***
Ирэн Адлер пришлось немного пространствовать по миру, но в итоге она остановилась во Франции. Она воспользовалась своими познаниями в языках и устроилась в издательство, переводить с английского на французский и наоборот. Бывшая доминантка жила в небольшой, но уютной квартире на улице Шапон, в квартале, полном разнообразных художественных галерей, совсем недалеко от музея искусств. Работала она на дому, так что могла позволить себе много гулять и наслаждаться видами. Раньше, пару раз в месяц, Ирэн приезжала в Кале, чтобы через Ла-Манш смотреть на берега далекой Англии, пытаясь представить, чем именно сейчас занят детектив в забавной шляпе. Каждый день перед сном она читала блог Ватсона, а пару раз в неделю обязательно приглашала Шерлока на ужин. Он отвечал неизменным отказом, но даже этого хватало, чтобы заставить Ирен улыбнуться. В какой-то степени она была рада, что все так вышло. Он был прав, когда говорил, что любовь — это яд, ведущий к проигрышу, но ей не хватило сил противиться собственным чувствам. Если бы они и дальше жили бы в одном городе, кто знает, к чему бы это привело. А так она была в безопасности, вдалеке от него. Она ни секунды не верила в его смерть. Сначала ее вера была просто иррациональна. Такой человек, как Шерлок Холмс, не мог так просто погибнуть, да и в то, что наплел Мориарти общественности, она не верила. Ирэн Адлер на себе испытала проницательность детектива, так что верить в ложь, навязываемую ей прессой, она не собиралась. А раз уж Майкрофт не кинулся развенчивать ложь, то ему невыгодно внимание к своему так рано почившему брату. Это было возможно лишь в том случае, если Шерлок был все еще жив. Но к этим выводам она пришла чуть позже. За последний год она смогла смириться с тем, что оказалась не только способной на любовь, пусть и не в самом типичном ее проявлении, но и с тем, что оказалась способна полюбить лишь одного. А может, он единственный дотягивал до ее стандартов. В любом случае она смирилась с этими чувствами, как и с тем, что они вынуждены остаться без ответа. Его молчание после «смерти» было весьма красноречиво. Она не ждала от него писем, не строила планов на совместное будущее, просто ожидала момента, когда Шерлок Холмс воскреснет для общественности, чтобы вновь написать ему ее стандартное «Не хотите поужинать?». Флирт, понятный только им. Сегодня Ирэн осталась дома. В открытые окна проникал сырой воздух, отчего она закуталась в плед. Выглядела она настолько обычно, что никто не смог бы заподозрить в ней бывшую доминантку. Волосы, собранные в небрежный пучок, очки, которые ей недавно пришлось купить, свободная серая футболка и шорты. Обычная женщина почти тридцати лет за работой. Этот вечер был такой же, как и сотни вечеров в Париже до этого.***
Шерлок и сам не понял, в какой момент решил, будто бурбон — хорошая идея. Тогда, когда разглядел на лице Ирэн отпечаток нескольких бессонных ночей? Или когда понял, что она предпочла остаться одинокой, хотя с ее внешностью и талантами вполне могла соблазнить богатого жениха? А может тогда, когда ему прислали очередное фото, где она проходила мимо окна, такая обычная, домашняя, даже уютная… Да, именно тогда, когда понял, что отдал бы многое, чтобы оказаться сейчас рядом. Не обнять, ему бы вряд ли хватило на это смелости, ломать собственные убеждения ему всегда было труднее всего, но хотя бы просто оказаться рядом. Увидеть ее квартиру, узнать о ее жизни, даже не спрашивая ее, почувствовать ее запах, услышать ее уверенный голос и увидеть ту немного кривоватую улыбку, которой она словно бросала ему вызов. В тот момент он и решил выпить, когда понял, что так хочет оказаться рядом с Этой Женщиной. Она всегда становилась причиной его ошибок. Рядом с ней его обычно точные прогнозы давали сбой. Методично опустошая бокалы один за другим, он все ждал, что наступит тот момент, когда чувства притупятся и беспокойный разум, попавшийся в ловушку алкоголя, наконец успокоится и погрузится в дрему. Но чем больше он пил, тем острее ощущал необходимость оказаться рядом с ней. Теперь это была практически физическая потребность. Вместо того, чтобы успокоить его и заглушить все чувства, алкоголь лишь уничтожил остатки его самоконтроля, а может, просто помог преодолеть барьеры собственных заблуждений. В любом случае, фонари на улицах еще не зажглись, а у Шерлока уже был ее адрес.***
