Семья, блядь. Интересно кто сдохнет первым?
Ларин усмехается и отрывает взгляд от экрана телефона, услышав отчетливый звук движения шин по асфальту. Машина останавливается, кажется около дома.***
Реш, зажимая меж зубов тонкую сигарету, деловито печатает сообщение и в который раз оглядывается по сторонам. Что только она здесь забыла? Юля стряхивает пепел и вновь затягивается, втягивая едкий никотин всеми легкими, а затем выпускает изо рта серое облако дыма, буквально в лицо заходящей на кухню Хоффман. Та картинно кашляет, точно девственница-альтруистка, не смотря на то, что сама уже изрядно пьяна и даже неизвестно, где сие чудо так надралось. Юля чуть приподнимает бровь и вновь устремляет свой взгляд в экран телефона. Милене нравится Ксюша, говорит, что она веселая. Боже. Ксюше же определенно не нравятся такие как Реш — пустышки и шлюхи. Хоффман открывает широкий холодильник, и глаза её бегают по различным продуктам и бутылкам в поиске чего покрепче. Мартини? Кажется пойдет. — Ты то что здесь забыла? — алкоголь, ударивший по рассудку, таки не даёт Хоффман спокойно уйти с задымленной кухни в гостиную, где басит с пяти колонок Beyonce. — Шлюх не приглашали. — Что?! — Юля тушит сигарету о край стеклянной пепельницы и, сжав челюсти, вплотную подходит к девушке, буквально готовясь вцепиться ногтями в её лицо. И она бы сделала это, если бы не вошедшая в кухню Чижова, что чуть ли не подпрыгивая на месте зовет играть. Играть? — Будет весело. — безмятежно жмет плечами Милена и буквально тащит за собой девушек в гостиную, где блогеры уже уселись вокруг деревянного стола. — Что насчет бутылочки? Внезапно согласие собравшихся разрывает громкая усмешка Рожковой: — Детский сад. — Она фыркает и, улыбнувшись, оглядывает всех — Я предлагаю кое-что повзрослее, вы ведь знаете игру ≪ Я никогда не ≫? — Марьяна старательно выводит сообщение и поспешно блокирует телефон, чувствуя, как Синяк заглядывает в экран из-за плеча, Ро тянет улыбку разворачиваясь к нему лицом — Игорь, нам нужна водка. Марьяна хорошо знает, что в его холодильнике она точно есть, ведь она сама укладывала принесенный бутыль на боковую полку, около двадцати минут назад. И об этом знает не только одна Марьяша. Здесь, за железной дверью и стальными ставнями на окнах, даже в самую опасную ночь на Земле царит непринужденность, игра, чувство мнимого праздника заполняет легкие и давит их к дну бутыля. Когда алкоголь разлит по высоким стопочкам и игра идет уже на третий круг, доходит очередь до Яна Гордиенко, что сверлит взглядом противоположную стену. Атева невзначай толкает его в бок, возвращая в реальность. Парнишка устала хлопает ресницами, и чуть стукает пальцами по столешнице, прежде чем проговорить: — Ну, допустим, я никогда не убивал в Судную Ночь. — Ян чуть откидывается на стул, пуская малозначительный взгляд в сторону Ро, которая не спеша отпивает из своей рюмки. Каспаряц пьяно прихлопывает в ладоши, когда наступает её очередь, и с ехидной улыбкой, едва ли не на нараспев щебечет: — Решил тут всех споить? Ладушки, я никогда не использовала слишком много засветов. — под общее хохотание, брюнет опустошает рюмку, и лишь тогда чувствует, как в виски бьёт тупая и увесистая боль, а картинка реальности смывается, распадаясь на молекулы. Он думает, как и Милена, что беззвучно отключилась и припала к плечу Реш, что водка это просто не тот напиток, слишком крепкий. Позже так подумает и Карина, Игорь, а затем и Хоффман, и это далеко не случайность, пусть об этом знает лишь Марьяна Рожкова, которая не спешно разворачивая шуршащую конфету пишет сообщение Рудскому с улыбающимся смайликом на конце. — Я тут отключился. — потирая затылок сонно проговаривает вошедший в комнату Шапик, с растрепанными в стороны волосами. Находясь всё ещё в неком туманном состоянии, он чуть приподнимает бровь, оглядывая блогеров, что вдруг все вместе отдались Морфию. Впрочем, причина была ему кажется ясно видна — бутылка водки, что говорила сама за себя. Саша перевел взгляд на Марьяну, единственную, кто оставалась в рассудке и сознании: — Эт чо? Рожкова глубоко вздыхает, прежде чем вытянуть из нагрудного кармана пистолет и навести его на парня. Девушка едва пожимает плечами и морщит нос, чуть жмурясь, когда жмет на спусковой крючок, выпуская пулю с оглушающим хлопком в направление к Шапику. Сталь пробивает дорогую обтекаемую вазу, разбивая её на тысячи осколков, и Саша спешит в сторону двери, чувствуя первобытный страх, заполнивший его естество полностью. Ро спрыгивает с дивана и, быстро настигнув парня в коридоре, обхватывает пистолет двумя руками. Пуля со свистом разрезает воздух и врезается в горячую плоть, мгновенно окрашивая брусничным соком рубашку. Шапик теряет равновесие и инстинктивно прижимает руки к животу, где и нашла свое пристанище холодная сталь. Глаза его заполняет смесь боли и страха, что впитывает Марьяна как самый сладостный коктейль, сносящий крышу. Ужасный век. Ужасные сердца. Гремит третий выстрел, и для кого-то он последний, а для кого-то он является спичкой, что была вброшена в бак с бензином.