Ты сам суррогат цвета белого, когда твоя реальность подделана.
В твоих глазах отражается адское пламя, которое выжигало внутренности, заставляя дышать чуть глубже, чтобы не задохнуться в самой глубине холодного кишечника этой Вселенной. Чуть заметно улыбаешься разбитыми губами и, чуть замешкавшись, вытираешь ручеёк крови на подбородке тыльной стороной ладони. Откидываешь голову назад, почти с силой ударяясь затылком об стену, но на лице отсутствует боль, лишь улыбка, которая напоминала о недавней «встряске».Отдай себя полностью демонам, что рвут твои полости медленно.
— Это ведь не я всё сделал, — затягиваешься сигаретой, рассматривая окровавленный фильтр, — это не ты всё сделал. Зуд под кожей не успокаивался и снова острые костяшки разбивают твою скулу, оставляя ярко-красное пятно. Шикаешь, смотря на меня абсолютно чёрными глазами и я вновь не сдерживаюсь, ударяя по тому же месту, ощущая, как кости хрустят и трескаются. Кровь пульсирует по венам, отдавая в мозг.Ни любви, ни тоски, ни жалости.
Искры поджигают предметы в комнате, они выжигают радужку, делая её сплошь красной. Кровавой. Рык. — Эту хуйню под кожу тоже не ты вколол… — немного грубо говорю я, перехватывая у тебя сигарету и зажимая её меж сухих губ, полной противоположности твоим, — Лезвием ебашил тоже не ты. Демоны, да. — Да. — обрубаешь ты, осматривая плотный бинт, который прилегал к тонкой израненной коже до самого локтя. — Ты, что?! — кричу я, толкая твоё худое тело к стене, заставляя упасть на колени и выдавить из себя скупую слезу, обжигающую ладони. Удар. Удар. Удар. Вспышка. Вспышка. Вспышка. Гнев, ярость, страх. Плотный страх. Металлический штырь, пронизывающий всё тело. Выдыхаю горячий дым в осязаемую тьму комнаты и перевожу взгляд со стены на тебя, пытаясь осмотреть повреждения. Ненавижу себя за каждый окровавленный участок костлявого тела. Ненавижу собственные руки, что были изуродованы в районе костяшек. Ненавижу эту агрессию и тебя, тупая мелкая задница, которая ни черта не понимает в этой жизни. — Прости… — обжигая пространство, шепчу я, с шипением опуская окурок на дно пепельницы. Снова ухмыляешься, двигаясь ко мне ближе, складывая ноги в позу лотоса. Худые пальцы разматывают уже грязные бинты, освобождая измученную кожу от оков и давая ей возможность вдохнуть дымного воздуха. Опускаю взгляд на запястья, обхватывая их двумя пальцами каждой руки. Слишком худой. Это не удивляет, лишь добавляя масла в огонь из страха и отчаяния. Что ты с собой сотворил? Улыбка больше не украшает лицо, лишь глаза продолжают полыхать синим пламенем, согревая изнутри и не давая окончательно сорваться в истерику. Сжимаю пальцы на плечах, встряхивая безжизненное тело, пытаясь завести моторчики здравого смысла. Вновь ударяю по лицу, но, не рассчитав, попадаю прямо по носу, заставляя вскрикнуть и оскалиться только сильнее. Огрызаешься и кричишь, в попытках оглушить меня, но мне всё равно. Удар коленом приходится ровно по рёбрам, а в мои предплечья вгрызаются острые клыки. Сталь. лезвие. Когти разрывают запястья, выпуская кровь наружу.В клетке грудной что-то бьется безумно, это стоглавое стадо бизонов.
Отдай себя демонам. Отдай себя мне. — Что это? — Дезамин… — грустно подытоживаешь ты и все мои внутренности выворачиваются наизнанку и оседают внизу живота, заставляя почти заскулить, прижимая тебя к себе в крепких объятиях, наплевав на кровь, что остаётся на футболке. Она родня моей, поэтому отличий не вижу. Ступил на край судьбы. Бог не в силах заставить тебя свернуть с этого пути. Даже я не в силах. Поэтому лишь с надеждой пускаю в сердце электрический заряд, словно дефибриллятор. Обжигающее дыхание в районе шеи и по коже снова скатывается вязкая жидкость. Только не кровь. — Антон, спаси меня… — жалобный стон и вновь вязкая слюна сказывается в ложбинку меж моих ключиц, а острый язык продолжает разрезать связки. — Чёрт, Фади, что ты творишь? — прикрывая глаза, стараясь оттолкнуть тебя, в попытках выйти из комы. — Это не поддаётся объяснениям, прости. Что-то щёлкает на затылке и я понимаю — это твои ногти впиваются в кожу. Демон я, или ты? Кровь на твоих губах оказывается, вдруг, на моих, а зубы-лезвия рассекают дёсна, пытаясь проникнуть глубже. Нет, нет, нет. Глубже, ярче. Вспышка. Садишься на мои колени, толкая в плечи, заставляя опуститься на лопатки. И кто теперь старший брат? Огонь. Мне жарко. Внутри горит так, что лучше бы ты сразу убил меня. Действие наркотиков ещё не закончилось? Снова с жестокой ненавистью целуешь меня, поднимая футболку вверх, оголяя татуированный торс. Нет. Остановись. — Я тебе мало костей переломал? — ухмыляюсь, пытаясь разглядеть в дыму старого доброго Фадика, что прижимался ко мне, когда нужно было зашить глубокий порез. — Мне нет, а Демону — да. Мне почему-то кажется, что самое время найти где-то ещё сигарет. Впиваешься зубами в ключицу, прогрызая до крови. Чёрт. Грудь. Края татуировки расплываются, а рана заполняется кровью. Глубже. Продолжаешь откусывать от меня куски, а я продолжаю сомневаться в том, кто из нас принимал наркотики…Отдай себя полностью демонам, что рвут твои полости медленно.