Значит, скоро замолчит

Об этом месте мало кто знал, а те, кто мог показать дорогу к нему, уже давно мертвы. Их тоже, как и других, забрала земля. Быть может, кто-нибудь обойдёт сгнивший сарай с покосившейся крышей, внутри которого пахнет перегноем, перепрыгнет через небольшой заржавевший забор со связкой ключей в амбарном замке, пройдёт по извилистой тропинке, окружённой высохшими и тонкими стволами деревьев, что тянут руки-ветки к идущему, пытаясь ухватить за волосы или же одежду. Они не желают путнику зла, лишь хотят уберечь его от беды, отпугивая одним своим видом. Кто-то развернётся обратно, поспешно возвращаясь к проезжей части, и лишь некоторые упрямо двинутся дальше, не обращая внимание на тихий скрип и вой весеннего ветра, что тревожит еле заметную пожухлую траву. Когда на пути им попадётся небольшое мутное озерцо, им стоит развернуться на пятках и со всех сил бежать в сторону цивилизации, потому что те, кто проплывают через него — уже не возвращаются. Напрасно. Кто-то из них всё равно спустится по земляному склону, переступая через мелкие камушки, что с тихим стуком сыпятся вниз, через небольшие ямки и корявые корни. Спустится прямо к кромке заросшей тиной воде. Оставит ботинки на берегу, надеясь, что вернётся за ними на обратном пути, закатает штанины и отважно двинется вперёд. Вода в озере склизкая и киселеобразная. Мутная. Дна не видно, хоть ноги ещё касаются его. Шершавые и местами острые камни, покрытые скользкими водорослями. Тихий стрекот саранчи. Она опускается на самом мелководье и там же умирает от воды, в которой погибли многие. Озеро из чьей-то плоти и крови. Вода, поглотившая жизни. Ей всё мало. Она будет брать ещё. И ещё, и ещё. Путник неосторожно ставит ногу, и в ступню вонзается что-то колючее. Он сжимает зубы до скрипа и двигается дальше, помогая себе руками, а озеро насыщается его кровью. Его живительной влагой. Теперь он уже не принадлежит себе. Он часть чего-то большого и пугающего. Выбравшись на сухой берег, он стряхивает с себя противную воду и продирается сквозь кустарник, загораживающий проход. На нём уже не растут ягоды, не виднеются молодые листочки. Он мёртв, как и всё, что здесь находится. Он не больше, чем декорация. Глупый обман. Всё это обман. Вся жизнь сплошная ложь. И он двигается дальше, глотая пропитанный смертью воздух и сдерживая подступивший к горлу ком. Путник боится, пусть и не признаёт этого. Все боятся, ведь они чувствуют силу. Чувствуют что-то большее, чем просто заброшенное место. Кого-то, кто выше их. Выше Бога. Выше всего в этом мире. Тропинка обрывается у небольшой поляны, усеянной серыми плитками надгробий. В глазах так и рябит от такого количества могил. Кладбище. Для тех, кто был найден здесь. Он проходит вперёд и невольно касается первого камня. Могильная надпись — Мерегиан Смит и годы его жизни. На фотографии молодой парень с тёмными волосами и милой улыбкой. Нет, он, кажется, смеётся. Абсурд. Он мёртв. Как и все здесь. Стучащее сердце — не признак того, что ты жив. Это признак того, что скоро оно замолчит. Софи Пикок. Блондинка с выразительными глазами. Её тело уже разлагается в деревянном гробу под слоем земли. И таких здесь много. Ройс Лоулет. Жаннет Андруз. Хайзер Данкан. Инициалы мелькают перед глазами. Слишком много. И он идёт не по земле. Он идёт по трупам. Надгробия расположены кругом, а в самой середине могилка, окружённая чёрным маленьким заборчиком. Она пуста. Ни имени, ни фамилии, ни даты. Лишь фотография, прикреплённая к камню. Маленькая девочка с пухлыми щёчками смотрит прямо в душу своим пронзительным и холодным взглядом. Совсем ребёнок, но взгляд как... Нет, не у взрослого. Как у покойника. За заборчиком нет гвоздик и конфет, нет писем. Нет ничего, кроме одинокой веточки вербы с пушистыми лапками, неухоженных чёрных перьев и маленького, кем-то обглоданного черепа птички. Пустые глазницы смотрят прямо на путника. Глаза девочки заглядывают внутрь. Они убивают. Медленно. Мучительно. Слишком тихо. Лёгкий ветер теребит уже высохшую футболку и каштановые волосы. Завтра здесь найдут ещё один труп. И он пополнит ряды. Ряды тех, кто давно стал покойником. Смерть. Здесь нет больше ничего, кроме неё. Воздух пропитан ею, земля дышит ею, всё здесь смерть. И если Ваше сердце бьётся — это не значит, что Вы живы. Это значит, что оно скоро замолчит...