О почившем короле

Долгие месяцы после победы над Мором прошли в заботах о пошатнувшемся благополучии подданных и определении сторон в будущей судьбе королевской четы. Смятение отступило и казалось сейчас, вырвавшись из круговорота страстей, можно было впервые позволить себе спокойно оглянуться назад и вздохнуть полной грудью. Ее Величеству посчастливилось выйти сухой из воды, сохранить свои положение и жизнь. Была ли в том исключительно ее заслуга, прозорливость и красноречие, о которых говорили многие? Просто удачное стечение обстоятельств, продиктованное личной выгодой прочих участников этой жестокой игры? Судьба быть может? Судьба… Анора прогуливалась по цветущему саду королевского замка, нетронутого недавними кровопролитными битвами разорившими земли Ферелдена, далекого от не менее жестоких интриг двора. Поравнявшись со служанкой срезавшей цветы для убранства ее покоев, женщина вытащила из букета алую розу и на мгновение поднеся ее к лицу, одобрительно кивнула. Не желая нарушать свое задумчивое одиночество чужим присутствием, Анора неспешно двинулась дальше вглубь сада. Когда-то это было ее самым любимым местом во всем Ферелдене, теперь каждый уголок этого благоухающего великолепия таил в себе гнетущие воспоминания и омрачал ее сердце нестерпимой тоской по ушедшим дням. Ноги будто бы сами привели женщину под раскидистые ветви старой яблони, тонкие пальцы погладив шероховатую кору дерева сами отыскали незатейливую надпись, вырезанную на нем много лет тому назад. До банального просто, наивно: «Анора + Кайлан» выведенное твердой уверенной рукой и аккуратная корона над первым именем нацарапанная не так глубоко и умело. Анора силилась вспомнить сколько им было тогда, они были юны и беспечны, каждый во власти своих фантазий, ведомый опекой и волей родни. Кайлан так и остался неисправимым мечтателем до последнего своего вздоха. А Анора… Анора была его королевой, самым верным другом, опорой, той, что была достойна делить трон с великим доблестным королем, коим он себя видел через много лет. Ее устраивало такое положение вещей, пускай даже если быть королевой не всегда означало быть по-настоящему любимой и желанной… Женщиной. Чего греха таить, перед глазами был живой пример отца и матери. Были бы они настолько же успешны связываемые одной лишь слепой страстью? Возможно ли вершить свой долг перед народом, следуя исключительно велению сердца? Ответы на эти вопросы были вполне очевидны амбициозной и честолюбивой юной девушке тогда. Верный друг за которым она готова была пуститься в любые немыслимые приключения, беспечный друг которого она всегда была готова образумить и уберечь от беды. Спросите была ли это любовь? Искренняя и настоящая несомненно, но совсем не та, что обычно связывает мужчину и женщину. Быть может в том и была ее самая большая ошибка. Падкий на дифирамбы трепетных дев, самолюбивый молодой правитель Ферелдена, не позволил бы себе открыто посрамить честь короны. Если бы эти невинные пороки не открылись одному сердобольному родственничку, более других заинтересованному во внешней политике королевства. Треклятый Эамон, орлесианский прихвостень, ни раз пытавшийся внести раздор в отношения королевской четы. Боль от потери супруга павшего на поле брани очень скоро сменилась горечью от его предательства, зачиненного с легкой руки любимого дядюшки. Смысл случившегося при Остагаре стал понятен Аноре, как только отец явил ей копии бумаг, найденные им в походном шатре Кайлана. Сама того не ведая, королева была отомщена, а подвластные ей земли спасены от неминуемой внешней угрозы. Тогда, как и сейчас, она считала себя не в праве судить безжалостные методы Логейна, он сделал то что должно, а если бы все зависело лишь от нее самой, Анора не могла ручаться что поступила бы более милосердно. Солнечное безмятежное небо затянули тяжелые пасмурные облака. Направляясь в сторону замка, королева воткнула алую розу в пышный куст ежевики росший недалеко от фруктовых деревьев. Куст ягоды, чье цветение скоро сменяется обильными сочными плодами, но никогда не сравнится в благоухании и изяществе с одинокой розой.