Сумасшедшие

Шерил Блоссом хлопает чересчур накрашенными ресницами и обильно наносит вишнёвую помаду на губы. Чувствует на себе испытующий взгляд местного героя и надменно цокает языком. — Почему ты убила своего брата, Шерил? — одни и те же слова, которые всё ещё крутятся в голове, как поднадоевшая пластинка. — Ох, Джимми, какой скучный вопрос, — закатывает глаза, провокационно слизывая помаду с губ. — Я любила его. Любила не как брата. Влюбилась аморально, отвратительно, но жутко притягательно. А он, представляешь, смотрел только на чёртову тупоголовую блондинку Купер. Девушка смахивает наигранные слёзы и смеётся так, что у Гордона сердце покрывается ледяной коркой от страха. — Понимаешь, он должен был быть моим. Только моим, — качает головой, в миг становясь серьёзной, даже почти озлобленной. Движения плавные, гипнотизирующие. Джиму кажется, что он играет в игру со змеёй, которая вскоре отравит его ядом. — Я подумала: «Что же, милый, если ты не достанешься мне, то никому». И пуф, я выстрелила. Шерил Блоссом точила обломанные ногти, когда под жаркий шёпот «Сумасшедшая» её уводили от детектива. Ей почти с рождения уготовлено место в Аркхеме и наэлектризованная корона на голове. — Говорят, что там весело, — восторженно хлопает в ладоши и напевает «In A World Of My Own», разглядывая жутковатое место. Говорят, что такие девушки там гниют. Блоссом за это не волнуется, она уже давно прошла этап разложения. — Не верь слухам, красотка, такие как ты, там не продерживаются и часа. Плачут и просят вернуться к мамочке с папочкой, — охранник криво улыбается, надеясь, что напугал сумасшедшую девчонку. — Я плакать не буду, боюсь, что тушь потечет, — весело подмигивает и уже представляет, как выкалывает ему глаза и зашивает отвратительные губы красными нитками. Шерил Блоссом смахивает невидимые пылинки с бесформенного наряда пациента психиатрической больницы и окружает себя свитой таких же сумасшедших, как и она. — Возомнила себя королевой, дорогуша? — Джером Валеска делиться троном не хочет. Тем более ролью единственного рыжеволосого психопата. — Ты что-то типо местного короля, которого я свергла? — и парень почти уверен, что в следующий раз сворует вилку в столовой, чтобы убить эту придурошную. Барбара хохочет, видя, как Джером заламывает пальцы под немыслимым углом и почти уверена, что они с новенькой — дальние родственники. Шерил Блоссом красит серые стены чужой кровью,старается подавить в себе здравый голос, кричащий «Очнись, идиотка» и зажимает уши, когда Джером смеётся. — Долго репетировал свой ничтожный смех? — высокомерно вскидывает бровь и презрительно ухмыляется. Они играют на нервах друг друга и жутко смеются, когда чувствуют, что сломать друг друга не так уж и просто. — Долго думала, как убить своего брата? Шерил Блоссом криво вырезает на своём запястье «Королева», всматриваясь вдаль чёртового Ривердейла. Джером Валеска всё ещё ждёт благодарностей за спасённую из Аркхема задницу, но в ответ лишь видит средний палец, ноготь которого неровно накрашен красным лаком. — Я бы и сама выбралась, идиотина, — криво усмехается, до боли оттягивая рыжеватые волосы парня. — Именно поэтому ты кричала «Эй, придурок, возьми меня с собой», грубиянка? — цокает языком и протягивает девушке заряженный пистолет. В этот день Ривердейл кричит и захлёбывается собственной кровью, а трон делят двое рыжеволосых психопатов.