Едины и неделимы

Шаттл косо взлетает, трап ещё опущен. Старкиллер теснит Вейдера мимо, не давая уйти. С торжеством чувствует, что тот теряет силы. Победа близка, шаттл вот-вот улетит окончательно. Ничто не помешает покончить наконец с бывшим учителем. Мгновенное чувство опасности пронзает мозг, но поздно – спину обжигает болью, Старкиллер отвлекается, и Вейдер вспрыгивает на трап, тут же откатывается вглубь. Пластины обшивки смыкаются, шаттл свечой уходит вверх. Проклятье! Старкиллер в развороте бьёт мечом, ярость затуманивает глаза. Когда пелена спадает, он видит у своих ног штурмовика из 501-го легиона. Личного легиона Дарта Вейдера. Шлем скатился, и Старкиллер смотрит в лицо немолодому уже мужчине. Ветерок шевелит влажные от пота светлые волосы, винтовка валяется в стороне – очевидно, бывший ситх приложил его ещё и Силой. Меч вошёл насквозь в живот. Штурмовик умирает. Старкиллер стоит и глядит на него, а вся ярость куда-то улетучивается. Остаётся только саднящее ощущение досады и непонимания. - Зачем ты это сделал? – глухо спрашивает он. Штурмовик не удостаивает его взглядом. Он смотрит вслед крошечной точке, растворяющейся в лучах зелёной звезды. Старкиллер думает, что тот не ответит, но сухие губы вдруг разлепляются: - Это мой долг. - Он убийца! Палач! Он привёл вас сюда, громить базу Альянса – привёл на смерть! – взрывается Старкиллер. Гнев душит его, мешаясь с какой-то детской обидой. Его не оставляет чувство, что он упускает что-то важное. – Ты умираешь – а он улетел, живой! - Это правильно, - тихо шепчет штурмовик. Серые глаза неотрывно смотрят вверх, туда, где минуту назад был шаттл Вейдера. – Милорд защищает нас. Мы защищаем его. Сколько… убитых из 501-го? Ему тяжело говорить, дыхание со свистом вырывается из груди. Старкиллер оглядывается в растерянности. Двое. Всего лишь два трупа из целой роты. Как это возможно? Он хмурится, вспоминая. В горячке боя трудно уследить за деталями, но… Вейдер действительно прикрывал солдат. Кстати, и его учил. Раньше. Всегда планировать операцию так, чтобы выйти с минимальными потерями в живой силе. И всегда вывозить раненых. И хоронить погибших. И… Старкиллер холодеет. В памяти оживают многочисленные операции Альянса. Груды тел в джунглях, оставленные зверям, трупы, заметённые снегом на ледяных планетах. - Но ты ранен, а Вейдер улетел, - упрямо говорит он, осознавая, как жалко звучат его слова. Штурмовик презрительно дёргает уголком губ. Предсмертная дымка затягивает ясные глаза. - Я умираю… Милорд… пришлёт за телами. А моя семья… будет обеспечена. Служу… Империи. Глаза стекленеют, в них отражается зеленоватое небо. Чёрный зрачок похож на точку взлетевшего шаттла. Старкиллер смотрит вверх, и ему холодно. Очень холодно. Где он ошибся?