ответите мне. Мне хочется с Вами подружиться. Но я пока хотел бы просто вести переписку. Можете отправить мне ответ на эмайл. Я напишу адрес. К сожалению, это письмо мне придется подбросить. Я ведь ничего о Вас не знаю. Жду ответа. Али».       — П-пап, — еле дождавшись вечера, мнется омега, — а к-как я пахну… н-ну, чем?       — Иди сюда, — Адлен хлопнул ладонью рядом с собой.       Супруг Адлена умер. Черри был их поздним чудом. Дед тут же атаковал безутешного вдовца, предлагая помощь. Но Адлен и мысли не допускал, что кто-то другой, пусть даже дед, будет с их сыном, частью Тони, с таким же щекочущим запахом горелых листьев. Альфа притянул к себе сына и вдохнул слабый запах костра и сырой земли.       — У тебя всё в порядке сын?       — Д-да! Т-ты не в-волнуйся, у м-меня… всё х-хорошо, п-правда. И шк-кола мне нравится, уч-чителя и одн-ноклассники… А г-город… п-пап, я к-кажется вл-любился в н-него, — Черри тихо смеётся, — т-так ч-чем, пап?       — Костром. Землей. Горелыми листьями…       Черри вздохнул. Леон пах сладко и тонко, сиренью… Мальчик молча сидел, прижавшись к родному плечу, и все-таки решился.       — П-пап, у н-нас уч-чит-тся альф-фа. Он в-выпуск-кник. Я… м-мне…к-кажется, ч-что он… м-м-м       — Не волнуйся Черри. Почему он тебя интересует, сынок? Ты думаешь, что он твой истинный?       Омега кивнул. Глаза его заблестели.       — Я… я н-не ув-верен, н-но… он х-ходит в-ваш унив-верситет на к-курсы. Ф-френк Сирин. Т-ты бы мог уззнать его ад-дресс?       — Хорошо, — неожиданно легко согласился отец, — только пообещай мне, ничего не решать сгоряча и не скрываться от меня, договорились?       Черри выглядел таким счастливым, что у альфы сжалось сердце при мысли, что его сын вырос.       Дома никого не было, когда Черри расправил скомканный листочек. Он знал адрес наизусть, но всё равно старательно прочитал, потом перевернул, повторил и так несколько раз. «Хватит бояться, — решил он, — надо действовать!». Черри вышел из дома на площадь Свободы, туда, где рядом с маленьким сквером стоял двухэтажный дом старой постройки с балконом из ажурной решетки. Конверт подбросить оказалось просто. Труднее сидеть перед планшетом, раз за разом проверяя почту.       «Здравствуйте, Али. Я удивился, найдя письмо у себя на балконе. Долго не отвечал. Думал — шутка. Скажу честно: сомнения и сейчас не покидают меня. Но ваши слова о море задели меня. Мне близко это. Я не против общаться. Ну, что же, давайте пока присылать друг другу письма. Френк».       Черри закрыл рот рукой. Перечитал еще раз. Сердце запело в груди, как сирин в голубом небе.       «Здравствуйте, Френк! Я получил ответ. Значит, вы тоже любите море? Хотя, это глупый вопрос для тех, кто родился и вырос под шум волн. Я сейчас читаю книжку „Приключение дельфиненка Найна“. Это детская книга, но я обожаю ее. Там так поэтично описывают море… я читаю и слышу его шум, ощущаю соленые брызги на своем лице. А вчера я нашел большую ракушку на берегу. Из тех, что приносят счастье. Вам знакома эта легенда? Я попытался сыграть на скрипке мелодию волн. Не знаю, как вышло».       «Здравствуйте, Али. Да, я знаю легенду и рад за Вас. Нашепчите свое самое сокровенное желание, и оно обязательно исполнится. Получилось ли Вам передать мелодию волн? Мммыыыы… Может, Вы сыграете мне? Если по-прежнему хотите остаться инкогнито, то вот вам мой номер телефона. Я послушаю и скажу. Френк. П.С. Эта книга моя самая любимая».       Черри посмотрел на цифры. Решился и набрал номер.       — Да-а, — лениво произносится в трубку.       