Панацея

Если чувство дежавю иногда посещает вас, то вы живёте правильно. Так поговаривают люди с безукоризненной "правильностью" в жизни. Их день разбит по полочкам, каждая минута расписана в ежедневнике, а по утрам, вместо завтрака, горячий кофе без сахара, но со сливками. Они никогда не перечат боссу, обсуждая последнего за его спиной, заводят семью и жаждут восхождения по карьерной лестнице, сидя на стуле ровно. Всё это в народе считается "правильным". Скучный шаблон для тех, чей кругозор ограничивается стенами офиса или банка. Жизнь давно, незаметно для меня, катилась под откос. Всё было «неправильно» и «не по-людски». За думами о пугающем прошлом, магических мирах и волшебных существах, я постепенно упускала нить реальности из растопыренных пальцев. У меня даже ежедневника не было, а в кофе я любила добавлять больше сахара. Возможно, Джек Фостер прав, что предпочёл мне другую. Более красивую, богатую, более... Реальную. Не витающую в облаках, сидя в кресле за книгой. Потому что вместо книг Барби предпочитала модные журналы и листочек с номером банковского счёта. Мне стало тошно. Неужели, чтобы тебя полюбили, нужен богатенький папаша и накаченная грудь четвёртого размера? А я где-то читала, что силиконовые импланты вызывают рак. Да и деньги у богатых папиков рано или поздно заканчиваются. И что остаётся? Лишь облезлая гусыня с манией величия и неугасаемой тягой к "красивой жизни". Меня снова передёрнуло. Как вообще можно позволить выпотрошить, вживить в собственное тело что-то искусственное и полностью противоречащие всем законам организма, его природе. Кошмарно. Всхлипываю, всматриваясь вдаль. Слёзы уже высохли, а остатки былой грусти больно щипали глаза. Размышления о пластической хирургии немного отвлекали от обиды, жгучей, словно уксус, умерщвляющий сердце. Больно до судорог. Я не плакала уже очень давно. Наверное, это первые слёзы за этот год. Мне кажется, что я вообще забыла о проявлении особых эмоций за это время, но Фостер… Пробудил во мне и гнев, и ярость, печаль, обиду. Даже грудь колит от переизбытка чувств. А как банально! Джек мог изменить мне с кем угодно, вплоть до преподавательницы международного права в университете. Но нет. Он выбрал длинноногую блондинку в коротком розовом платьице, перемазанную всеми трендами косметического бизнеса и щеголявшую на высоких каблучках по зданию учебного заведения. Банальщина, да и только! Хотя, что я несу? Будь на её месте хоть шестидесятилетняя соседка по лестничной клетке, а всё равно хочется сжаться в комок при одном воспоминании об увиденном. Новая порция слёз попыталась выйти на свет божий, но застряла где-то в горле. Так хотелось сделать глубокий вдох, расслабиться, но я знала, что стоит хоть чуть-чуть ослабить напряжение и моя персона разразиться в безудержных рыданиях. Не хочу. Хватит плакать, тем более, здесь так хорошо под опорой Бруклинского моста. Может, всё дело в моей… особенности. Но ведь он не замечал этого. Говорил, что ему неважно, как я теперь выгляжу. Значит, делал вид, что ему всё равно и безбожно врал мне. Целых двенадцать месяцев жить с лгуном. Какая мерзость! Я грустно улыбнулась. Да, именно сегодня стукнул ровно год с того дня, когда я поседела в том злополучном подземелье. И год, как я просиживаю в библиотеках пытаясь найти хоть малую толику информации об увиденном существе, о тех письменах на стенах, старых легендах. Отмечать годовщину этого ужасного события совершенно не хотелось, но в голову предательски лезли воспоминания. Одно за другим, став для меня чем-то обыденным. Больше не пугали жёлтые глаза, не бросал в холодный пот образ бледного лица, подсвеченного фонариком. В конечном итоге, где-то спустя полгода, я пришла к выводу, что существо не было таким уж страшным. Просто у кого-то нервы слабые. Зато теперь я мало чего боюсь, ведь седеть-то больше некуда. Каждое утро я вижу в зеркале абсолютно белые волосы, и перед глазами проплывают события годовой давности. Несколько тысяч раз, прокручивала в голове последнюю сцену перед тем, как бросилась из той комнаты прочь. Скорее всего, меня напугал довольно высокий мужчина, но всё же… Я абсолютно уверена, что он не человек. Его глаза и бледное лицо прочно обосновались в памяти. Такого эффекта не добьёшься ни линзами, ни