На пути к счастью

После ухода Чунмена из дома проходит неделя, Крис пытается связаться с омегой, но безрезультатно.  — Ты думаешь он тебя простит? — спрашивает Исин, наблюдая как Крис очередной раз за день набирает номер Чунмена. Альфа отрицательно качает головой:  — Пусть хотя бы детей мне покажет.  — Так ты из-за детей, я уж думал ты снова влюбился в своего муженька, — бросает омега, потягивая кофе.  — Ревнуешь? — по губам альфы пробегает усмешка.  — А кто я такой чтобы ревновать, он же твой муж. Кстати, вот тебе принесли, — омега поднимается с дивана и протягивает конверт альфе. Крис раскрывает конверт:  — Черт, — тихо говорит альфа и закрывает лицо руками.  — Что там?  — Он подал на развод, какие же мы самостоятельные стали, — кипит от злости альфа, снова набирая номер мужа. Ему снова не отвечают. Альфа срывается с места и быстрым шагом спускается вниз.  — А чего интересно он ожидал, а его муж оказался не таким глупым, — усмехается Исин. Омега подходит к окну и провожает взглядом машину Криса, которая скрывается из виду. Альфа подъезжает к дому родителей омеги, Крис не понимает причины своей внезапной злости, он ведь сам хотел развестись. Но даже если он сам этого хотел, так быстро отпустить Чунмена он не сможет. От раздумий Криса отвлекают голоса на улице, они кажутся такими знакомыми. Альфа поднимает взгляд и видит Чунмена с детьми. Он выходит из машины, Чунмен застывает у двери и роняет ключи на землю.  — Привет, — Крис подходит к омеге и детям.  — Привет, — спокойно говорю я, хотя внутри творится хаос. Подбираю ключи, стараясь не смотреть на Криса: вы не соскучились по папе? — я смотрю на детишек, первым осторожно подходит Чонин. Крис наклоняется нюхая головку ребенка.  — Папа где ты был? — говорит Чонин и тянет ручки, Крис поднимает его.  — На работе сынок, — отвечает Крис. Чонин обвивает ручками шею Криса и опускает головку на плечо родителя.  — Ты больше не уйдешь? — с надеждой произносит Чонин. Мне становится противно от самого себя, неужели я все разрушаю. Как мои малыши справятся с этим, как мне объяснить что мы больше не вернемся домой, что у нас будет новый дом только без папы-альфы. Вслед за Чонином, подходит Тао. Крис присаживается на корточки, Тао обиженно бормочет что скучал. Сехун подойти не решается, когда Крис делает шаг в нашу сторону, маленький альфа вовсе отходит ко мне.  — Малыш, папа соскучился, — улыбается Крис Сехуну. Альфочка снова игнорирует отца, и прячется за меня. Крис оставляет попытки наладить контакт с Сехуном и остальное время болтает с Чонином и Тао. Потом папа зовет нас обедать, Сехун также молча заходит в дом, Тао и Чонин прощаются с Крисом и идут следом.  — Мы можем поговорить Мен?  — Да, — я киваю. Мы идем к автомобилю Криса, альфа открывает мне дверцу и я сажусь в кресло.  — Хочешь можем посидеть где-нибудь?  — Нет, поговорим здесь. Дети ждут, — ледяным голосом говорю я. Крис тяжело вздыхает, на секунду он задерживает на мне взгляд будто хочет что-то сказать, но продолжает молчать.  — Крис, говори что хотел? Или я пойду.  — Ты подал иск, думаешь все так быстро решиться?  — Чем раньше мы начнем, тем быстрее все закончится. Тебе ведь надо стать свободным. Крис я все обдумал, и я надеюсь что ты позволишь чтобы дети жили со мной, и еще акции фирмы я заберу свою часть, ты ведь основал ее будучи в браке со мной, так что думаю я имею на это право. Увидимся в суде, — я вышел из машины и ушел. Крис некоторое время сидел переваривая слова Чунмена.  — Он думает все так просто, еще и свои акции хочет забрать. Решил объявить мне войну, что ж ладно, — альфа со всей силы стиснул руль машины. Я зашел в дом, тройняшки играли в гостиной пока папа на кухне носился со скоростью света, от плиты до стола и обратно.  — Пап, что за суета? — спросил я.  — Твой отец звонил, говорит уже в аэропорту.  — Пап, в аэропорту где? В Инчхоне? — снова спросил я, улыбаясь. Папа застыл, держа в руках сковородку: точно сынок, он кажется сказал аэропорт Пекина. Позвони ему, спроси. Я пошел звонить отцу, но телефон был отключен. Значит самолет уже взлетел.  — Пап, он летит в самолете. Телефон не отвечает, — сказал я, папа кивнув, присел на стул.  — Что сказал Крис?  — Нечего особенного.  — Прощения попросил?  — Пап, какое прощение? Даже если бы попросил, все кончено. Не хочу быть наивным дурачком, — сказал я и снова на глаза навернулись слезы. Я думал что уже все выплакал, но нет.  — Сынок, тише мой хороший, — папа обнял меня и гладил по голове. Я разрыдался, мне все еще было больно и в голове крутились те слова: «не будь наивным, истинность ничего не значит».  — Папочка, — в кухню вошел Сехун, он подошел ко мне и взял меня за руку: ты плачешь из-за папы? Он нас бросил так ведь? Я присел на корточки, обнимая сына: нет сынок, я просто… я…  — Папочка, не плачь, я ведь с тобой, — Сехун прижался ко мне сильнее, он такой маленький, но альфа.  — Вот именно чего раскисаешь? У тебя вон еще двое альф есть, — стал причитать папочка: если отец увидит тебя в таком виде, он весь мир обрушит на Криса, вымой лицо дорогой, Сехун малыш помоги папочке. Сехун кивнул и повел меня за собой в ванну.  — Мой маленький отважный альфа, — я потрепал сына по волосам, он снова поворчал об испорченной прическе и ушел смотреть мультики с братьями. Вечером приехал отец, родители долго нежничали в гостиной, пока мы с тройняшками готовили стол к ужину. Вдоволь наевшись детишки пошли играть с дедушкой, а мы с папочкой остались наводить порядок на кухне.  — Деда, а Китай это далеко? — серьезно спросил Сехун.  — Нет внучек, если на самолете то не совсем, — ответил старший альфа.  — А пешком? — присоединился Тао. Джонхен засмеялся: пешком туда не попадешь, там море. Так что только самолетом. Тао кивнул, задумчиво надув губки. Тройняшки долго разбирали привезенные дедушкой подарки, а потом вовсе хотели разобрать самого деда на сувениры.  — Мальчики, пора спать, — сказал я, в гостиной творился хаос, игрушки разбросаны по полу, в углу башня из коробок от подарков. Малыши обреченно вздохнули и не хотя побрели в ванну.  — Сынок, я им сам почитаю. Дождись меня, надо поговорить, — окликнул меня отец, когда я собирался идти за малышами. Я кивнул, уже догадываясь о чем и о ком будет наш разговор. Папочка бросил на меня немного опечаленный взгляд, может надеялся что отец ничего не поймет. Умывшись детки поднялись в нашу комнату. Я сидел в кухне и крутил в руках пустую чашку.  — Уснули, я очень соскучился по вам, — в кухню вошел отец и сел напротив.  — Отец, я развожусь, — не зная как именно начать разговор, я решил что ходить вокруг до около не стоит, да и отец у меня очень прямолинейный. Отец кивнул: не буду спрашивать что у вас там случилось. Но знай одно я хочу чтобы, ты был счастлив. Оставайся с нами, сколько хочешь. Чтобы ты не решил, я всегда буду с тобой, — отец подошел ко мне, сгреб в охапку и прижал к себе. Я уткнулся ему в грудь, вдыхая запах ментола и морского бриза, мне очень не хватало этих объятий.  — Спасибо папа, — прошептал я, всхлипывая.  — Менни, маленький мой, мой омежка, — отец поцеловал мой лоб и обнял сильнее. Быть может я много решил для себя в этот момент, время отчаяния и слез закончилось. Я должен быть сильным, ради тройняшек, ради малыша который у меня под сердцем, ради себя самого. Я буду сильным, я выдержу все что выпадет на мою долю. Я буду жить новой жизнью, без Криса…