Черри молчал.       — Слушаю, — голос нетерпелив и раздражителен, — кто это? Я же слышу ваше дыхание…       Черри пожалел, что решился позвонить, но Френк не отключился, и омега торопливо взял в руки скрипку и начал играть. Рука подрагивала. Он так старательно выводил ноты, будто сдавал экзамен. Закончил громким аккордом и кинулся к телефону. Сейчас услышит пустоту!       — Красиво, — спокойно сказал Фрек. — Сыграй еще что-нибудь, Али.       У Черри появилось дело. Он часами разучивал новые пьесы. Отец, слушая всё это, только качал головой.       По вечерам омега проверял почту. Каждое письмо — кусочек счастья, песнь сирина. Али становился всё решительнее. Когда он звонил своему Френку и наигрывал разученные мелодии, рука уже не дрожала. Альфа тоже изменился. Он как-будто терял свою смелость. Всё чаще говорил о встрече.       — Когда мы увидимся? Скажи, хоть что-нибудь! — просил Френк, и Черри бросал трубку.       Незаметно пришла зима. В школе все взбудоражены. Готовились к новогоднему маскараду. Черри посмотрел на костюм Бэтмена и вздохнул: под широкой черной накидкой его не узнать. Он переоделся и открыл планшет. Его ждало письмо. «Я уверен, что встречу тебя, мой милый Али. Чтобы ты не надел на себя, под каким бы образом не укрылся, знай: я найду, узнаю, почувствую и… приглашу на танец». Черри осторожно закрыл планшет.       В вестибюле полно ряженых. Черри осмотрел себя в большом зеркале. Его никто не узнал. В зале он сразу увидел Сирина. Тот одиноко стоял у дальнего окна. Смотрел на дверь. А потом поднял глаза на него. Бэтмен развернулся и пошел к креслу. В маске жарко. Омега чувствовал взгляд альфы. Запах акации кружил в воздухе, и ноги у омеги дрожали.       Френк что-то быстро написал на бумажке и отдал ее гному с ранцем на плече. Гном передал записку, и Черри прочитал: «Это ты, Али?». Омега рассмеялся и демонстративно порвал записку на мелкие кусочки. Подброшенные вверх, они осыпались белым конфетти. Сегодня волшебная ночь, и Черри хочется чувствовать себя прекрасным, красивым, достойным его Сирина, таким как Али. Гном принес вторую записку: «Я пришел из-за тебя».       И Черри стало не по себе. Надо отвечать. Ему жарко. Закружилась голова. Он представил себя танцующим с Френком весь вечер. Они будут вместе, а потом… Потом Черри снимет маску и скажет… Но не услышит ответа, потому что Френк уйдет. Кому понравится невзрачный омега-заика?       Бэтмен встал. К нему широким решительным шагом шёл альфа. Лицо у него растерянное.       Он сказал, сдерживая обиду и волнение:       — Это же ты, Али…       На них смотрело полшколы. Черри под маской покраснел и сгорел от счастья. Вблизи он видел светлые глаза своего альфы и темную челку и слышал его голос не из трубки телефона! Черри молчал слишком долго, и Френк сделал движение рукой. Омега с ужасом ухватился за маску. Домой! Он развернулся и побежал по лестнице, расталкивая маскарад.       Вестибюль. Улица. Он бежал по морозу. Дома Черри сбросил одежду и долго плакал в подушку. В ванне он придирчиво посмотрел на себя в зеркало. Что ему делать? Что делать с Али? Что ему делать с собой? Нескоро позволил он позвонить Али… в последний раз. В трубке омега услышал прежний голос Сирина, протяжный и ленивый. Равнодушный.       Черри страдает. Черри молчит.       Сирин ждет, а потом сухо говорит:       — Я вообще не хотел брать трубку.       Али лживо смеется. Френк кладет трубку.       И Черри дрогнувшим голосом шепчет в тишину:       — Т-ты с-скоро в-всё п-поймешь, Ф-френк. Д-даю с-слово.       