тонной пудры и тонального крема. Я небрежно взъерошила рукой короткие белые волосы. Было время, когда мне не хотелось воспринимать себя новую. Русая весёлая девчонка в зеркале превратилась в седую девушку с печальными серыми глазами. Отражение казалось мне обесцвеченной копией меня настоящей. Монохромным. И, взяв острые ножницы, я отрезала длинные пряди русых волос, оставив только седину. Получилась совсем короткая стрижка. Теперь волосы отросли, но даже не достают до плеч, прикрывая уши. Берегите, люди, нервы. Они медленно восстанавливаются. Прерывисто мигал один единственный фонарь, такой же одинокий, как и я, а пространство за спасительным кругом света поглощала тьма. Безудержная победительница всех нью-йоркских ночей съедала даже звуки оживлённого шоссе, расположенного недалеко отсюда. Тишина, печаль и звёзды - моя компания на сегодняшний вечер. Я никогда не прощу измену! Больше никому не позволю обмануть себя или втоптать в грязь. Пускай все порочные связи остаются на совести обидчиков, а моё сердце будет навсегда закрыто для хвалёного красавчика Джека Фостера. Пусть я никогда не испытывала чувства дежавю и жизнь моя далека от общественного идеала, но сейчас нужно сделать хоть что-то ПРАВИЛЬНОЕ. Например, выбор. Успокоиться, поднять подбородок, расслабить плечи, оставляя позади все негативные эмоции. Проще, конечно, сказать, чем сделать, но попытаться стоило. Ладонь опустилась на позолоченную птичку, сжимая её. Подарок Джека на мой День Рождения. Кулон, как знак его искренней и чистой любви... - Искренней и чистой, да?! Одним резким движением срываю украшение с шеи и отшвыриваю от себя подальше. Я ужасно любила эту птицу. Ещё больше любила Джека. Звон, отбиваемый кулоном по мокрому бетону резко стих. Вдруг стало легче, словно с плеч свалился тяжкий груз и больше не ломал верхний пояс конечностей. Я выдохнула. Однако прекрасное чувство не продлилось долго. - Это, определённо, ваше, - тихий, но вкрадчивый мужской голос послышался из темноты, и бледная длань протянула мне ненавистное украшение. Это выглядело достаточно жутко, ведь незнакомца полностью скрывала чёрная пелена. А вот и долгожданное чувство дежавю… Так странно. Будто это уже было когда-то. Нечто знакомое и узнаваемое. Всё чудесатее и чудесатее. В общем, неожиданное зрелище повисшей в воздухе руки выбило из меня умение дышать. Я замерла, пытаясь вглядеться в темноту, но попытки оказались безрезультатны. Всё же длань можно было рассмотреть. Бледная, как мел "конечность баскетболиста" (так я окрестила про себя длинные пальцы и широкую ладонь) была в маленьких незатейливых шрамиках, что еле заметны. Видимо раны давно зажили и кожа растягивалась, забирая воспоминания о них. А терпение незнакомца забирала моя персона. Не в силах больше смотреть на птичку, я схватила её и отшвырнула назад. Звона не послышалось. Возможно, что «символ вечной любви» навсегда утонул где-нибудь в канализации. Но, тем не менее, меня не отпускало дежавю. Такое тягучее и обволакивающее, как чёрная смола, наводящая тоску. - Вот как, - ладонь мгновенно исчезла из виду. - Не сотрясайте напрасными рыданиями воздух. Меньше всего я хочу, чтобы кто-то нарушал мой покой, - в хрипловатом голосе улавливалось еле скрываемое раздражение. И вдруг свет одинокого неисправного фонаря окончательно потух. Пропал безопасный «островок». Я протёрла глаза, пытаясь скорее привыкнуть к непроглядной тьме. В сердце поселилось желание не выпускать незнакомца из виду. Банальное любопытство, но… Мне искренне казалось, будто раньше он встречался мне. Я потянулась за телефоном. Быстро нащупала его в кармане плаща и включила фонарик. Перед глазами предстало слишком знакомое лицо. Этот мертвенно белый лик всплывал в памяти каждый раз, стоило мне подойти к зеркалу. Более не пугающий, но наводящий такую тоску, что отчаянно забилось сердце. Я узнаю это существо из миллиона похожих, и эти глаза никогда не забуду. - Это вы? – скорее утверждение, чем вопрос. Я прикрыла рот рукой, потому что голоса своего совсем не узнавала. Сорванный и охрипший, он звучал как порванная струна. Было ли это последствием долгих рыданий или неожиданной встречи? Не знаю. Но в душе начинала накипать злость. Больше всего бесило молчание незнако… Да какой же он незнакомец! Мне