Ирэн почти не общалась с соседями, так что стук в дверь ее несколько удивил. Она неторопливо убрала ноутбук с колен и вышла в прихожую. Женщина и в Лондоне не особо беспокоилась о собственной безопасности, так что в Париже ее привычки не сильно изменились. Даже не глядя в глазок, Ирэн распахнула дверь, привычно улыбаясь и готовясь радушно поприветствовать незваного гостя. Всего на мгновение, но она замерла, разглядывая мужчину, стоявшего на пороге. Всего на мгновение на ее лице отразилась растерянность, а потом она привычно полусерьезно, полушутя произнесла: — Как насчет ужина? Он хотел ее увидеть, он практически был одержим тем, чтобы увидеть ее лично как можно скорее, иначе не объяснить тот факт, что он преодолел все это расстояние в одной только рубашке, несмотря на сильный ветер. Его совсем немного пошатывало, организм был совсем не привычен к алкоголю. Мыслительный процесс, обычно напоминавший быстрые компьютерные алгоритмы, теперь был больше похож на механизм старых заржавевших часов. Несколько мгновений после ее предложения он все так же молча смотрел на нее, будто это Ирэн, а не он, неожиданно воскресла из мертвых на пороге его квартиры. Наконец, сдавшись своим собственным внутренним порывам, он сделал шаг вперед, практически заталкивая ее в квартиру. Уверенным движением Шерлок захлопнул за собой дверь и закрыл ее на замок, чтобы никто не мог помешать. Он отметил, что несмотря на всю странность ситуации на лице женщины отобразилось лишь вежливая заинтересованность. Это будоражило его, Ирэн единственная чуть ли не во всем мире, кого он не мог так просто прочесть. Это бы даже имело значение, если бы он был сейчас трезвым. Но это было не так. Алкоголь сделал свое дело, разум отключился, теперь им руководили эмоции и желания. Так что, особо не церемонясь, он прижал ее к стене и поцеловал. Жадно, неумело, но с огромным желанием. Теперь, отметил он к своему удовольствию, ее глаза удивленно распахнулись. Возможно, она бы даже воскликнула от удивления, но он не дал ей шанса. Это длилось недолго. Он оторвался от нее и, глядя ей на Ирэн немного мутным взглядом довольно уверенно произнес: — Завтра я буду все отрицать. Ирэн действительно не знала, как реагировать. Вряд ли ему требовалось считать ее пульс, сердце билось так сильно, а он так плотно прижимал ее к стене, что наверняка и так все чувствовал. Вот только имело ли это для него значение? Он явно был пьян, она уловила вкус алкоголя, когда он так неожиданно поцеловал ее. А еще он был мокрый и холодный, за окном моросил дождь. Его кудри липли к лицу, рубашка была сырой. Пальцы, которыми он прижимал ее запястья к стене, были просто ледяными. Такой потерянный в буре собственных эмоций. Ирэн действительно жалела его. В его словах слышалось отчаяние, он сам был не готов полностью принять собственные поступки. Его словно раздирали на части сомнения. Ей стоило бы оттолкнуть его, запихать под душ и дать немного прийти в себя, а потом вызвать такси. Проводить до машины, собрать вещи и вновь исчезнуть, но теперь потратить на это больше сил, денег и времени, чтобы он не смог ее снова найти. Да, этот вариант был абсолютно правильным. Поэтому, вырвавшись из его довольно слабого захвата, она оттолкнула его. Но только затем, чтобы прижать к противоположной стене коридора. — Завтра я буду все отрицать, — прошептала она, прежде чем накрыть его губы поцелуем. Уверенным, умелым, она не отрывалась от него, пока им обоим не потребовался воздух. Шерлок мало что действительно осознавал. Ему