Время. Жаль, что его нельзя хоть немножко остановить. Черри сдал экзамены. Он хотел уговорить отца отпустить его к деду, за триста километров отсюда. Подальше от Сирина, от лживого, но прекрасного Али.       Последний школьный бал. Черри поднялся по лестнице и увидел впереди прямую спину Френка. Ищет ли он еще своего Али? Сирин оглянулся, и Черри замер. А вдруг? Секунду альфа смотрел на мелкого омегу, и ничего не произошло. «Неужели я не пахну для него», — подумал Черри. У него есть ответ на этот вопрос, Он видит его в зеркале на стене, видит в отражении глаз своего альфы. Они продолжают идти по лестнице друг за другом.       У входа в зал стоял Тер и Леон. Леон улыбнулся Френку, потянулся к нему всем телом.       А Тер, увидев друга, радостно закричал:       — А вот и Черри! Чер, иди сюда! Познакомься с Сирином! Да не стесняйся ты так! Он немного заикается…       Омега торопливо подал руку Френку. Альфа несильно пожал ее. Все заметили, как Сирин одернул свою ладонь и запрятал руку в карман. Леон снисходительно улыбнулся заике и потянул альфу танцевать.       Леон высокий, стройный. И у него костюм приятного зеленого цвета и одна сережка в правом ушке.       Ты ищешь Али, Френк?       Леон манерный, тупой. Но никто не знает, какой он на самом деле.       Ты ищешь Али, Френк?       Альфа что-то говорил Леону и смотрел на него испытующе. Леон молчал, лишь загадочно поблескивал подведенными глазами. Красивая пара…       Может быть, ты нашел своего Али, Сирин?       Рассвет они встречали у моря. Так нужно. Они шли по жемчужно-серому предрассветному городу, и омега думал о том, что таким он еще город не видел. И таким прекрасным он дарит ему себя на прощание. Тяжелый разговор с отцом разрешился победой омеги, и завтра в это время он будет уже в поезде.       Они стояли на причале. И кричали «ура!» багровому кругу над морем. И вдруг Черри повернулся к Сирину и сказал:«П-пойдемте, я п-покажу в-вам одно м-м-место».       Френк согласился. Они медленно брели вдоль моря. Черри грустно улыбнулся. Как бы он удивился в прошлом году, скажи ему, что когда-нибудь будут они идти с Сирином по морскому берегу к его тайному месту. Он сел на опрокинутую лодку и посмотрел в синее небо. Всё должно быть так, как делал он раньше. Аромат акации успокаивал, хотя сердце отчаянно билось, и хотелось плакать. Черри взял прутик и начал чертить на песке. Сначала фигурки, потом крупно и четко: «Френк, я — Али».       И тут же захотелось всё это стереть. И Черри искоса посмотрел на Френка, чтобы убедиться, что он еще не увидел написанного. Альфа видел. Он спокоен!       «Он знает, что нет Али, а есть я, я — Черри! Я не еду! Я никуда не еду! Я останусь в городе, недаром я полюбил его, с первой же встречи!», — забилось у омеги внутри.       — Неправда! — сказал Френк надломленным голосом, — неправда!       — Правда, — твердо и горестно ответил Черри.       Он ошибся. Он поторопился. Френк не знал. Может быть, он был так спокоен, потому что его это ужаснуло? И Черри хочется успокоить его…       — Н-никто н-ничего не з-знает, Ф-ф… и не уз-знает. К-к-лянусь.       Френк спросил, не глядя на омегу:       — Зачем сказал? Так неожиданно…       Черри заставил себя подняться с днища лодки. Он возвращался по знакомой тропе. Рядом шел Сирин. Лицо его напряженно, будто он силиться что-то вспомнить или понять.       — Это ты был на маскараде? — вдруг спросил он.       Невозможно признаться, и Черри качает головой.       — Эт-то б-был Али, м-мой д-д-руг.       