Жизнь-забавная штука

Жизнь – забавная штука. Чтобы ты не делал, все выходит только так, как задумал кто-то свыше. Как бы ты ни старался, никогда не сможешь увернуться от выпавших на твою долю встреч и признаний. Просто в такие моменты не нужно пытаться что-либо изменить, нужно плыть по течению и оно вынесет тебя на райское побережье. Вот и он не понимал, почему из миллионов француженок ему досталась высокая американка с дурацкими привычками и смешным акцентом, но которая смогла занять самое важное место в его сердце. Нежно коснувшись длинными пальцами непослушного светлого локона, он провел другой рукой по ее щеке. Такой красивой она не была еще никогда. Обычные джинсы американского производства и безразмерную толстовку сменило роскошное длинное платье, а спортивные кеды заменили туфли-лодочки. Легкий макияж подчеркивал мягкие контуры лица. Молодой человек с трудом сдерживал себя, чтобы не приникнуть к таким манящим губам. Что это с ним? Он, кто терпеть не может проявления чувств на людях, сам готов наброситься на стоящую перед ним девушку. - Знаешь, дорогая, - начал он, – меня всегда нервировало то, что ты выше меня ростом, напрягало, что родом из далекого Техаса и очень раздражала твоя привычка виснуть у меня на шее с криками «Мой любимый Кри - Кри». И как тебе вообще в голову пришло такое ужасное прозвище, которым ты наградила меня? Я знаю, что иногда бываю слишком самоуверен, немного эгоцентричен и слишком часто незаслуженно груб с тобой. Я редко бываю нежен и это моя самая большая ошибка, но я такой, какой есть. Возможно, именно поэтому ты меня любишь и дорожишь тем, что у нас есть, – он не опускал взгляд, пытаясь уловить действие произносимых им слов в глубинах ее сверкающих глаз. - Мы прошли через многое. В нашей жизни были обиды, необоснованная злость и уйма измен. Мы смогли забыть обо всем, что натворили, но ведь в двадцать лет всем свойственно совершать глупости и оступаться. И сейчас я хочу сказать тебе правду: сколько бы я не вел себя как последний идиот, ты всегда будешь моей маленькой Джоанной, которую я очень сильно люблю, которую до безумия боюсь потерять. Я люблю твои глаза, в которых готов утонуть, твои губы, ведь они дарят блаженство сладких поцелуев, люблю твои непослушные волосы и тот жест, когда ты стараешься их откинуть назад своей нежной рукой. Я люблю когда ты говоришь глупости, и как бы я ни возмущался в будущем, запомни, я до безумия обожаю как ты набрасываешься на меня с поцелуями и словами о том, как ты любишь своего «дорогого Кри - Кри», - парень перевел дыхание, и, взяв девушку за руку, прижал ее к своей груди. – Сейчас, когда ты стоишь передо мной, я ни о чем другом не могу думать, кроме как сильно я люблю тебя. Но мы здесь не за этим, я хочу, чтобы ты обернулась вокруг, посмотрела на своих родителей, многочисленных тетушек и дядюшек из далекой Америки, оглянулась на наших дорогих друзей, которые всегда были рядом и выручали в трудную минуту, и ответила мне только на один вопрос: согласна ли ты, Джоанна, стать моей женой и быть со мной в горе и радости, в болезни и здравии, и оставаться только моей до конца наших дней? Девушка, не оборачиваясь на всех, кто присутствовал, обняла парня за плечи и четким, уверенным голосом произнесла: - Согласна, мой дорогой и любимый Кри-Кри. - Что ж, - перехватил слово священник, стоявший перед молодыми людьми. – Властью, данной мне, объявляю вас мужем и женой. Жених может поцеловать невесту. Последняя фраза священника потонула в восторженных криках гостей, но молодожены их уже не слышали, они были поглощены только друг другом и сладким, томительно приятным выполнением новых для них обоих обязанностей.