не нравилось, что ее волосы собраны, и он довольно грубо сорвал резинку. Кажется, она поморщилась, но это не стерло улыбку с ее лица, так что он не обратил на это внимания, а просто запустил руку в волосы, пропуская пряди между пальцами. Такое простое движение, но для него это было чем-то невероятно важным, намного интимнее поцелуев, которыми они только что обменялись. И все же он видел сомнение в глазах Ирэн, словно сама она не была уверена в правильности своих поступков. Странно. Казалось бы, в этой ситуации она должна чувствовать себя комфортно. Во всяком случае намного лучше, чем он. — Тебя надо согреть, — донеслось до него, но смысл дошел чуть позже, когда рубашка уже лежала на полу, а она прижималась к нему так же сильно, как он недавно. Он не был уверен, что должен делать, эта ситуация была для него абсолютно новая. До этого момента детектив не позволял себе думать об этом, считая подобное проявлением плохого контроля над собой и самого низменного инстинкта размножения. Но, кажется, он справлялся. Шерлок не успел понять, как они оказались в ее спальне. На нем уже не было ни рубашки, ни ремня, а она прямо сейчас стягивала с себя шорты, как ни странно, с его помощью. Все его знания физики и биологии говорили о том, что чувства, которые он сейчас испытывает, не могут быть реальными. Воздух не мог стать вязким, ее прикосновения не могли обжигать, а мир не мог сузиться до пределов одной комнаты, но именно так ему и казалось. Безумие, абсолютное безумие. Так же как и то, что всего за считанные минуты они оказались полностью обнаженными. Они ничего не говорили друг другу. Шерлок скользил губами по ее шее, ловя себя на таких глупых мыслях как то, что ему нравится ее вкус и запах. Глупо. Человек не должен нравиться по тем же принципам, что и еда. Мозг посылал последние сигналы sos, сотни причин, почему все то, что сейчас происходит, неправильно. Но логика, рациональность и все то, чем так гордился детектив, было отброшено на второй план, потонуло в ощущениях и гормонах. Это чем-то напоминало борьбу. Яростную и страстную. Они царапали и кусали друг-друга, словно обычными прикосновениями не выразить все то, что они чувствуют. Так и было. Эта борьба длилась еще недолго. Вскоре они оба были обнажены, и Ирэн оказалась сверху. Шерлок с удивлением отметил, что сейчас, растрепанная, раскрасневшаяся, с тяжелым дыханием и взглядом, затуманенным желанием, она нравилась ему еще больше. Хотя, возможно, настоящая причина была в том, что она находилась в таком состоянии из-за него. Он сам не заметил, в какой момент начал скользить ладонями по ее талии, выше, потом вновь притягивая ее к себе. Даже расстояние вытянутой руки казалось ему невыносимо огромным. И снова эти странные ласки, напоминающие борьбу. Но так они были намного честнее друг с другом. Они не проронили больше не слова, но Шерлок точно знал, что она скучала. Знал, что она не сумела уехать далеко от Англии, что она не смогла забыть его и похоронить в душе те чувства, существование которых отрицала. И еще он был уверен, что точно знает пароли от всех ее электронных устройств. Также Шерлок знал, что несмотря на то, что не сказал ни слова, он тоже во многом признался ей. Признался, что так и не смог выбросить ее из головы, что порой, когда он в своих чертогах расследовал дело, ее образ появлялся, и строгий ход мыслей тут же сбивался, а иногда ему казалось, что в его квартире вновь едва уловимо пахло ее запахом (смесью парфюма, дорогой косметики и еще чего-то совсем неуловимого). В такие моменты он с затаенной надеждой шел в свою спальню, но постель была постоянно пуста. И Шерлок понимал, что сумел рассказать о том, какое разочарование он при этом испытывал, хотя раньше не мог признаться в этом даже себе. Какой удивительный парадокс. Два человека, которые могли претендовать на звание умнейших людей Лондона, не смогли донести свои чувства словами. Но стоило им замолчать, как все стало ясно. Эта