Теперь вздрогнула рука Френка, и омега сжался от беззащитности. Но вот и дом. Подъезд. Черри протянул Френку руку. Альфа посмотрел куда-то поверх его головы своими до невозможности светлыми глазами и сказал:       — Прости меня.       — Что т-ты, — наливаясь тоской, улыбнулся Черри, — з-за т-такое и п-побить м-можно.       Френк вдруг резко, зло схватил омегу за плечи и потянул к себе. Черри закрыл глаза, чтобы не видеть его лица, не потерять силы, которые он копил весь свой путь от Моря. Он оттолкнул Сирина от себя, не чувствуя сопротивления. Не хотел он целовать Черри! Так надо. Сирин хороший, добрый… Он хотел сделать Черри подарок. Омега отбежал к двери подъезда, оглохнув и ослепнув от унижения.       Глотая слёзы, прошептал:       — Не п-п-подходи. Али в ш-школе. В з-зеленом к-костюме и с с-сережкой в п-правом ушке.       Черри побежал к лифту и услышал:       — Чер! Чер!       Но Сирин не стал догонять его. Он развернулся и пошел по тенистой аллее, всё дальше от запаха костра и сырой земли. Черри дома. Он вышел на балкон и смотрел, как медленно внизу уходил его альфа. Навсегда.

/Через десять лет/

      Черри привык уезжать, приезжать, знакомиться, прощаться. Так проходило его детство, да и выбранная профессия способствовала этому. А когда-то он мечтал стать музыкантом. Омега грустно улыбнулся своим мыслям. Он откинулся на мягкое кресло скоростной электрички и устало прикрыл глаза. Через четыре часа он будет дома.       Омега с первого дня стал считать этот город своим, отныне и навсегда. Как давно он не был у моря, не бродил по полосатым аллеям. Вечером темноватые улицы города с белыми стенами домов, загадки чьей-то жизни по-прежнему интересовали его больше, чем книги. Когда случалось приезжать ему в гости к отцу, он мог часами бродить по городу в надежде… Черри был готов убить себя за эти глупые мечты, но ничего не мог поделать с собой. Сладкий запах акации делал его слабым и беспомощным, как сейчас…       Вот откуда в электричке этот аромат? Дышать становится невыносимо, во рту собирается вязкая слюна. Черри с тихим стоном открывает глаза и видит перед собой изумленное лицо альфы. У лица узкие серые глаза, а еще мелкие морщинки в потемневших уголках. Черри в одно мгновенье становится мелким заикой-подростком и смотрит растерянно и жалко. Альфа накрывает его руку своей широкой ладонью, и омега вздрагивает и страдает от того, что ОН чувствует, знает, как к нему относится Черри, даже через десять лет.       А Сирин смотрит жадно. И ему страшно. Если его Али сейчас одернет руку, жизнь потеряет смысл. Как жаль, что он понял это не сразу… А омега все-таки выдергивает руку, и Френку хочется кричать от того, как нежно вытирает эта рука влагу с его щек.       Они молча едут эти четыре часа. Сирин держит теплую ладошку в своей руке, и рядом с запахом жженых листьев и сырой земли приходит покой. Черри встречает отец. Он не скрывает удивления, когда видит своего сына рядом с темноволосым альфой. Сирин протягивает руку, но Адлен не спешит пожать ее. Вместо этого он внимательно смотрит на сына и в ответ ловит такой бесконечно счастливый взгляд, что на минуту замирает. Френк продолжает стоять с протянутой рукой и ее сжимают сильно, на грани боли. Смотрят хмуро и цепко. И Сирин знает, что обещает этот взгляд из-под насупленных бровей. Он кивает в знак того, что всё понял и притягивает к себе самого драгоценного человека на свете.       — Смотрите! — Адлен показывает в сторону моря.       Черри замирает с поднятой головой. В небе летели сирины.