Белая роза

      Молли чувствовала себя разбитой. "Чертов Шерлок..." - думала она с болью. "Что же он сотворил с тобой, Молли?" - сказала она сама себе в зеркало. Оттуда на нее взглянула бледная худая девушка с темными кругами под глазами. Уже две недели без работы, две недели самобичевания и страданий. Легко сказаться больной, когда ты на самом деле больна. Но не физически, морально. Больна наваждением по имени Шерлок Холмс.       Она боялась идти на работу, боялась там встретить его. А что, с Шерлока станется придти в морг, как ни в чем не бывало. Хотя, для него наверное и в самом деле ничего не было. Легко сказать человеку о любви, когда ты его не любишь. Намного сложнее сказать правду.       "Алло, Молли Хупер? Пора бы вам выйти на работу. Андерсон и новичок не справляются без вас, доктор" - звонок от начальства.       Первый день на работе. Один утопленник, два суицидника. Ничего нового. Ничего странного. "Ничего, что могло бы заинтересовать Шерлока..." - пронеслось в голове у Молли.       Вечером она пила чай с коньяком. В дверь зазвонил курьер. Белая роза с запиской: "Рад тебя видеть снова на рабочем месте". Сердце учащенно забилось, постукивая "Шерлок! Шерлок! Шерлок!". "На него не похоже", - попыталась успокоиться Молли.       Каждый вечер она получала по одной белой розе, но уже без каких-либо записок. Это было приятно. Это было мило. Но это был не Шерлок. По крайней мере так думала Молли. "Этот самовлюбленный эгоист поигрался моими чувствами и выбросил из головы" - злилась Молли. Уже прогресс. Меланхолия сменилась агрессией, а значит, излечение от болезни Sherlockomania уже близко.       Скоро уже месяц, как Молли работает. Она уже почти не думала о своих растоптанных чувствах. Она уже почти излечилась. Белые розы все так же приносят, и все тот же курьер. Это уже было странно и немного пугающе. Молли пыталась поговорить с курьером, но тот, видимо, был глухонемой, потому что отвечал ей языком жестов. Она не понимала его.       Ровно месяц. Звонок в дверь. Все тот же курьер, новая роза. Что-то не так. "Это последняя" - сказал курьер, - "Я надеюсь, что ты простила меня. Я хочу, чтобы ты знала о том, что мои слова, сказанные в Шерринфорде, были правдой"