Твои слова

За окном стояла ночь. Как ни странно, шума машины или каких-либо других посторонних звуков слышно не было, лишь только тихий, еле различимый шелест листвы. Окна дома напротив не горели: нормальные люди спят в столь поздний час. Виктор сидел на кухне, бездумно смотря в темноту ночи. Ветер, проникавший в помещение через открытое ранее окно, слегка растрепал его волосы, но мужчина, казалось, совершенно не замечал этого, полностью уйдя в себя и свои мысли. Маккачин лежал чуть поодаль, мирно дремя, во сне нервно дёргая ухом. Вдруг он лениво поднял голову, приоткрыв сонный глаз, а потом резко вскочил, проводя когтями по светлому ламинату, и завилял хвостом, смотря за спину Никифорова и радостно поскуливая. Виктор вздрогнул от неожиданного звука и оторвал взгляд от улицы. -Тише, Маккачин, - шёпотом попросил он пса. – Время позднее. Мало того, что Юри можешь разбудить, так ещё и соседей, - вздохнул фигурист. Ответа он не ожидал, но то, что Маккачин не послушается своего хозяина и продолжит нетерпеливо повизгивать и вилять пушистым хвостом, стало для него неприятным сюрпризом. Виктор хотел было подняться, чтобы хоть как-то успокоить пса, но на его плечи легли холодные, небольшие ладони, удерживая его от дальнейших действий. -Иди спать, Витя. Завтра важный день. Ты должен выглядеть выспавшимся и счастливым как никогда. В груди защемило от горько-сладкого чувства радости, сердце бешено забилось, но поворачиваться Виктор не спешил. Прижавшись щекой к нежной коже руки, он потёрся об неё как кот. -Да, ты прав. Завтра важный день, - эхом повторил фигурист, с сожалением убирая чужие руки с плеч и поднимаясь со стула. –Я должен выглядеть презентабельно. Всё так же не оборачиваясь, он прошёл из кухни в уютную спальню и забрался под одеяло с головой, утыкаясь в подушку лицом и зажимая её край зубами. Плакать ему сегодня нельзя, но слёзы уже намочили наволочку. Оставалось только надеяться, что утром глаза не будут красными и опухшими. А если и будет покраснение, то он в очередной раз закапает какие-нибудь глазные капли, и никто даже ничего не заметит. *** Виктор сглотнул и огляделся. Как и ожидалось, народу собралось больше, чем предостаточно. Конечно, не каждый день кумир миллионов женится, да ни на ком-нибудь, а на ставшем тоже довольно знаменитым японском фигуристе Юри Кацуки. Его руку крепко сжала чужая. -Волнуешься? – на Юри был чёрный, приталенный костюм, а волосы были зачёсаны назад, как во время выступлений «Эроса». -Есть немного, - не стал скрывать мужчина, нервно теребя пуговицу на своём пиджаке цвета слоновой кости. –Первый раз скрепляю себя с кем-то узами брака за тридцать лет. -Успокойся, - мягко, но с твёрдой ноткой, сказал Кацуки. – Я, знаешь ли, тоже впервые в таком положении. Просто веди себя как обычно, - Юри улыбнулся. – Всё будет хорошо. Ну, пошли? Стоя перед женщиной средних лет, одетой в строгое платье, которая монотонно зачитывала что-то, Виктор прикусил губу, нервно пожёвывая её, то и дело косясь в зал. А правильно ли он поступает?.. -Не дури, - раздался голос прямо в ухо, и по коже прошлись мурашки. – Ты ведь его любишь, так какие сомнения? -Может, и люблю, - прошептал мужчина, боясь пошевелиться. -Что значит «может»? – собеседник явно нахмурился. – Тогда к чему всё это? Ради забавы? Или хочешь себе рейтинг поднять? Так вроде внимания к твоей персоне и так хватает. Или ты хочешь скандала? А подумай, что станет с ним, - Виктор машинально посмотрел на