это лицо знакомо, будто своё второе! И он, и я молчали, не говоря ни слова. Просто смотрели в глаза друг другу. Наверное, пытались понять, как так вышло. Впервые мы встретились довольно далеко от Нью-Йорка, странно созерцать эту мордаху в таком месте. Чистая случайность, не более. Я стала успокаиваться, потому что злиться на это существо было глупо. Он ни в чём не виноват передо мной. Разве что чуть-чуть. Даже если Джека задолбали мой странный характер и седина, то это уж точно не вина… - Извините, а как вас зовут? – что это я, вечно «существо» да «существо»? Может он вообще человек, просто моя больная фантазия разыгралась. Хотя… Всё же из человеческого был только образ. Даже глаза у него сверкали как-то по-хищному. - Моё имя – принц Нуада, - «принц» значит? Может ему реверанс исполнить? А смотрит так изучающее, будто хламидомонаду перед собою видит. Стало как-то жутко и неуютно. - Меня зовут Мия, - протягиваю руку в знак приветствия и доброжелательности, но принц лишь отвернулся и пошёл прочь. - Стойте! Куда же вы? Нет ответа. Я не хочу его догонять. Секунда, две, три… - Да подождите же вы! – широкоплечие высокое существо резко остановилось, и мой лоб узнал, что такое стальные мышцы при столкновении на практике. Спокойствие куда-то мигом улетучилось. Вся эта ситуация вдруг стала раздражать так, что Дзен был бессилен. - Чёрт, - на меня выжидающе глядели два ничего не выражающих жёлтых глаза. До чего ж противно! Зря только догоняла. А этого «принца» манерам учили? - А вы не хотели бы извиниться? – произнесла совсем тихо и машинально пригладила волосы рукой. Неужели, он не чувствует ни капли вины за собой? Если бы из-за меня поседел человек, я бы до конца жизни со стыда сгорала, и, конечно же, извинилась в первую очередь! - Нет. Сказал, как отрезал. Однако развернулся и вперил в меня взгляд гордого орла. Чуть телефон не выронила. Кстати, его следует выключить. Вокруг довольно светло: луна, красавица, не подводит. Телефон отправился в карман плаща. А я решила не под каким предлогом не показывать знакомцу своих истинных эмоций, поэтому скрестила руки на груди и так же спокойно, но с явным вызовом, уставилась на него. Ох, спасибо тебе, женская гордость. - И вам совсем не стыдно за то, что вы бесцеремонно напугали одинокую беззащитную девушку в тёмном подземелье, сделав последнюю навеки седой? А если бы у меня сердце остановилось? Или я заикой осталась на всю жизнь? – говорила абсолютно спокойно. Как приятно «принцев» то отчитывать. Аж до безобразия приятно. Уже не помню, когда в последний раз меня так разрывали эмоции. Просто «замечательный» день. Нуада изобразил на бледном лице злобный прищур. Раздражён. Ну да ладно! Мне нервы подпортил, сейчас я ему подпорчу. Мне уже ничего не страшно. Вдруг, внезапно поняла, что меня несёт. Причём безобразно и куда-то совсем не в ту степь. Что за истерики при незнакомом человеке?! На кого я сейчас так злюсь? На принца или на Джека? Руки опустились сами собой. На Джека. А тут вдруг встретила этого Нуаду, что окончательно выбило меня из колеи. Как же хочется кофе с сахаром и мороженого. И тихого, уединённого места. Плевать на то, что случилось год назад. Мою прежнюю жизнь уже ничего не вернёт. Может, оно и к лучшему. - Извините, что потревожила вас. Больше этого не повториться. Вы ведь шли куда-то? Кажется, мужчина хотел что-то сказать мне, но передумал. Больше не было на его лице ни злобного прищура, ни суровой складки на бледном лбу. Просто спокойный, задумчивый взгляд. Я больше не чувствовала себя хламидомонадой и была искренне рада этому. Даже улыбнулась своему знакомцу. - Извините меня ещё раз. До свидания, - чуть-чуть склонила голову в знак уважения. Может, принц примет этот поклон за издевательский жест, но я так не думаю. В груди поселилось умиротворение. Это бывает, когда посылаешь весь негатив куда подальше. Тем более, что в голове возник план, как подпортить жизнь Фостеру. Но не месть удовлетворяла меня, а лёгкая грусть после такой бури эмоций и слёз. Даже эта неожиданная встреча внезапно послужила маленькой радостью, и я не понимала, почему так обозлилась на принца в первые минуты разговора. Назвать это «знакомством» язык не поворачивается. Стало как-то стыдно. Похоже, не только мне. - И ты меня извини.