ночь прошла для обоих как в тумане. Переплетения тел, жаркие поцелуи, тяжелое дыхание и тихие стоны, когда сдерживаться стало совсем невыносимо. Шерлок не мог сказать точно, в какой момент они перешли черту, когда он оказался внутри нее, хрипло рыча от ощущений, которые сбивали с толку. Они были слишком сильные и яркие, так что ему потребовалось время, чтобы справиться с ними. Ирэн вела мягко и ненавязчиво, аккуратно направляя, а не подчиняя. Сидя сверху и двигая бедрами, тихо постанывая, когда их ритм совпадал. Потом она оказалась под ним. Мужчина почти вдавливал ее в постель, двигаясь резко и глубоко. Потом сверху вновь оказалась Ирэн. Их борьба не прекращалась ни на секунду, хотя вряд ли хоть один из них понимал, за что они сражаются. Этой ночью они будто не могли насытиться друг-другом, бесконечными поцелуями и прикосновениями, которыми каждый щедро одаривал другого. Шерлок никогда не думал, что на него так сильно будет влиять звучание собственного имени, произнесенного срывающимся от наслаждение голосом. Он и сам шептал ее имя, скользя губами по коже и действительно наслаждаясь этим. В жаре прикосновений, переплетении тел и тихих стонах пролетела вся ночь. Они уснули рядом, обессиленные, но довольные.***
Ирэн проснулась первой. Приятное тепло и спокойное дыхание Шерлока говорили о том, что вся ночь была реальной. Первым побуждением женщины было открыть глаза и разбудить детектива поцелуем или едким комментарием, она пока не решила. Потом бывшая доминантка вспомнила, каким выглядел вчера Шерлок, напуганный собственными эмоциями. И тогда Ирэн сделала то, что было ей не свойственно, она так и осталась лежать, не выдавая ни единым движением, что давно проснулась. Шерлок проснулся примерно через час. Она поняла это по чуть более глубокому вдоху. Еще некоторое время он лежал неподвижно. Женщина легко могла представить, как он настороженно пытается понять, спит ли она. Потом, когда ее обман удался, он осторожно встал, стараясь не разбудить ее. Тихие шаги по комнате, пока он собирал вещи, потом ненадолго тишина, словно он о чем-то задумался, а потом тихий звук закрывающийся входной двери. Ирэн открыла глаза и встала с кровати. Что же, хотя бы утром ей хватило совести поступить правильно. Она невесело усмехнулась. Противоречивые чувства она постаралась задавить и сразу задвинуть их на задворки сознания. Это была просто одна случайная ночь, и теперь детектив сделает все, чтобы не повторить эту ошибку. Так что не было смысла даже вспоминать об этом, от этого будет только хуже. Приняв это решение, женщина пошла в душ, стараясь убедить себя, что это самое обычное утро, а ее кровать совершенно не пахнет Шерлоком.***
Привыкшая к малоснежной европейской зиме, Ирэн не уставала любоваться окружающей ее красотой. В Норвегию она переехала почти сразу после визита Шерлока — оставаться в Париже внезапно стало невыносимо. В Норвегии не было ничего, что могло бы привлечь единственного в мире консультирующего детектива, так что она считала свой выбор идеальным, еще одна такая встреча окончательно бы разрушила ее хрупкое душевное равновесие. Но теперь, идя по заснеженным улицам Бергена, она чувствовала себя умиротворенной. А возможно, дело было в Рождестве. Хотя сама женщина этот праздник не очень любила, атмосфера праздничного города все равно была приятной. Уже привычными движениями она свернула в небольшой дворик и вошла в подъезд. Легко поднявшись по лестнице на третий этаж, она открыла дверь своей квартиры и вошла внутрь. Чтобы понять, что что-то не так, у нее ушли считанные секунды. Скинув пальто и обувь на не очень удобном высоком каблуке, она настороженно прошла внутрь. Картина, открывшаяся ей в кухне, заставила ее оторопеть. Застыв от удивления, она переводила взгляд с празднично накрытого стола на Шерлока, который что-то невозмутимо писал в телефоне. Отправив сообщение, он отложил смартфон в сторону и уверенно посмотрел на Ирэн. — Поужинаем?