Юри, который сиял от счастья. – Представляешь, как ему будет больно от этого предательства? Хочешь опять кого-то бросить? Виктор почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы. Он вообще в последнее время стал какой-то размазнёй, рыдающей по ночам в подушку. -Я никого не предавал, - дрожащим шёпотом пробормотал он, невидяще глядя перед собой. –Я… правда… -Витя-Витя, - устало вздохнули за его спиной. – Ничему-то тебя жизнь не учит, дурак. Уже тридцатник прожил, а всё не можешь понять простой истины: ты ведь тоже человек. Людям свойственно ошибаться. Я тебя не виню, и он тоже винить не будет, если ты сейчас возьмёшь и откажешься. -Но я ведь… я ведь люблю его, - Виктор прикрыл глаза ладонью. –Но тебя больше… -Нельзя постоянно жить прошлым, Вить. Что было – то было. Пора уже вернуться к настоящему. И я совершенно не против, если сейчас ты осчастливишь одного весьма неплохого парня. Правда-правда… -Виктор, с тобой всё хорошо? Ответь что-нибудь,– Виктор убрал ладонь и посмотрел на обеспокоенного Кацуки полными слёз глазами. – Почему ты плачешь? Тебе плохо? -Всё в порядке, - улыбнулся Никифоров. – Я согласен. *** Виктор стоял перед Юрой, слегка склонив голову. В руках ярким пламенем горели алые гвоздики. -Привет, Юр, - неловко поздоровался мужчина. –Я давно у тебя не был, вот, решил заскочить. -Так давно – это вчера? – скептически хмыкнул блондин. -Для меня – да, - кивнул Виктор. – Хочу тебя увидеть. Очень. Плисецкий только грустно улыбнулся, обнимая мужчину сзади, плотно прижимаясь своим хрупким телом к чужому. -Ты же знаешь – это невозможно, дурачок, - куда-то в плечо проговорил парень. -Даже если я сейчас быстро обернусь? – с нескрываемой надеждой в голосе спросил Виктор. -Даже если ты быстро обернёшься, - подтвердил подросток, сильнее сжимая талию мужчины. – Красивое кольцо, кстати. Мне нравится. Юри выбирал? Виктор только отрицательно качнул головой: -Я. – Не говорить же ему, что специально подбирал такое, чтобы обязательно понравилось Юре. Лица коснулось что-то мягкое и пушистое. -Что это? – Виктор, взяв букет в одну руку, аккуратно коснулся инородного предмета. -А? – не понял подросток, но быстро сообразил. – Это крылья, Вить. -Ты мой ангел-хранитель, да? -В какой-то степени. Не зря меня Ангелом звали, - невесело хмыкнул блондин. –Ну, мне пора. Передавай привет Маккачину. И дедуле скажи, что всё со мной хорошо, пусть не убивается так. Два года уже прошло как-никак. И ты переставай себя винить. Несчастный случай есть несчастный случай. -Но если бы я… -Заткнись, идиот, и просто послушай, что я тебе говорю. Поехал бы ты в Японию, или нет, это всё равно бы случилось. У судьбы плохое чувство юмора. -Мы ведь ещё увидимся? -Возможно, - щеки коснулось неестественно горячее дыхание, а затем и губы, оставившие лёгкий поцелуй. –И только попробуй что-нибудь с собой сделать, придурок. Убью при встрече, - у Юрия вырвался смешок, а у Никифорова лишь приподнялись уголки губ. Руки, до этого крепко обнимавшие его, расцепились, оставляя мужчину в одиночестве. -Юр, не уходи… - прошептал Виктор, хватая пустоту. Опустившись на колени, Виктор бережно положил на холодный камень шесть ярко-алых гвоздик. С мраморного памятника на него смотрел Юрий: как всегда неотразимый, уверенный в себе, улыбающийся в объектив. Как живой. На ладонь что-то упало, и Виктор поднёс её к лицу, кончиком носа проводя по белоснежному перу, зажмуривая глаза, чтобы предотвратить новые слёзы. -Я скучаю, Юр.