механизм теплоты

Сану двадцать четыре, а он до сих пор ещё не знает точно, чего ему от жизни нужно. Дома всё самое необходимое и купленное когда-то по дешёвке. Дома — тихо, скучно, тоскливо; телек включен для фона (чтобы просто было, чтобы не так одиноко), а окна раскрыты настежь и сквозняки гоняют по полу пыль — всё из-за глупой надежды, что хоть что-то изменится. Так наивно, боже. И, наверное, поэтому, когда он видит по тв очередную рекламу какой-то барахолки, то навязчивая мысль оседает в подсознании, а после и вовсе материализуется телефонным звонком. Юнбум (как написано на упаковке) стоил ему сто двадцать долларов и подарочную карту на пять процентов скидки при следующей покупке. Сану опять уходит в минус и в ближайшие два месяца мясом питаться не будет точно, но картон под пальцами слишком заманчиво раскрывается и трещит. Спустя слой скотча, целлофана и бумаги он привередливо осматривает свою покупку и хочет поклясться, что ему досталась самая уродливая кукла из всех (и он не удивится, если еще и бракованная). Согласно инструкции на шее есть кнопка; Сану нажимает и ужасно похожие на настоящие глаза напротив раскрываются, пустым взглядом смотря на своего владельца. — Здравствуйте, хозяин. Юнбум — довольно устаревшая модель кукол в их две тысячи двадцать четвертом году. У него тонкие руки, почти невесомые; от Юнбума слегка пахнет пластиком и волосы взлохмачены, электризуются и к рукам липнут. Голос мягкий, говор — механический и слегка шипит на длинных гласных. Сану долго осматривает своё приобретение и выряжает куклу в свою старую одежду, ибо хоть и не живого/настоящего парня голым держать в своём доме стремно. /// Сану долго-долго хмурится. Вообще он заказывал блондинку, как на картинке с интернета, красивую, миленькую, а тут вот худощавый малец, пожирающий неистовое количество тока через зарядное устройство. Юнбум смотрит на него отреченно, сидит на полу под розеткой с проводом в руке. У него в зрачках мигают ярко-зелёные огни, а одежда мешком нелепо свисает с худощавого тела. Сану смотрит на него с неприкрытой досадой и раздражением, потому что мог бы завести себе собаку- толку бы было куда больше, так ещё и экономнее. Но на собак у него аллергия. И ему кажется, что следующей ступенью неприязни его организма станет эта гребанная кукла. Ведь от Юмбума пользы нет от слова «совсем». Он не умеет готовить завтраки, даже бельё в стиральную машину запихнуть не может — Сану приходит уставший, а Юмбум только и делает, что стоит и смотрит. И максимум развлечений с ним — это сыграть в настольные игры или же просто попросить повыполнять всякие простые действия. /// У Сану случаются осенние депрессии. Переодично и систематично — из года в год. Сообщение за сообщением летят в корзину и Сану с раздражением закрывает вкладку. У него на кухне аромат мяты мешается с чем-то палёным и в раковине сложены обугленные сковородки, да формочки. Готовка в самый пик апатии — идея не из лучших. Но ему либо не хочется ничего, либо всего сразу, а в конечном итоге всё получается вот так вот — забывается и портится в тар-тарары, без единого шанса на воскрешение. Он допивает остатки остывшего чая и душится от собственной эмоциональной прели где-то внутри — и даже мятным, ромашковым чаем тут ничего не уладишь — хоть литрами заливай. Юнбум где-то в углу пикает от нехватки электроэнергии. На часах половина третьего, а внутри потухшая вечность. Как бы наглататься валиумом и залечь на самое дно; под толщи одеял и комнатный полумрак. Настроение: сгореть, сдохнуть, испариться и истлеть надолго (читай: навсегда). Такое у Сану тоже случается. И в последнее время часто, к сожалению. Поэтому Юнбум горит ярким бельмом со своего угла. — Хозяин, я могу Вам чем-нибудь помочь? Сану плевать, он сливается с серой, темной простынью и челюсти жмет от наваждения. На губах: «у-хо-ди», но отдается беззвучным. А у Юнбума в программе тысяча двадцать фраз и одна из них: — Что-то не так, Хозяин? — Сану. Юнбум смотрит на него стеклянных взглядом. Молчит. Кнопка за ухом раздражающе мигает — ещё чуть-чуть и отключится. — Меня зовут Сану. — Сан-ну, — шелестит механическим голосом Юнбум. В него подушкой запустить хочется. — Сану, Вам плохо? Парень прикрывает глаза, успокаиваивая внутренних демонов; они говорят — вышвырнуть игрушку из дома нахрен. — Плохо, — звучит слишком тихо и приглушенно. Юнбум встает и куда-то уходит, на время теряется. Сану практически засыпает, когда — Хозяин. Он лениво прикрывает глаза; Юнбум держит в руке чашку с какао — в его программе сказано, что если человеку плохо, то самый лучший выход — принести какао; следующий пункт по списку «вызвать скорую». Сану смотрит на него апатично, вяло, безэмоционально. Он утягивает куклу к себе на диван — Юнбум повинуется. Он обвивает руками игрушку — глаза у Юнбума тухнут — батарея окончательно села. /// Это удивительно, но Юнбум учится орудовать тряпкой и веником (хотя неделями ранее пустым взглядом въедался в бессмысленные разъяснения Сану). Будто бы какое-то особое механическое напряжение заставляет смахивать с полок пыль и тереть грязный пол. А ещё он учится готовить. Сану засыпает, а телевизор уже по привычке включенный — Юнбум всматривается в экран, а там кулинарное шоу и запомнить то, что показывают на экране, повторить ужасно легко — слишком простой алгоритм действий. Сану кормят перед тем, как он уходит на работу. В холодные дни ему варят какао и приносят плед с полки. Сану опять уходит в минус, потому что электроэнергии тратится много и спит, обнимая механизм руками. Для апатичного и асоциального Сану Юнбум — спасительная пилюля. И хоть тот всё ещё говорит с едва слышным шипением в голосе, потраченных денег Сану не жалко. А выигрышный купон на скидку летит в мусорный ящик — новых игрушек покупать себе он не собирается.