Видящий

Главный герой нашей сегодняшней повести – Сэм. Просто Сэм. - Почему «просто Сэм»? - Ну, скорее всего, потому, что он был самым обыкновенным, хотя, читатель должен помнить, что представление у каждого об этом «самом обыкновенном» своё, но всё же, он всегда был как все. Я употребляю слово «был», потому что он сильно изменился, ему хватило всего одного вечера. Я расскажу вам, как это случилось. На дворе стоял февраль. (Он и сейчас собственно стоит). Время самых лютых морозов. Сэму сейчас всего 16 лет, он идёт домой. Из-под плотной, мягкой, когда-то связанной бабушкой шапки выглядывают два глаза, скорее уж похожие на пуговки. Пуговки серого цвета. Нос его был острым, не совсем безобразным, но не то, чтобы особенно красивым. Сейчас он покраснел. Из-за связанного той-же бабушкой шарфа прохожие не видят его немного пухлых губ и пушок под носом. Подбородок его тоже был самым обычным и в особенном представлении не нуждался. Сам он был не толстым, так как любил попинать мячик с пацанами. Хотя мы не можем упрекать один футбол… Он просто любил движение. Лёд от когда-то подтаявшего снега уже был скрыт другим таким же снегом и было не особо скользко. Но всё равно какая-то бабушка умудрилась поскользнуться. Она решила даже не вставать, у неё просто не было сил. Просто сидела и ворчала. Когда Сэм увидел эту худую и обессиленную бабушку, что-то сильно сжалось в его груди. Он вспомнил, как летом похоронил свою собственную бабушку, по щекам потекли слезы… Он подошёл к опешившей бабушке и поднял её. Среди гула слов благодарности едва слышно пробилось «Берегись». На вопросы о том, что же сейчас бабушка сказала и чего нужно беречься бабушка предпочитала молчать. Впрочем, Сэму было не до этих глупостей и сентиментализма (в смысле нежностей и чувствительности). Сэм спешил домой, ведь, дома его ждала больная мама. Он очень боялся потерять её как бабушку… Череда домов закончилась, вот она – родная дверь. – Надо сказать, Сэм всю жизнь со своей семьей жили в отдельном доме. Толкнув её он почувствовал, как в груди опять что-то защемило. Пока не поздно, нужно обмолвиться о планировке дома. Когда в него кто-то заходил, он почти сразу попадал в гостиную, из гостиной вели две двери, одна налево – там была ванная, другая прямо - там была кухня. Если мы зайдём в ванную, то окажемся в тупике из кафельных плиток. Если мы пойдём на кухню, то увидим на другой стороне дверь. Она ведёт в родительскую спальню, пройдя дальше, в спальню, увидим сразу три двери. В комнату Сэма, его сестры – Хлои и кабинет отца. Собственно, было не очень понятно, зачем отцу кабинет, но, видимо, так было нужно. Из-за несколько неудачной планировки дом продали гораздо дешевле стоимости похожих. - Мам? -… - Он забежал в кухню и увидел её, сидящую за столом. Она плакала. - Но… как? Тебе ведь нельзя вставать, мам. Что случилось? -… - Она не ответила. Грудь всё сильнее щемило. Он подошёл к ней и попытался коснуться плеча. Рука тронула воздух. - Мам, скажи, что это шутка, пожалуйста! – Он впервые закричал на мать. - Что? Кто здесь? – Сэма передернуло, она его не видела. - Не уходи, мам. – Сэм уже бежал к себе в комнату. Хотя все видели в нём самого обычного парня, он увлекался мистикой и часто носил из библиотеки книги о призраках и прочих существах. У него было много тетрадок с записями, он всего лишь хотел помочь маме, но лучше бы все же остался на кухне или вообще вышел из дома, вызвав полицию. В родительской кровати лежало тело мамы. Она просто… замерла. В какой-то дурацкой позе… Правая рука лежала на груди, указательный палец левой руки вместе с самой рукой был вытянут, а глаза широко открыты. Она была одета также, как и неделю назад, клетчатая рубашка мужа, черные джинсы и теплые серые носки, связанные её мамой. Сэм уже не придавал этому значения, он остановился у входа, сел на колени и слёзы сами лились из глаз.