О нежданных радостях

Пещера защищает от дождя и ветра, но не от холода. Костра Торин приказал не разводить, и все мы, пятнадцать путников, которые чудом пережили драку каменных гигантов, и это наши приключения только за сегодня! - должны справляться с холодом как нам заблагорассудится. Вот тут-то, пожалуй, появился единственный повод позавидовать Бомбуру, - благодаря внушительной жировой прослойке он держится лучше всех. Остальные мрачно роются в мешках в поиске хоть отчасти сухих вещей, готовясь ко сну. Я забираюсь подальше от входа, сбрасываю потяжелевший сырой плащ на землю, вместо него надеваю запасную куртку. Мне чуть легчает, но мысль о ночи на каменном полу по-прежнему не вдохновляет. Разве что… А, собственно, почему бы и нет? Когда речь идет о выживании, все средства сгодятся. Тем более такие симпатичные, как тот, кто устраивается сейчас на ночлег в паре шагов от меня. Я энергично машу рукой, он тут же бросает мешок и перемещается ближе. - Как устроилась? – он быстро проводит ладонью по спине моей куртки, как бы проверяя, не сырая ли на мне одежда, большим пальцем ненавязчиво гладит меня по щеке – вот хитрец! - я улыбаюсь ему и его удивительному дару даже в самых глубоких неприятностях находить время, чтобы хоть немного порадоваться жизни. – У тебя есть чем укрыться? У меня есть почти сухой плащ… - У меня есть идея получше. В караул же назначили Бофура, ты сейчас спать? Перебирайся сюда, мы ляжем рядом, - я замечаю его нерешительный взгляд в сторону Торина, который расположился ближе к центру пещеры, и улыбаюсь снова. – Ладно тебе, думаешь, они не знают? Кили смущенно фыркает. Действительно, в сплоченном отряде, когда проводишь вместе круглые сутки день за днем, личная жизнь переходит на несколько иной уровень. А если учесть, что это не совсем увеселительная прогулка, - возможностей побыть вдвоем выпадает не так-то и много. Несколько дней назад у нас уже был серьезный разговор с Торином, который откровенно опасался, не помешают ли боеспособности отряда отношения племянника и его новообретенной подруги, - и мы заверили его, что скорее мы сами все прекратим, чем интересы нашей миссии хоть как-то пострадают. Торин покачал головой, но сказал, что до поры до времени закроет на это глаза, - а большего от него ожидать и не приходилось. Тем более, отдать справедливость, имея выбор: провести ночь просто лежа на камнях или лежа на камнях в обнимку друг с другом, - не стоило гневать судьбу. Даже если ночь будет посвящена исключительно сну, - а чему она еще может быть посвящена, когда рядом на разные лады храпят еще двенадцать гномов и хоббит? Кили молча кивает и подтаскивает свою подстилку ближе. Кто-то из гномов пытается-таки присвистнуть, но Кили с нарочито грозной физиономией молча показывает противоположной стене кулак, и никакие, даже самые дружеские подколки больше не повторяются. - Всем спать! – звучит голос Торина. Шепот вокруг постепенно стихает. Кили вытягивается на правом боку, я заботливо расправляю на нас один край его плаща и накрываю нас другим, расположившись к Кили лицом. Несколько секунд мы смотрим друг на друга, а потом нас разбирает беззвучный смех – слишком необычная ситуация, слишком нежданная радость. Впрочем, решение о совместном ночлеге было действительно удачным: несмотря на то, что наша одежда не так уж чтобы сухая, объединенное тепло наших тел вскоре охватывает нас целиком, и лежать становится довольно удобно. Я целую кончик своего пальца и прижимаю его к уголку губ Кили. Он обхватывает меня обеими руками и с улыбкой закрывает глаза. Так проходит минута, другая. Я знаю, что Кили засыпает быстро, но я еще не сплю, несмотря на усталость. Мне нравится рассматривать его лицо, особенно сейчас, когда оно так безмятежно спокойно, как будто только сегодня мы не были на волосок от гибели. Свежие воспоминания заставляют меня содрогнуться от мысли, что я могла бы его потерять. Мне хочется почувствовать, что он действительно рядом, что с ним ничего не случилось и что все так, как раньше. Свободной правой рукой я под наброшенным на нас толстым плащом нащупываю его живот, сквозь складки куртки и рубашки добираюсь до теплой, покрытой жесткими волосками кожи, осторожно поглаживаю его ладонью. Не открывая глаз, он улыбается, мышцы живота слегка подрагивают, - видно, ему немного щекотно. Его тепло, его близость, его запах опьяняют, а недоступность для чего-то более интересного только подстегивает. Недоступность? А что если проверить? Я нахожусь в довольно выгодном положении, у меня свободна правая рука и почти свободна левая, и мне не надо совершать резких движений, чтобы под скрывающим нас плащом ослабить пряжку его пояса. Сначала он еще не вполне понимает, что я делаю, но к моменту, когда последние преграды устранены, я уже вижу, что он проснулся, хотя продолжает держать глаза закрытыми. Мы уже бывали близки, но в куда более комфортных условиях, - хотя, собственно, в таких, как сейчас маленькие житейские радости особенно необходимы. Получив доступ в святая святых, я начинаю осторожно изучать обстановку. Вот теперь уже точно видно, что он не спит, - его дыхание становится чуть более заметным, улыбка чуть шире, а щеки слегка розовеют. Глаза при этом по-прежнему закрыты, но это явно игра, - там, где находятся мои руки, совершенно точно никому не до сна. Снаружи наши телодвижения не заметны. Даже когда он слегка сгибает ногу в колене и кладет ее на мои ноги, давая мне больше свободы действий, - это выглядит совершенно невинно. Конечно, мне с расстояния настолько близкого, что я чувствую его чистое теплое дыхание, виден и ставший заметно ярче румянец у него на щеках, и чересчур мечтательное, даже для сна, выражение его лица, и слегка закушенная нижняя губа. Я также чувствую, как его левая рука, находящаяся сверху, скользит по моему боку вверх, теплая ладонь накрывает грудь, - и храню полное молчание, принимая правила игры. Игра между тем становится все интереснее. Борясь с инстинктивным желанием сделать движение бедрами мне навстречу, - это было бы слишком заметно, - он немного откидывает голову назад, его веки подрагивают, на несколько секунд он замирает в ожидании, - потом делает резкий вдох, как перед прыжком в воду, и сильно прижимает меня к себе. Наши лица уже так близко, что я собираюсь воспользоваться возможностью для поцелуя, но тут он широко раскрывает глаза, взгляд у него все еще направлен куда-то в бездну, но вот он постепенно приходит в себя, лицо его светлеет, взгляд находит меня. Он улыбается своей неподражаемой широченной улыбкой, подается вперед и нежно целует меня в губы: - Ты сумасшедшая, - единственная фраза, которую шепотом говорит мне он. - Конечно, ведь я с тобой, - единственная фраза, которую произношу я.